Почему левые силы Украины не афишируют своего присутствия на Майдане
— Говорят, в этой палатке сидят анархисты. Они уже несколько дней там сидят, но выходить боятся.
— Что, вообще не выходят?
— Нет, выходят, но очень редко. Говорят, им тут разрешили поставить палатку после того, как они баррикаду строили, — делятся местными слухами активисты на киевских улицах.
«Раз пять, наверное, огребали»
Речь идет об одной из десятков армейских палаток на Крещатике. Палатка ничем не примечательна. Зато соседняя украшена плакатами с портретами Нестора Махно и слоганами: «Свобода или смерть!», «Мама Анархия» и «Жизнь — это борьба». Правда, автор этих плакатов, киевский художник Андрей Ермоленко, как видно из других его работ, вряд ли придерживается анархистских взглядов — в частности, работа 2012 года «Кризис мультикультурализма» изображает Андерса Брейвика в рыцарских доспехах.
Из героя революции Махно, по словам украинских активистов, постепенно превращается в национального героя. Документальный фильм о «батьке» показывали на огромном экране возле сцены Майдана в ночь на 26 января.
«Еще в ноябре и в декабре, когда Евромайдан носил приставку „евро“ по факту, а не по инерции, часть наших левых туда выходила с социальными, феминистскими и ЛГБТ-лозунгами. Другая часть наших же левых предупреждала: мол, не ходите, огребете. И огребали. Раз пять, наверное, огребали», — рассказывает киевская анархистка и антифашистка, пожелавшая остаться анонимной. В частности, она вспоминает о нападении на палатку левых активистов на Крещатике в начале декабря.
«Активисты были атакованы более чем тридцатью нацистами, которые набросились на них с криками „Шавки“ (так нацисты обычно называют людей с антифашистскими взглядами). Александру Левину сломали нос, Дениса Левина залили газом, Анатолию сломали ребра. Палатку КВПУ (Конфедерации свободных профсоюзов Украины — РП) порезали ножами. Нацисты сломали звукоусиливающую технику. Украли генератор», — описывал тогда нападение на своих товарищей активист марксистской организации «Боротьба» Сергей Киричук. Он обратил внимание, что за конфликтом наблюдал депутат от националистической партии «Свобода» Игорь Мирошниченко. Позже в разговоре с «Русской планетой» Денис Левин подтвердил, что на него напали «элементы околосвободы».
Примерно тогда же «огребли» и феминистки из организации «Феминистское наступление». По словам активистки «Левой оппозиции» (ЛО) Нины Потарской, ЛО и феминистки несколько раз совместно выходили на Майдан.
«К нам подошли свободовские ребята и залили газом, порвали плакаты. Плакаты были про декретный отпуск», — рассказала Потарская. Спустя некоторое время, уже на другой акции, феминисток снова залили газом.
Волонтер в одной из киевских больниц, Виктория Теологова вспоминает, что первая реакция украинских левых на Евромайдан была скорее негативной из-за обилия националистической риторики и присутствия ультраправых, однако ситуацию изменил очевидный милицейский произвол и законы, принятые 16 января — активисты включились в волонтерскую работу, поддержав Майдан как сопротивление наступающей диктатуре. К каким-либо движениям Виктория себя не причисляет, уточняя, что общаться предпочитает все же с антиавторитарными левыми.
Между тем, в активистской среде Киева ходят слухи о тактическом перемирии между правыми и левыми радикалами, заключенном на время активного противостояния с милицией — в уличных столкновениях с «Беркутом» наряду с ультраправыми фанатами принимали участие и ультрас «Арсенала», известные своими антифашистскими взглядами.
«Насчет перемирия с „Правым сектором“ — мы его не заключали, однако по слухам, футбольщики заключили на то время, пока есть общий враг. Печально, но в тот же день правые избили братьев Левиных», — уточнил киевский анархист, один из основателей инициативы «Черный Майдан» Александр Ганнер.
«К ним („Правому сектору“ — РП) предпочитают не соваться, перемирия как такового нет, но за счет обилия либеральной публики при фильтрации публичной риторики конфликтов не возникает», — уточняет Теологова.
«Сейчас уже, когда действительно который день менты горят, уже всем не до разборок между собой - потому что тупо сочтут провокаторами и разнимут, и потому что враг сейчас один. По новому законодательству мы пернуть спокойно не можем, а за стояние на улице в нас стреляют, не разбирая кто за красно-черную горизонтальку УПА, а кто за красно-черную диагональку анархов», — добавляет анонимная собеседница РП в киевской анархосреде.
В главном зале захваченного здания киевской горадминистрации висит огромный портрет Бандеры и флаги ВО «Свобода». В углу виднеется еще один флаг — с кельтским крестом. На стене одного из коридоров надпись: «Русские с вами!» и все тот же кельтский крест. Неожиданно среди наклеек «Свободы» попадается характерный для европейских анархистов стикер «**** the police». Позже выяснится, что именно они его и наклеили, причем еще в декабре. Многие киевские анархисты сейчас дежурят в больницах — помимо обычных обязанностей медиков-волонтеров они обеспечивают безопасность раненых в уличном противостоянии. Теологова говорит, что милиция может похитить активиста еще до того, как тому будет оказана первая помощь; это «запредельная практика», возмущается она.
«Анархисты есть в составе некоторых баррикад и майдановских сотен самообороны, автономные анархисты появляются на передовой, но пока что все это выглядит довольно хаотично — большинство ходит мелкими группками и никак не координируется с другими, и не обозначает свое присутствие, разве что в виде граффити», — рассказывает Ганнер.
В центре города анархисты контролировали как минимум одну баррикаду — неподалеку от станции метро «Крещатик». По словам Ганнера, там действовала группа экоанархистов под названием «Вольная земля».
«Ребята раздавали листовки, клеили стикеры и граффити, но их участие со временем сошло на нет», — уточняет активист.
«Умеренные анархисты и леволибералы стремятся к тому, чтобы вписаться в движуху, как-то оказывать на нее влияние, при этом особо не выделяясь. Не выходить за рамки общего дискурса, использовать тонкие намеки. Они не хотят говорить о национальной революции, но стесняются — о какой-либо другой», —
резюмирует Ганнер.
«В то время как „Правый Сектор“, который с самого начала держался за свою субъектность, символику и идеологию, смог стать значимой силой и привлечь на свою сторону множество новых людей, левые, которые стремились не называть себя левыми, просто растворились в массовке», — считает анархист и арт-активист Александр Володарский, признавая, что левое движение Украины находится в упадке.
«Многие левые, к сожалению, сейчас „балуются“ национализмом. Некоторые футбольщики-арсенальцы союзничают с автономными националистами, союзничают с ними же некоторые активисты ЛО, а „Боротьба“ любит вспоминать о деятельности так называемых национал-коммунистов в 1920-х годах, вроде Скрыпника, проводившего политику украинизации», — сетует Ганнер.
«Настоящая революция, как и любой бурный общественный процесс несовместим с личной безопасностью — это ведь очевидная вещь. Я готов жертвовать своим здоровьем и условной свободой ради стоящего дела, но не за какую-то *****, а все вышеперечисленное, извините меня, ей и является», — приходит к выводу анархист.
Особенности левой евроинтеграции
Единой оценки происходящего и плана действий в левой и профсоюзной среде Украины нет. По словам активистов, «обсуждаются все варианты развития событий, включая гражданскую войну». Между собой участвующие в уличном противостоянии леваки взаимодействуют скорее по личной инициативе; согласны все только в одном — просто взять и разойтись по домам теперь уже нельзя. После принятия законов 16 января протесты против режима Януковича поддержали практически все левые силы.
Социалистическая «Левая оппозиция» (ЛО) изначально выходила на улицы под лозунгами о социалистическом Евросоюзе с мощными профсоюзами; синий цвет флага ЕС активисты заменили на красный.
«Мы сейчас подключаемся к низовым инициативам, потому что стояние на баррикадах и участие в боевых событиях мы не поддерживаем», — рассказала РП активистка ЛО Нина Потарская, уточнив, что в частном порядке членам организации никто не запрещает выражать протест тем способом, который они считают уместным.
«Сейчас вообще очень сложно выходить (на Майдан. — РП) левой или феминистической организации. Мы можем участвовать, не называясь. Все наши программные идеи о самоорганизации, прогрессивном налоге сейчас очень хорошо ложатся в массы. Но их нельзя называть левыми, иначе это будет воспринято в штыки и дальнейшего разговора не будет. Приходится мимикрировать под общую ситуацию, потому что может быть небезопасно», — уверена Потарская.
Марксистская организация «Боротьба», наоборот, выступила резко против Евромайдана, считая, что ассоциация с ЕС не принесет Украине ничего, кроме неолиберального догматизма в экономике и усиления ультраправых в политике.
«В случае победы Евромайдана в стране будет установлен более репрессивный и антидемократический режим с участием профашистских сил, которые уже сегодня требуют ввести их в состав спецслужб, захватывают и пытают людей», — говорится в резолюции «Боротьбы». Своей главной задачей организация теперь видит недопущение гражданской войны.
Впрочем, законы 16 января боротьбисты также осудили, призвав «все левые, коммунистические и рабочие организации мира прекратить всякое сотрудничество с так называемой „коммунистической“ партией Украины и её дочерними организациями» (депутаты Рады от компартии поддержали репрессивные законы — РП).
Хотя Евромайдан «Боротьба» бойкотировала, это не помешало отдельным ее активистам выходить на улицу — как, например, уже упомянутому Денису Левину.
«Организация занимает позицию евроскептиков, такую же позицию занимает большинство левых организаций, действующих на территории Евросоюза. В Европе происходит тот же процесс, что и на Украине — либерализация экономики. Плюс в Европе к власти приходят правые силы», — объясняет позицию «Боротьбы» Левин. Но, продолжает активист, люди сейчас выходят на улицы не «за евроинтеграцию», а потому, что устали от неолиберальных реформ, не видят перед собой перспектив, а экономическая ситуация в стране тем временем становится все хуже.
«Рабочие Донбасса сейчас готовы выходить, чтобы не допустить правых штурмов областных администраций», — говорит Левин.
«На Западной Украине звучат заявления о том, что надо запретить символику компартии и „Партии регионов“, но, по сути, это ограничение демократии, несмотря на то, что обе эти партии активно участвуют в продвижении неолиберальных реформ», — уверен активист; он предрекает Украине «закручивание гаек с национальным душком».
«Конфедерация свободных профсоюзов Украины» (КСПУ) председатель которой Михаил Волынец был когда-то депутатом Верховной Рады во фракции «Батькивщина» Юлии Тимошенко, активно поддерживает Евромайдан. КСПУ взяла под свой «патронат» семьи погибших активистов и обратилась к церковных иерархам с просьбой не допускать до причастия силовиков, замешанных в «карательных операциях» против демонстрантов. Входящий в Конфедерацию профсоюз горняков призывал шахтеров Донбасса не участвовать в организованных администрацией предприятий «бесплатных поездках» в Киев, где рабочих могли использовать в противостоянии с оппозиционными активистами.
«Я председатель КСПУ, и поэтому я нахожусь на Майдане с первого дня — там, где находятся члены нашего профсоюза», — сказал РП Волынец.
«Мы — демократический профсоюз, мы не обслуживаем власть и не выполняем ее заказы, мы выступаем за изменение жизни и стремимся к лучшим стандартам», — объяснил свою позицию профлидер, сделав в завершение несколько парадоксальную ремарку: «КСПУ политикой не занимается».
Харьковский АСТ («Автономный союз трудящихся», анархо-синдикалистский профсоюз. — РП) в своей резолюции настаивает, что выступает и против евроинтеграции, и против присоединения к Таможенному Союзу, и против сохранения status quo на Украине.
«Причины, порождающие социальные катаклизмы, носят системный характер и в равной степени присущи всем государственным формациям и их объединениям», — уверены в АСТ. В качестве программы-минимум синдикалисты предлагают отстранение от власти правящей коалиции регионалов и КПУ, переход к открытому формированию бюджета, отмену пенсионной реформы и введение бесплатного общественного транспорта.
«АСТ объединяет в своих рядах анархистов и либертарных марксистов и имеет федеративную структуру, поэтому киевская и харьковская организации полностью автономны и могут действовать по-разному, в зависимости от политической ситуации», — объяснил РП Ганнер, состоящий в киевском АСТ.
«Мы — анархисты, и не скандируем „Слава Украине!“, не поклоняемся образам Петлюры или Бандеры. Тем не менее, призываем выходить на баррикады, потому что пока стоит Майдан, пока стоит Грушевского, власть вынуждена концентрировать свои силы там, и народ имеет свободу действовать в других местах», —
говорится в резолюции «Черного Майдана» (ЧМ). АСТ при этом поддерживает все положения программы ЧМ, кроме пункта о баррикадах — синдикалисты полагают, что в «горячих точках» делать нечего.
Парламентских коммунистов из Коммунистической партии Украины (КПУ) сегодня осуждают представители абсолютно всех левых сил страны. По словам активистов, КПУ «даже хуже, чем КПРФ»; это — «политтехнологический фейк».
«КПУ — это бесконечный театр абсурда, который не имеет к левым, кажется, никакого отношения, и существует только за счет ностальгии пенсионеров», — характеризует коммунистов из Рады Теологова.
«Партия не имеет ничего общего с левым движением, выступая в качестве клерикальной и консервативной силы, открыто сотрудничая с правящей „Партией регионов“», — солидарен с ней Ганнер.
«Мордор на терриконах»
Волна протестной активности, поднявшаяся на Украине в ноябре прошлого года, распространяется в неоднородной среде — ситуация различается от региона к региону, и местная специфика во многом определяет ту роль, которую удается сыграть локальным левым группам на политической сцене своего города или области.
«Пенсионеры, вчера кричавшие, что губернатор вор, встали на его защиту. Они решили приходить на Майдан и внушать митингующим, что работать нужно, а не бездельничать, пока в стране бедлам», — сказал РП луганский анархист Евгений Спирин. Активист отметил, что в восточных областях страны до сих пор силен советский стереотип, согласно которому «Донбасс кормит всю Украину», а режим умело играет на таких настроениях.
«Нынешняя власть все распилила на металл, часть продали под торговые центры, а часть просто забросили. Теперь от мощи Донбасса остались ржавые остовы заводов, на которых баллончиками написано: „Продается“», — рассказывает Спирин. Несмотря на это, по словам активиста, шахтеры верят государственной пропаганде и боятся прихода «бандеровцев-западенцев».
«Ни шахтеры, ни рабочие, ни самые нищие слои населения не поддержали идеи Майдана на восточной Украине. Здесь он так и остался „глотком либерализма“ для „окультуренной“ тусовки: художников, дизайнеров, правозащитников, журналистов. Наши попытки донести до людей идеи о том, что мы против власти, коррупции и за гуманизм, провалились. Луганчане крутили пальцем у виска, хихикали или просто с отмороженными лицами проходили мимо, приговаривая „позорище, родину продали Америке“», — сокрушается Спирин.
«Западные администрации никто не захватывал. Там депутаты сами сложили полномочия перед народом. А у нас? Мордор на терриконах. Никому даже в голову не пришло бы пытаться захватить администрацию в Луганске. Это все равно, что повесить плакат с Рузвельтом в мавзолее Ким Ир Сена», — эмоционально продолжает он. По словам Спирина, ситуация в Луганске особенно обострилась 27 января, когда луганский областной совет решил создать народные дружины, укомплектованные казаками, и депутаты пустили слух, что к областному центру едут «боевики» из Львова, которые будут «захватывать город».
«После этого в городе просто началась истерика. В социальных сетях оголтелые школьники из спальных районов стали организовывать встречи, в которых призывали „бить фашистскую гадину“. Все местное люмпенизированное население из спальных районов двинулось в центр, „наводить порядок“. И вот приехали они на площадь, а там 20 человек „евромайдановцев“ поют гимн. Стоит ли говорить, что никаких автобусов с „львовскими боевиками“ нет и быть не может?», — вспоминает Спирин.
«На восточной Украине слова „левые“, или „либералы“, или „анархисты“ стали какими-то ругательствами. Анархист — значит говнарь и фанат русского рока. Левый — это сразу значит коммунист, причем „совок“, ратуешь за памятники Сталину и голодомор. Ну, а либерал, понятно, гей, бандеровец и толераст», —
резюмирует активист.
Нетипичная ситуация сложилась в Харькове — местные анархисты оказались настолько заметной силой на майдане, что им не приходится мимикрировать под окружение.
«Им (харьковскому АСТ. — РП) было легче, так как присутствие фашистов на местном евромайдане было минимальным», — считает Ганнер.
Как рассказал «Русской планете» активист АСТ Игорь, харьковские анархисты являются единственной на Украине левой группой, выступившей соорганизатором протестов.
«Не являясь самой крупной политической группой, харьковские анархисты наладили работу агитационных групп вне Майдана и кампанию бойкота продукции предприятий, принадлежащих правящей партии», — рассказал Игорь. Кроме того, анархисты Харькова отвечают за охрану местного Евромайдана. По мнению активиста, центральную роль в протестах его товарищам помогла сыграть высокая организованность и «подлинная нацеленность на свержение действующей власти».
«Националистический подъём, независимо от исхода восстания, скоро сменится тотальным разочарованием в правой идеологии. И тогда наступит время для нас. Впрочем, вряд ли ультраправые, закалённые в боях с милицией, легко вернутся к мирным будням — следующими их целями окажутся леваки и анархисты. Нас ждёт жесткое антифашистское противостояние, сравнимое с тем, что было в России во второй половине 2000-х», — прогнозирует Володарский.
Добавить комментарий