LOGOS: возвращение смысла
Рецензия на книгу Д. Коупленда "Пока подружка в коме"
Книга
– как роскошь, дополнение к интерьеру; Писание, лишенное смысла, как
механический набор печатных знаков. Радость герменевтика и коллекционера-
библиофила. Так вырождается Большой Текст, превращаясь в bestseller, в
фрагментарное повествование, чуждое Больших идей, обходящее все
категоричное, абсолютное Добро и Зло. Дихотомия расплылась одурманенной
улыбкой в салатнице контрмодерна.
Бывают исключения. И это - отрава для рационального существования, дурной сон романтиков-демократов эпохи Ельцина, зарождающаяся опасность для проводников неолиберальных реформ сегодняшнего дня. Слово утратило власть порабощать и вдохновлять, растворилось в потоке неолиберальных СМИ, превратилось в побочный продукт рекламной индустрии. Потому, нужно обладать еще лучшей хваткой чем официальные идеологи, нужно завести плеть еще большую, чем та, что есть у полицейских, чтобы иметь силу выслеживать, хватать за горло тех, КТО ЕЩЕ НЕ ГОТОВ и давить их мордой в леденящее крошево из слов-букв-пуль. Заставить жрать вопреки гуманистической логике, вопреки предрассудкам о неприкосновенной частной собственности, заставить давиться типографским шифром Наших текстов. С тем, чтобы потом тот был готов, чтобы хотел, чтобы мог…
Итак, что должно быть прочитано, выучено наизусть и начертано на стенах.
Дуглас Коупленд «Пока подружка в коме». Краткая рецензия.
Вообще любое большое произведение Коупленда есть узконаправленные письменные послания тем, кто так или иначе связан с партизанским радио; своеобразный шифр, ключ к которому невозможно подглядеть или купить. Немногие оценят. Именно они – биодешифраторы – и станут предтечами грядущего «лучистого» постчеловечества, той самой эволюционной ветви, которая сможет существовать без института легавых, без границ, без тотального контроля всевозможных правительств и «демократий».
Персонажи этого канадского журналиста подвешены между живым прошлым и уже неживым будущим; заключены в гигантский сон, превращены в пульсирующие мумии. Первые главы – затянувшийся погребальный обычай, явившийся как необходимое отрицание уничтоженности. Не случайно и доминирование в романе лунной брамфатуры. Лунные люди – селениты, прячущиеся в кратерах, в постгипнотических снах… Да, и разве, не все, что может восхищать, окрашено со времен Новалиса «цветом ночи»? Окрашено так вопреки сотням цветным каналам спутникового вещания. После «Поколения Х», после зоны «мертвого времени», когда постнаркотические галлюцинации становятся Божественными откровениями, когда разум отбрасывает в сторону упадническое «созерцание» пластилинового мира, мечется внутри уже холодного черепа в надежде найти ВЫХОД (EXIT); ситуация приближается к «точке кипения», готовая взорваться «Матрицей» и «Бойцовским клубом».
«Иксеры» «пробуждаются», цинизм и апатичность сменятся злобой, жаждой действия, акциями «прямого действия». К этому моменту официальные СМИ создадут довольно стойкое и вместе с тем ложное представление о том, что буржуазное общество является обществом диалога и компромисса, что оно изначально отвергает революцию. И вот здесь упитанным подбородкам придется поперхнуться – их план раскрыт, виновные приговорены.
Но, до этого Будущего Деяния нужно проснуться, нужно признать многие положения и зачастую довольно нерадостные. А кто сказал, что познание Истины должно всегда приносить удовольствие?
«Просыпаясь», герои романа видят мир без его разноцветной, хрустящей обертки, над которой корпели институты дизайнеров, создавая матрицу иллюзий; над которой трудились сами пробудившиеся, пока пребывали в коме неведения и конформизма. Им открывается мир со всеми его современными способами массового насилия, они осознают, что этот калейдоскоп высокоинтеллектуального Зла (horrorscope) - не пережиток «тоталитарного» прошлого Восточной Европы, не рецидив религиозного фундаментализма, как нас пытаются уверить, а последовательная циничная реализация достижений западной науки, технологии и власти.
Дизайнер подменил художника, реклама заменила повествование, симбиоз вульгарного фрейдизма и дарвинизма объявил монополию на трактовку общественных отношений, породив циничную корпоративную этику узких финансовых групп, способных творить историю. Результатом этого явилось жесткое расслоение народов по экономическому принципу. Новый счастливый мир – как модель воскресшего Дахау. На его пепельных окраинах должен был родиться нонконформистский протест, прорвавший швы менеджеровской униформы и разодравший до безобразного улыбку всякого специалиста по PR’у. Отбросы постиндустриального общества, субъекты хаоса общества зрелищ.
Но… «Все, что вне трансцендентного это гнилье, и все, что прогнило, взывает к трансцендентному». – алхимическая формула ситуациониста Ванейгема простреливает книгу насквозь, напоминая, героям и читателям произведения об их запоздалости. Шанс все изменить был упущен четверть века назад- вы проспали, за это время были принесены тысячи жертв и, в итоге, никаких изменений. До сих пор вероятность что- либо изменить остается ничтожной, но это твой выбор, который уже, боюсь, предрешен. Он стал предрешен именно в тот момент, когда ты взял в руки роман Коупленда или дочитал рецензию на его книгу до вот этого места.
«Пока подружка в коме» - это повествование, которое вполне возможно рассматривать как событие, принадлежащее к нашей пространственно – временной сетке восприятия, ибо оно имеет отношение к определенным реальностям. Несомненно, что текст Коупленда – мифологичен, ибо в нем описано рождение и становление героя, пришедшего в мир, чтобы изменить его. И, что самое главное – как и любой миф он может стать моделью для подражания.
Автор вразрез эпохе, возвращает слову ценность, выплескивает его в действие, актуализирует. Из прозрачного постмодернистского бормотания вырастает конструкция Текст/Действие/Событие, где все компоненты связаны друг с другом и превращены в напалмообразную массу, готовую стать субъектом исторического делания.
Слово превращается в булыжник, летящий в пластиковую голову полицейского.
Итак:
«Терять вам нечего, приобретете же вы все, весь мир. Идите, освобождайте землю под новую культуру. Беритесь за топоры, за косы, за оружие. Я знаю, вы обладаете всеми необходимыми в этой битве навыками. Вы умеете взрывать, лечить, строить, рекламировать, маскироваться. Если каждая минута вашего нового дня не будет посвящена обдумыванию того, как можно перевернуть мир, если вы не станете ежесекундно плести заговор, подтачивая изнутри опоры старого мирового порядка, - считайте, что этот день потерян впустую». Дуглас Коупленд.
Андреа Часовски