Стихотворение анархиста-коммуниста Дмитрия Попова "Картинки наблюдателя" читает доктор исторических наук
Ярослав Леонтьев.
Об авторе:
Попов Дмитрий Иванович (1893–1921). Полевой командир, левый эсер, затем анархист-коммунист. Родился в Москве (происходил из безземельных крестьян-отходников д. Кононово Троицкой волости Клинского уезда Московской губ.). По окончании городской школы, с 14 лет работал вместе с родителями на фабрике Ж. Блок. Накануне призыва на армейскую службу работал конторщиком в «рабочей газетной артели». Сочувствовал эсерам. В 1914 г. мобилизован на Балтийский флот. Сразу после Февральской революции вступил в ПСР и был избран делегатом от транспорта «Кама» в Гельсингфорский Совет депутатов армии, флота и рабочих, являлся секретарем его президиума. По поручению Исполкома совершил поездку по Финляндии, итогом которой стал доклад на экстренном заседании 8 апреля с указанием «слабых мест охраны и обороны Финляндской границы». В дальнейшем вошел в состав Гельсингфорской группы эсеров-интернационалистов под руководством П. П. Прошьяна и А. М. Устинова, обособившейся в отдельную организацию, став одним из редакторов выходившего газеты «Социалист-революционер интернационалист». Подвергся исключению из партии вместе с руководством группы. После ареста в июльские дни руководителей левых эсеров и большевиков в Финляндии и закрытия большевистского органа «Волна», продолжал руководить левоэсеровским органом и бороться с влиянием правых социалистов в Областном Совете. В сентябре на 3-м Областном съезде армии, флота и рабочих Финляндии был избран членом ОК. Являлся постоянным автором «Известий» Гельсингфорского Совета, публикуя статьи по текущему моменту; также публиковал и свои стихи. Утверждал в заявлении, адресованном в президиум ВЧК 2 февраля 1921 г., что являлся делегатом 2-го Всероссийского съезда Советов и был избран в состав ВЦИК (Левые эсеры и ВЧК. Казань, 1996. С. 146), однако, в публиковавшихся списках делегатов съезда он не значится. После установления Советской власти в Петрограде и во время революции в Финляндии сформировал «Финляндский Красно-советский отряд» из балтийских матросов и финских красногвардейцев (ок. 500 человек), который вел бои на Карельском перешейке. По свидетельству С. Д. Мстиславского, выступил с обстоятельным докладом по итогам боев на заседании Высшего Военного Совета Республики (ранее по распоряжению этого органа отвел отряд в Петроград). В марте приказом ВВС переведен в Москву в распоряжение Президиума Моссовета. 1 апреля рота поповцев совместно с 16-м Летучим Московским отрядом Я. К. Винглинского вступила в бой с вооруженным отрядом «независимых» анархистов из 50 чел., занявших и грабивших особняк по 1-й Мещанской ул., и заставила их ретироваться.
8 апреля отряд был передан в ведение ВЧК. После переформирования отряда (выбыла часть финнов и влились черноморские матросы) поповцы значились под наименованием «Боевого отряда ВЧК». В отряде, подчинявшимся Штабу боевых сил ВЧК, к 1 июля 1918 г. насчитывалось около 1 000. В Москве и во время командировок в прифронтовую полосу отряд занимался спецоперациями. В начале июля Попов находился в отпуске в деревне, но был вызван в Москву зам. председателя ВЧК от левых эсеров Александровичем (псевдоним В. А. Дмитриевского), направившим за ним автомобиль. 6 июля вошел в состав т. н. «Штаба обороны» партии (начальник Ю. В. Саблин) в качестве начальника оперативного отдела. Свое участие в событиях охарактеризовал так: «На требование подошедших вооруженных сил выдать Блюмкина, было отвечено отказом, с чем я был безусловно согласен и полагаю, что всякий честный революционер был к тому обязан. События в Трехсвятительском переулке для меня носят характер самообороны революционеров, вынужденных к тому сложившимися обстоятельствами, и если ЦК полагал их использовать с иной целью, это было нелепостью до того очевидной, что говорить об этом не приходится. Произведенный арест членов ВЧК и некоторых задержанных на улицах советских работников-коммунистов объясняю я необходимостью и боязнью за участь арестованных на съезде Спиридоновой и фракции лев. с.-р.» (Левые эсеры и ВЧК… С. 148). После событий 6–7 июля была арестована жена Попова – Мария Федоровна. Как вспоминал впоследствии Попов, «до декабря 1918 г. <…> я прожил в Москве, лечась от нервного паралича как результата пережитого». Не позднее середины декабря он выехал на Украину, где стал начальником Центрального повстанческого штаба партии – по организации борьбы с петлюровцами. При его непосредственном участии было создано несколько отрядов в Харьковской губернии, которые впоследствии были сформированы в 11-й Украинский советский полк (численностью до 2 500 штыков) под командованием Ю. В. Саблина. В это время Попов ненадолго приезжал в Москву для участия во IIСовете партии, на котором, в частности, заявил о достигнутом соглашении о подчинении левоэсеровскому штабу в оперативном отношении анархистских отрядов Н. И. Махно численностью до 6 000 чел. По возвращении назад Попов под фамилией Кормилицына был утвержден помощником командира полка. При наступлении Красной армии со стороны Казачьей Лопани он одним из первых вошел в Харьков и разоружил петлюровские части: 1-й гайдамакский Яна Кармелюка и Изюмский офицерский добровольческий полки. Затем в составе 11-го полка участвовал в наступлении на города Змиев, Изюм и Бахмут. Под Бахмутом его инкогнито было открыто, после чего он вернулся в Харьков, а оттуда выехал в Киев на II съезд УПЛСР. По окончании партсъезда отправился в Одессу, затем по вызову ЦК вернулся в Киев. Из-за болезни (испанка) остался в Киеве при занятии его деникинцами. Позднее выехал в Екатеринославскую губ., где организовал повстанческий отряд и оперировал против деникинцев в Ново-Московском уезде. После занятия Екатеринослава махновцами в сентябре 1919 г. прорвался туда на соединение с ними. Здесь в последний раз участвовал в партконференции левых с.-р., после чего подал заявление о выходе из партии. Мотивировал это так: «знакомство с анархистами-коммунистами и литературой Кропоткина окончательно укрепили и завершили сдвиг моих убеждений <…>». В Революционной Повстанческой армии командовал пехотными полками в составе разных соединений. В частности, будучи в арьегарде махновской армии до Кичкаса, Попов вошел в г. Александровск. Заболев сыпным тифом, он был перевезен в одну из деревень около Гуляй-Поля (оправился от болезни в конце марта 1920 г.). В следующий период махновщины работал в Культурно-просветительном отделе, сблизившись с В. М. Волиным (Эйхенбаумом). Также был избран в РВС РПАУ (махновцев). После принятого решения о соглашении с Красной армией Попов из Беловодска начал телеграфные переговоры с видным чекистом В. Н. Манцевым. Получив дальнейшие полномочия РВС (соответствующий мандат подписан Н. И. Махно и датирован 12-м октября), он вместе с В. И. Куриленко прибыл в Харьков, где приступил к подписанию соглашения о совместных действиях с Я. А. Яковлевым, Б. Куном, М. В. Фрунзе и С. И. Гусевым (причем общую редакцию спорного пункта он составил совместно с В. П. Затонским и Яковлевым). В ночь на 26 ноября уполномоченные махновцев были арестованы в квартире представительства при штабе Южного фронта и отправлены в тюремный отдел Цупчрезкома Украины. Не позднее января 1921 г. доставлен в Москву, где допрошен М. Я. Лацисом. Содержался под стражей во Внутренней тюрьме на Лубянке, числясь за Особым отделом ВЧК. Вскоре после этого был расстрелян.
Добавить комментарий