Современная Германия переживает всплеск новой субкультуры — нипстеров. Такое название минувшей зимой немецкие СМИ дали местным молодёжным праворадикальным группировкам, которые всё чаще вместо тяжёлых армейских ботинок и широких камуфляжных брюк отдают предпочтение кедам Converse и узким джинсам, а вперемешку с патриотическим арийским роком слушают Radiohead и смотрят «Как я встретил вашу маму». Безусловно, критерии подобного выделения довольно размыты и говорить о хипстерах, а уж тем более о правых как субкультуре неправомерно. Но совсем другое дело — получившийся в результате «хипстеризации» гибрид.
В современном политическом процессе Германии для ультраправых движений наступило не самое лучшее время, что во многом обусловлено судебными разбирательствами над самой одиозной политической силой государства — Национал-демократической партией Германии (НДПГ). В разное время и с разным успехом уже в новейшей истории государства НДПГ добивалась иногда весьма неплохих достижений на местных выборах, однако после ряда скандалов, связывающих её представителей с преступлениями на национальной почве, партия может оказаться под полным запретом, а заодно с ней в опалу рискуют попасть молодёжные организации, формирующие костяк нынешних неонацистов. Вместе с этим, по наблюдениям немецких политологов, в независимости от решения властей ФРГ, партия в скором времени должна свернуть свою деятельность из-за отсутствия финансирования или разве что уйти в подполье.
Современные неонацисты Германии берут своё начало со времен завершения Второй мировой войны. Долгое время, скрываясь за различными политическими эвфемизмами, позволявшими им существовать, не выходя за рамки закона, правые были малочисленны и не отличались внешне от любого другого немца. Свой современный облик неонацисты приобрели в конце 1980-х и затем стали резко расти в количестве после падения Берлинской стены. Центром для многих из этих людей, в основном молодых и физически крепких, стала Национал-демократическая партия Германии, которая, в отличие от большинства остальных ультраправых сил, участвовала в региональных выборах и набирала 5–10% голосов, что позволяло занимать места в ландтагах (местных парламентах).
Неонацисты в 1990-х во многом перенимают стиль английских скинхедов. Самыми популярными элементами одежды у последних были тяжёлые армейские ботинки разных марок, кроссовки New Balance (некоторые утверждают, что эта популярность была обусловлена буквой «N» на обуви марки, то есть «Nazis»), поло Fred Perry (за счёт лаврового венка на логотипе марки — символа победителей), а также толстовки Lonsdale. Последние в попытках дистанцироваться от своей аудитории и связанных с ней ассоциаций прибегали к самым необычным решениям: так, например, представители Lonsdale в Кёльне были спонсорами гей-парада, а также финансировали две левые футбольные команды — «Ротер Штерн» из Лейпцига и «Бабельсберг 03». А в 1999 году Lonsdale составил чёрный список магазинов, в которых обычно покупали вещи представители праворадикалов. В результате марка смогла незначительно уйти с рынка неонацистов, но потеряла 35% своего дохода внутри ФРГ.
В 2000-х у ультраправых приобретает популярность немецкая марка Thor Steinar, что во многом было обусловлено целенаправленной политикой руководства компании, паразитирующей на нордической риторике, использовании в логотипе марки скрещивающихся рун «тейваз» и «эйваз», что показалось антифашистам похожим на символику нацистской Германии и даже было доказано в суде в 2004 году. Позднее, однако, компания была оправдана, произвела ребрендинг и была продана за пределы Германии, но у некоторых группировок продолжает пользоваться популярностью и сейчас.
Во второй половине 2000-х неонацисты в связи с гонениями и арестами становятся более аккуратны в выборе одежды, придумывая более хитрые способы идентификации в толпе. Незначительно, но бритые головы, шарфы Kaffiyeh, футболки Masterrace Europe, трискелионы поверх всё тех же поло Fred Perry и толстовок Lonsdale уходят в прошлое. А известные всем сочетания цифр, за которыми пряталось приветствие одному историческому персонажу, прячутся поглубже.
.jpg)
Сегодня Германия, как никогда раньше, вливается в мировые глобализационные процессы. По различным исследованиям, каждый пятый житель ФРГ имеет родственников, родившихся за пределами родной страны, ну а иммигранты всё глубже ассимилируются и становятся похожи на коренных немцев. Местное телевидение транслирует «Реальных домохозяек», а в национальном музыкальном чарте первые места занимают такие исполнители, как Келвин Харрис. Ещё в 2012 году немецкий Die Welt назвал хипстеров «главным объектом ненависти», а спустя два года таблоид Bild пишет гид для немецких модников с подробным описанием того, где лучше купить фикс.
В тоже время наблюдатели отмечают, что молодые люди, посещающие мероприятия немецких правых, всё чаще напоминают студентов американских кампусов или лощёных бруклинских стиляг. Присутствие неонацистов в социальных сетях и блогах носит менее агрессивный характер, а в сетке популярного среди радикальной молодёжи интернет-канала FSN.tv есть вегетарианские кулинарные шоу, а также обучающие семинары, в которых идейные лидеры Junge Nationaldemokraten («Молодые национал-демократы») учат, как правильно одеваться, чтобы не привлекать внимание непосвящённых в дело.
.jpg)
Сам термин «нипстер» (не стоит путать с азиатскими хипстерами, которые по иронии судьбы имеют аналогичное название) появился в феврале, после того как в одном из блогов была опубликована фотография участников марша НДПГ в Магдебурге, где среди них выделялась достаточно колоритная группа молодых людей в узких джинсах, кедах, с пирсингом и аккуратной бородкой. Фотография сразу стала вирусной, а журналисты и блогеры, скрестив неонацистов и хипстеров, выдумали новое движение.
К изменениям, которые фиксируют наблюдатели, относятся не только новые стандарты внешнего вида. Всё чаще среди излюбленных неонацистами музыкантов появляются исполнители в жанрах, не свойственных для трансляции политической идеи: например, хип-хоп-исполнители Makss Damage и Dee Ex и даже играющий техно DJ Adolf, а мужественные образы разбавляют селфи молодых людей с выбритыми висками в Instagram, смело добавляющих хэштеги #nipsters.
Местом встречи современных нипстеров становятся не только стереотипные промозглые кабаки на окраине города. Их можно найти и в Starbucks мирно попивающими латте, в торговых центрах, на акциях по защите окружающей среды и так далее.
Преподаватели немецких школ и вузов также обеспокоены тем, что нынешних потенциальных правых очень сложно выделить из остальной группы учащихся. Тем не менее это не означает, что их нет. Молодой неонацист может слушать на перемене Рианну, а после уроков пойти драться с турками.
Сами представители неонацистов, группы в основном закрытой в плане культурных заимствований, в одном из интервью журналу Rolling Stone отмечают отход от мужественной культуры движения, однако не считают, что это может отрицательно повлиять на саму идею. Более угрожающим, по мнению авторов всё той же статьи в Rolling Stone, является зависимость современных людей от интернета и различных социальных сетей: в то время как десять лет назад всё происходило на улице, нынешняя молодёжь предпочитает выражать все свои идеи комментариями в Facebook, не делая при этом ничего.
Добавить комментарий