В нынешние времена недостаточно громко кричать о том, что мы сохраняем твердость, что мы сопротивляемся атакам и объединяемся ради сопротивления. Необходимо переходить от лозунгов к действиям. Некоторые из этих лозунгов, такие как "хлеб и воля", "земля тем, кто ее обрабатывает" или "единство, действие, самоуправление", и решила претворить в реальность эта группа "Свободных женщин" ("Мухерес Либрес"). Бок о бок, плечом к плечу, шаг за шагом идя вперед, создавая сеть и придавая значение словам, анархизму.
Вопрос: Вы говорите, что вы – трудящиеся-женщины. Как вы познакомились друг с другом?
Ответ: Большинство из нас работают в рамках специального режима домашних работников. В наших статутах ясно сказано, что мы принимаем только трудящихся. Большинство из нас познакомились друг с другом в ходе социальной борьбы против спекуляций городской недвижимостью, некоторые – в ходе трудовых конфликтов, состоя в CNT, а сейчас товарищи приходят через социальные сады и ассамблею за труд.
Вопрос: Даже сегодня некоторые люди не понимают, зачем нужны особые организации женщин. Что побудило вас действовать как "свободных женщин"?
Ответ: Мы – женщины, которые вышли на улицы, чтобы бороться за наши дома. Потому что мы, трудящиеся-женщины, имеем наихудшие условия труда и заняты в самых непристижных специальностях: уборщицы, вышивальщицы, швеи, работницы торговли… Мы в меньшинстве в профсоюзах и меньшинство из меньшинства в "шумных" профсоюзах.
В профсоюзном движении существует имидж мужчины с волосатой грудью. Собрания проводятся в такое время, что нам невозможно туда ходить. Мы не состоим в профсоюзах, потому что нам надо купать детей или ухаживать за стариками в те часы, когда наши товарищи могут идти в профсоюз.
В книге о "Свободных женщинах" (эпохи Испанской революции 1936 - 1939 гг., - перевод.) сказано, что Лусия Санчес Саорниль считала, что мы, женщины, имеем худшие условия труда, чем мужчины, и не вступаем в профсоюзы, потому что боимся. И тем более не в CNT, потому что нас пугают словом "анархизм". И что хотелось сделать анархистский журнал, не говоря, что он анархистский, чтобы женщины сближались с анархизмом в ходе борьбы. В некотором смысле, это так и остается, и поэтому необходимо, чтобы существовали женские организации, которые через особую борьбу женщин сблизили нас с борьбой за свободу как трудящихся.
Вы и я – уже не прототип рабочей женщины. Это иммигрантка, цыганка, уборщица… Есть социальные сферы, в которых до сих пор сохраняется чудовищное неравенство между мужчинами и женщинами.
Вопрос: Когда возник ваш коллектив?
Ответ: В мае 2008 г. мы узнали, что наши дома конфискуются для постройки на их месте многоквартирных зданий. Нас проинфомировала тогдашний делегат CNT, которая сейчас является генеральным секретарем "Свободных женщин". Мы создали Платформы соседей против Генерального плана упорядочивания города вместе с затронутыми жителями, CNT, Ассоциацией защиты территории Альхарафе, "Экологистами в действии", "Аконтрамано», "Платформой Альхарафе, пригодной для жизни", Объединеными левыми, "Красным течением", Андалусистской партией, а вскоре к нам присоединилась даже Народная партия. В этот момент появились расхождения с CNT. Вскоре нас уже было 400. В коллективе имелись и обеспеченные люди, и более бедные. Наша наивность заставила нас сомневаться в CNT, когда товарищ Мириам обратила наше внимание на то, что Мария Луиса Мойя играет в политику вместе с Народной партией. Они покинули нашу платформу, чтобы не дать себя использовать. Год спустя ассамблеи набрали дистанцию, Объединенные левые, Андалусистская партия и "Красное течение" покинули платформу, ее председатель выдвинула свою кандидатуру в мэры как независимый кандидат, поддержанный Народной партией. Платформа "Альхарафе, пригодная для жизни" решила прекратить поддерживать платформу против Генплана. Мы почувствовали себя обманутыми и в какой-то момент увидели, что на самом-то деле нам помогала только CNT.
Кажется, это произошло, когда мы собрались, чтобы создать шумную ассоциацию, но без идеологии, а потому легко подверженную манипуляции. В этот момент, в 2010 году, товарищ Мириам сообщила нам, что создается ассоциация "Свободных женщин", с идейным содержанием, знаменем и только для трудящихся (в нее могут вступать и мужчины, если они ведут борьбу за равенство женщин), с тем чтобы мы, женщины могли заниматься социальным действием, без того чтобы нас политизировали и нам насолила очередная Народная партия. Мы еще не знали толком, что такое анархизм, и поэтому нашим первым мероприятием была дискуссия об анархизме и коммунизме, на которую пришли Ана Сигуэнса, единственная женщина, бывшая генеральным секретарем CNT, секретарь местной компартии и Херминаль Валиенте из CNT Альхарафе.
Тот, кто сегодня присоединяется к борьбе, должен формировать себя идейно и принять определенное число женщин, которых мы можем переварить.
Вопрос: Какова ваша внутренняя организация? У вас есть функции, ассамблеи, периодичность встреч, помещение…?
Ответ: У нас есть местный комитет с генеральным секретарем, секретарем по организации и казначеем. Мы установили, что обязательные ассамблеи проводятся минимум раз в месяц. Бывают и ассамблеи с продолжением. Организуемые нами проекты проводят и свои ассамблеи, с участием не только членов "Свободных женщин", работающих в проекте, но и тех, кто не состоит в нашей организации – как минимум, раз в месяц, но обыкновенно каждые две недели. На сегодняшний день у нас два таких проекта: самоуправляющиеся сады и Ассамблея за занятость. Те из нас, кто состоят в CNT и других коллективах, участвуют также в своих ассамблеях. Так что ассамблеи у нас каждый день.
Проекты имеют собственные комиссии и спикеров комиссий, которые вместе с представителем "Свободных женщин" по данному проекту образуют комитет.
Для того, чтобы к нам не примыкало большое количество безыдейных людей, мы стараемся привлекать наиболее продвинутых из различных поддерживаемых нами движений. Каждое движение работает независимо, как коллектив в рамках "Свободных женщин", но не как "Свободные женщины" в собственном смысле слова. Мы воздействуем только, так сказать, накладывая на них печать, и мы не управляем ими с этой печатью, а действуем на ассамблеях, чтобы убедить, а не победить. В крайнем случае, хотя такого до сих пор не было) – в вопросах о получении субсидий или об освобожденных функционерах – мы могли бы наложить вето на подобные решения, поскольку они противоречат конкретным статутам самого проекта. Однако пока что мы не использовали это "право вето" и не хотим, чтобы пришлось это сделать.
Можем сообщить, что есть 81 человек, работающий на 55 садовых участках, которые распределены между ними (не считая участников, которые не работают на земле), но среди них лишь небольшое число членов "Свободных женщин". А те «Свободные женщины", которые не участвуют в этом проекте, принимают участие в других.
Вопрос: А какие проекты у вас были прежде?
Ответ: Была Платформа соседей, о которой уже шла речь. Одновременно мы помогали организоваться соседям, которые боролись против шума поездов и создали "Платформу соседей против шума", участвовали в выступлениях CNT против репрессий в отношении ее профсоюзной делегатки среди работников муниципалитета, начавшихся после того, как она проинформировала соседей о Генплане. В ходе выступлений возник хаос, и к протесту присоединилась даже муниципальная полиция. Но мы тогда не возражали, потому что целью было снять мэра, и нажим со всех сторон причинял максимальный ущерб.
Через три с половиной года после этого мэр ушел в отставку, хотя и имел абсолютное большинство в муниципальном собрании, и новый мэр заявил, что Генплан не приведет к разрушению ни одного из домов. После того, как Мария Луиза Мойя объявила о выдвижении своей кандидатуры в мэры, она выбыла из Платформы соседей против Генплана, и с этим новым мэром, пообещавшим не трогать дома, Платформа перешла в руки ИСРП, и уже существовали "Свободные женщины" как таковые.
В феврале 2011 года был опубликован документ "Цели и директивы Генерального плана градостроительства", и он продолжил идею сноса в спекулятивных целях. "Свободные женщины" направили мэру документ "Цели и директивы Альхарафе, достойной для жизни", и советники мэра подтвердили наши подозрения, что власти по-прежнему собираются снести наше жилье, при соучастии Платформы, которую мы когда-то создавали, причем сделать это за три дня, на внеочередной сессии.
Мы, товарищи из "Свободных женщин", вышли на улицы с изображением планов, вздернутых на картонные виселицы, как делали старые трубадуры, чтобы люди снова увидели все своими глазами. Мы добились того, что документ не был принят в прежнем виде, но в него была внесена поправка с условием не застраивать прибрежную зону и не сносить ни один дом. Новая победа.
Мы участвовали в манифестации 15 мая 2011 года и почти во всех выступлениях движения "15 мая". Несколько наших членов были в лагере на Сетас-де-ла-Энкарнасьон с мая и до 19 июня (участие можно было видеть по передовому транспаранту манифестации 15 октября 2011 г., в движении "15 мая" Маирены-дель-Альхарафе, а сейчас мы не только сотрудничаем, но и выступаем в роли советников, как работать для движения "15 мая" в Маирене, которое имеет статус наблюдателя в нашей Ассамблее за занятость и в наших садах. Мы весьма активно сотрудничаем с движением против выселений и сотрудничали в различных населенных пунктах с движением за захват жилья нуждающимися.
Была проведена серия мероприятий с целью разъяснения Нового специального регламента домашних работников. Он включает снижение зарплаты работников пропорционально стоимости социального обеспечения. Этот регламент, якобы улучшающий положение работников, означает к тому же, что работнице придется работать по 10 часов по цене 8, поскольку 2 часа рассматриваются как обеденный перерыв, и расширен перечень мотивов для одностороннего расторжения контракта со стороны начальства. Для других категорий трудящихся не существует такой возможности одностороннего расторжения со стороны хозяина, только со стороны работника, что делает невозможным произвольные увольнения, когда с человеком можно просто разорвать контракт и выгнать его на улицу, без получения им статуса безработного. Мы стали первыми, кто стал объяснять муниципальным работникам, как им обеспечить наивысшие выплаты по социальному страхованию и что делать, если им снижают плату. Когда мы начали эту кампанию, мэрия организовала свою, заявив, "как хорошо обращалась соцпартия с бедными уборщиками", но позабыв упомянуть о снижении зарплаты и негативных аспектах этого нового регламента.
Мы провели также различные семинары для обучения наших товарищей, некоторые из них – вместе с CNT. Дискуссию "Члены CNT и антифеминизм" между Прадо Эстебан, считающей, что феминизм лишь усугубляет неравенство и политику государство, и "Свободными женщинами" Эстремадуры, которые отстаивали анархо-феминизм. Лекцию Анхеля Лосойи о роли мужчине в проституции…
Мы обращались к женщинам-анархисткам, призывая их заявить о себе на улицах в связи с 1 мая.
Мы организовали передвижную уличную выставку по случаю 8 марта о том, как может бороться женщина, где говорилось о самых разных моментах, начиная с сжигания ткани в борьбе за лучшие условия труда, улучшений, достигнутых в период республики, утраты прав при франкизме и женской секции и кончая призывом бороться за то, чтобы такая утрата прав не повторилась вновь.
Мы сотрудничали в восстановлении помещения CNT в Гильене; на нашем блоге можно увидеть видео о том, как рисуют розу, придуманную Херминалем, сыном одной из наших подруг, которая состоит в CNT.
Вопрос: Как начался опыт с созданием садов?
Ответ: У нашего городка нет земли для возделывания, но мы нашли выход, так как из-за спекуляции вокруг много пустующих участков. Мы хотели их использовать, но с пользой и экологично, чтобы помочь самым нуждающимся – безработным и пожилым людям.
Мы хотим показать самоуправление на практике, чтобы знал весь городок, включая банду политиков, банкиров и всех эксплуататоров, и социальные сады – это прекрасный способ самоуправления средствами потребления и производства.
Нашей подруге Тоньи, одной из самых активных, пришла в голову мысль разбить сады всюду, где только получится, но она умерла от рака. А мы решили осуществить ее мечту.
Вопрос: Какова социально-экономическая ситуация в вашем округе?
Ответ: Наш округ производит оливки и столовое вино среднего качества, особенно "мосто". Сан-Хуан-де-Аснальфараче – городок на другом берегу реки от Севильи. В конце 19 – начале 20 вв. в Сан-Хуане-де-Аснальфараче начала добычу минералов компания "Минас де Калас", загрязнив почву, и был организован ряд фирм, связанных с их погрузкой и транспортировкой на продажу: "Абонос", "Пьенсос компуэстос" и др. Хозяева жили в Севилье, а дома рабочих и загрязняющее производство размещались в Сан-Хуане.
В 1950-х годах армия купила холм Чабойя и превратила ее в военный городок, ставший своего рода раем посреди гетто, каким был Сан-Хуан: с бассейном, крытым стадионом, футбольным полем, амбулаторией, ассоциацией "глав семей", кино/театром, казино колледжем для детей… и большим числом различных магазинов – все это, чтобы не ходить в наш город. Многие из этих зданий стоят сегодня пустые и полуразрушенные, и мы хотим использовать их для коллективизации.
Однако другие муниципалитеты округа росли и превращались в своего рода роскошные дачи вокруг Севильи – роскошные городские строения, с бассейнами, полями для гольфа, в окружении деревьев авокадо; эдакая мечта для среднего класса. Мы, сан-хуанцы – уборщики, садовники и поденщики этой буржуазии, и мы пополняемся за счет мигрантов.
Вопрос: А земли кому принадлежат?
Ответ: Частично застройщикам, частично муниципалитету. Мэрия Сан-Хуана-де-Аснальфараче была проинформирована о концепции обязательной бесплатной передачи земли, в соответствии с частичным планом 9-го сектора. Работы по этому частичному плану уже начались, но их остановила Хунта Андалусии, разрешившая строить предприятия, но не жилье. В 2010 году была одобрена городская застройка без жилья, но работы не возобновились из-за кризиса. В настоящее время эта земля внесена в кадастр как подлежащая застройке, хотя мэрия с 2002 года сочла ее не подлежащей застройке.
Вопрос: Есть ли у вас какие-то проблемы с владельцами – мэрией, фермерами и т.д.?
Ответ: Прежде всего, мы объединились в коллектив, а затем стали оказывать давление на мэрию. Весь город на нашей стороне, и мэр не желает открыто противостоять нам, даже хотел бы извлечь свою выгоду, хотя не прекращал попыток заставить нас сдаться до тех пор, пока проект не стал реальностью. Он обещал нам уступить территорию, окружить ее и вырыть ров. Но с первого же дня начал нарушать обещания, надеясь, что нам все это надоест. От нас потребовали таких же бумаг, которые требуются от частных фирм при составлении частичного плана: плана городской застройки, изучения возможностей проезда, проекта безопасности и гигиены труда, места для амортизации и т.д. Это была чистой воды глупость, но мы смогли предъявить все, что у нас требовали, благодаря помощи соответствующего технического персонала, причем добровольной и безвозмездной. Мы вручную убрали мусор, очистили все от тростника, разбили на участки, проложили главную дорогу и несколько второстепенных, распределили 50 участков, и когда туда явился мэр, он проглотил язык. Тем не менее, мы постоянно сталкиваемся с общей оппозицией со стороны муниципального архитектора и адвокатов, которые усмотрели там дельце на миллион евро: осуществление городской застройки участка застройщиком с последующей передачей дружественным фирмам и в трастовый фонд. Помехи чинят постоянно, но нас много, и часто мы являлись в мэрию, чтобы добиться истины, и им приходилось идти на попятный. О передаче земли под застройку речь больше не шла, и мы думаем, что этого не будет.
К тому же мэр знает, что одного из его товарищей по партии мы уже прогнали, хотя он за год до этого выиграл выборы и имел абсолютное большинство. Некоторым образом у мэрии перед нами должок, и мы можем прогнать ее, как прогнали другую.
Вопрос: Какие шаги вы предприняли, чтобы закрепиться?
Ответ: Как мы уже сказали, прежде всего, мы собрали коллектив. Мы оставляли листовки в магазинах и наклеили около 200 плакатов (площадь городка 4 кв.км.) Через 900 плакатов и листовок мы созывали людей на 14 апреля для первичного установления контакта, чтобы посмотреть, пользуется ли проект поддержкой, прежде чем идти дальше. Но торговцы увидели в этом конкуренцию, и в назначенный день, помимо 2 товарищей, пришли всего 6 человек.
Мы перенесли дату на 7 часов 20 мая. Мы продолжали клеить плакаты, но одновременно изготовили 2000 флэшек, упаковав их по 25 на 25 (обычный размер в школах в Сан-Хуане). Мы раздали эти пакеты директорам школ, которые рассказали нам, сколько у них классов. Таким образом за 2 дня 2000 школьников Сан-Хуана разнесли к себе по домам сообщение, в котором говорилось о Социальных садах для безработных, пенсионеров и пекаризованных. Бывают люди, которые не читают плакаты, но редко бывает так, что ваш ребенок приносит вам информацию от педагога, а вы не обращаете на это внимания. Когда нам звонили, мы подтверждали информацию и звали людей на 20-е число в Дом культуры. Там собралось 50 человек, и отсюда возник коллектив, который отправился говорить с мэром, чтобы сообщить ему, что мы собираемся организовать несколько социальных садов вдоль реки. Он пытался перенаправить нас в другое место, но мы не уступали, и он дал нам "добро", пообещав к тому же очистить участки (не выполнил), выкопать ров (мы сделали это сами, но взяли деньги на материалы) и колодец (которого нет до сих пор). У нас нет ни свидетельства о передаче, ничего другого, но мы фактические хозяева участка, который на бумаге имеет площадь в 34374 метра, хотя в настоящий момент используем только 10000, потому что на остальных растет неплохая апельсиновая роща. Вместе с ассамблеей за занятость, мы думаем собирать эти апельсины и изготовлять экологически чистый мармелад.
Вопрос: Как вы организуете работу?
Ответ: Ассамблея решает, комиссии исполняют, и все члены садового коллектива обязаны входить в какую-либо из комиссий. Это:
– организационная комиссия: бумаги, организация ассамблей, акты, записи.
– комиссия казначейства и событий: сбор и сохранение средств. Средства мы добываем путем обязательной продажи бюллетеней и проведения общественных мероприятий, потому что у нас много людей, оставшихся без работы и доходов, и они не могут платить взносы.
– комиссия по работам: она организует коллективные работы, не выполняет, а только организует, определяет ответственных за материалы (стены, цемент, бетон, инструменты и др.) и записывает присутствующих для регистрации в организационной комиссии.
– наблюдательная комиссия: следит за исполнением норм внутреннего регламента и, в случае их неисполнения, обсуждает ситуацию, прежде чем обратиться к ассамблее.
– комиссия спикеров: по одному члену от каждой комиссии и от "Свободных женщин".
Регулярная ассамблея собирается минимум раз в месяц и проводится организационной комиссией. Но фактически ассамблея проходит минимум каждые 2 недели.
Вопрос: Какие у вас отношения с соседями?
Ответ: Великолепная. Самое худшее, что они нам говорят, это что наш урожай утащат. Они ходят по нашим садам, и единственная проблема была с теми, кто ходят с непривязанными собаками и наступают на урожай. Им говорят, чтобы они взяли собак на привязь. Когда мы закончим забор, мы поставим знак не входить с непривязанными животными.
Вопрос: Какие продукты вы выращивали до сих пор?
Ответ: Мы выращиваем наш первый урожай. Мы сеяли методами традиционного экологического земледелия и пермакультуры: двумя различными методами, один из которых – это просто посадка над "сорняками" (посмотрим, работает ли это, потому как до сих пор не видели), а другой состоит в том, что земля покрыта картонными коробками с соломой наверху, с отверстием, где находятся выращиваемые нами растения.
У нас растут чеснок, лук, клубника, фасоль, брокколи, салат, капуста ... У нас есть дикие кролики, и мы не едим чеснок, потому что запах их беспокоит.
Вопрос: Каковы преимущества такой организации группы женщин?
Ответ: Мы, женщины, работаем в самых плохих условиях, особенно уборщицы. Тем не менее, мы, которые меньше представлены в профсоюзах, сейчас более активны в трудовых конфликтах, и в CNT Альхарафе сейчас больше женщин, чем мужчин.
Нет другого способа сблизиться с женщиной-цыганкой или мусульманкой, женщиной из Северной Африки или чернокожей, с индеанкой. А так мы можем работать с женщинами народов, у которых мачизм еще более укоренился, чем в европейских женщинах.
Вопрос: Какими еще проектами вы занимаетесь?
Ответ: Мы работаем в Ассамблее за коллективную самоуправляемую занятость. Мы считаем, что развитие занятости в такой форме, как это практикуется в Сан-Хуане-де-Аснальфараче, неадекватно, поскольку она основана на предоставлении земли крупным фирмам, которые вначале нанимают работников из Сан-Хуана-де-Аснальфараче, а как только срок контракта кончается, нанимают персонал извне. В результате наш городок теряет рабочие места в имеющихся небольших магазинчиках, не говоря уже о загрязнении среды автомашинами , газами из труб и т.д.
Мы считаем, что "блат" разъедает государственную администрацию, и в результате легче раздобыть средства на запуск фабрики со 100 рабочими местами, нежели равномерно распределить 100 рабочих мест, которые может создать муниципалитет. При этом мы не создаем рабочие места (а распределяем имеющиеся) и остаемся наемными работниками.
Мы считаем, что наилучшее средство обеспечения занятости – это поощрение развития коллективов, которые самоуправляются и создают достаток; групп людей, которые являются хозяевами своих рабочих мест и одновременно объединяются в федерации, чтобы речь не шла о людях, которые поодиночке являются фирмами, но с помощью остальных 3000 работников местности составляли кооператив кооперативов, обеспечивая занятость для них и их детей, а также симпатию со стороны остальных горожан.
Кроме того, в распоряжении общины имеются два наследства: помещения, использовавшиеся министерством обороны, и помещения бывшей компании "Минас де Калас", не считая общественных пространств, имеющихся у других общин округа.
Мы понимаем, что из экономической пропасти, в которой мы оказались, мы можем выбраться только силами инициативы самих рядовых граждан, но мы не можем закрывать глаза на правовые формулы, позволяющие нам управлять средствами производства, пока еще существует несправедливая система распределения богатств. Поэтому мы стремимся укреплять наши коллективные усилия через юридическую формулу, которая называется "Местные инициативы занятости" и направлена на создание малых предприятий с использованием неиспользуемых общественных средств.
Для этого нам нужны деньги, которых у нас нет. Зато есть крупнейшая в Европе рисовая компания "Эрба" (продает продукты в "Ла-Сигале", "Брильянте", "СОС", "Ла-Фальере" и т.д.), связанная с крупнейшей североамериканской рисовой компанией – канадской "Райсмиллз". Есть "Карфур", "Корте инглес", "Конфорама", "Медиамарк", "Тоирус", 2 "Меркадоны", "Лидл", "МАС", "ДИА" и т.д. Короче говоря, есть целый набор крупных торговых сетей, которые, по нашему мнению, просто обязаны вложиться в занятость в Сан-Хуане. Ведь они утопили местную торговлю, наводнили нас машинами, шумом фабричных моторов, своими огромными рефрижираторами и, наконец, загрязняющей отравой.
Но это проекты, которые мы уже реализуем на практике. Мы предъявили мэрии 18 петиций, касающихся как регулирования местной занятости, от чего мы не отказываемся, так и с требованием предоставить нам определенные средства для осуществления некоторых проектов занятости, которые у нас есть, с приложением фотографий собрания. Женщина справа – как раз из организации "Свободных женщин" и организационный секретарь Ассамблеи за занятость.
Пока проекты, связанные с занятостью, реализуются, мы хотим работать над следующими.
Мы считаем, что самый эксплуатируемый из эксплуатируемых трудящихся эксплуатирует женщину, когда побуждает ее заниматься проституцией. Поэтому мы намерены особенно активно работать над темой мужчины в проституции и выступать против торговли женщинами.
Мы хотим создать журнал, наподобие такого, каким был в свое время журнал "Мухерес либрес". Но журнал качественный, который будет распространяться на общенациональном уровне. Пусть этот журнал попадет в руки молодых иммигрантов, женщин-цыганок, чтобы им не приходилось объясняться в семье. Журнал, который будет делом женщин, побудит их открыть глаза и посеет семя революции в их сердцах.
Перевод: КРАС-М.А.Т.
Добавить комментарий