Две недели, проведенных под артобстрелами в Горловке, заставили меня переосмыслить многое. Мысли – это, наверное, главное, что все эти дни не позволяло сойти с ума от проникающего снаружи страха и нарастающей внутри апатии. Трудно описать ту экспансию индифферентности, которая день за днем брала в блокаду сердца горловчан (и я уверен, что продолжает свой «антикрестовый поход» до сих пор).
В 15 лет я тоже был анархистом. Ревностным борцом за свободу и социальную справедливость. Свято верил, что без уличных баррикад, коктейлей Молотова и насильственного свержения правительства невозможно достичь всеобщего блага. Главными врагами для меня тогда были вполне конкретные чиновники и олигархи, казавшиеся бездушными злодеями, которые питаются человеческой болью и страданиями. Я верил в то, что достаточно народу восстать против тиранов и мы, наконец-то, заживем. Довольство для всех путем экспроприации. Была энергия. Была вера в народ. Но не было ситуации. Закончил школу.
Все революции, во всяком случае все крупные, как правило связаны с новой военной тактикой. Известно, что победа в греческих полисах демоса над аристократией напрямую связана с заменой колениц на фалангу. Как и победы в средние века горожан Западной Европы и крестьян Швейцарии над конными рыцарями...
Частое упоминание Пригожина и вербуемых им зеков навело многих на вопрос: "Кто в российском доме хозяин?" И соответственно - на малоприятный ответ. Но только ли к России это относится? Датский, подчёркиваю, датский, а не российский, писатель Ганс Шерфиг писал: "Верхушка общества и подонки...
