.jpg)
Скажу сразу, на показ фильма "Двенадцать" я шла с предубеждением. И главным предупреждением, конечно, была фигура самого Михалкова, от которого, вроде, априори ожидать ничего хорошего не приходится. Думаю, если бы "Двенадцать" снял какой-нибудь другой режиссер, отношение к фильму кардинально изменилось у многих критиков в положительную сторону.
Мне показалось, что крикливого михалковского китча в картине, действительно, немного. Но слух он режет, как отдельные фальшивые ноты в хорошем музыкальном произведении. А в целом произведение, действительно, неплохое. Я была поражена, как после размашистых, но пустых фильмов, Михалкову удалось сыграть на таком минималистичном пространстве. Задача это сама по себе непростая - удерживать внимание зрителя на протяжении полутора часов на внутреннем действии. Потому что реально в картине практически ничего не происходит. А на самом деле мы видим, как меняются сами герои, как их выворачивает наизнанку и как они озадачиваются такими мыслями, которые раньше просто не приходили им в голову.
Идея поместить героев в замкнутое пространство и слушать их истории, действительно, не новая. Каждый из присяжных гнет свою линию, и мы понимаем, что каждый из них настолько же прав, насколько и не прав. Подобный прием встречаем у Акиры Куросавы в фильме "Ворота Расемон" (и в рассказе Агутагавы, соответственно).
Другое дело, что через этот общеизвестный прием, Михалков пытается понять современную Россию, дать какой-то диагноз тому, что творится в современном обществе. И, конечно, олицетворением этого диагноза становится подушка, которой безответственные рабочие заткнули трубу в спортзале школы. Подушка пролежала там сорок лет и, по словам одного из героев, столько же еще пролежит. Построен этот образ почти по-гоголевски.
Да и присяжные из фильма "Двенадцать" - словно шагнули со страниц классической литературы. Кто-то заявил в зале, что присяжные такими не бывают. А я сразу вспомнила Достоевского. Помните, в "Братьях Карамазовых" процесс над Митей? Именно присяжные решили его судьбу: "Мужички наши за себя постояли…". Эта фраза крутилась у меня в голове на протяжении всего фильма.
Ведь присяжные в "Двенадцати" - это те самые "мужички" Достоевского. И не важно, что сменилось два века. Россия та же, "мужички" те же… Только вот что с этим со всем нам делать - не совсем понятно. Достоевский пытался найти ответ в религии и гуманизме. Михалков пытается "копать" в том же направлении. Но как раз эти "киты" девятнадцатого века для человека века XXI мало что значат. Образок, на который в конце фильма смотрит один из присяжных, вызывает явное неприятие (вот она - одна из тех фальшивых нот, которые звучат в "Двенадцати"), как один из символов современной РПЦ. Словно это реклама какого-то продукта.
Гуманистический посыл тоже не работает. Потому что никто из присяжных не изменил своих воззрений, основанных на бытовом шовинизме ("Баку-Шмаку"). А чеченский мальчик, как уже не раз отмечалось, вместе с бывшим офицером, будет искать тех, кто убил его отца.
Общий вывод, который можно сделать из всего этого - такой: фильм в целом хороший. За исключением отдельных загибов автора, это действительно достойное произведение. Но, другой вывод, который напрашивается - очень печальный. Российской интеллигенции сегодня нечего предложить обществу, кроме избитых идей, которые она к тому же не готова осуществлять на практике. Сам Михалков на одной из презентаций этого фильма сказал, что в реальной жизни он навряд ли бы взял к себе в дом чеченского мальчика. Новые мысли и новые идеи находятся в других местах. Они зарождаются и пытаются найти выход к реальности среди нас - активистов новых, пусть пока еще маргинальных, организаций.
Anyuta
