В хорошие времена, Исландия была страной, как и любая другая, которая вступила в спекулятивные игры, инвестировала в зарубежные сделки и наделала огромные долги. После финансового краха в 2008 году, граждане вышли на улицы, заставив провести досрочные выборы и референдум, на котором более 90% населения отказались уплачивать внешний долг банков. Так произошло то, что было немыслимо в других странах: они отдали под суд банкиров и коррумпированных политиков, полностью очистили парламент, и граждане разработали наброски новой конституции.
В Европе эти события расценили как революцию. Их рассматривали с большой симпатией и пытались повторить. Однако, если под революцией понимать радикальную трансформацию системы, т.е. коренное изменение системы, которое ликвидирует старую систему и устанавливает новую – действительно ли в Исландии произошла радикальная перемена? Хотя анархисты приняли участие в протестах, они не имели большого влияния и, хотя протесты принимали бурный характер, не смогли радикализировать конфликт. В конце концов, власть уступила и умыла физиономию. Так что, в итоге ответ будет: нет. То, что произошло в Исландии, было глубокой реформой, сохранившей прежние структуры – капиталистическую экономику при вмешательстве демократического государства, известного как «правовое» или «социальное». Сохранились банковская система, компании, парламентаризм, продолжается использование денег. Это не триумф народа, не стоит обманываться, это завоевания средних классов. Эксплуатация стала более тонкой, но наемные работники есть по-прежнему.
Исландия провела генеральную уборку и глубокую отмывку системы, и теперь ее экономика снова растет, то есть капитализм избавился от балласта и снова стал подниматься и укрепляться. В отличие от Европы, Исландия не входит в ЕС и, следовательно, сохраняет большую независимость от других стран в зоне евро, где ключевую роль играют Германия и Франция, а периферийные страны превращаются в колонии. Тем не менее, разве не лучше иметь более дружелюбный капитализм государства всеобщего благосостояния в норвежском или шведском стиле? Для испанского среднего класса (говорят нам заблуждающиеся) это мечта: вернуться к комфортной жизни, которую он вел до финансового кризиса. Жизнь, как в Северных странах, где очень много денег, и каждый может жадно потреблять, – это больная жизнь, где люди ненавидят друг друга и никто не чувствует себя удовлетворенным в замкнутом круге потребительства: желания купить что-нибудь новенькое, каждый день идти на работу и тратить деньги в свободное от работы время.
И однако же, даже эта патетическая мечта части наемных работников – мираж. Социальный контекст совершенно другой: в Исландии живет едва полмиллиона человек, а в Испании более 45 миллионов, не говоря уже о социальной структуре, потому что здесь много людей дезорганизованных и не могущих дать четкий ответ; кроме того, мы экономически зависим от остальной зоны евро с явным влиянием диктата Германии. Не говоря уже о безнаказанности богатых классов, поскольку коррупция настолько велика, что они имеют фактический иммунитет в судах, помимо стерильного ответа со стороны трудящегося класса.
Будем последовательны: то, что судят банкиров и коррумпированных политиков – возможно, хорошая новость, но если банкиры и политики остаются, есть вероятность, что история повторится. Капиталистическая система, какой бы утонченной она ни была, всегда будет порождать несправедливости и неравенство. При ней всегда будут те, кто работают, и другие, кто пользуется плодами этой работы. Здесь мифологизируют условия жизни в Германии и особенно в странах Северной Европы, но мало кто учитывает, что в Германии растет число «мусорных» рабочих мест, временная занятость и знаменитая «мини-занятость». Немногие говорят о тех, кто живет плохо в Норвегии, или о высоком уровне самоубийств (по причине неврозов, которые могут порождаться обществом, где есть только зрелище и рутина). Не говорят, потому что это их не интересует.
Гражданскость как движение за реформу, каковым она и является, стерла и зачеркнула классовое сознание. Она деполитизировала конфликты и внесла мелкобуржуазный менталитет в трудящийся класс. Кроме того, сам термин "гражданин" включает в один "класс" банкиров, политиков, бизнесменов, военных, полицейских и трудящихся; это означает, что гражданин – это тот, кто существует внутри системы. Так что, если мы говорим о "гражданской революции" (термин, вызывающий позыв к рвоте), мы говорим о нейтральном акте, который превратит неолиберальную систему в дружелюбный капитализма.
Подлинная революция – это та, которую проводит сам трудящийся класс, когда, вновь обретя классовое сознание, мы самоорганизуемся в соответствии с новым обществом, какое мы хотим построить, – в нашем случае, свободным обществом, и это означает разрушить капитализм и государство путем экспроприации средств производства, бывших до этого частной или государственной собственностью и перешедших под рабочий контроль. Это означает самоуправление. Одновременно народ должен иметь возможность заменить функции правительства и организовать новое общество на принципах федерализма, где органами, принимающими решения, будут ассамблеи каждой общины, где каждый человек возьмет на себя ответственность и свободно объединится с другими свободными людьми.
Революция предполагает радикальную трансформацию как общества, так и людей, а не тщательно подтяжку лица ради сохранения прежних основ. Этот миф разбит.
Луис Паскуаль
Источник: http://aitrus.info/node/2308
http://www.portaloaca.com/articulos/contra-info/5794-el-mito-de-la-revol...
Добавить комментарий