Рабочее движение

Российский троцкист, публицист и историк Артем Кирпиченок. пишет следующее: "Алан Вудс - один из крупнейших современных марксистов... Он рассказывает о феномене "предательства" руководства профсоюзов и рабочих партий, когда они в революционной ситуации переходят на соглашательские и реформистские позиции. Данное явление объясняется тем, что они находятся под особым давлением со стороны буржуазного государство и гражданского общества, что вполне логично, но наводит на крайне пессимистичные рассуждение. Наблюдая раз за разом "предательство" (я ставлю это понятие в кавычки как научный термин) руководства начинаешь задумываться о его неизбежности.

Социальной революцией Михаил Бакунин (1814-1876) называл массовое низовое народное движение, которое изменяет общество полностью и радикально, ликвидирует классовое неравенство и вводит систему общественного самоуправления. Такая система есть федерация (горизонтальный добровольный союз) самоуправляющихся производственных и территориальных коллективов. Федерация, обладающая всеми возможностями для управления странами и континентами - антиавторитарный социализм (или анархизм в понимании Бакунина).

Странно, но многие читают про безобразия в той или иной крупной компании и возмущаются этими безобразиями (массовые увольнения сотрудников, издевательства над ними, шпионство, регламентация одежды и поведения вплоть до запретов на походы в туалет, издевательские тренинги), искренне не понимая, причем тут наемный труд как система. Это примерно как если бы мы, читая об ужасах эпохи Людовика XIV или Филиппа II задавали бы вопрос: "А причем тут абсолютная монархия?".

Часто приходилось встречать мнение, что анархо-синдикализм - борьба рабочих союзов на рабочем месте за повышение зарплаты - не ведет к радикальному изменению общества и к его превращению в союз самоуправляющихся предприятий. Что эта идея вообще была ошибочной, "анархо-синдикализм был ошибкой". "Экономическая борьба не перерастает в революционную". Подобные утверждения делались на основе того, что сегодня такой борьбы нет, анархо-синдикалистских серьезных организаций нет и вообще "мощной борьбы на рабочем месте тоже нет".

В России работает около миллиона граждан Киргизии. Это люди, занятые тяжелым трудом: слесари и электрики ЖКХ, мусорщики, озеленители, шоферы, рабочие фабрик, продавцы магазинов. Не будет преувеличением сказать, что благосостояние москвичей в большой степени обеспечивается ими. Много киргизов и в других городах. Часто общаюсь с ними. Мне лично киргизы симпатичны - легкие, коммуникабельные, улыбчивые люди. Их улыбчивая вежливость не должна вводить в заблуждение: они могут быть свирепы, собираясь в крупные коллективы и свергая режим. (Между прочим, те, кто думает, что киргизы могут стать легкой добычей для атак националистов, совершают большую ошибку)

Социальные революционеры с начала XX столетия противостояли не только царизму, но и либеральным партиям, которые они критиковали. Например, в отличие от либералов, анархисты и эсеры-максималисты отделяли борьбу за свободу слова от борьбы за выборы в органы государства, так как последние работникам ничего не дают. Свобода слова необходима людям интеллектуальных профессий - без нее они не могут трудиться (ученым, писателям, журналистам и т.д.). Свобода слова нужна всем для того, чтобы свободно критиковать действительность и обсуждать между собой, как ее изменить.

Представители оппозиции спрашивают: "Неужели власть настолько глупа, что делает все то, что делает?". Это говорят, например, про побитие демонстрантов. Я не вижу, почему это глупость. На одном насилии могут держаться годами режимы даже в таких странах, как Иран и Венесуэла, где протесты несопоставимо более мощные, с участием миллионов людей. К тому же, протестующих не миллионы и даже не десятки тысячи и они никак не могут помешать властям сделать из них котлету, если власти захотят. Почему бы тогда системе не сохранять власть неограниченно долго?

Современный социолог, специалист по макро-социологии, Георгий Дерлугьян, отмечает, что власть охотно идет на переговоры с умеренной оппозицией и\или проводит выгодные значительной части общества экономические реформы, когда она чувствует сильный страх. Обычно такой страх вызывают непредсказуемые ультра-радикальные группировки, набирающие силы, те, с кем договориться заведомо невозможно. В подобных условиях правящая бюрократия порой становится заинтересована в переговорах с умеренными силами, представляющими какую-то часть общества, и в реформах, нацеленных на то, чтобы выбить почву из-под ног у радикалов.

Беседа (видеозапись ниже) об одной из радикальных социалистических группировок, действовавших в России с 1905 по 1925 год. Союз социалистов-революционеров максималистов (ССРМ) - про-анархистское течение эсеров, отколовшееся от партии эсеров (ПСР) в 1906 году. Максималисты, не признававшие эсеровской программы-минимум (парламентаризм, сохранение в городах капитализма - частной собственности и наемного труда - при 8-часовом рабочем дне), отвергали буржуазный строй.

"Хватит жаловаться на жизнь! Почему бы желающим, людям, которых не устраивает низкая зарплата или безработица, не продать, например, квартиру и самим не организовать свое дело, бизнес, или даже кооператив?". Это - пошлость, которую часто можно услышать от деток богатых родителей или от немного своеобразных людей, придерживающихся ультра-либеральных взглядов на экономику. Но мне недавно говорил это человек, которому 50 и который живет на деньги родителей (я не осуждаю его за то, что он так живет, так как он работал много и потерял работу не по своей вине пару лет назад, но лучше бы не говорить ему так).

Желающим узнать подробности об анархистах начала XX столетия, эпохи, когда анархизм был довольно мощным движением и пользовался большим влиянием среди работников, могут быть интересны заметки историка Анатолия Дубовика "Мария Продан и анархисты Екатеринославщины в 1900-х гг". Большинство участников анархистских групп вели агитацию среди рабочих за общество трудового самоуправления, инициировали стачки за повышение зарплаты и улучшение условий труда (эти стачки, управляемые часто не профсоюзными чиновниками, а рабочими собраниями и различными идейными революционными группировками, рассматривались как способ развития самоорганизации и коллективизма работников).