Почему же такая секретность? Для начала, немного о самих взрывах. Из восьми выше помянутых серьезными можно назвать два: взрыв у приемной ФСБ 4 апреля 1999 года, эквивалентный килограмму тротила, и взрыв весной 1997 года памятника Николаю II под Подольском. Теперь о шести других эпизодах дела. В одном случае - это минирование приемной ФСБ, взрыв вовремя предотвращен. А пять других - поистине уникальны в практике мирового терроризма. Примерная схема такова: перед объектом атаки (военкоматами, ментовским "бобиком", офисом официальных профсоюзов и зданием военной прокуратуры) срабатывают маломощные взрывные устройства. Реального ущерба они не причиняют, зато дают повод для возбуждения уголовных дел, которые сейчас и влились в "дело НРА". Сразу после каждого взрыва в прессу уходили пафосные анонимные послания за подписью всё той же НРА. Естественно, такие послания в прессе практически не печатались. Зато дела возбуждались. Так что вполне резонно задать вопрос или о психической вменяемости тех, кто эти взрывы делал, или о том, кто же на самом деле был заинтересован в этих взрывах.
Вспоминается аксиома, известная любому серьезному историку, психологу, политологу или журналисту: маленькая террористическая группа, изолированная от общества постоянным страхом перед тюрьмой в сочетании с жаждой насилия - это идеальный объект для манипуляций спецслужб. Об этом говорит вся история терроризма: от Азефа до Ульрики Майнхоф, от курдов до басков, от левацких "Красных бригад" до неонацистской "Combat 18".
Вернемся к НРА. В этой статье я затрону лишь один из аспектов дела: знало ли ФСБ предполагаемых активистов НРА задолго до того, как этих так называемых "террористов" арестовали? Могли ли их арестовать раньше? Если да, то почему этого не сделали? Конечно, дать четкий ответ на эти вопросы, не имея доступа к секретным документам, сложно. Но, всё-таки, есть и материалы общедоступные.
Первое, что попадает в поле зрения - это, кончено, журнал "Трава и воля". Открываем номер 2-3 за февраль-май 1997 года. Передовица - повесть "Плен" о партизанской войне, которую в лесах и городах против российских властей ведут своего рода "отверженные". Следующая статья: "Что бой грядущий нам готовит? Тактика повстанческой армии в предстоящей войне": Открываем номер 4 за май 97-март 98 годов. Передовица называется: "Террор: идеология, структура, развитие". Следующая статья - "Герой рабочего класса товарищ Ренато Курчо, основатель "Красных бригад". Далее "Из чего стрелять россиянам?" И т.д., и т.п. В таком же духе выдержаны все шесть номеров "Травы и воли", выходившей с 1996 года (когда о себе впервые заявила НРА) по 2000. Ещё интересный момент - "Трава и Воля" - это издание, в котором акции НРА получали, так скажем, "максимальную медиа-поддержку". Я имею в виду в первую очередь не широко известные взрывы в Подольске и у приемной ФСБ, а всякие сомнительные происшествия - эти 5 "хлопушечных взрывов".
А теперь, читатель, угадаем, кто же издавал "Траву и Волю"? Правильный ответ - Лариса Щипцова! Которая, по версии следствия, предстает в нынешнем уголовном деле чуть ли не лидером НРА. То, что "Траву и волю" издает Лариса, секретом не было. И журнал имел относительно широкое распространение: несколько сотен экземпляров каждого номера расходились среди анархистов, панков, хиппи, неформальных художников и молодых коммунистов. "Трава и Воля" не могла не попасть в поле зрения ФСБ. Сочетание прожектерских статей о левацком терроре и повстанческой войне с довольно-таки "эксклюзивной" информацией о реальном НРА - это гремучая смесь. Встает логичный вопрос: почему всё это не прикрыли с самого начала, году в 97-м - 98-м?
Второе. Игорь Губкин. Личность неординарная не в лучшем смысле этого слова. Детство и юность (вторая половина 80-х) Игорь провел в Приморье. Там он отметился как партийный карьерист-неудачник и не более счастливый махинатор. Из-за чего ему пришлось покинуть родные края и двинуть в Москву. Поначалу там дела пошли лучше, он возглавляет крайне денежное АО "Профессиональный бокс", но: Опять неприятности. В 1992 году он попадает в довольно-таки интересное уголовное дело: подготовка офицерами Вооруженных Сил и ФСБ (отметим это!) заговора с целью свержения конституционного строя. Правда, дело потом разваливается, хотя Губкина всё-таки "закрывают" на три года за хулиганство. 95-й год - Игорь на свободе, но ему спокойно не живется. Он, вдруг, решает податься в коммунисты. Вот как это объяснил сам Губкин: "Отдыхать на Багамах - это банально. Другое дело, когда ты стоишь на трибуне Мавзолея, а мимо идут тысячи молоденьких физкультурниц, и у каждой в руках - твой портрет".
Свой путь на трибуну Мавзолея он начал с Зюгановым: в президентские выборы 96-го года он проворачивает финансовую махинацию под кодовым названием МЖК - Молодежный Жилищный Комплекс. По его же, Губкина, словам - "то, что называли "пирамидой" вроде Мавроди". МЖК работало так: с участников собирали от 200 до 1000 долларов. В случае, если побеждал Зюганов - всем вложившим деньги обещали квартиры. В случае поражения Зюганова - извините: Так было собрано полтора миллиона долларов. Делом заинтересовался РУБОП, но потом всё "почему-то" замялось. Один юрист, имевший отношение к уголовному делу против Губкина (о котором - чуть позже), сделал интересное предположение: за МЖК Губкину пришлось бы сидеть в Бутырке в очень плохих условиях, а за терроризм - в элитном Лефортово. И второе-то куда как комфортнее: И вот, после КПРФ Губкин "левеет" и находит применение своей энергии в Российской Коммунистической Рабочей Партии (РКРП) и её молодежном отделе - РКСМ(б) (трое членов последнего, что характерно, сейчас проходят по делу НРА). Для тех, кто не знает: РКРП - это партия, в свое время отошедшая от Анпилова, актив - до нескольких тысяч человек. В РКРП и РКСМ(б) Губкин начинает вести нахрапистую пропаганду терроризма и свержения конституционного строя. К чести части радикальных коммунистов, они поняли, что это <развод> и попытались "отшить" Губкина. Но поздновато - за 97-год случился ряд взрывов и минирований (самое громкое - минирование памятника Петру I работы Церетели).
Конец 1997 года - Губкина и нескольких членов РКРП арестовывают по делу террористической организации Революционный Военный Совет (РВС) СССР. До 2000-го года они содержатся в том самом элитном Лефортово, а потом их выпускают до суда под подписку о невыезде. Как вы думаете, как должен вести себя человек, которого обвиняют в терроризме и отпустили до суда под подписку о невыезде?.. А вот Губкин думает по-другому: он открывает непонятно на какие деньги газету "Совет Рабочих Депутатов" - толстый таблоид тиражем 5 тысяч экземпляров, цветной печатью, официальной регистрацией, небольшим офисом. Газета просто напичкана пропагандой террора и свержения государственного. Губкин проводит ежедневные (!) пикеты в центре Москвы, где открыто собирает деньги на: закупку оружия для ведения партизанской войны. О чем громко рассказывалось в мегафон. После нескольких таких пикетов милиционеры центрального округа Москвы решили наведаться в мини-офис "Совета Рабочих Депутатов". По словам очевидцев, при требовании открыть дверь, Губкин и компания закрылись ещё плотнее, а Игорь позвонил в ФСБ с прямо-таки ультимативным требованием: "Уберите этих идиотов!!!" Больше милиция к Губкину не приходила: Меня могут упрекнуть: как же так, Губкин - это "дело РВС", а не "дело НРА". Да, но нам тут интересен тот факт, что Губкин и Щипцова (и сотоварищи обоих) поддерживали связь с апреля 1997 года.
Если верить нашей конституции и законам, ФСБ должна в корне пресекать преступления, а не провоцировать нарушителей закона на дальнейшие противоправные действия, не манипулировать ими в каких-то своих целях. И общество, если у него ещё есть остатки самоуважения, должно не просить, а требовать у чекистов ответы на самые "неудобные" вопросы.
с сайта www.aglob.ru