Существует очень небольшое количество опубликованных материалов, связанных явлением идиш-анархизма в Государстве Израиль. Основным источником является книга Йосефа Людена  "Краткая  история анархистской мысли", две главы  которой посвящены этой теме.[1]

   Хаим Зелигман (научно-исследовательский центр киббуцного движения "Яд-Табенкин" в Рамат-Эфаль), автор статьи о роли евреев в международном анархистском движении, опубликованной в "Lexikon der Anarchie" ("Энциклопедия анархизма", Германия), уделил израильским анархистам в связи с отсутствием официальной информации всего около сорока строк. Й. Люден  - единственный автор, на которого ссылается Зелигман. Очень небольшую информацию можно получить из таких израильских  изданий, как Энциклопедия иврит и Энциклопедия ле-мадаэй хевра. Некоторым количеством документов располагает Архив рабочего движения в Тель-Авиве (Ha-Archion ha-Avoda), - в основном в делах, связанных с периодом Второй Алии (годы первой русской революции и позднее). Бесценным источником информации можно считать израильский журнал "Проблемот - Проблемен", основанный Абой Гординым в конце 1950-х гг. и издававшийся при его жизни на двух языках - идиш и иврите. После смерти Гордина в 1964 г. редакцию возглавлял Шмуэль Абарбанель, а в 1971 г. редактором стал Йосеф Люден, ликвидировавший материалы на иврите и оставивший только идишские материалы. Выходивший под редакцией Людена  до декабря 1989 г. журнал назывался просто "Проблемен". Полная подборка выпусков этого последнего в мире анархистского периодического  издания на идиш - 165 номеров - хранится в Национальной библиотеке при Иерусалимском университете. Большая часть номеров закаталогизирована и в Центральном архиве истории сионизма в Иерусалиме.[2] Более или менее полной подборкой располагает также библиотека Международного института социальной истории в Амстердаме. К сожалению, ни Гордин, ни Люден не позаботились в достаточной мере о сохранении своих личных архивов. Гордин, начавший свой путь анархиста ещё в России, задолго до революции, растерял большую часть своего домашнего архива за десятилетия скитаний - сперва в гражданскую войну, позднее - в ссылке на маньчжурской границе, куда его отправил Ф. Дзержинский, и во время высылки из Советской России в середине 1920-х годов; прожив  более 30 лет в США (Нью-Йорк), он обзавёлся огромным количеством новых разнообразнейших  материалов, но большая часть их оказалась  утерянной во время последнего в его жизни переезда, на этот раз - в Эрец-Исраэль (1957 г.). Остатки его  домашнего архива израильского периода более 20 лет  после смерти хозяина  находились в иерусалимском доме племянницы Гордина - Эстер Разиэль-Наор, бывшей подпольщицы ЭЦЕЛЬ и депутата Кнессета от партии сионистов-ревизионистов Херут. В конце концов, в 1997 г. остатки гординского архива оказались в Центральном Архиве еврейского народа при Иерусалимском университете. Большая часть личного архива последнего  редактора последнего в мире идишского анархистского журнала - Й. Людена - были переданы им в 1996 г. Международному институту социальной истории (Амстердам), а остатки находятся - вместе с остатками  переписки Гордина - в Иерусалимском университете.[3]

   До сих пор не было предпринято ни одной попытки серьёзно исследовать материалы по истории анархистских групп и кружков в Израиле и Палестине. Специалисты по международному анархистскому движению - Мина Граур, Хаим Зелигман, Яаков Горен, Яаков Овед - никогда не приближались к этой теме (хотя Зелигман имел определённый контакт с Люденом, и Граур была довольно близко знакома с ним). К моему глубокому сожалению, обрывки информации иногда приходится  ловить буквально "на слух" - в ходе бесед с самим Люденом или с племянницей Гордина (она оказалась последним близким великому анархисту человеком, и знала буквально всю его подноготную). Но Йосефу в момент нашего с ним знакомства в 1996-м году исполнилось 88 лет и, пытаясь вспомнить какое-либо имя или событие, он несколько путался; Эстер же, обожавшая своего дядю, не была в восторге от его анархистской доктрины и - в силу ортодоксального сионистского воспитания - относилась с предубеждением к идиш. Эти её настроения  вкупе с преклонным возрастом заставляли меня - каюсь - относиться к её рассказам с известной долей настороженности. Почти все анархо-идишисты, проживавшие в Израиле и составлявшие костяк Движения, умерли от старости, и вместе с ними ушли воспоминания, связи, имена - всё, что составляет предмет любого исторического исследования. Многие из этих людей, пережившие на своём веку войны,  плен, сталинские и гитлеровские тюрьмы и лагеря, предпочитали хранить свидетельства эпохи не в письменном столе, а у себя в голове - и вместе с ними ушла ценнейшая информация.

   Известное количество материалов, разумеется, хранят идишеязычные анархистские газеты США, Аргентины  и Франции, имевшие тесные контакты и переписку с братскими группами в Израиле.

   На английском, немецком, испанском языке можно найти отдельные статьи на интересующую нас тематику - их авторы по заданию редакций анархистской европейской прессы несколько раз наносили визиты в Израиль (останавливались корреспонденты, как правило, в Тель-Авиве, в доме редактора "Проблемен". Пик этих визитов пришёлся на период с середины 1970-х - 1980-е годы).

   На русском языке на эту тему нет ничего, если не считать ряда моих статей в израильской прессе  (газета "Неделя" -  в 1994-1995 гг., "Еврейский Камертон" - в 1996-1998 гг., журнал "Слово" - того же периода, "Окна - Вести", декабрь 2001 г. Более подробно - см. примечания к первой главе этой книги).

   По немногочисленным документам, хранящимся в израильском Архиве рабочего движения (а также в Яд-Табенкин), мы знаем, что первыми анархистами в Эрец-Исраэль были выходцы из Российской империи, одиночки - бывшие участники разгромленных в годы первой революции анархистских групп в Польше, Литве и на Украине. Мы знаем, что, прибыв в Палестину, они пытались начинать жизнь на новой  земле в соответствии со своими идеалами устройства вольных коммун. Но киббуцная система прочно находилась в руках левых сионистов-социалистов, исповедовавших марксизм в той или иной его ипостаси. Киббуцники-анархисты должны были или скрывать свои убеждения (что было почти невозможно в ту эпоху тотальных идеологических споров,  дискуссий, изгнания из рядов "ренегатов" и общей нетерпимости во всех областях идеологии) - или, отбросив прежние взгляды, открыто примкнуть к одной из враждовавших фракций. Отдельные анархисты так и делали - например, Аарон Шидловский, один из основателей киббуца Квуцат-Киннерет,[4] или тот же Марк Ярблюм.

   Известно, что многие анархисты (Люден утверждает,  что  особенно много их было среди жителей киббуцов Северной Галилеи) отправились на помощь республиканцам в годы гражданской войны в Испании, и сражались там против франкистов в составе Интербригад, в военных отрядах ФАИ - Федерации Анархистов Иберии. Многие из них не вернулись обратно, и почти  никто не оставил после себя воспоминаний, - по крайней мере, я обнаружил лишь одну книгу, написанную таким ветераном. Старожилы-киббуцники, социалисты, утверждали в разговорах со мной, что такие люди  были и даже писали мемуары, но не могли их публиковать по причине, которую можно назвать идеологической - ни один киббуц в 1930-х - 1950-х гг. не  желал выделять деньги из  своих полунищих касс на  печатание "анархистской литературы".

   Так или иначе, влияние анархистской  идеологии как таковой (взглядов Кропоткина, прежде всего) на идеологическую базу строителей новой Палестины в 1910-х - 1930-х гг. было довольно сильно, несмотря на принципиальное несогласие сионистов-социалистов с анархистской доктриной. Анархизм оказал определённое влияние на формирование таких общественно- политических движений, как Поалей Цион (Рабочие Сиона), Цеирей-Цион (Молодые Сиона), hе-Халуц (Пионер), группу Гдуд hа-Авода (Рабочий батальон). Анархистская  идеология определённым образом повлияла на таких деятелей ишува, как И.Табенкин, Б.Каценельсон, Й.Трумпельдор.

   В ходе и после окончания второй мировой войны в Израиль прибыло некоторое количество анархистов-евреев, бежавших из фашистских и оккупированных нацистами восточноевропейских государств, в первую очередь из Польши и Румынии. Нелегальная алия в Палестину, затруднявшаяся  в 1945-1948 гг. противодействием британских оккупационных властей, привела многих из них к берегам Эрец Исраэль через гетто, партизанские отряды и лагеря уничтожения. Многие из этих людей, пытаясь нелегально добраться до Хайфы или Яффо вместе с другими репатриантами, были схвачены англичанами и отправлены в концлагеря на Кипре, из которых освободились лишь после провозглашения независимости Государства Израиль в мае 1948 г. История анархистской алии в Израиль не написана и теперь уже вряд ли будет исследована - абсолютного большинства этих людей уже  нет в живых, а мемуары их не сохранились (если кем-то из них они вообще были написаны). Сами условия жизни в молодом государстве, окружённом врагами, в первые послевоенные десятилетия не располагали к писанию воспоминаний или теоретических работ. Даже сам Й.Люден, на протяжении 19 лет редактировавший "Проблемен", не написал никаких воспоминаний о своей жизни, хотя судьба его может послужить темой для баллады.[5]

   Нам остаётся  полагаться, в основном, на устные рассказы нескольких оставшихся в живых израильских анархистов-идишистов весьма преклонного возраста, а также на отдельные  публикации.

   Ещё до образования Абой Гординым, прибывшим в Израиль в 1958 г., общества анархо-идишистов, в районе Тель-Авива действовал кружок анархистов старой европейской закалки, возглавлявшихся Элиэзером (Лейзером) Гиршауге(הירשאַוגע - Hirshauge, 1911-8.05.1954), выходцем из Польши. Имя это ныне совершенно забыто; его почти не помнят даже старейшие члены Союза писателей и журналистов Израиля, пишущих  на идиш. В идишеязычном "Лексиконе еврейских писателей", изданном в США в 1986 г., составители не смогли найти о Гиршауге информации, которая занимала бы больше, чем три строчки. Тем не менее, судя  по  его книге, вышедшей   на идиш в Тель-Авиве в 1953 г. и посвящённой  истории польского анархизма, этот человек уже в свои молодые годы имел вес в довоенном Движении в стране исхода.[6]

    Мои попытки обнаружить эту книгу в научных библиотеках Израиля не увенчалась успехом. Ведущие израильские анарховеды о ней не слышали. В конечном итоге, она была обнаружена в еврейской коллекции CIRA - центрального  международного анархистского архива в Лозанне, Швейцария.

   В1952 г., меньше чем за полтора года до своей смерти, Э.Гиршауге основал в Тель-Авиве журнал "Деот" - единственный в истории  анархистский журнал, целиком состоявший из материалов на иврите. Гиршауге считал его составной частью прессы международного еврейского анархистского движения и рассылал его в центры идише анархистише бавегунг США, Франции и Аргентины, где ветераны Движения, ещё успевшие в юности поучиться в йешивах и помнившие древнееврейский, могли достойно оценить новое издание. Однако, вышли всего два номера этого журнала (в январе и в декабре 1952 г.).[7]

   Некоторую информацию о жизненном пути Э.Гиршауге дают материалы "Фрайе арбетер штиме" 1953-1955 гг. В этой газете (также как и в парижском журнале "Дер фрайер геданк")  Гиршауге печатался регулярно с конца 1940-х гг.,[8] а после его смерти авторы ФАШ поместили в ней  ряд воспоминаний о нём.[9]

   Статьи и другие его работы публиковались в Польше (ещё до Второй мировой войны), а также в Германии, Англии, Франции, США и даже в Японии.[10]

   Во второй половине 1930-х гг. дом Гиршауге в Варшаве был центром анархистской идеи для йешиботников из хасидских кругов. Кличка Элиэзера в среде хасидской молодёжи, внимавшей ему, была "Алтер" ("Старик"), - хотя по возрасту он был не намного старше их.[11] Авторы ФАШ называли его просто "Ундзер Лейзер" ("Наш Лейзер").

   С 1939 по 1945 гг. Гиршауге находился в Советском Союзе, куда попал с потоком польско-еврейских беженцев. Там он прошёл, по его собственным словам, "семь кругов ада" вмечте со своей женой Диной - был на принудработах.[12] В конце 1947 г. семья Гиршауге репатриировалась в Израиль. Жили они в Тель-Авиве.

   Э.Гиршауге был другом писателя, эссеиста, психолога д-ра Исраэля Рубина, прибывшего в Эрец Исраэль задолго до Гиршауге; Рубин никогда не скрывал своих взглядов анархо-сиониста. Он скончался 24 февраля 1954 г. Гиршауге, умерший в Тель-Авиве через два с половиной месяца после этого в возрасте 43 лет, успел опубликовать в ФАШ большую статью памяти своего старшего товарища.[13] Гиршауге оставил сиротами двух детей. Дина, его вдова, ещё долгие годы контактировала с АШУАХ, организацией анархо-идишистов, основанной А.Гординым через несколько лет после кончины Элиэзера, и публиковала статьи и заметки в "Проблемен", в основном - памяти своего мужа.[14]

   И.Рубин был активным автором ФАШ, а также самых разных израильских и европейских газет на идиш ("Лецте найес", "Дос ворт", "Найе велт", многих других), в которых он писал, часто под псевдонимами - "Рубцов" и "И.Р."

   Гиршауге (как, впрочем, и Аба Гордин), сионистом себя не считал, и на эту тему неоднократно спорил с Рубиным. Впрочем, и Гиршауге, и Гордина можно считать сионистами, если не де-юре, то де-факто: оба они срвершили вполне сознательную репатриацию в Израиль, оба писали не только на идиш, но и на иврите, оба переживали за судьбу страны, в которой поселились.[15]

   Гиршауге был в дружеских отношениях с Ицхаком-Нахманом Штейнбергом, лидером движения территориалистов и выдающимся идишистом ХХ века.[16] Книги Штейнберга, находившиеся в домашней библиотеке Гиршауге и переданные после смерти последнего его вдовой в Национальную библиотеку Израиля при Еврейском университете в Иерусалиме, имеют автографы Штейнберга: "Подарок моему любимейшему другу Элиэзеру Гиршауге". Штейнберг, испытывая отвращение к милитаризму и к государственной машине как таковой, с симпатией относился к анархистским идеалам[17] и посвятил им главу в своей книге "В борьбе за человека и еврея".[18]

   Неизвестно, существовали ли какие-либо связи между группой Гиршауге и более поздним обществом анархо-идишистов, организованным Абой Гординым. Тем не менее, известно, что Гордин и Гиршауге были знакомы, по крайней мере, заочно. В первом же номере журнала "Проблемен", выпущенным Гординым в январе 1960 г., помещён материал памяти Гиршауге,[19] к пятой годовщине со дня его смерти. Автор статьи скрывается под псевдонимом "А.М."

   Гордин, репатриировавшись в Израиль в 1958 г., создал первое и последнее в израильской истории общество-клуб анархистов-идишистов под названием "Агудат шохрей  хофеш " אגודת שוחרי חופש  (אשו"ח)      -   что можно перевести как "Объединение взалкавших свободы". Помещение клуба находилось в Тель-Авиве, на улице Гдуд а-иври, 28 (здание не сохранилось). При нём существовала библиотека, лекционный зал. В лучшие  времена "АШУАХ" объединял около полутора сотен человек, в основном выходцев из Польши и других восточноевропейских  стран, которым помогало довольно большое число энтузиастов-"симпатизантов". Интересно отметить, что "АШУАХ" был официально зарегестрирован в Тель-Авиве не как анархистская, а как "свободно-социалистическая" группа ("фрай-социалистише групе ин Исроэл"), что было связано с нежеланием культуртрегеров - участников объединения - конфликтовать с властями, для которых слово "анархизм" звучало одиозно.   Объединение под руководством Гордина издавало ежемесячный журнал "Проблемен"[20], редакция которого фактически находилась в доме Гордина в Рамат-Гане, на улице Раши, 36 (в дальнейшем, под редакцией Людена, журнал  выходил раз в два месяца). Квартиру в Рамат-Гане Гордин купил, судя по воспоминаниям Э.Разиэль-Наор, на деньги, привезённые из Америки; в квартире почти не было мебели, лишь кровать, стол и несколько стульев. Всё помещение занимали книги.

   Деятельность израильских анархистов из  "АШУАХ" заключалась, в основном, в проведении культурно-просветительных мероприятий, организации  встреч,  лекций на  общественные и литературные темы. Языком общения на встречах и в переписке был, как правило, идиш. Понятие революционности применительно  к анархо-идишистам Тель-Авива, Холона, Рамат-Гана, Хайфы весьма относительно. Культуртрегерская работа и философские исследования Абы Гордина наложили неизгладимый отпечаток на  немногочисленные круги его израильских последователей. Жажда революции в юности сменилась культурной работой, связанной с писательским делом, журналистикой и пропагандой языка идиш. В этом отношении журнал "Проблемот-Проблемен" весьма напоминает американскую "Фрайе арбетер штиме" позднего периода. Призывов к революционному ниспровержению существующего строя на страницах этих изданий встретить практически  невозможно - и в этом кардинальное отличие журнала Гордина от таких классических анархистских журналов и газет начала века, как "Арбейтер фрайнд" или "Жерминаль". На страницах "Проблемен" обсуждаются возможности переустройства общества на справедливой основе, но речь о революции не идёт. На материалы, публиковавшиеся в журнале, оказала сильнейшее влияние еврейская классическая литература (как на иврите, так и на идиш);  вопрос о том, как взорвать изнутри государство, сменился вопросом о смысле жизни. Единственным напоминанием о революционном анархизме старой закалки на страницах журнала служат материалы, посвящённые классикам анархистской мысли и ветеранам Движения. Немаловажным пунктом являлась переписка "Проблемен" с "братскими печатными органами" в других странах - в первую очередь, с ФАШ и аргентинской "Дос фрайе ворт". В 1967 г. в Израиль из Японии прибыл с визитом профессор Томако, анархист, друг и соратник редактора анархистского журнала, выходившего в Токио. Он совершил вояж по киббуцам. Симха Гамбург от имени "АШУАХ" и редакции "Проблемен" встретился с ним и взял интервью.[21] В дальнейшем между редакциями обоих журналов завязалась переписка.

    Культуртрегерская позиция редакции журнала и - по сути - абстрагирование от реального участия в общественной  жизни, вызывало недоумение Давида Штетнера, редактора парижского идишеязычного анархистского журнала "Фрайер  геданк" ("Свободная мысль"), посещавшего Израиль в 1960-е годы. Гордин к моменту своего переселения в Израиль был уже стар и, вместо политической, полностью погрузился в литературную работу. Речь на собраниях "АШУАХ" шла о духовных  корнях анархизма, уходящих, по мнению авторов "Проблемен", в книги древнееврейских пророков и Каббалу; об анархистском духе хасидских преданий; о ценности средневековой еврейской литературы; о преимуществах тех или иных течений в литературе на идиш. По свидетельству Эстер Разиэль-Наор, её дядя владел литературным ивритом виртуозно (это видно и из текстов, публиковавшихся им  в своём журнале). Отвергая модернистские тенденции современной израильской прозы, Гордин в своих статьях и книгах использовал танахический иврит и иврит Мишны. С этим,  кстати, связана непопулярность его философских работ на иврите среди израильской левой  богемы:  лишь отдельные её представители, владеющие языком классической древнееврейской литературы, были в состоянии уразуметь, что имел в виду автор. Литературные достоинства его исторических романов на идиш  не вызывают сомнений. Ицхак Ниборский, автор изданного во Франции словаря ивритских идиом в языке идиш, приводит цитаты из произведений Гордина как образец органического вкрапления древнееврейских выражений в современный литературный идиш.[22]

   Аба Гордин, получивший блестящее традиционное еврейское образование в доме своего отца, знаменитого литовского раввина Йегуды-Лейба Гордина, приверженца т.н. духовного направления "Мусар", сам имел раввинское свидетельство. Американские анархисты,  близкие к журналу "Идише шрифтн", именуя Абу Гордина равом, имели на  это право не только в силу того, что он был их духовным руководителем, но и с формальной точки зрения. На  заре своей революционной юности, в годы, последовавшие за Первой русской революцией, Аба Гордин вместе со своим братом Зеевом-Вольфом являлись идеологами российского движения пананархизма. В 1917-1919 гг. Аба Гордин был одним из лидеров Московской федерации анархистов, редактором газеты федерации "Анархия" и других;[23] впоследствии, в середине 1920-х гг., бежав из сибирской ссылки (куда его отправил Ф. Дзержинский) и добравшись, через Маньчжурию, Китай и Японию, до Нью-Йорка, он целиком посвятил себя литературно-философской деятельности. Эту же традицию он продолжал и  после прибытия в Израиль. В Америке, кроме того, что он редактировал "Идише шрифтн" и был связан в своей деятельности с идишскими  научными кругами, Гордин издавал в 1940-е годы журнал на английском языке "Problems", на страницах которого публиковал философские материалы на темы анархистской идеологии. Гордин известен как исследователь и своеобразный интерпретатор ТАНАХа, Талмуда и еврейской средневековой философии, автор  многих книг, брошюр и статей на идиш и английском - как на религиозные, так и на общественно-политические темы. Он являлся автором исторических эссе и романов на идиш - "Моше" ("Моисей") и "Шломо hа-мелех" ("Царь Соломон") - произведений настолько своеобразных, что критики терялись, не в состоянии найти аналога ни в мировой литературе, ни в еврейской литературе на  идиш: автор подходил к проблемам библейских персонажей с классической анархистской позиции и вкладывал в уста своим героям речи, которым позавидовали бы знаменитые анархистские ораторы типа Рокера, Яновского или Золотарёва...  Но только герои Гордина оперировали понятиями,  связанными  с иудаизмом. Книги его вошли в "золотой фонд"  еврейской литературы. Менее известен Гордин как писатель на иврите. В США "разнообразия ради"  он издал перевод на иврит "Слово к молодому поколению" Кропоткина; эта вещь была опубликована в издательстве Комитета им. Шауля Яновского (до  этого издательство  печатало исключительно произведения на идиш, но для Гордина было сделано исключение).[24]

   Активный анархист-интеллектуал и человек книги, Гордин не был практичным человеком. Судя по рассказам близких к нему  людей, он был заинтересован в творческой работе, а отнюдь не в количестве читателей. Трудно сказать, на какого читателя он  рассчитывал, издавая книги на иврите в американском анар- хистском издательстве. О распространении издававшихся им книг и журналов он также не особенно заботился. Видимо, именно поэтому в крупнейших анархистских и мировых научных архивных центрах в подшивках "Проблемот" существуют большие лакуны.

   Тем не менее, через год после отъезда Абы Гордина в Израиль в том же издательстве вышел выполненный Гординым перевод на иврит трактата Этьена де ла Буэсси (1530-1563) "Добровольное рабство".[25]

   По прибытии в Израиль, Гордин в работе на ниве философии остался верен себе. Первый вышедший в свет в январе 1960г. номер "Проблемот-Проблемен" в иаритской части открывается редакционной статьёй, проповедующей анархистские идеалы, со ссылками на книгу библейского пророка Шмуэля (Самуила) и на талмудический  трактат "Пиркей авот". В идишской части тот же номер открывается шестью "Программными пунктами" журнала, среди которых присутствует идея "интериндивидуалистического объединения", к которому должно стремиться человечество. Социально-философские основы идеи интериндивидуализма Гордин разрабатывал ещё в дореволюционной России. Его книга "Интериндивидуализм" на русском языке увидела свет в Москве в начале 1920-х гг.

   Чтобы представить себе интеллектуальные темы, волновавшие Гордина, достаточно взять его книгу, в своё время весьма популярную в кругах  ייִדיש  עטישע געזעלשאַפט  -  Идиш Этише Гезелшафт - Еврейского (идиш) этического общества, существовавшего в США в 1930-е - 1950-е годы - организации идиш-анархистов Северной  Америки, исповедовавшей взгляды мятежного раввина из Литвы, - "Мораль в еврейской жизни".[26] Работа написана на идиш в Нью-Йорке, месте постоянного проживания Гордина с 1926 по 1957 годы, и напечатана в Мехико.

   Вступление: "Еврейская культура"; "Аhават Исраэль" ("Любовь к Израилю"); гл. 1: "Социальный еврейский вопрос": "Дер цаддик ин Сдом" ("Праведник в Содоме"); "Этика у евреев и у народов мира"; "Тора" ("Учение") как жизненный путь"; "Различие между пророком и царём"; "Еврейский вопрос в свете "Ахарит hа-ямим" ("Последних дней", т.е. периода перед приходом Мессии); "Психология против географии"; "Трагедия христианства"; ""Нация, класс и личность" и др.; гл. 2: "Вопрос культуры": "Идишкайт как учение жизни (жизненный путь)"; "Не сотвори себе кумира"; "Идиш" и еврейская литература" и др.; гл. 3: "Заключительное слово": "Моё социальное кредо" ("Майн социалер Ани маамин"); "Рабочий вопрос" ("Арбетер фраге").

   Аба Гордин за свою жизнь написал более тридцати книг на идиш, иврите и русском, несколько десятков брошюр на русском и  английском, и бессчётное количество статей, а также стихов (их он предпочитал писать на вычурном литературном иврите). Наиболее известны его автобиографические произведения на идиш: "Зихройнес ун хешбойнес" ("Времена и счёты")  и "Драйцик йор ин Лите ун Пойлн" ("Тридцать лет в Литве и Польше"), касающиеся истории российского революционного движения, Октябрьской революции, гражданской войны,  встреч с Лениным, Троцким и др.[27]

   По прибытии в Израиль, Гордин принял участие в составлении Книги памяти литовских местечек, уничтоженных нацистами. Книги, посвящённые уничтоженным гитлеровцами еврейским  местечкам, составлялись в Израиле уцелевшими выходцами из этих общин в 1950-е - 1960-е гг. Надо полагать, участие Гордина в составлении подобных памятных  книг было связано, не в последнюю очередь, с желанием увековечить память своего отца, к которому он всю жизнь испытывал величайший пиетет.[28]

   Уже  после смерти Гордина, в его бумагах племянницей, Э.Разиэль-Наор,  была  обнаружена  рукопись философского трактата на иврите, практически готовую к изданию. Эстер Разиэль-Наор, как депутат Кнессета, обратилась к президенту Израиля Залману Шазару,  за помощью в публикации трактата. Книга "Мусар hа-яhадут"  ("Мораль иудаизма") с подзаголовком - "Эгология и эгософия", с эпиграфом из пророка Исайи, вышла в свет в Тель-Авиве в 1965 г., и сразу же  стала библиографической редкостью.[29]  По словам племянницы Гордина, в издании книги  ей сильно помог  отец Йоси Сарида, идеологического врага партии, к которой принадлежала она сама.

   Последнее сочинение Гордина посвящено понятию индивидуальности в свете религиозных представлений иудейской религии; в пяти главах книги рассматривается взаимоотношения "Я" человеческой личности с Божественным "Я". Ссылки и примечания отсылают читателя к ТАНАХу, трактатам Мишны и Гемары, средневековой еврейской философии, а также к работам христианских мыслителей, посвящённым этому вопросу. Предисловие к книге написал известный израильский философ Йоханан Тверский.

   Абу Гордина, ведущего идеолога "духовного" направления еврейского анархизма, почитали все активисты этой ветви Движения, а также многочисленные представители нееврейских анархистских групп и организаций. Впрочем, многие отнюдь не разделяли его богоискательства (до самого конца существования идише  анархистише бавегунг  в его рядах находилась масса твердокаменных атеистов, не понимавших, к чему все эти исследования на духовно-религиозной основе), а некоторые просто не очень хорошо себе представляли, что же хотел сказать мятежный раввин в своих сочинениях - письменный танахический иврит его, сдабриваемый изрядной порцией арамеизмов, был труднодоступен для многих.

   Именно в силу своей философичности, журнал "Идише шрифтн" ("Еврейские писания", "Еврейские сочинения"), издававшийся Гординым в Америке на протяжении более чем 20 лет и отражавший мировосприятие немногочисленного круга его последователей, не был особенно популярен в среде еврейских анархистов;  современные же исследователи-анарховеды до сих пор не посвятили этому нетипичному для анархизма изданию ни одной статьи.

   "Идиш-этише гезелшафт" было основано Гординым в 1936 г. Тогда же были опубликованы "Принципы"  Общества.

   "Идише шрифтн" начинал выходить  как солидный сборник   философских и религиоведческих трудов, издававшийся раз в квартал. Редакция находилась на 23-1 Ист 4-й стрит Нью-Йорка. Объём сборников (их выпуски даже трудно назвать журналом) в первые  годы достигал 200 и более страниц. Ко второй половине 1950-х годов их объём и формат сильно уменьшились - как в силу финансовых проблем, стоявших перед Обществом, так  и в силу старения и кончины многих почитателей Гордина. "Идише шрифтн" прекратили выходить в свет после репатриации редактора в Эрец Исраэль.

   Возьмём  для примера сдвоенный выпуск "Идише шрифтн" за 1944 год,  сборник 4, вып. 1-2 (13-14).[30]

   Язык выпуска - высоколитературный идиш, с использованием большого количества гебраизмов, а также терминов и фразеологических оборотов, введённых в идиш  самим Гординым, и нигде, кроме как в этом издании, не встречающихся. Объём выпуска - 216 страниц. Цвета мягкой обложки - синий и белый. Оглавление вынесено на обложку. Издание выполнено в типографии в высшей степени профессионально, правда несколько вычурно.

   Сборник открывается журнальным вариантом новой книги Гордина "Зелбст-глойбн" (на русский язык это название можно приблизительно перевести как "Ауто-вера", "Самостоятельная, индивидуальная вера"). Вторая часть этого труда, помещённая в текущем выпуске "Идише шрифтн", озаглавлена "Зелбст-принципн" ("Само-принципы", "Самостоятельные принципы"). Как и многие другие сочинения Гордина, эта работа посвящена идеализму эгософии и является попыткой разобраться в сути библейского понятия  אנוכי יהוה  ("Я - Господь").

   Публикуются стихи и поэмы таких авторов, как А.Москвин,  А.Кэмл, Меир Эстерс, А.И.Кризовский, Д.Ягест, Ш.Пелич, М.Халишкер, Моше Рольник, А.М. Ништанишк, Бецалель Паргман;[31] переводы  средневековых поэм  с иврита на идиш (пер.- Исраэль Левин); поэтический перевод на идиш молитв из сидура (молитвенника), выполненный Цви Штоком, который посвящает эту работу своей матери. Публикуются философские эссе И.Бабинского, Айзика Яффе, Лейбуша Лерера; "Миниатюры" Хаима Фета; глава  из книги Пейсаха Маркуса, озаглавленная "Дос ланд фун Тора" ("Страна Торы"). Продолжается публикация исследований моральных категорий - "Мусар" - "Тора шебеаль-пэ" ("Устной Торы"), - перевод  на идиш, классификацию и подготовку к печати выполнил раввин Залман Б.Зан.

   Печатаются "эгософические афоризмы" Зеева Баракса (Нью-Йорк); "читательское заключение" к "Апостолу" Шолома Аша, написанное неким Авраамом Биком; "Диалогн ойфн шлахт- фелд" ( "Диалоги на поле боя")  И.И.  Трунка; "Ана, Ашем" ("Пожалуйста, Господь!") - "белый стих" Н.Л.Свирера.

   Далее, помещена весьма объёмная критическая работа "Голус, Эрец  Исроэл ун идишкайт" ("Изгнание, Страна Израиля и идишкайт") - рецензия на три статьи известного писателя Яакова Лещинского, помещённые в левосионистском идишском журнале "Идишер кемфер" в конце 1943 г., - подпись под рецензией гласит: "А мехабер" ("Автор"). Печатается философская "мистерия в картинах и диалогах" "Аройс фун Ган-Эйден" ("Выходя из рая") П.Мелера. Много страниц отведено статье Б.Ривкина "Религиозно-этический подтекст еврейской литературы".

   Сборник завершает публикация очередных глав из книги Абы Гордина "Социалистическая экономия" - своеобразная полемика с "Капиталом" Маркса с анархистских позиций.

   На последних страницах, в рубрике "Новые книги", печатается  рецензия на вышедший в Нью-Йорке поэтический сборник  на иврите, авторами которого являются американские поэты- гебраисты.

   На предпоследней странице  этого выпуска "Идише шрифтн"  опубликован траурный некролог - о кончине в возрасте 72-х лет Лейба Фейгина (Лейб Аш), участника "Идиш-этише гезелшафт". Сообщается, что Фейгин прибыл в Америку ещё в 1904 г. из Минска, после нескольких лет сидения в русских тюрьмах и пятилетней ссылки в Сибирь за участие в революционной деятельности. Был он  портным, рабочим, систематического образования не получил, но занимался   самообразованием, и читал массу книг по истории, социологии и пр. В Америке он активно участвовал в общественной деятельности  еврейского рабочего движения, в культурных мероприятиях на идиш, имел отношение к газетам и журналам на еврейском языке; "не получивший официально образования, был в высшей степени образованным человеком". В 1942-м году за написанную им автобиографию получил премию  на конкурсе, организованном ИВО. Сотрудничал в "Идише шрифтн", публиковал там свои статьи.

   На последней странице сборника помещён ещё один некролог, имеющий непосредственное отношение к личной  жизни самого  Гордина:

   "Мы, участники Еврейского этического общества... с глубочайшей скорбью извещаем о преждевременной кончине... Хавы Гордин, секретаря нашего Общества и спутницы жизни нашего Рабби Абы Гордина... И да будет душа её связана в союзе с жизнью, и да примет Господь её в свои объятия... Амен." (Выделено  мной.  - М. Г.).

   Читатель может убедиться о разнообразии направлений анархистской мысли и слога: какая дистанция лежит между сугубо материалистическими прокламациями "Арбейтер фрайнд" начала века и текстами "Идише шрифтн", подобными этому!

   Для того, чтобы полнее представить себе темы, интересовавшие Гордина, кратко перечислим ещё некоторые книги, опубликованные им за годы жизни в США, в издательстве "Идиш-этише гезелшафт":

   "Еврейская этика" (Нью-Йорк, 1937, 320 страниц); "Основополагающие принципы идишкайта" (Нью-Йорк, 1938, 336 с.); "Женщина и Библия" (Нью-Йорк, 1937, 188 с.); "Еврейское мировоззрение" (Нью-Йорк, 1939, 288 c.); "Социальные верования и критика" (Нью-Йорк, 1941, 304 с.).); "Социальный вопрос" (Нью-Йорк, 1941, 200 c.);  "Общественные основы" (Нью-Йорк, 1942, 320 c.).

   После прекращения существования "Идиш-этише гезелшафт", переехав в Израиль,  философско-духовные поиски Гордин привнес и в деятельность своего нового детища - "Агудат шохрей хофеш" - АШУАХ. Материалы  "Проблемот-Проблемен" во многом напоминают статьи в "Идише шрифтн". Можно сказать, что израильский журнал являлся "духовным преемником" американского.

   "Проблемот"  во времена, когда Гордин возглавлял редакцию (до конца лета1964 г.), представлял собой ежемесячник объёмом 24 страницы  (финансовые  средства не позволяли большего), в котором печатались тексты одновременно на двух языках. Колонки на иврите перемежались колонками на идиш - нетипичное для израильской журналистики явление. Вообще, "Проблемот" - единственное (кроме двух номеров журнала "Деот" ("Мнения"), выпущенных в начале 1950-х гг. в Тель-Авиве Элиэзером Гиршауге)  анархистское издание в мире, использовавшее - хотя бы отчасти - древнееврейский язык. Оглавление  текущего выпуска, подобно тому как это было и в  "Идише шрифтн", выносилось на обложку журнала. Рядом с датой по общепринятому (христианскому) летоисчислению стояла соответствующая дата по еврейскому календарю (от сотворения мира).

 

   Откроем несколько выпусков этого журнала.

   "Проблемот-Проблемен" № 19, 1961 г.

   Первые статьи - на иврите. А.Штейнман публикует статью "Чудо и естество  в человеке" (с.3); П.С.Бедуним - исследование "Толстой - творец мифологии и пророк" (с.4-5). Аба Гордин помещает отрывок из своих "Зихройнэс ун   хешбойнэс"  в переводе с идиш на иврит; примечание к публикуемому отрывку сообщает, что он был написан автором в апреле 1918 г.  в Москве, в Кремле (когда Гордин, являясь ведущим идеологом пананархизма, принимал участие в деятельности Московской анархистской федерации. - Стр.6-8). Здесь же, на с.6, рядом с гординским отрывком, помещает свои афоризмы Йоханан Тверский. Н. Д.Руг завершает публикацию философско-исторического эссе "Наивный реализм" (с.9-12). Залман Баhарав сообщает о "внезапной кончине Авраама-Шмуэля Штейна, потрясшей всех знавших его"; Штейн - участник "АШУАХ", сотрудник редакции известной вритоязычной газеты "Давар" (с.12). Со страницы 13 начинаются публикации на идиш. Симха Гамбург: заметка "Цвей йорцайтн", посвящённая двум траурным датам - 50-летию смерти Л.Н. Толстого и 40-летию со дня кончины П.А.Кропоткина (с.14). Аба  Гордин: статья "Фетишизм права" (с.14-16). П.Гедалья продолжает публикацию биографии известного  анархиста Энрико Малатесты (с.17-19). Моше Эрлех и Г. Адельфиа представляют  на суд читателя свои размышления по поводу педагогики и воспитания (с.19-22).  Симха Гамбург, секретарь АШУАХ, от имени организации извещает о кончине в Нью-Йорке "многолетнего руководителя "Фрайе арбетер штиме" тов. Ш. Линдера, да будет память о нём благословенна" (с.23). На последней, 24-й странице выпуска, в рубрике "Фун унзер бавегунг" ("От нашего Движения") сообщается, что "в субботу, 4  февраля 1961г., американский Культур-Комитет имени Ш.Яновского провёл символические шалош сеудот (тадиционные субботние трапезы. -  Прим. М. Г.) в честь дня рождения двух товарищей: Лизы Бриллиант и Кати Русаковой, многолетних участниц нашего Движения. Приглашённый  оратор, писатель Гарри Ланг,  прочёл  на мероприятии лекцию на тему "Йоган Мост". Товарищ Соня от имени Комитета поблагодарила оратора и всех присутствовавших за красиво организованную сеуду." Этим сообщением завершается номер.

   "Проблемот", 1961 г., № 9:

   В ивритской части выпуска - литературоведческая статья А. Штейнмана, "Проблема "Я" Абы Гордина, "Афоризмы" Йоха- нана Тверского, "Размышления и идеи" Натана Ави Авир-Цион (с.2-7); работа Н.Д. Руга "Война  позиций, восстания, революция", философские стихи Меира Эстерса[32] "Я и Он", к 14 коротким строфам которого соответствует полстраницы ссылок на  еврейскую религиозную литературу (с.8-10). Помещена рецензия на сборник Абы Ахимеира, изданный в Тель-Авиве; рецензию предваряет эпиграф из Сефер Берешит - Книги Бытия. Материал подписан - "М. Аба" (с.11-12). В идишской части выпуска (начиная со с.13): статьи М. Эйна и заметка С. Гамбурга "Назад, к халуцизму" (с.15-16); стихи Меира Эстерса с эпиграфом из Сефер дварим (Книги Второзакония); статья Лейбла Шифера о киббуце "Лохамей hа-гетаот" в связи с очередной годовщиной восстания в Варшавском гетто (с.17-19); материал П. Гедалья "Ж.-Ж. Элизе Реклю (1830-1905), анархистский моралист" (с.18-20); философское эссе Абы Гордина "Позитивное и негативное действие" (с.20-22). Этот выпуск "Проблемот-Проблемен" завершает рубрика "Письма читателей" (в редакцию пишут: старый друг Гордина д-р Шмарья Кляйнман из Детройта, Шломо Богорад из Рочестера, М.Гутфрайнд,  Ицхак Изгур. Письма - обращения к редактору начинаются  словами "Дорогой друг" или "Уважаемый товарищ",- с.23-24).

   Сейчас уже невозможно составить список членов "Агудат шохрей хофеш", но будущему исследователю израильского анархизма пригодится рубрика "Пожертвования" с многочисленными именами, публиковавшаяся в журнале из номера в номер. Архива "АШУАХ", к сожалению, не существует.

   "Проблемот", 1963, №19: в ивритской части - материалы Элиэзера Штейнмана, "Афоризмы" Йоханана Тверского, "Открытость общества" Абы Гордина (с.3-9); стихи Моше Константиновского и Меира н.Эстер; статья "Мир мысли" Меира Бен-Арье (с.10-12). В идишской части - эссе Гордина "Общест- венное и интериндивидуальное" (с.14-15); полемическая статья Б.Эпштейна "Между обществом и университетом" (с.16-17); заметки А.Шуфи из Петах-Тиквы "Картинки израильской жизни" и статья П.Гедалья "Встреча Махно и Ленина" с подзаголовком "Страничка кровавой истории" (с.18-22); стихи Меира Эстерс "Не убий!", И. Маника и Ноаха Штейнберга (включая стихотворение в прозе, посвящённое основателю хасидизма Баал-Шем Тову); редакторская колонка об очередной конференции промарксистской левосионистской партии МАПАМ, "речи на которой напоминали заезженную пластинку, и хотелось прочитать Шма, Исраэль! С этой конференции могли бы убежать даже мёртвые" (с.22-23). На последней странице выпуска помещены письма читателей и поздравление АШУАХ в адрес  редакции "Фрайе арбетер штиме" по поводу 72-й годовщины основания этой газеты, а также поздравление Гершу Фенстеру, члену "АШУАХ", в связи с его 70-летием.

   "Проблемот", 1963 г., № 21.

 В ивритской части: статьи Элиэзера Штейнмана, "Афоризмы" Йоханана Тверского, "Природа, Физическое и Социальное" Абы Гордина (с.3-9); философское эссе Меира Бен-Арье "Всё -  Я и нет другого" (развитие  темы, разрабатываемой Абой Гординым  в связи с  проблемами эгософии и интериндиви- дуализма, - с.10-11); стихи Натана Цви Авир-Цион и  Меира н. Эстер. В идишской части: главы из работы Гордина "Социологическая экономика"; репортаж Мордехая Штейнберга о Кирьят Элиэзер; "Две миниатюры" А.Шуфи из Петах-Тиквы (с.14-18); стихи Терезы Копелюш (Иерусалим) и Меира Эстерс; статья Мины Бордо-Ривкин "Массада" (с.18-22); заметки-размышления Натана Марка "Когда-то и сегодня"; поздравление секретаря "АШУАХ" Симхи Гамбурга от имени всей израильской группы членов "Агудат шохрей хофеш" "любимого товарища и друга Сэма Марголиса, секретаря "Фрайе арбетер штиме", в связи с его 80-летием". На последней, 24-й, странице номера, помещён список пожертвований журналу. Из списка явствует, что "Дора Кайзер и Шерман жертвуют журналу, в память Лизы  Бриллиант, - 45  лир; Сэм Гудман - 15 лир; Дина Мицнер, в память её товарища Моше Мицнера - 9 лир, а Ш.Шерман - 15 лир". От членов культурного центра "АШУАХ" в Тель-Авиве поступили пожертвования  (15 человек, каждый - по 6 лир), среди них - Геня Кенигзон, Эйда Головой,  Роз Толер, Соня Гедалья, Катя Русакова, Витруд Коэн, Анна Фердер, Сара Штейнберг, Эстер Вайс и другие. Дора Кайзер и Ш.Шерман вместе жертвуют культурному центру "АШУАХ" 72 лиры в память о Лизе Бриллиант.

   Параллельно изданию журнала, написанию книг и организации общественных мероприятий в культурном центре "АШУАХ", Аба Гордин часто корреспондировал в газеты еврейских анархистов в США ("Фрайе арбетер штиме") и Аргентины ("Дос фрайе ворт"). Его письма и статьи публиковались там достаточно часто, причём  тематика была самой разнообразной - от описания быта киббуцов и политических новостей в Израиле до выдержек из газет на иврите, которые он переводил на идиш, и занимательных историй по поводу встреч с людьми на улицах. ФАШ, ещё в 1957 - 1958 гг. напутствовавшая знаменитого анархиста, отправлявшегося жить на родину предков, заметками типа "наш дорогой ребе, учёный и писатель, боевой анархист товарищ А. Гордин принял решение переселиться в еврейское государство, так пожелаем ему счастья и долгих лет жизни в Эрец Исраэль", - сохранила Гордина в списках своей редколлегии. С точки зрения беспристрастного наблюдателя, поражает разница в подаче  материала Гординым между статьями на  философские темы и заметками "на злобу дня". Если в материалах, связанных с исследованиями Торы или анархистской теории, читатель ясно ощущает мощь интеллекта литовского бунтаря-раввина, то в заметках по поводу каких-то очередных дебатов в Кнессете или завязавшегося спора с соседом по дому Гордин показывает себя обыкновенным ворчливым и брюзгливым стариком. Все его письма,  заметки и статьи на подобные темы неукоснительно публиковались в зарубежной анархистской прессе; и если в очередной корреспонденции отмечалось, что цены на молоко и обхождение  в магазинчике в Рамат-Гане, где  проживал Гордин, оставляют желать лучшего, то вся еврейская анархистская общественность США, Франции и Аргентины целый месяц - до выхода в свет очередного номера газеты - обсуждала эти новости (о чём владельцы рамат-ганского магазинчика,  естественно, даже не подозревали).

   К Гордину довольно часто приезжал его старый друг, американский педагог-идишист д-р Шломо Саймон, и его статьи по поводу посещений Учителя также часто печатались в ФАШ. Племянница Гордина, Эстер Разиэль-Наор, рассказывала мне, что в конце 1950-х годов взяла дядю на ежегоднюю встречу ветеранов ЭЦЕЛЬ,  и Гордин произнёс речь перед бывшими подпольщиками на танахическом иврите.  Г-жа Наор вспоминала, что в своём спиче он анализировал разницу  между понятиями  "революция" и "восстание".  По словам Эстер, реакция ветеранов на выступление Гордина была благожелательной.

   Аба  Гордин скончался в Рамат-Гане, в больнице, в ночь на пятницу, с 20 на 21 августа 1964 г., в 2 часа пополуночи, на 78-м году жизни,  и был похоронен 23 августа (воскресенье)  по еврейскому религиозному ритуалу на кладбище Кирьят-Шауль в Тель-Авиве.[33] Ещё за несколько часов до смерти он, пытаясь успокоить находившихся в его больничной палате друзей, шутил, рассказывал  смешные истории из своей жизни, перемешивая их хасидскими притчами, и даже пел...

    В похоронной церемонии и последующих мероприятиях памяти покойного приняли участие представители израильских и западных еврейских анархистских групп, Союза писателей Израиля.[34] Откликнулась некрологами и статьями израильская и американская пресса на иврите (газеты "Давар", "hа-Поэль hа-Цаир" и другие). На протяжении нескольких месяцев анархистская пресса Запада была полна некрологами и публиковавшимися воспоминаниями активистов Движения о встречах с Гординым. Авторитет его среди идишистов  был настолько высок, что траурный некролог поместил даже печатный орган израильского Бунда - тель-авивский журнал "Лебнс-фрагн", обычно своим вниманием анархистов не баловавший.

   После смерти Гордина для "Проблемот" настали трудные времена.[35] Целый год журнал не выходил в свет. Более семи лет журнал продолжали выпускать Шмуэль Абарбанель, взявший на себя функции редактора, но не имевший непосредственного отношения к еврейской журналистике, и Симха Гамбург, секретарь "Агудат шохрей хофеш". Печатный орган "АШУАХ" "дышал на ладан" до 1971 г., когда новую жизнь в него вдохнул Йосеф Люден, писатель, журналист и поэт, писавший на прекрасном литературном идиш.

   Материалы журнала при новой редакции имели большее отношение к литературе, чем к традиционной философии, к которой имел пристрастие Гордин. В 1960-е - 1970-е гг. Люден был известен в кругах израильского Союза писателей и журналистов, пишущих на идиш, и принимал активное участие в  мероприятиях Еврейского культурного клуба (Идишер культур-клуб) г. Холона, членом руководства которого он являлся. Это было время, когда поколение израильских идишистов среднего поколения, переживших Катастрофу восточноевропейского еврейства, было ещё достаточно активно и полно сил. На культурно-массовых мероприятиях холонского клуба почти еженедельно собирались сотни слушателей и зрителей - любителей идиша. Клуб добился официального признания со стороны властей и даже изрядных денежных поступлений в свою кассу. В первой половине 1970-х годов выходил печатный орган  холонского клуба любителей идиш - журнал "Ойфганг", и Люден был первым  членом его редколлегии.[36] В сентябре 1972 г. от имени правительства журналу послал поздравительное письмо президент Израиля Залман Шазар, в мае 1973 г. - министр иностранных дел  Аба Эвен. Материалы "Ойфганг" посвящались вопросам литературы и искусства, и журнал предоставлял свои страницы десяткам писателей и поэтов, в т.ч. членам АШУАХ.  Популярность этого издания в 1970-х гг. среди идишской интеллигенции Израиля была довольно высока. Люден не пытался превратить журнал в анархистское издание, понимая невозможность "пробития" подобной тематики в официальном органе и предвидя сопротивление как со стороны общественного истэблишмента, так и со стороны кругов, близких к ветеранам "Поалей Цион" и Бунда, возглавлявших идишский Союз писателей и журналистов Израиля. Он публиковал в "Ойфганге" свои статьи, не имевшие отношения к политике.[37]

   О совместной работе между двумя журналами - "Ойфганг" и "Проблемен" - свидетельствует такое, например, объявление на идиш, рассылавшееся различным обществам еврейской культуры Израиля:

   "Еврейский культурный клуб, "Ойфганг", редакция "Проблемен" приглашает вас на вечер, который состоится воскресенье, 5 апреля с.г., в 19 ч., в помещении "Арбетер ринг", Тель-Авив, ул. Калишер, 48. По случаю  выхода в свет юбилейного - 150-го - номера "Проблемен" - редакция устраивает  большое празднование у накрытого стола, с участием известного немецкого антинацистского борца и участницы гражданской войны в Испании, нашей дорогой подруги Марты из Мюнхена, которая специально приезжает в Израиль к нашему  мероприятию. В культурной части программы - выступление певца. Вход свободный! Приходите и приводите ваших друзей."

(Год не указан. - Из материалов личного архива Й. Людена, Центральный архив истории еврейского народа при Иерусалимском университете, Гиват-Рам, Фонд Р 220).

   Марта, о которой идёт речь в объявлении - немецкая анархистка Марта  Вюстеманн,  человек поистине удивительной судьбы. Родилась в Лейпциге, происходила из рабочей семьи. С юности была активна в политике, член организации Германская синдикалистско-анархистская молодёжь  (Syndikalistisch-Anarchistische Jugend Deutschlands, SAJD) позднее - Германского свободного рабочего союза (Freier Arbeiter-Union Deutschlands, FAUD). Она была замужем за евреем (Артур Левин), германским подданым, и имела от него дочь. Вскоре после прихода нацистов к власти муж Марты был отправлен в концлагерь, где погиб. Марта в одиночку стала готовить покушение на Гитлера  (Люден говорил, что для этого были подходящие условия, т.к. рейхсканцлер должен был выступать с речью на стадионе в городе, где Марта жила), но в последний момент всё сорвалось, и она бежала из Германии в Голландию  с ребёнком на руках. Очутившись в Амстердаме, она обратилась за помощью к еврейским благотворительным организациям, показала им дочку, объяснив, что та - еврейского происхождения. Еврейские  организации помогать отказались, ссылаясь на то, что в соответствии с религиозными положениями иудаизма девочка имеет мать-немку, следовательно она - нееврейка. С 1936 г. Марта участвовала в гражданской войне в Испании, в бригаде, сформированной испанской анархо-синдикалистской конфедерацией CNT, и стала членом этой организации рабочих. Была близкой подругой Эммы Голдман. После поражения республиканцев бежала в Париж. Во время второй мировой войны Марта участвовала в движении Сопротивления. После окончания войны вернулась в Германию, продолжала принимать участие в деятельности анархистских групп. (Люден вспоминает, что  когда он в 1986 г. участвовал в международном анархистском конгрессе в Париже, то убедился, что не может понять  выступавших - ораторы говорили  только на  французском и испанском языках; он  позвонил Марте в Мюнхен, и она приехала помогать ему с переводом). В 1947 г. в Париже она участвовала в деятельности еврейской анархистской группы, состоявшей из политических эмигрантов из Болгарии.[38]  Дочь Марты, когда выросла,  уехала в Канаду, начала интересоваться еврейской религией, чего, по словам Людена, требовала и от матери.

 Большую часть сил Людена отнимала редакционная работа в "Проблемен", которая не могла не только прокормить, но и просто оправдать расходы по выпуску издания. Если издание другие газет и журналов в Израиле давало возможность их авторам и владельцам прибиться к какому-либо, более или менее постоянному, источнику финансовых поступлений (в случае "смычки" с тем или иным политическим или общественным движением), то редакции "Проблемот-Проблемен" изначально было возможно полагаться лишь на пожертвования и собственный энтузиазм. Все члены "АШУАХ" работали в тех или иных местах, и Люден не составлял исключения: на протяжении десятков лет он был сотрудником государственной строительной компании "Солель-Боне", где он начинал простым рабочим, затем стал мастером, а вышел на пенсию начальником крупного отдела. Он не скрывал  того, что был анархистом, и это, в общем, не помешало его карьере, но косые взгляды государственных чиновников он чувствовал на себе до самой пенсии.

   С именем Людена связана реформа журнала,  основанного Гординым. Последний редактор, возглавлявший идиш-анархистский печатный орган на протяжении 1971 - 1989 гг., изменил его название с "Проблемот" на "Проблемен" и ликвидировал статьи и заметки на иврите, оставив лишь идишский текст. Количество страниц увеличилось с 24 до 36, изменилась и полиграфическая база журнала. Публикуемые материалы, связанные с живым разговорным еврейским языком, привлекали большое количество читателей. Почитатели "Проблемен" появились в  разных слоях общества, в т. ч. и среди известных членов Союза писателей (несмотря на идеологическую и личную антипатию к Людену со стороны старейшего председателя Союза - бундовца Мордехая Цанина, известного писателя и публициста, называвшего своего собрата по перу "а штик анархист"). Член Союза писателей, прозаик, учёный - исследователь идиш Элиэзер (Леонид) Подрядчик, называл "Проблемен" лучшим идишеязычным журналом в Израиле. Люден занимался редактированием журнала у себя дома, и это помогало экономить куцые денежные средства "АШУАХ". "Проблемен" рассылался по всему миру, и с ним были знакомы читатели ФАШ и "Дос фрайе ворт", сотрудники ИВО и международных библиотечных центров, связанных с историей революционных движений. Вместе с тем,  назвать "Проблемен"  революционным изданием было бы совершенно неверно. Люден пропагандировал ненасильственное сопротивление существующим в государстве несправедливостям, и  в разговорах со мной, как и в своих статьях, утверждал, что "анархизм - это гуманизм". Насилие, с точки зрения редактора журнала, было исторически оправдано лишь  в плане мести всякого рода подлецам и мучителям, "коих немало было в истории многострадального человечества".

   Чисто формально "Проблемен" под редакцией Людена продолжал традиции "интериндивидуалистического", "универсалистского" анархизма Абы Гордина; в свою очередь, универсализм Гордина являлся философской основой пананархизма, бывшего заметным явлением в теориях российского анархистского движения ещё задолго до революции 1917 г.; пананархизм же, как плод интеллектуальных трудов братьев Гординых, с точки зрения современных классификаторов, является одним из направлений анархизма-индивидуализма, "отцом" которого был Макс Штирнер (Каспар Шмидт, 1806-1856). Впрочем, преемственность журнальных традиций "Проблемен" 1970-х - 1980-х гг. с философской доктриной Гордина сомнительна даже формально. Скорее, связь существовала лишь через название журнала, основанного мятежным раввином за четыре с половиной года до своей смерти.[39]

    Ещё в 1960-е годы общественно-политические статьи Людена появляются на страницах "Фрайе арбетер штиме". В списке членов редколлегии ФАШ  фамилия его фигурирует в последних выпусках этой старейшей анархистской газеты мира, до декабря 1977 г. включительно. Последнего редактора ФАШ Аарона (Арна) Торна связывала с последним редактором "Проблемен" многолетняя дружба, оборвавшаяся лишь со смертью Торна в конце 1985 г. (их переписка, долгие годы хранившаяся у Людена дома, сейчас находится в Центральном архиве истории еврейского народа при Иерусалимском университете).

   Каждый номер "Проблемен" нового поколения открывался редакционной статьёй, посвящённой текущим проблемам Государства Израиль, с точки зрения теории анархизма, как её понимал Люден. Эта "редакторская колонка", занимавшая иногда 2-3 страницы, всегда подписывалась им - "Йосеф". Журнал отводил свои страницы самым разным темам, волновавшим общественность страны, а также узкоспециализированным вопросам, интересовавшим членов АШУАХ и их друзей за рубежом, а также любителей идишского слова. В целом, можно сказать, что у "Проблемен" люденского периода имелись две основные темы, которые разрабатывали авторы журнала: влияние теории и практики анархизма на события, происходящие в современном мире, и проблемы литературы на идиш.[40]

   Возьмём для примера материалы трёх последних выпусков журнала.

   "Проблемен" № 163, июль 1989 г.

   Выпуск журнала открывает редакционная статья, посвящённая двухсотлетию  Великой французской революции, сразу же за которой следует большой материал о событиях, происходивших в СССР в эпоху перестройки (с.3-7); речь идёт о критике марксистских догм в их большевистском варианте с точки зрения классического анархизма. Далее публикуется эссе Лили Бергер "Почему Моисей не вошёл в Землю обетованную" - оригинальная трактовка известного библейского отрывка (с.8-10). На с.11-13 помещено эпическое стихотворение Меира Хараца, за которым следует публикация 10-й главы книги Бера Марка о еврейских писателях и поэтах, не  вернувшихся из нацистских концлагерей и гетто (с.13-17). Продолжается публикация "А трагишер лорд" - эссе Шаи Тененбойма о лорде Стенли (с.18-21). Здесь же - заметка старейшего израильского писателя-идишиста Шалома Судита (г. Нагария), активного сотрудника журнала, о 30-летии выхода в свет "Проблемен". Из заметки мы узнаём, что "вечером в субботу, 22-го апреля, в большом зале "Бейт Ришоним" состоялась продолжительная встреча, посвящённая 30-й годовщине существования журнала "Проблемен". На вечере председательствовал товарищ Симха из Хайфы. Товарищ Йосеф Люден прочёл реферат о сегодняшнем положении в мире. Товарищ Люся Бат-Арим (Вейнигер) прочитала стихотворение Лейвика "Идиш", а также три стихотворения Йосефа Людена. Певица Эстер Ровнер пела песни на идиш, иврите и испанском..." (с.21). Страницы 22-23 отведены рассказу секретаря АШУАХ и соредактора "Проблемен" Симхи Гамбурга (Хайфа) "Гевен амол а реб Биньомин..." ("Был когда-то ребе Биньямин"); Гамбург, задолго до Второй мировой войны учившийся в польской йешиве и там приобщившийся к анархизму стараниями местного преподавателя иврита, всю свою жизнь любил рассказывать хасидские истории и притчи. Его публицистическая деятельность на страницах анархистских изданий имела чёткую специализацию: хасидский фольклор плюс положение в системе израильских киббуцев (статьи  в аргентинской "Дос фрайе ворт", например). Далее, на c. 24-27 печатается большая литературоведческая статья  Шалома Судита, посвящённая 130-й годовщине со дня рождения Шолом-Алейхема. Редакция печатает материал о международной встрече анархистов в Польше 14 июля 1989 г., организованной новой польской секцией анархистского Интер- национала (с.28); сюрреалистический рассказ Дова Либермана "Мирэле"  (с.30-31); обширный материал Ноаха Желоза (Швеция) о выходе в свет в Варшаве книг, посвящённых еврейской тематике в исторической ретроспективе (с.32-35), - членам АШУАХ, читателям "Проблемен", которые в основной массе были выходцами из Польши, эта информация наверняка была интересна. На с.35 Симха Гамбург  публикует заметку о третьей годовщине со дня смерти своей жены Лолы,  "боевой  подруги" по участию в "Агудат шохрей хофеш". Тут же даётся реклама по поводу выхода в свет новой книги Йосефа Людена - сборнику эссе на литературоведческие и общественно-политические темы "Штурэм-глокн" ("Набатные колокола"). На последней, 36-й странице номера, печатаются фамилии людей, пожертвовавших денежные суммы на издание "Проблемен". Среди них - Шалом Судит  (Нагария), Мила Аргинтару (Хайфа) и Наоми Вакс (Тель-Авив).

   "Проблемен" № 164, сентябрь 1989 г.

   Редакционная статья посвящена интифаде; Люден  старается дать объективную картину арабского восстания на территориях Иудеи, Самарии  и Газы и обвиняет в происходящем обе противоборствующие стороны (с.1-5). Печатается траурное извещение о кончине писательницы и педагога Эстер Розенталь, начинавшей свой путь учительницей в народной еврейской школе в Варшаве, впоследствии бывшей  деятельницей идишской культуры в Советском Союзе, а в последние годы - активным автором "Проблемен". С. 6-8: статья Людена о сюрреализме, взаимоотношениях искусства и анархистской идеологии. С. 9-10: статья Симхи Гамбурга "Мишка Гордин", посвящённая брату Абы Гордина ("товарищ Моррис"). Это - один из самых интересных материалов, написанных Гамбургом. С. 11 посвящена новым книгам на идиш, поступившим в редакцию. С. 12-15: продолжение книги Бера Марка о еврейских писателях, не вернувшихся из гитлеровских лагерей и гетто. Шая Тененбойм публикует "Ента Сердацкая - королева Юнион-сквер" - отрывок из своих воспоминаний (с.16-19). Шалом Судит помещает в номер биографическую статью "Антон Павлович Чехов" к 85-й годовщине смерти русского писателя (с.19-23). На страницах 24-25 помещены стихи Ривки Квятковской-Пинхасик и Бенциона Эпштейна. С. 25-29: Симха Гамбург публикует свои размышления о революции и анархизме, затрагивая тему махновщины; по сути дела, материал представляет собой рецензию на книгу воспоминаний Нотэ Лурье "Тэг ун йорн" ("Дни и годы"), вышедшую в виде приложения к московскому журналу "Советиш Геймланд" (№№ 1-2, 1988 г.). Страница 29 отведена заметкам д-ра Бар-Лев Йосефа о деятельности Клуба им. Шолом-Алейхема в Хайфе. С.30-34: перевод  на идиш  одной из глав книги Кропоткина "Французская революция". Й.Люден и Шалом Судит помещают на c.34-35 свои стихи и эпиграммы. Последние две страницы сообщают читателям о выходе в свет очередных выпусков журналов "Югнтруф" и "Ойфн швел"  (издание Идиш-лиги, Нью-Йорк). В числе лиц, пожертвовавших деньги на издание  "Проблемен" - Ш.Судит, Цви Фридман, Авраам Курц.

   В декабре 1989 г. вышел в свет последний, 165-й,  выпуск журнала.[41]

    "Проблемен" № 165.

   В выпуске: Две последние статьи Йосефа Людена в качестве редактора журнала, посвящённые критике существующих в мире социально-экономических систем с анархистских позиций, попытка подвести итоги тридцатилетней деятельности периодиче- ского издания идиш-анархистов в Государстве Израиль (с.1-5).  Статья Йосефа Штейнбрехера "Давид Пинский - один из Первых" (к 30-летию со дня смерти еврейского литератора, c.6-7.). Очерк Симхи Гамбурга "Писатель и его книга" об авторах-идишистах, начинавших свой жизненный и творческий путь в диаспоре и приехавших в Израиль, об их отношении к строительству страны в 1940-е - 1950-е годы (с.7-9). 12-я глава книги Бера Марка  о еврейских писателях, не вернувшихся из гитлеровских концлагерей и гетто (с.9-12). Автобиографические заметки Шаи Тененбойма (с. 13-18). Высказывания Л.Толстого, Руссо, Сен-Жюста, Р.Роллана о роли писателя  в мире и его влиянии на общественное сознание (с. 19). Статья Шалома Судита "Трагедия большого словаря языка идиш" - о многолетней работе ИВО и других идишистских организаций и обществ по выпуску в свет полного словаря еврейского языка, которую не удалось завершить ввиду финансовых проблем и равнодушия государственных инстанций (с.20-22). Заметка о 4-й годовщине  смерти Аарона Торна, последнего редактора "Фрайе арбетер штиме" (с.24). Очерк Рудольфа Рокера, посвящённый творчеству Оскара Уайльда (с.24-28). Материал Людена, озаглавленный "Свободная беседа", о перспективах анархизма в современном мире, в конце ХХ века (с.29-31). Материал о праздновании 25-й  годовщины журнала "Югнтруф" (с.31). Номер завершает сообщение редакции о прекращении выхода в свет  "Проблемен" (с.32).

   В 1991 г. Йосеф Люден предпринял попытку реанимировать анархистскую прессу на идиш. Его трудами был выпущен в свет единственный номер журнала "Фрайе штиме" ("Свободный голос"), "издание общественных и культурных вопросов" (подзаголовок "Фрайе штиме" дублировал подзаголовок "Проблемен").[42]

   Издание насчитывает 20 страниц. Из обращения редактора к читателям ясно, что он с самого начала отдавал себе отчёт в том, что в свет выйдет лишь один номер. Выпуск "Фрайе штиме" - это как бы напутствие и пожелания верным читателям "Проблемен", бывшим членам "АШУАХ",  последним еврейским анархистам и "беспартийным" любителям идишского слова. Среди опубликованных материалов - статья "Советский Союз - за новую революцию" (о развале СССР, событиях в Москве  в августе 1991 г.,  и участии в них молодого поколения российских анархистов, c.2-4); статья "Дер хет фун линкс" ( "Грех левых") - любопытнейший материал, в котором позиция "лагеря мира" в Израиле подвергается резкой критике за сотрудничество с  тоталитарными арабскими режимами и Я.Арафатом, а последний редактор последнего в мире анархистского журнала на идиш выступает категорическим противником образования палестинского государства (с.5-7). Далее, публикуется статья Рафаэля Ави-Ицхака "Освободительные идеи в ТАНАХе", где параллельно рассматривается творчество классика ивритской литературы Шмуэль- Йосефа (Шаи) Агнона в аспекте его гуманистического мировоззрения (с.9-11). Напечатаны исторические эссе Шалома Судита (с.12-15) и очерки Фридриха Ницше (с.16-18), стихи Иегошуа Ривина (с.18-19), а также информация о новых книгах на идиш, вышедших в свет в 1991  г. Даётся авторская рецензия на бюллетень российских анархо-синдикалистов, напечатанный в Москве весной 1991 г. на английском языке (с.19). Коротким напутствием читателям и пожеланием им всего доброго завершается номер.

   Издание "Фрайе штиме" - последняя в ХХ в. попытка анархо-идишистов  проводить свои идеи в жизнь через прессу.

   Ещё за несколько лет до выпуска последнего номера "Проблемен" прекратила своё существование "Агудат шохрей хофеш". Её члены достигли весьма преклонного возраста, уже в начале 1980-х гг. им стало трудно принимать участие в разного рода мероприятиях - процесс, общий для всех еврейских анархистских групп в тех странах, где действовали отделения Движения. "АШУАХ" стало трудно содержать помещение клуба в Тель-Авиве,  где они собирались, и в результате оно было продано.

   Деятельность Гордина и Людена на ниве еврейской литературы была оценена, в основном, идишистами на Западе; израильский Союз писателей и журналистов, пишущих на идиш, в руководстве которого долгие десятилетия стояли активисты Бунда, довольно неохотно реагировал на факт присутствия в рядах Союза лиц с анархистской ориентацией. Тем не менее, среди ивритских и  идишских писателей и поэтов в Израиле существовали люди, симпатизировавшие "Проблемен", некоторые из которых активно контактировали  с Гординым (Йоханан Тверский, Дов Садан) и, позднее, с Люденом (Элиэзер Подрядчик, Шалом Судит и др.).[43]  Имена обоих редакторов анархистского журнала включены в литературные лексиконы и энциклопедии на идиш.[44]

   Большинство писателей-идишистов в Израиле публиковали свои книги в одном из двух крупных издательств - "Лейвик-фарлаг" и издательстве им. И.-Л. Переца. Аба Гордин же опубликовал свой роман и историческое исследование на библейские темы, ставшие событием в литературной жизни Израиля, в тель-авивском издательстве "Менора";[45] а  Йосеф Люден почти все свои романы, сборники стихов и публицистику печатал в книгоиздательстве, носившем имя его журнала (в общей сложности 15 книг). Являясь представителем немногочисленных кругов израильских анархо-идишистов,  Люден вёл переписку со многими известными деятелями Движения в США и Франции, активно печатался в американской анархистской прессе. Его статьи публиковались также в журналах немецких и испанских анархистов, со многими из которых он поддерживал дружеские отношения.[46]     Разъезжая по миру (во время  отпусков,  взятых на работе, и позднее, когда вышел на  пенсию), он посещал США, Германию, Швейцарию, Францию, Испанию,  Италию.[47] Дважды принимал участие в анархистских конгрессах, куда приглашался как делегат из Израиля - в Италии в 1975 г. и во Франции в 1986 г. Его выступления касались, в основном, положения Израиля во враждебном арабском окружении, и опыта израильских киббуцев. Как известно, среди идеологов современных анархистских групп в США и Западной Европы нет единого мнения по поводу идеологии и практики сионизма; Люден, как  представитель анархо-сионизма, в своих выступлениях и  статьях пытался дать беспристрастный анализ ситуации на Ближнем Востоке, резко критикуя как арабские тоталитарные режимы, так и политику находящихся у власти в Израиле политических партий. Его линию, радикально отличающуюся от линии многих идеологов движения "Новых левых", занимавших однозначную проарабскую позицию, сильно критиковали и некоторые анархистские журналисты и  публицисты; в целом, однако, подход западных анархистов (не имевших отношения к еврейскому анархистскому движению)  к  вопросу о сионизме отличался значительно большей объективностью, чем у  "Новых левых". После встреч с  Люденом в Европе и поездок в Израиль ряда анархистов из США, Аргентины и Германии в анархистской прессе этих стран появлялись статьи с материалами, благожелательно освещавшими жизнь в еврейском государстве. Позиция нееврейских анархистских группировок в этом вопросе совершенно несравнима с  заведомо антиизраильским подходом троцкистов и маоистов.[48] Особенно благожелательным и непредубеждённым подходом к Израилю, со слов Людена, отличались в 1970-х - 1980-х гг. анархистские издания Германии и Испании. В Германии, в одном из местных анархистских изданий, была опубликована статья Людена "Анархизм и сионизм", в которой европейским интеллектуалам объяснялась историческая необходимость создания евреями собственного государства и - в целях сопротивления арабским режимам, ставящим целью уничтожение Израиля - необходимость иметь сильную армию. Статья наделала большой шум в европейской анархистской прессе, т.к. Люден привёл данные, свидетельствующие о том, что Йосеф Трумпельдор, национальный герой Израиля, в  прошлом близкий к российской партии эсеров, был по своим взглядам связан с анархо-синдикализмом.

   В 1970-е - 1980-е гг. "Проблемен" был известным изданием в анархистских и идишских кругах Европы и Америки. Друг Людена, шведский  книготорговец Гюнтер Рюзе (Стокгольм) занимался распространением журнала в Европе.[49]

   В статьях Людена, публиковавшихся в европейской анархистской прессе, а также в материалах, печатавшихся на страницах "Проблемен", чётко прослеживается позиция анархо-сионизма. Можно сказать, что Люден вёл прсветительную работу среди западноевропейских и американских  анархистских групп, кружков и федераций по сионистскому вопросу. Глава его книги "Краткая история анархистской мысли", посвящённая анархизму в Израиле, изобилует именами известных политических и общественных деятелей, мыслителей и философов -  активистов еврейского национального движения, принимавших одновременно участие в анархизме и в течениях, близких к нему. Среди них он называет Моше (Мозеса) Гесса, Бернар-Лазара, Мартина Бубера,  Густава Ландауэра, Гилеля Золотарёва, подчёркивая, что быть анархистом - отнюдь не противоречит участию в строительстве национального дома для еврейского народа в отдельно взятой стране.[50] В качестве примера приводятся, например, факты из эпохи Второй алии, связанные со строительством киббуцов; указывается, что идеологические принципы организации киббуца как такового тесно связаны с идеями, пропагандировавшимися анархо-синдикализмом. В частности, указываются факты из истории киббуцов Эйн-Харод, Тель-Йосеф, Хотрим и Афиким. В биографии Берла Каценельсона, написанной Анитой Шапира, отмечается, что идеолог палестинского сельскохозяйственного движения находился под сильным влиянием конструктивизма Сореля и идеалов анархо-синдикализма. Исследователь истории сионистского социалистического движения "Ахдут hа-Авода" ("Единство труда") Йосеф  Гурни рассказывает о большом влиянии анархо-синдикализма на это движение на начальном этапе его развития. О близости между движением "Гдуд hа-Авода" ("Рабочий батальон") и анархо-синдикализмом пишет в своих исследованиях профессор Эльханан Маргалит. В Институте им. Трумпельдора  в киббуце Тель-Йосеф хранятся материалы, свидетельствующие о существовании в Палестине в 1930-х гг. нелегальных анархистских групп в киббуцах, выпускавших бюллетени и принимавших участие в акциях помощи испанским анархистам во время войны республиканцев против франкистских фаланг. Они поддерживали также определённые контакты с анархистскими группами и  движениями в других странах.[51]

   Люден пишет:

   "В киббуце Афиким жил Ицхак Табари (Тавор),[52] рано умерший поэт и тркторист, написавший на иврите брошюру о гражданской войне в Испании. Проживали в Израиле такие анархисты как Натан Хофши[53] (Свободный), борец за братские отношения между евреями и арабами. Он был членом  поселения Наhалаль. Здесь жили д-р Исраэль Рубин[54], психолог, и Я.-М. Залкинд - переводчик Талмуда на идиш, Хохhойзер, преподаватель языков и эсперантист, бывший активистом анархистского  движения в Германии, Испании, Португалии..."[55]

   Среди анархистов "новой волны", прибывших в Израиль после окончания второй мировой войны, в числе беженцев из нацистских лагерей и гетто, а также бывших польских подданных, проживавших во время войны на территории СССР, были  люди, составившие ядро "Агудат шохрей хофеш": Шмуэль Абарбанель, Йосеф Моргнштерн, Симха Зандман, Самек Фульмус, д-р Клейн (Кляйн), Эзриэль Шрагай, Яаков Шпиц, Циля Либскинд, Моше Гольдман, Маркузи, Моше Константинович, Моше Кустани, Белла Гузина. В  числе вырвавшихся из оккупированной нацистами Европы были Элиэзер и Дина Гиршауге.[56]

   Из тех, кто ещё задолго до оккупации нацистами Польши в 1939 г. являлись там активистами анархистских организаций и в конце концов прибыли  в Израиль, были Симха Гамбург со своей женой Лолой, Авраам Латович, Цви Тодер. В Стране находился также Йосеф Ротем,  участник и инвалид гражданской войны в Испании  и сам испанец по национальности, после поражения республиканцев приехавший в Палестину (Люден называет его "испанский товарищ Йосеф Ротем", ныне проживает в киббуце А-хотрим).[57]

   "В Израиле марксизм никогда не имел большого влияния на социалистические партии, поэтому  здесь имели место анархистские тенденции конструктивного социализма, халуцизма, коллективизма, кооперации, взаимопомощи, - всё то, что марксизм характеризует как утопический социализм..."[58]

 

   Рассказывает Йосеф Люден:[59]

   "Я родился 5 декабря 1908 г. в Варшаве, в самой обычной еврейской семье. Отец был солдатом в русской армии. Единственное, что отличало моих братьев от других детей, росших в таких же семьях во всех районах города, - это то, что мы очень рано начали  интересоваться литературой, живописью, музыкой. Возможно, в этом  сказалось влияние самого старшего брата - Лейба (Лейбеле). Он был художником, рано  погрузился в мир искусства, был хорошо знаком с тогдашней русской богемой. Дружил с Бурлюком, Маяковским, футуристами, имажинистами. Его картины находятся в Третьяковской галерее...  Он умер совсем молодым, поехал в очередной раз в Россию и не вернулся. Это было уже  после революции; нам сообщили, что он погиб, но не объяснили, как и отчего. Спустя многие годы я стал думать, что это коммунисты его убили, - может быть, были какие-то конфликты с властями. Не знаю. Знаю только, что политикой он не занимался.

   Я же с тринадцати лет был участником молодёжной коммунистической организации. Мы ходили на митинги, участвовали в демонстрациях и других мероприятиях. Вечно были неприятности с полицией. Я был очень активным,   хотел участвовать в революции, строить новое, справедливое общество, где все будут равны, где не будет антисемитов.  Слушал разинув рот, что говорили старшие товарищи. Несколько раз меня арестовывали. В общей сложности, с перерывами, три года просидел в польских тюрьмах. Начал с Варшавской цитадели, с тюрьмы Павияк. В последний раз, ещё несовершеннолетним - в тюрьме Острог, на юго-востоке страны, рядом со старой польско-русской границей. Этот городок был весь - одна сплошная тюрьма-крепость. Я сидел вместе со знаменитым Борисом Савинковым. Запомнилось, что для него это было как бы и не заключение - он ходил свободно повсюду, где хотел. Иногда нас звали в канцелярию (у него и у меня был  хороший почерк) - заполнять всякие несекретные формуляры, бланки и прочее. Там мы с ним находились вместе, там и познакомились. Сначала он скрывал от меня, как его звали, говорил, что он - офицер австрийской армии. Потом рассказал. Говорили мы по-польски, это для него был второй язык, знал он его так же хорошо, как русский. Это Савинков первый учил меня тюремной азбуке для перестукивания между камерами. Спустя несколько лет его забросили в Россию, для ведения подрывной работы против большевиков. Там же, когда его схватили,  после суда, произошла эта история - не то он выпрыгнул из окна, не то его чекисты в  тюрьме сбросили в лестничный пролёт. Слишком много знал. Потрясающий человек был... После моего освобождения я всё ещё был убеждённым коммунистом, перешёл польскую границу, пришёл к советским и говорю, что хочу жить в СССР, помогать строить социализм. В  органах на меня посмотрели - мальчишка, и сказали, чтобы возвращался обратно, в буржуазную Польшу - там, мол, нужно  революцию начинать. Я и вернулся. В Польше  я женился, жена мою идеологию разделяла. Была она из известной хасидской семьи, но мы тогда на религию никакого внимания не обращали, свадьбы по законам Торы не устроили, конечно. Её бедные родители - и мои тоже - не знали, куда от стыда перед родными и знакомыми деваться. Мы всё время разъезжали. Сын родился. Я его в том же духе воспитывал. Потом - московские процессы. Вдруг все эти старые, заслуженные большевики стали врагами народа. В польской компартии споры на эту тему были, ругались, версию Кремля не все хотели принимать, но узколобых фанатиков оказалось больше. Я всю жизнь искал справедливость, уже в 20-е годы почувствовал - что-то неладно с коммунизмом, а после процессов 37-го - 38-го года мы с женой сели и стали думать. Я вспомнил тогда, как, ещё мальчишкой, попал в первый раз в тюрьму. Старшие товарищи тогда нас, молодёжь, подговорили устроить забастовку - прямо в камерах. Сообщили, когда начинать. Когда я решил, что пора, - стал орать, колотиться в дверь, стучать, шуметь, петь "Интернационал". Меня  жандармы из камеры выволокли, побили и отправили в карцер. При этом взрослые коммунисты в "забастовке" никакого участия не приняли, струсили, наверное. И вот, когда я сидел в карцере, в первый раз стали всякие оппозиционные идеи приходить в голову. Как же так - взрослые сами нас,  пацанов, подговорили, и нам досталось, а сами побоялись  выступить. Я этот случай вспомнил и как бы пережил заново после московских процессов. В общем, вышел я из партии. Вот тогда меня партийные вожди и назвали "анархистом". Ещё меня клеймили ренегатом и отщепенцем, предателем. Пустили слух,  что я только прикидывался коммунистом, а сам якобы, чтобы угодить родителям моей жены, религиозным людям, устроил свадьбу по еврейскому закону, сделал хупу. Этим они хотели меня заклеймить - ничего позорнее для коммуниста тогда быть не могло, как идти на поводу у религии. Потом - пакт Молотова-Риббентропа. Всё с ног на голову вообще перевернулось. Война. Мы с женой и сыном пошли на восток с потоком еврейских беженцев. Родители остались в Варшаве. Спасаясь от нацистов, перешли советскую границу. Нас рассортировали,  отправили  в Среднюю Азию, в эвакуацию. Я помалкивал о том, что был коммунистом, да ещё и вышел оттуда в знак несогласия с генеральной линией. Уже все знали, что Сталин с польской компартией сделал. Чтобы заработать на хлеб, я стал работать на стройке. Это мне очень пригодилось спустя годы уже здесь, в Израиле. Научился пить водку и спирт (у нас дома в Варшаве никто не пил),  ругаться матом. Русский язык мой сильно улучшился. Без мата и выпивки на работе я вроде за своего бы не сошёл. Жена работала, сын учился в школе. Его русский гораздо лучше моего. Кстати, Мордхе Цанин, бундовец, будущий председатель  Союза идишских писателей  и журналистов Израиля, во время войны тоже спасся в СССР.  Родом он тоже из Варшавы.

   Мой младший брат, Ицхак, перед войной участвовал в молодёжной бундовской организации. После нападения Германии на Польшу он тоже бежал в Россию - и угодил в концлагерь на несколько лет. Мы с ним встретились уже здесь, в Израиле.[60]

   После войны мы с женой и сыном вернулись в Варшаву. Дома своего не нашли. Следов родителей наших - тоже. Все родные  и близкие погибли в гетто. Мы сидели на пепелище и думали, что делать. Связей никаких не осталось. С коммунистами, кто из них уцелел, я не хотел общаться. Тогда, увидев, что осталось от еврейской Варшавы, я решил - хватит. Нет  евреям другого места на  земле, кроме того, о котором ребе в хедере рассказывал. Мы двинулись на юг. Связались с сионистскими посланцами из Эрец Исраэль, организовывавшими для беженцев, тех, у кого дома не стало, лагеря для репатриации в Палестину. Мы попали в лагерь для будущих репатриантов, организованный левосоциалистическим движением "Дрор". Находились в нём какое-то время; я увидел, что руководитель как-то не горит желанием переправлять очередную партию в Палестину.  Он должен был ехать с нами, дорога была трудная, в Эрец - война... Я поговорил с ним. Он мне сказал: "Если ты так торопишься в Палестину, то бери остальных и сам езжай. Вместо меня".  Я собрал ребят, несколько десятков человек, и мы тронулись. Мне дали документ, что я - как бы активист сионистского движения, и мне поручено доставить людей в Эрец Исраэль. Среди них были такие же, как и я, бежавшие в 1939-м из Польши в Советский Союз, были и уцелевшие из гитлеровских лагерей и гетто... Мы добрались до Франции, а оттуда тронулись в Италию, через горы, в порт,  где нас ждало судно. Пешком, на перекладных, если повезёт. Был переход Суворова через Альпы, а теперь - переход Людена через Альпы. Сейчас можно смеяться, а тогда не до смеха было. Погрузились на корабль, и нас повезли в Палестину. Нелегальная репатриация, Алия-Гимел. Теперь об этом много  книг написано. Когда подплывали уже к берегам Эрец, нас перехватили англичане. Вместо Яффы и Иерусалима отправили нас в концлагерь на Кипре. Находились мы там около года, до провозглашения независимости Государства Израиль. В Палестине полыхала война с арабами. Когда составлялись списки - кого первым отпускать, - решено было в первую очередь отправлять детей, женщин, тех, кто постарше. Я тогда упросил изменить запись в удостоверении, чтобы быстрее оттуда вырваться, чувствовал, что моё место там, где идут бои. По паспорту я 1907 года рождения, хотя на самом деле я на год моложе. 15 мая 1948 г. открылись ворота лагеря, и мы, спустя короткое  время, ступили, наконец, на землю Израиля. Меня отправили в киббуц Негба, я с первых дней  попал на фронт, воевал. Весь киббуц воевал. Потом, когда отполыхало, стали устраиваться на новом месте. Я увидел, что и в этой бедности, скученности, борьбе за существование всё равно нет равенства. Вновьприбывшие не уравнивались со старожилами, привилегии были у последних, несмотря на декларируемое равенство. Киббуцники смеялись над плохим ивритом, презирали идиш, издевались над "галутской культурой". Я ругался, доказывал, что это неправильно. Почувствовал, что не только у коммунистов нет справедливости, но и у этих наших социалистов, с их доктринерством, которое нам вбивали в голову  с первых дней  пребывания в киббуцной системе, тоже не всё в порядке. Личность для них не существовала, всё во имя коллектива, инакомыслие не поощрялось. Раздражало также преклонение перед Сталиным, о котором все говорили и которого цитировали (особенно МАПАМники), но никто не знал, что такое сталинизм в действии. Я же несколько лет жил в России, и знаю об этом не понаслышке. Приезжали к нам руководители профсоюзных и  общественных организаций. Я познакомился с Галили, с Табенкиным. Именно Ицхак Табенкин  сказал мне, что я - анархист. Это был второй случай, после тех польских коммунистов. Табенкин в анархизме понимал, и я подумал, что он, наверное, действительно, знает, что говорит, что, наверное, я и вправду анархист. Тогда я серьёзно задумался над этим.

   Мы оставили киббуц. На последнем общем собрании произошёл конфликт, и мы ушли. Я вспомнил, что в России научился быть строительным рабочим, и пошёл на стройку. Это физически тяжело, зато идейный коллектив не давит на психику. Строители как раз были очень нужны - страна продолжала принимать сотни тысяч новых граждан со всех концов света каждый год, рабочие руки  требовались. Евреи сами строили Израиль, никакие арабы не участвовали. Это теперь американизировались, стали сытые,  всю чёрную работу на "негров" норовят спихнуть. На стройках сегодня - сплошные арабские рабочие. Так всю жизнь я проработал в строительстве. В компании "Солель-Боне". Сначала рабочим, потом мастером, потом стал занимать должности повыше. Так в солидной должности в старости и вышел на пенсию. Был членом Гистадрута, конечно, но не скрывал, что анархист. Уже стал сам себя так называть. Профсоюзные боссы поглядывали искоса, несколько раз подножки ставили, хотели раз даже заручиться поддержкой рабочих, что я их,  якобы, не устраиваю. Но рабочие меня  отстояли. Ко мне рабочие  хорошо относились. В   60-х годах я стал выписывать из Америки анархистскую "Фрайе арбетер штиме", связался с французской анархистской газетой, "Фрайер геданк". Начал писать для ФАШ статьи. Послал одну, пробную - им понравилось, напечатали.  Я  уже писал стихи, на идиш, конечно. Знал, что  в Тель-Авиве действует "АШУАХ", среди них много выходцев из Польши, все - идишисты. Послал письмо Абе Гордину, вложил стихи. Созвонились по телефону, ему стихи понравились, приглашал приехать к нему в Рамат-Ган, договариваться об авторском сотрудничестве  в "Проблемот". Но я тогда работал в Беэр-Шеве, всё времени не было. А потом он умер, в 64-м. Так и не встретились. Я писал вовсю - стихи, прозу. Познакомился с израильскими писателями-идишистами, многие были моими земляками. Сблизился с "Агудат шохрей хофеш", стал членом  их клуба. Приезжали друг к другу,  выступали, спорили. Я уже жил в Тель-Авиве. Запоем читал анархистскую классику, благо почти всю её перевели на идиш американские и аргентинские товарищи - и Кропоткина, и Бакунина, Прудона, Рокера... На  иврите, конечно, тоже читал,  на русском, на немецком. Знал - вот оно, моё, что всю жизнь искал. Забавно - где-то в Польше был активистом компартии, жил в России, сидел на Кипре, работал в киббуце... И в конце концов нашёл свою настоящую идею, и не где-нибудь, а в Израиле.  Когда вышли мои первые книги, решил вступить в Союз писателей-идишистов. Когда пришёл туда, устроил презентацию своих книг. У меня были хорошие отношения со многими поэтами и прозаиками, Шалом Судит, например, Лейзер Подрядчик, Авраам Лев звали вступить в Союз. Но оказалось - там тоже бюрократизм. Чтобы вступить, нужно принести рекомендации от двух членов Союза. Впоследствии объяснили, что, помимо всякого прочего, нужно оказывать кувыд - почёт - Председателю. Будешь оказывать ему почёт, выступать на собраниях с прославлением его творчества - тогда будешь получать ежегодно  всякие премии "от литературы", будут тебе давать деньги на разные цели, твои книжки будут выходить в известных издательствах. Не  будешь с ним в хороших отношениях - никаких премий тебе не видать. В руководстве Союза  сидели бундовцы и разнообразные бывшие активисты Поалей Цион. "И иже с ними". У меня, как и у Гордина, критерий один - качество литературного творчества. Это должно быть определяющим, а не отношения с руководством или партийная принадлежность. Я сказал им, что  обойдусь без их премий,  и ушёл. Ноги моей там не будет, пока у руководства  стоят  те люди.

   ...Работа в "Проблемен" отнимала много времени. Никакой финансовой поддержки ни с какой стороны не было. Только пожертвования читателей, самих авторов и иногда  - от американских и прочих идишистов. Они покупали журнал с удоволь- ствием. ФАШ, "Дос фрайе ворт", получая очередной  номер "Проблемен", всегда сообщали об  этом на своих страницах. Анархисты выписывали наш журнал во многих странах, иногда - из простой солидарности, даже если человек идиш не знал. Неевреи  даже выписывали. Один раз получил я письмо из Германии. Там в тюрьме сидел какой-то человек. За что сидел, почему - не знаю. Знаю, что не еврей. Он уважал идиш и наши идеи.  Так он просил меня прислать ему "Проблемен" - все выпуски, которые были у нас на руках. Он из принципа хотел держать их в своей камере, о Боже мой...

    Кстати, о Германии и неевреях. Когда я там был в очередной раз, в начале 70-х, встретился с моими друзьями - анархистами.  Мне рассказали, что кампания, развязанная официальными средствами массовой информации по поводу  группы Баадер-Майнхоф, ставит своей целью дискредитацию анархизма. Их террористическая организация РАФ - "Роте армее фракцион" - никакого отношения к анархизму не имела. Программа - эклектика какая-то, набор цитат из Маркса, Мао и Маркузе. Радикальное крыло "Новых левых",  а вовсе не анархизм. Но во всех странах их называли именно анархистами, и израильская пресса это подхватила. Я встретился с одним человеком на частной квартире, он примыкал к кругам левой интеллигенции, которая их тогда поддерживала.  Сказал ему, что я - анархист. Он ответил: "когда мы придём к власти, то первыми к стенке поставим именно анархистов". Так что это - ещё одно доказательство фальши государственного радио и телевидения. ...Но есть история, связанная с некоторыми основателями группы Баадер-Майнхоф, о которой ни в одной газете не прочтёшь. Предтечами этой группы были несколько человек из семей немецких евангелистов. Во времена Третьего Рейха эти люди отказывались прославлять режим, пассивно выступали против Гитлера - новая власть не соответствовала их христианским убеждениям. Их отправляли в концлагеря, многие из них оттуда не вернулись. И вот их дети, выросшие уже в послевоенной Германии, видели, что политика "денацификации" мало чего стоит. Шума много, но большинство видных нацистов, бывших активистов НСДАП, гестаповцев, вышли на свободу или вообще отделались лёгким испугом. Машина буржуазного правосудия в таких случаях предпочитает работать вхолостую. Подлецы, погубившие миллионы жизней, получают государственные пенсии и живут себе... И тогда дети погибших евангелистов, сплотились в группу.  Они разыскивали  бывших видных нацистов, выслеживали их. И убивали. Таких групп в послевоенной Европе было немало, но всё из бывших лагерников, узников лагерей уничтожения. Их деятельность быстро прикрыла полиция. Зачем буржуазному государству такие проблемы? Справедливость государство не интересует, на то оно и государство - морали для него не существует, для него существует "целесообразность". Но, когда мстили бывшие лагерники, это было понятно; а вот, когда дети принялись мстить за родителей, то государственная машина всколыхнулась. Они испугались за своё общее сытое благополучие. Эти дети евангелистов не были настоящими подпольщиками.  Мотивы их мести были ясны изначально, - когда они стреляли в нацистов, то кричали вслух или оставляли рядом с трупом записку: "Кайн маль мер Аушвиц!" - "Освенцим - никогда больше!" Тогда общество и запустило эту пропагандистскую "утку" - их объявили анархистами. ...Потом эта группа постепенно переродилась - те, кто участвовал в акциях возмездия, все уже сидели в тюрьмах, а им на смену пришла  молодая шпана, начавшая бороться  с обществом вообще. Это был период "молодёжных революций" 60-х годов, были популярны лозунги тотального восстания. Так возникла РАФ, занявшаяся настоящим террором против госучреждений. К тем, основателям, убивавшим бывших эсэсовцев, "молодая поросль" их ультралевого подполья уже никакого отношения не имела. Но радио, телевидение, пресса все эти явления сводили воедино, и всех их объявили анархистами, хотя ни те, ни эти к учению Кропоткина отношения не имели абсолютно никакого, даже наоборот. ...После очередного налёта боевиков РАФ  Голда Меир  выступила - и тоже сказала "эти анархисты..." Мы решили, что пора поставить точку в этой антианархистской истерии. Члены "АШУАХ", старые евреи-идишисты, устроили в Тель-Авиве митинг протеста. Собравшимся корреспондентам и публике объяснили, что, во-первых, РАФ - это не анархисты, а во-вторых, вся история началась с "детей Освенцима". Все очень удивлялись. А потом в Германии  была  история с убийством этих детей  евангелистов - спецслужба ворвались в их камеры, где они сидели уже многие годы, и расстреляла в упор. Так это всё закончилось.[61]

   ..."Проблемен" выходили тридцать лет. Я всю редакторскую работу делал у себя дома. Это экономило массу средств. Вот "Фрайе арбетер штиме" в Нью-Йорке располагала роскошной редакцией, - для него снимали специальное помещение за большие деньги, была секретарша на ставке. И старейшая в мире идишская газета закрылась на 88-м году существования. Я писал их редактору,  моему другу Аарону Торну, после закрытия ФАШ: "если бы ты работал дома, как я, то газета могла бы существовать ещё много лет."  А так - она прекратила выходить в свет в 1977-м.

   Много можно рассказать об анархистах такого, чего до сих пор нет ни в одной книге. Многое мне поведали мои друзья в Штатах и Европе, когда я ездил по миру. Наверное, только у "идишистов с анархистским профилем" была такая информация. Кое о чём были материалы в ФАШ, "Фрайер геданк", "Дос  фрайе ворт". Но многие истории так и не  записали на бумагу. Люди, рассказывавшие их, теперь уже в ином мире.  Когда я вспоминаю разные случаи, бывавшие в этой странной  жизни, то открываю свою тетрадь с адресами европейских и американских товарищей. С бывшими адресами. Все эти люди уже умерли, и рассказы их теперь  никогда не будут записаны. Вся толстая тетрадь - с адресами тех, кого уже нет. Сотни людей. И то, что они рассказывали мне двадцать, тридцать, пятьдесят лет назад - так не совпадает с официальной историей...

   Я вспоминаю... Вот польская "Анархистская бригада". Во время оккупации они боролись с гитлеровцами, с коллаборационистами, с польскими фашистами, которые, к слову сказать, сами сидели в подполье. Члены "бригады" врывались в еврейские гетто,  обстреливали немцев и пытались уводить людей в лес. Сил было немного,  но, по слухам, кое-кого спасли. Где, в каком учебнике прочтёшь об этом?

   ...Американский еврей-анархист Френсис Флиглер. Я ещё успел с ним познакомиться. Он был капитаном корабля. После войны он снарядил  судно и курсировал между европейскими портами и Палестиной, перевозил уцелевших евреев в Эрец Исраэль, рисковал своей шкурой и кораблём - англичане  могли арестовать его, а судно конфисковать. Он многих переправил; таким образом, участвовал в нелегальной Алие-Гимел, но в израильских книгах по истории этой алии нет ни одного слова о капитане Флиглере. Он был атеист, а сын его вырос в Америке ортодоксальным евреем. По этому поводу у них происходили бесконечные конфликты, пока я один раз не приехал  к ним и не утряс это дело. Я объяснил Френсису, что религия - это не грех. Сказал ему, что у каждого из них, и у отца, и у сына, есть свои заслуги перед Богом и людьми. У одного - потому что молился, у другого - потому что выполнял огромную мицву - рискуя собой, доставлял евреев в Страну Израиля. Фрэнк  ничего о своей жизни не написал, считал, что это - лишнее и никого не интересует. Интервью никаких не давал, и историкам о нём ничего не известно.

   ...Залман Динин. Американский анархист, миллионер из Нью-Йорка. Филантроп, огромные суммы расходовал на пожертвования еврейским организациям. Жена же у него была из поалей-ционистов, и всю жизнь посылала деньги ветеранам Поалей Цион в США и других странах. Редакции ФАШ от Залмана часто перепадало в самые трудные для газеты времена. Посылал деньги для израильских киббуцов. Между прочим, здание Киббуцного Семинара, научной организации при Яд-Табенкин, построено на его деньги.  Там и до сих пор проходят  конференции историков-киббуцников по проблемам анархизма. Пока он был жив - на фасаде красовалась надпись о том, что это он пожертвовал доллары на строительство здания. Когда умер - благодарственную надпись быстренько сняли...

   ...Симха Гамбург,  секретарь "АШУАХ" и мой соредактор по "Проблемен".  Я, к слову сказать,  часто с ним спорил по вопросам грамматики идиш. Он свои статьи писал на старом, немецкообразном идиш, который теперь, по современным  нормам, не проходит. Дело не в этом. Когда-то, задолго до войны, он был  йешиботником в Праге, предместье Варшавы. У них в йешиве был Гросс, учитель иврита. Он учил их древнееврейскому и теории анархизма.  Целый кружок анархистов учился в йешиве. Об этом  тоже никто теперь не знает. ...Симха всю жизнь, ещё со времён своей йешиботной юности, очень любил  хасидские истории. Уже в 80-е и 90-е годы, выступая на разных  мероприятиях идишистов  в Тель-Авиве, он открывал рот, чтобы сказать нечто о политике, о киббуцах, - а вместо этого  целый час рассказывал всяким атеистам-бундовцам хасидские притчи, так что их корчило. Здорово получалось. Как библейский Валаам - хотел извергнуть проклятие, а вместо этого, помимо воли, произносил благословление...

   ...Я неоднократно  ездил в Америку. К анархистам, своим товарищам,  к Аарону Торну, в гости к ФАШ, в Нью-Йорк, в Лос-Анжелес. В Калифорнии до самых 80-х годов существовали анархистские кружки идишистов, имевшие многолетние традиции. В Нью-Йорке был в гостях у Сидни Соломона, старейшего анархиста-мецената, помогавшего издавать небогатым людям книги по искусству. Он и его жена Клара бредили темой гражданской войны в Испании. Они, хоть и старые, но были натуральными американцами, никаких ностальгических воспоминаний о местечках, из которых приехали их родители, у них не сохранилось, на идиш практически не говорили. Поддерживали издание ФАШ, как анархистской газеты, но прочесть в ней двух слов не могли. Мы объяснялись жестами и мимикой. Я два слова скажу по-английски, они в ответ вдруг вспомнят  что-то на идиш... Так и общались.

   Я выступал перед различными  идишскими культурными организациями, как анархистскими, так и неанархистскими. Многие приходили на собрания этих обществ, в Нью-Йорке и Лос-Анжелесе, в первую очередь. Кого только я не  встречал там! "Левые" и "правые", анархисты, бундовцы, поалей-ционисты, какие-то старые евреи, которых выставили в своё время из ИКУФа...[62] Я выступал как израильский поэт и писатель, руководитель анархистского журнала на идиш;  по этому поводу у некоторых групп проводились срочные совещания  на тему - давать Людену говорить или нет? Я ведь, кроме разговоров о литературе, обычно ещё и ругал коммунистов. Гворил, что фашизм и коммунизм - две стороны одной медали.  Потом, как правило, всё же давали говорить. Но, пока они спорили, я пользовался моментом и ездил по всяким интересным местам, связанным с еврейской культурой в Америке. Один раз, в Нью-Йорке, пришёл домой к Ицхаку Башевису-Зингеру. В одном из своих романов он так насмешливо отзывался об анархистах в еврейской среде, что я решил с ним поговорить на эту тему.[63] С ним можно спорить, но он сказал верно о судьбе идиша; эти слова, к сожалению, лишь констатация факта: "Язык будет становиться прогрессивно богаче, в то время как людей, говорящих на нём, будет становиться всё меньше. Идишисты станут бандой нищих и будут писать стихи, которые никто не станет читать". Я сам - подтверждение правоты этих слов. Уже теперь во всём мире осталоь, наверное, лишь несколько тысяч, не больше, ценителей поэзии на идиш.

   ...С  американскими анархистами я часто спорил. Большинство из тех, с кем я говорил, приехали в детстве из городов и местечек Восточной Европы, помнили бедность и скученность эмигрантского житья в 10-е и 20-е годы; но они, в конце концов, так устроились и преуспели в Штатах, что им жаловаться на жизнь в буржуазном государстве было бы грех. Они и не жаловались. Они были анархисты и по определению должны были ругать капитализм. Ругали, конечно, но Америку,  которая дала им щедрый кусок хлеба с маслом, они полюбили. Я ругался с ними совсем не поэтому. Мы спорили на тему - является ли Америка галутом? Является ли пребывание евреев в самой богатой стране мира продолжением Изгнания или нет. Я говорил, что да, что место еврея - в Эрец Исраэль, а Америка - это такой же галут, как и все прочие страны, несмотря на то, что евреям там живётся хорошо, "Золотой галут", так сказать."Галут" - понятие духовное, и не характеризуется материальным благополучием. Но большинство со мной не было согласно. Они считали,  что еврейский народ после двух тысячелетий рассеяния по странам мира, после всех мук обрёл, наконец,  тихую пристань, и другой не нужно. Это была и личная точка зрения Аарона Торна. Он, видите ли, полагал, что все страны мира - галут, кроме Америки. Им хорошо там жилось, вот они так и полагали. Анархисты! Это не значило, конечно, что они Израиль не любили. Все эти идишисты за Израиль переживали, вне зависимости от того, какое правительство - "левое" или "правое" - было у нас у  власти.  Даже бундовцы переживали, хотя по политической программе своей должны были быть принципиальными антисионистами. Анархистская пресса на идиш вечно печатала материалы о жизни в Израиле. ФАШ во время Октябрьской войны 1973 г. сравнила нападение Египта и Сирии на Израиль с попыткой гитлеровского "окончательного решения еврейского вопроса". Многие из американских анархистов потом приезжали ко мне домой в Тель-Авив в гости. Сидни Соломон жил у меня,Арн Торн, Поль Аврич.  Страна им нравилась, я их всюду возил, но жить они предпочитали в своей "голдене ланд". Аврич был моим товарищем долгие годы. Он известный историк, настоящий специалист; если бы не он,то я не знаю, кто написал бы историю анархизма в США, и историю еврейской ветви Движения - в частности. Но один раз я сказал ему, что история, хоть и важнейшее дело, но - не наука, а, в лучшем случае, собрание и комментирование фактов. Он, профессор-историк, так обиделся, что перестал мне даже писать.

   ...У меня дома вечно толпился народ. Приезжали анархисты со всех концов мира. Испанцы, немцы, американцы, французы. Евреи и гои. Некоторые приезжали без предупреждения. Звонок в дверь - входит человек (или даже двое), говорят, что мой адрес им дали "товарищи" в Европе. Один раз приехал анархист из Аргентины. Он добивался от меня, чтобы я помог ему устроиться жить в Израиле. Он хотел жить здесь и ради этого готов был стать  евреем, принять гиюр. Но чем я мог ему помочь? Меня всё это сильно утомляло и, когда мне перевалило за восемьдесят, я решил уехать  жить в другой  город. Продал квартиру, никому не написал,  что переезжаю, и уехал в Арад. Так и живу здесь. Удалился от дел. Переписку прервал - отвечать на сотни писем было уже невмоготу. Они, наверное, до сих пор приезжают в Тель-Авив, меня ищут.

   ...Брат мой, Ицхак, всю свою жизнь в Израиле был искусствоведом. Выпускал книги на идиш и альбомы по искусству,  сотрудничает в Союзе идишских писателей и журналистов. Он - редактор бундовского журнала в Израиле "Лебнс фрагн", член международного ЦК Бунда. Мы очень любим друг друга, но наши политические взгляды совершенно не совпадают. Он стоит на классической левой позиции, ругает "правых", поселенцев, позиция Бунда по палестинскому вопросу схожа с позицией леворадикалов из "Шалом ахшав". Односторонняя позиция,  я с ней категорически не согласен. В том, что происходит, виноваты все, и арабские шейхи и диктаторы, в  первую очередь. Виноват исламский фундаментализм,  страсть решать всё силовыми методами, антисемитизм, насаждаемый правительствами тоталитарных арабских режимов. Виновато их патологическое неприятие идеи еврейского государства на их земле. Но ведь это и наша земля! Нам отсюда некуда деться. Израиль тоже виноват. Есть шовинизм, расизм, некоторые арабов  за людей почти не считают. Положение можно было исправить лет шестьдесят назад. Сейчас поздно. Ненависть с обеих сторон такова, что я боюсь даже думать  о том, что может быть завтра. Когда не было ещё построено государство, нам нужно было привлекать простых арабов, крестьян, рабочих, говорить с феллахами, просвещать их. Руководители же ишува делали ставку на богачей-шейхов и руководителей общин. Много ошибок было. Но всё равно, агрессивность арабов по отношению к Израилю даже нельзя сравнивать с нашим отношением  к арабам. Их агрессивность поддерживается исламской идеей, что евреи - люди второго сорта и не имеют права на свою страну, так как не приняли их Пророка. Агрессивность арабских режимов пахнет геноцидом. Один мой товарищ, немецкий анархист Августин Зухи, сказал на своём выступлении на конференции в Европе по поводу палестинского вопроса: "Я не еврей и поэтому лицо не  заинтересованное. Я был в Израиле и скажу только одно. В Газе, во всех арабских школах, я видел плакаты с призывами убивать евреев. В Израиле ни в одной школе ни одного плаката с призывом убивать арабов я не видел."

   Арафат - антисемит и  диктатор по своей натуре. Он не успел  ещё создать своё государство, а уже организовал тюрьмы для подавления инакомыслия в собственных рядах, и там пытают оппозиционеров. Можно предположить, что в дальнейшем,  при благоприятном  для него развитии событий, будет ещё хуже. Я против создания палестинского государства. Во-первых, как анархист, я скажу, что тут уже построили одну машину принуждения, хоть и демократическую, но всё же... Я имею в виду Израиль. Не  хватает, чтобы я ратовал за образование ещё одного государства, у нас же под боком. Во-вторых, я не хочу, чтобы евреев сбросили в море. Это уже обещали Насер, Шукейри,  Каддафи в разное время и в разных странах. Чтобы их нацистские идеи не претворились в жизнь, мы вынуждены содержать армию и разведку. И, между прочим, нужно, чтобы наша армия была ешё сильнее, чем сейчас. Парадокс для анархиста, но неминуемый, если он не хочет, чтобы был ещё один Освенцим. Мы не сможем существовать на том крохотном клочке земли, которое нам оставят во временное пользование после образования палестинскго государства. Ни экономически, ни физически. Наши "левые" этого просто не понимают. Некоторые из них - я имею в виду крайние тенденции, но и они говорят о многом - просто ненавидят Израиль. Наверное, они бы вернулись в галут, если бы было можно. Они видят в этом выход. Но я-то пришёл оттуда, я знаю, что там выхода нет. Я люблю эту страну, я сам её строил... Кто сказал, что  быть анархистом - это значит ненавидеть свой народ?

   ...У меня нет готовых рецептов. Я - не какой-нибудь бундовец, который руководится партийной программой. ЦК  сказало - надо, и я голосую "за". Это - марксистские, тоталитарные игры. У анархистов такого нет и быть не может. У наших же "левых" есть готовые рецепты на все случаи. Это смешно и антиисторично. Среди израильских "левых" - социалисты всех оттенков, остатки Бунда, коммунисты. МАПАМ до сих пор кичится революционной фразой. А, между прочим, именно капиталистическая Америка заинтересована в том, чтобы  Израиль отдал Арафату как можно больше территорий. Они нуждаются в мире, пускай  временном, чтобы война не мешала им проводить на Ближнем Востоке политику, выгодную именно им, американцам. На Израиль им плевать. Именно поэтому можно сказать, что  наш "левый" лагерь - защитник и проводник идей американского империализма. Но ещё раз повторяю - это ни в коем случае не оправдывает наших "правых". Среди еврейских политических парламентских и непарламентских течений имеются и такие, которые можно назвать фашистскими. Фашисты есть и у нас. Анархисты всегда находились между двух огней, потому и проигрывали, руководясь лишь моралью, а не сиюминутными политическими интересами... Мир между арабами и евреями - это моя мечта. Но мир реальный, а не фантасмагорический... Обвинять "левых" - это вовсе не значит обелять "правых"...

   ...Религия - слишком сложный вопрос. Я не религиозен, но атеистической пропагандой не занимаюсь. Душа есть, с этим смешно спорить, говорю это, как поэт. Анархизм - это гуманизм. В том справедливом мире будущего, в который я хотел бы верить, должно быть место и религиозным, и не религиозным людям. Главное - чтобы человек был порядочен. Поверьте, главное - это. Были анархисты - атеисты, и были анархисты - раввины. И кто докажет, что Его - нет?

   ...Феминизм? Глупость. Должно быть равенство, с этим никто не спорит, но феминизм в его современной западной, особенно американской, форме - совсем не то, что нужно. Болтуньи, помешавшиеся на слове "демократия", исказили и непомерно радикализовали идеи той же Эммы Голдман. В её время боролись за подлинное равенство, теперь - просто бесятся с жиру.

   ...Защита прав сексуальных меньшинств? При чём здесь анархизм? Гомосексуалисты - больные люди.

   ...Скоро мне исполнится 90  лет. Я прожил долгую и интересную жизнь. Я видел много - и страшного, и прекрасного. Я тяжело работал, строил страну и  писал книги. Они известны среди тех, кто ещё читает на еврейском языке. Идиш - это громада, целый мир. Ныне он почти исчез. Материк ушёл под воду. Интеллектуальный потенциал лучших писателей и поэтов, писавших на идиш, не идёт ни в какое   сравнение с уровнем тех, кто сейчас пишет в Израиле на так называемом современном иврите. Этой богеме просто нечего сказать. В их творчестве нет позитива, это разрушители. Они ни во что не верят, и это - самое страшное. Не может литература существовать без  созидательного начала.

   ...Мне пора подводить итоги. Я написал 15 книг. Если Бог даст мне ещё немного времени, я выпущу ещё один сборник стихов. Может быть, Он и даст мне такую возможность. Всегда хочется сказать ещё что-нибудь, что не успел. ...А с Богом у меня прекрасные  отношения. Мне от Него ничего не надо, и Ему от меня - тоже."

 

   Книги Йосефа Людена, большая часть которых вышла в свет в анархистском издательстве "Проблемен":[64]

טרוים און לעגענדעס   - "Тройм ун легендес" ("Мечта и легенды"). Стихи, 1964.

איבער צעבראָכענע  בריקן  -  "Ибер цеброхене брикн" ("Через разбитые мосты"). Роман, 1966.

ווי אַ זעגל אין שטורעם   -  "Ви а зегл ин штурэм"  ("Как парус в бурю"). Роман, 1977.

אויף די פראָנטן פון לעבן  -  "Ойф ди фронтн фун лэбн" ("На фронтах жизни"). Роман, 1981.

פלאַמען - "Фламен" ("Пламя").  Стихи, 1983.

קורצע געשיכטע פון  אַנאַרכיסטישע געדאַנק    - "Курце гешихте фун анархистишн геданк"  ("Краткая история анархистской мысли"). Издано благодаря помощи фонда наследства Исраэля Сольника (Лос-Анжелес). Эссе, 1984.

קיצור תולדות הריון האנרכיסטי  -  "Кицур толдот hарайон hаанархисти"  ("Краткая история возникновения анархистской идеи"). Перевод с идиш на иврит. Издано благодаря помощи фонда наследства Исраэля Сольника (Лос-Анжелес). 1985.

אַ בליץ אין דער נאַכט  -  "А блиц ин дер нахт"  ("Молния в ночи"). Стихи, 1985.

שטורעם גלאָקן   -  "Штурэм глокн"  ("Колокола бури", "Штормовые колокола"). Сборник  эссе, 1986.

אַ פרימאָרגן שטראַל  -  "А фриморгн штрал"  ("Луч зари"). Стихи, 1987.

שטורעם גלאָקן (צווייטער באנד)   -  "Штурэм глокн", цвейтер банд    ("Штормовые колокола", вторая часть). Сборник эссе, 1989.

געזאַמלטע לידער  -  "Гезамлте лидэр"  ("Избранные стихи"). 1990.

לידער פון צער און צאָרן  -  "Лидэр фун цер ун цорн"  ("Песни гнева"). Стихи, 1991.

פעמוני סערה  -  "Паамонэй саара"  ("Колокола бури", "Штормовые колокола").  Сборник эссе. Перевод с идиш на  иврит, 1993. (Перевод выполнен Рафаэлем Блюменфельдом, другом Людена, председателем Союза идишских клубов Израиля).

געזאַמלטע לידער (צווייטער באַנד)   -  "Гезамлте лидер", цвейтер банд ("Избранные стихи", вторая часть). 1994.

 

   Книги Людена, выпущенные в издательстве, носившем имя журнала, рассылались подписчикам "Проблемен", а также закупались еврейскими общественными организациями, специализирующимися на пропаганде литературы на идиш. Среди них - Jewish Public Library - Yiddishe folks bibliotek (Еврейская народная библиотека) в Монреале, Канада;[65]  заинтересованность в продукции издательства проявлял американский "Арбетер Ринг".[66]  "Фрайе арбетер штиме" публиковала информацию для читателей о выходе в свет очередной книги.[67]

   Контакты между "Фрайе арбетер штиме" и "Проблемен" продолжались до самого закрытия ФАШ в декабре 1977 г. Ко второй половине 1970-х гг. в мире остались лишь три идишеязычных анархистских органа - ФАШ в Нью-Йорке, "Проблемен" в Тель-Авиве, "Дос фрайе ворт" в Буэнос-Айресе. Анархистские анархо-идишисты публиковали информацию о выходе в свет очередных номеров израильского журнала, а также помещали на страницах своей газеты статьи Симхи Гамбурга и Абы Гордина; этим, в общем, и ограничивались связи между двумя изданиями - прямых контактов между  Йоной Городисским и Йоси Голдом, с одной стороны, и Люденом - с другой, не существовало. Связь осуществлялась, в основном, через редакцию ФАШ, которая с 1920-х гг. и  до самого закрытия этой газеты считалась международным центром анархистской прессы на идиш. С другой стороны, между Аароном Торном, последним редактором ФАШ, и Люденом, поддерживались дружеские контакты на протяжении многих лет. Переписка Торна - Людена, хранящаяся в Центральном архиве истории еврейского народа при Еврейском университете в Иерусалиме, охватывает письма  периода с апреля 1974 г. до октября 1985 г. Она прервалась лишь со смертью Торна в декабре 1985 г.[68]

   Люден неоднократно  бывал у Торна в Нью-Йорке, а Торн приезжал в гости к Людену в Тель-Авив.

   Большая часть писем Торна напечатана на машинке. Письма касаются, прежде всего, обсуждения материалов, публиковавшихся в "Проблемен", распространения израильского анархистского журнала в США, и печальной судьбы "Фрайе арбетер штиме". В одном из писем Торн жалуется, что ФАШ - некогда знаменитейшая в идишских журналистских кругах газета - тихо скончалась от старости, а мир еврейской прессы  не соизволил даже обратить на это событие особого внимания:

   "И  к 85-летнему юбилею ФАШ... не было написано ни единого слова  ни одним еврейским писателем в Нью-Йорке... И даже ни одна радиопрограмма не вспомнила 85-й день рождения  старейшего  издания на идиш. И просто не было уже никого, кто мог бы это сделать. Десятью годами раньше, к 75-й годовщине ФАШ, ещё были три еврейские ежедневные газеты в Нью-Йорке... Яаков Глатштейн написал... в "Моргн-журнале", Аарон Гланц - в "Дер Тог", и Давид Шув  - в "Форвертс".[69]

   В этом письме, между прочим, Торн рассказывает о фонде Залмана Динина, нью-йоркского анархиста-мецената, завещавшего крупные суммы денег на организацию еврейской культурной жизни в США и Израиле (о нём шла речь выше):

   "Как велико наследство Залмана Динина, мы ещё не  знаем. Кстати, мне странно, почему "Проблемен" и другие... не получили писем от адвоката, занимающегося наследством. И откуда ты знаешь, сколько получат "Киббуц hа-меухад" и "И.-Л.Перец-фарлаг"? ("Перец-фарлаг" - крупное израильское книгоиздательство на идиш. - Прим. автора. - М.Г.) Но если бы шесть процентов были бы пожертвованы для ФАШ, 25 тыс. долларов, то мы смогли бы снова выпускать наше издание"[70] (к маю 1978 г. ФАШ не выходила в свет уже пять месяцев. - М. Г.).

   Из этого письма видно, что Арн Торн мечтал о реанимации  своего любимого детища - не меньше, чем Рудольф Рокер мечтал об оживлении  "Арбейтер Фрайнд" почти за восемьдесят лет до этих событий.

   В письме, написанном летом того же года, Торн продолжает выражать  надежду на возобновление издания своей газеты, несмотря на то, что к тому времени  мало кто из журналистов-анархистов, писавших на идиш,  еще был жив (также резко сократился и круг читателей). Торн передавал Людену приветы от почитателей его литературного таланта, живущих в Америке, и  комментировал статьи, напечатанные в "Проблемен" весной 1978 г., а также сообщал о выходе в свет в Буэнос-Айресе книги Йоны Городисского "Кегн штром" ("Против течения"), опубликованной спустя несколько месяцев после смерти автора. Торн также касается личности Залкинда, известного в своё время анархиста, переводившего на идиш трактаты Талмуда:

   "Я вспоминаю, что несколько лет назад Симха (С. Гамбург. - М.Г.) хотел, чтобы я написал об этом анархистском талмудисте."[71]

   В одном из своих следующих писем Торн сообщает о желании последних остававшихся в живых членов аргентинского анархистского "Идише рационалистише гезелшафт" (Еврейского Рационалистического Общества) передать свою общественную библиотеку Израилю. О грустной истории переправки тысяч томов, собранных за десятилетия существования Общества, в Тель-Авив, в дар местному университету, где никто особенно  ими не заинтересовался, мы уже писали.

   "Товарищи в Аргентине думают о судьбе своей библиотеки; у них там много книг на идиш и иврите, и они не знают, что с ними делать.  Если ты полагаешь, что эти книги могут сослужить добрую службу Израилю, - напиши им."[72]

"...В книге А.Фрумкина "Весной еврейского социализма"[73] присутствует интересная история о некоем Йосефе Навоне; она упомянута на странице 155. Этот Навон был дядей А.Фрумкина, сефардом, который женился на  ашкеназке. Не имел ли этот Навон какое-либо отношение к теперешнему израильскому президенту?.."[74]

   "В Лондоне я позвонил сыну Рудольфа Рокера, Фермину, и как раз там был с визитом Августин Зухи. Он сказал мне, что собирается ехать через год в Израиль, чтобы увидеть, что такое киббуцы. В связи с этим он хочет написать актуальное предисловие к новому немецкому изданию своей старой книги на испанском языке о киббуцной системе в еврейском государстве."[75]

"Моя статья под псевдонимом П.Констан на английском языке была опубликована в последнем выпуске бюллетеня "СИРА", которую я передал на  редактирование Мариан Энкель, очень интересной молодой анархистки, которая, бывало, писала для  ФАШ и  изучала идиш, чтобы мочь читать свои статьи в моём еврейском переводе..."[76]

"Если ты, Йосеф, захочешь перепечатывать в  "Проблемен" какие-нибудь статьи товарища Поля Аврича, то знай, что он хочет иметь специальный псевдоним для Израиля: Песах бен-Менаше. "[77]

   В ряде своих писем Людену  Арн Торн сообщает о том,  что после того, как вопрос о возобновлении выхода в свет "Фрайе арбетер штиме" окончательно отпал, усилиями последних активистов бывшего еврейского анархистского движения в Нью-Йорке был смонтирован фильм об истории ФАШ. Исходя из того, что архив газеты в упорядоченном виде никогда не существовал, можно сказать, что этот фильм (кроме материалов самой газеты) - единственное живое свидетельство деятельности старейшего идишского печатного органа в США, существовавшего без малого девяносто лет. Торн сообщает также, что копия  фильма о истории ФАШ передана в Израиль для Бейт hа-Тфуцот - Музея диаспоры, и выражает пожелание, чтобы фильм сопровождался субтитрами на иврите,[78] для того чтобы те, кто не знает английского и идиш, тоже могли бы получить от него удовольствие.[79]

    Письма Торна редактору "Проблемен", написанные в 1985 г., отличаются краткостью. Последнее письмо датировано 18 октября 1985 г. Через полтора месяца на домашний адрес Людена, на улицу Бен-Йегуды в Тель-Авиве, пришло письмо от жены Торна, Поли, имевшее два кратких текста - на идиш (латинскими буквами) и польском.

 

   New York, Nov.23, 1985.

   Teierer Josef,

   Ahrn is  umhajlbar krank ojf  kanser fun der gal oon leiber. Er wet nit konen szrejbn kejn eintzign zatz far keinem, machmes  er iz azoj sztark szwach.

   Beste grusn far alemen,

   Paula.

 

   ("Дорогой Йосеф, Арн болен раком, он не может никому ничего писать, так он сильно плох...  Привет всем, Поля.")

   Получив это письмо, Люден позвонил в Нью-Йорк: "Арн, дорогой, подожди, я приеду и спасу тебя, нам  так много надо ещё успеть!" Торн в ответ смог сказать только одно слово: "Поздно."[80] 13 декабря 1985 г. последний редактор последней американской анархистской газеты на идиш скончался.

   В середине 1980-х гг. "Проблемен" оставались последним в мире печатным  органом еврейского анархизма. Памяти Торна был посвящён специальный выпуск журнала. К этому времени не существовало организованного еврейского анархистского движения ни в США, ни в Израиле, ни в одной другой стране мира. В Нью-Йорке, Филадельфии, Лос-Анжелесе, Тель-Авиве, Хайфе, Париже, Буэнос-Айресе, в кругах идишистов, продолжали существовать - даже не группы - отдельные последователи учения Кропоткина. Американская еврейская анархистская федерация официально прекратила существование в 1966 году; спустя  десять лет закрылось Еврейское Рационалистическое Общество в Аргентине; спустя ещё одно десятилетие - в 1980-х годах - в Израиле самораспустилась "АШУАХ", последняя организованная группа, относившая себя к некогда могучему международному еврейскому анархистскому движению. И в США, и во Франции, и в Израиле после прекращения существования организованного движения, тем не менее, на протяжении ряда лет продолжали выходить газеты и журналы,  выражавшие взгляды уже не  существовавшего Идиш-анархистише бавегунг. И хотя из всех известных ответвлений Движения израильская группа была с самого начала самой малочисленной, именно она просуществовала дольше всех.