Странная судьба выпала на долю современного российского патриотизма. Всемерно поддерживаемый машиной государственной пропаганды и реваншистскими настроениями в смятенном обществе, стремящийся стать всеобъемлющей, привлекательной и официальной «национальной идеей», этот имперский патриотизм в рухнувшей империи насквозь шизофреничен. Весь он пронизан двойственностью и противоречивостью, заставляющей вспомнить известное изречение про «большие амбиции, но без амуниции».
Шизофренично отношение нового русского патриотизма к приехавшим в столицу гастарбайтерам. С одной стороны, все «черные» - враги, они «отнимают наши рабочие места», «захватили все рынки», «навязывают нам свои порядки», «хотят сделать в Москве, как во Франции». Их хотят изгнать из столицы патриоты и ежедневно мучают проверками документов и вымогательствами корыстные менты. С другой стороны, какой «коренной москвич» пойдет работать на рынок, в дворники или строители - на «черную работу» в чудовищных условиях? Объекты презрения и ненависти, гастарбайтеры одновременно незаменимы и необходимы, как важнейший источник (нелегального) рынка (неквалифицированного) труда и нещадной эксплуатации. Патриотов глубоко расстраивает то, что русских людей в Прибалтике называют «мигрантами» и «людьми второго сорта» и не дают «негражданам» всяческих прав. Однако точно та же риторика повторяется патриотами в отношении московских гастарбайтеров, а драконовские требования регистрации и прописки в Москве ничуть не лучше дискриминационных прибалтийских законов!
Шизофренично отношение патриотов к Западу. С одной стороны, российское руководство стремится удержаться в «восьмерке», вступить в ВТО, надувает сдувающиеся щеки сверхдержавы (используя как подпорку на этот раз не сгнившие боеголовки ракет, а трубы с газом) и, «вместе со всем цивилизованным человечеством борется с международным терроризмом». С другой стороны, объявляется, что «мировая закулиса» нас обижает и как раз натравливает на РФ тот самый международный терроризм. Чувство государственной неполноценности, вчерашние амбиции, иллюзии сочетаются здесь с паранойей и попыткой слепить «образ врага» из западного империализма, будто бы стоящего за всеми «бесланами» и «норд-остами». Идея «американо-еврейско-кавказского заговора» - столь же нелепая, сколь и тотальная - сейчас в ходу у патриотов. «Да как они на Западе не поймут, у нас… У нас немеренная духовность! У нас был Пушкин (двести лет назад)! У нас был Толстой (правда, он ненавидел патриотизм, но это детали)! Мы великая ядерная… Нет, мы великая сырьевая держава - у нас газа этого завались! Мы - часть мирового сообщества, или пусть оно катится к черту!» Все эти заклинания из уст граждан страны, уже переставшей быть Третьим Римом и еще не ставшей Нигерией, звучат как-то уж очень жалко, неубедительно и противоречиво.
Шизофренично отношение новых русских патриотов к Кавказу и его обитателям. С одной стороны, декларируется, что Кавказ - неделимая часть России, а кавказцы хоть и не совсем русские, но все же вполне себе «россияне». С другой стороны, негласно подразумевается, что все они - враги и злодеи, потенциальные террористы со всеми вытекающими последствиями. Попытки (на словах) интегрировать и удержать Кавказ в общем поле «эрэфии» сочетаются со стойким ощущением ненависти и отторжения и постоянной дискриминационной политикой. Тоже (хотя и в меньшей степени) относится ко всем мусульманским «россиянам». Декларируется уважение к исламу, но на практике (в деятельности репрессивных органов, на уровне штампуемых телемифов) «исламизм» едва ли не ставится вне закона. Так «бумажные драконы» начинают обретать плоть и кровь, а законопослушные доселе татары, дагестанцы и башкиры, объявленные людьми второго сорта, подозреваемые в «исламизме» и управляемые присылаемыми из Москвы наместниками, начинают и в самом деле ощущать свою нелояльность Кремлю.
Шизофренично, насквозь лицемерно отношение нового русского патриотизма к войне в Чечне и к главной святыне патриотизма - армии. На словах никакой войны нет - только «контртеррористическая операция», а долг каждого патриота - пойти в армию и сражаться с «чурками». Но многие ли патриоты сами, лично, готовы идти и отдавать своей Родине этот долг? Нет, пусть это сделают за них другие (как и всю черную работу). Лучше всего, если патриотический долг России за патриотов отдадут сами прикормленные «чурки», убивая других «чурок». Непонятно, чего здесь больше: подлости, наивности или фарисейства!
Шизофренично отношение русских патриотов к новым «героям России». Поскольку весь патриотизм подпитывается из мутного источника имперских воспоминаний, социального унижения, расистских предрассудков и злобной мстительности, у патриотов возникает ощущение, вполне адекватно переданное горестной надписью, которую мне довелось однажды прочитать на стене мужского туалета в одном из московских вузов: «Все против меня! Против меня - заговор Божий!». Такой позиции и такому мироощущению никак не позавидуешь. Патриоты «знают»: все окружающие народы и государства ненавидят Россию и хотят ее обидеть. Китай страшен, поскольку китайцев слишком много; Япония враждебна, поскольку она хочет острова; мусульманский мир угрожает исламизмом; Норвегия покушается своими инспекторами на наших браконьеров; Польша, Грузия и Украина нас почему-то не любят (почему бы это?); Америка хочет нас поработить.
Единственный друг сидит в Минске, да и тот ненадежен. Оттого и герои у сегодняшних патриотов какие-то жалкие и несчастные: не покорители новых колоний и не бесстрашные сокрушители иноверцев, а люди, обиженные окрестными народами и собственным начальством. Какова страна, таковы и герои! Это - солдаты из фильма «Девятая рота», «подставленные» негодяями-политиками, и отважно гибнущие в Афгане непонятно за что. Это и летчик-горемыка Троянов, «геройски» упавший со своим самолетом на Литву. Это и несчастный капитан траулера-браконьера, захвативший в заложники норвежских инспекторов. Это и многострадальный осетин Калоев, зарезавший швейцарского авиадиспетчера в отместку за гибель своей семьи в авиакатастрофе. Это и Иванникова, убившая водителя-насильника, оказавшегося «лицом кавказской национальности». Всем этим людям, скорее, можно посочувствовать, чем гордиться ими или равняться на них. Как и русским патриотам, пытающимся вернуть «прошлогодний снег» рассыпающейся державности.
Шизофренично, наконец, отношение нынешних патриотов к самому патриотизму - их вечные героические, но бесплодные попытки отделить зерна «хорошего», «правильного», «просвещенного», «цивилизованного» патриотизма от плевел «плохого», «экстремистского» «национализма». Разделить их также невозможно, как бегемота и гиппопатама, ишака и осла, разведчика и шпиона. Но патриоты пытаются выполнить этот Сизифов труд, призванный сделать нацистские и державнические лозунги одновременно приемлемыми и аппетитными для Запада, мусульман, широких масс, и, в то же время, создающими «образ врага» из того же Запада, мусульман и широких масс. Патриоты одной половинкой своего сознания стремятся ощущать стабильность, величие, сопричастность Империи, а другой - желают респектабельности, «европейскости», не допускающих никаких жертв и крайностей. «Большая Родина» патриотов - Нация, сконструированная в скинхэдовских бункерах и кремлевских кабинетах - постоянно требует жертвоприношений и убийства «малой родины» - непосредственной среды обитания людей, их живых связей и контактов с окружающими без оглядки на «нацию» и «конфессию». «Большая Родина» надуманных фантомов и звучных фраз требует отказа от малой родины реальных интересов и непосредственных привязанностей.
Если бы новый русский патриотизм был персонифицирован в одной личности, эта личность нуждалась бы в немедленной радикальной психоаналитической помощи. Однако, как известно, один из главных методов психоанализа - рационализация бессознательного, извлечение из темных глубин души ее потаенных желаний и страхов, уяснение собственных неразрешимых конфликтов. Быть может, подобная процедура необходима и современным русским патриотам, чтобы в своем безумии они не похоронили под обломками ту самую Россию, о которой они так любят велеречиво разглагольствовать.
Павел Сентябрьский
