История украинского антифашиста: монолог Александра Кольченко

Наши волонтёры перевели монолог Александра Кольченко, опубликованный изданием Takku.

Привет, я Александр Кольченко, анархист, антифашист и бывший политический заключённый, родом из Крыма.

Как политический активист я в значительной степени сформировался под влиянием антифашистского движения и хардкор-панк-сцены. Моя жизнь включала регулярные уличные столкновения с нацистами, охрану хардкор-концертов и мероприятия солидарности для российских анархистов и антифашистов. Мы с товарищами также участвовали в экологической борьбе, крупнейшим событием которой был международный протестный лагерь против угольного терминала в Севастополе в 2009 году. Мы также принимали участие в кампании против платных университетских услуг, после чего в 2010 году был основан синдикалистский студенческий союз "Студенческое действие".

Однако в 2014 году мы оказались в новой ситуации в которой наши старые доктрины больше не применялись  

Например, однажды мы организовали акцию в память о людях, убитых полицией на Майдане. Мы возложили цветы перед зданием Совета министров и зажгли свечи на центральной площади Симферополя. Много провокаторов пришло на мероприятие. Один из них, агрессивный мужчина, начал следовать за нами после окончания мероприятия. Он провоцировал нас и прохожих, крича, что мы бандеровцы. Было непонятно, был ли он трезвым или пьяным. Он зашёл за нами в супермаркет, где из-за его криков нас окружила группа мнительных пожилых людей. Мы объяснили им, что мы антифашисты.

Случайно в супермаркете также оказались молодые футбольные хулиганы в возрасте 15-18 лет. Когда они услышали, что мы антифашисты, начали вставлять каппы в рот и натягивать маски на лица, несмотря на то, что всё это время находились под камерами наблюдения.

Мы со своей стороны небрежно начали доставать резиновые молотки из карманов, показывая, что, несмотря на их численное превосходство, мы не дадим себя избить. В то же время мы, разговаривая, пытались избежать драки внутри магазина. Мой товарищ позвонил другу - аполитичному хулигану - объяснил ситуацию и настоятельно призвал принять просветительские меры в отношении этих молодых людей.

Когда ситуация разрешилась, мы пошли в бар, находящийся на расстоянии одной автобусной остановке от того супермаркета. Мы провели там некоторое время. Одна из девушек-товарищей из нашей группы уже ушла, но вскоре позвонила нам, чтобы сообщить, что вся группа молодых футбольных хулиганов направляется в нашу сторону. Нас осталось только двое. Мой товарищ вышел сделать звонок и проверить ситуацию снаружи. Он вернулся и сказал, что мы будим драться. Я спросил, "вдвоем?". "Нет, втроем", ответил он.

Я задумался, кто будит третьим. Кто бы по собственной воле захотел бы быть избитым группой молодых людей? Товарищ назвал нам кодовое имя одного старого, знакомого - ультра-правого оппонента. Он неоднократно атаковал нас сзади - и мы его. Сейчас он будет сражаться на нашей стороне, готовый принять на себя основной удар превосходящих сил.  

Мы вышли на улицу, где этот парень поговорил с представителем хулиганов симферопольского футбольного клуба "Таврия"[1], обвиняя их в том, что они плохо работают с молодежью и что их молодые участники ездят автобусами на Антимайдан, чтобы зарабатывать деньги [2]. Ультра-правый мужик, вставший на нашу сторону, добавил, что его группа сумела остановить один из автобусов на обратном пути, забрать грязные деньги и сказать молодежи, что в следующий раз их выгонят из хулиганских кругов. Парень из "Таврии" слушал, опустив голову, и ему нечего было сказать в ответ на обвинения.

В следующие дни мы встретились в баре, смотрели стримы с Майдана, обсуждали, что мы могли бы сделать в Симферополе и Крыму в общем. Мы указали правым, как они ранее поступали в драках совершенно бесчестно даже по меркам уличных боев. Они также жаловались нам на прошлое.

Позже, когда 23 февраля в Симферополе прошёл протестный марш в память о погибших на Майдане, мы пришли туда с нашей антифашистской группой, чтобы участвовать в мероприятии и обеспечить безопасность. Когда мы подошли к группе субкультурных ультра-правых, мы поприветствовали самых достойных из них. Остальных проигнорировали в знак протеста. Надо было видеть их выражения лиц!

Они смотрели на нас и своих соратников в недоумении, не понимая, что происходит. Примерно в то же время, в начале 2014 года, в Симферополе мы начали общаться с другим бонхэдом (ультра-правым), с которым мы много раз дрались в первой декаде 2000-х.

С тех пор он пересмотрел свои взгляды и перешел на антифашистскую позицию. Мы до сих пор в хороших отношениях с ним. Так что в 2014 году всё вышло на новый уровень. Тебе надо было сделать выбор: либо ты на стороне украинского народа, либо на стороне полиции и государства.

В феврале-марте 2014 года российские солдаты без опознавательных знаков оккупировали Крымский полуостров. Позже, 16 марта, был проведен так называемый референдум для легализации оккупации. Наблюдатели на референдуме приехали из России и из европейских про-российских правых партий. В целом было много людей, привезенных из России.

Политическая ситуация в России уже тогда была для меня ясна. Мы организовывали мероприятия в память о Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой [3]  и в поддержку задержанных по "болотному делу"[4]. У меня не было сомнений, что Россия в 2014 году была полицейским государством, с которым нужно бороться всеми возможными способами.

Сначала мы участвовали в антивоенных демонстрациях с друзьями и товарищами. Затем на места сбора стало приходить больше провокаторов, нанятых и оплаченных правительством, чем самих протестующих. Их главной задачей было применение насилия к участникам. В то же время бастовали рабочие местного троллейбусного депо, требуя выплаты задолженности по зарплате. К ним сразу же подошла группа людей в камуфляже без опознавательных знаков, наставив оружие на протестующих и вежливо попросив их разойтись. Затем начали поступать сообщения о первых пропавших без вести и похищенных активистах.

Учитывая всё вышесказанное, я понял, что законные средства сопротивления исчерпаны, и согласился принять участие в поджоге бывшего офиса Партии Регионов. Этот офис использовался как место для пыток и допросов всех, кого подозревали в антироссийской деятельности. 16 мая меня арестовали сотрудники ФСБ, после чего меня доставили в Москву. Товарищи в Украине, а также в России и других странах организовали кампанию в мою поддержку и в поддержку Олега Сенцова [5]. В кампании участвовали также официальные украинские структуры, такие, как Министерство иностранных дел, и активисты со всего мира. Среди них были анархисты и антифашисты, а также другие люди, сочувствующие Украине. Поддержка была ощутимой. Я получил много писем и открыток из разных стран - как из бывшего Советского Союза (Украины, Беларуси, России), так и из западных стран - Финляндии, Швеции, Канады, США и Австралии.

Я провёл в российской тюрьме пять лет и четыре месяца. Благодаря товарищам и просто хорошим людям моё пребывание в заключении было относительно комфортным - насколько это возможно в тюрьме. Благодаря поддержке мне удалось частично обойти ограничения на чтение, заказывать относительно новые книги и газеты, допустимые в контексте российской тюрьмы, и иногда покупать что-то нормальное поесть. Также стоит отметить, что получение писем и открыток не только приятно само по себе и освежает в условиях тюремной рутины, но также демонстрирует администрации, что у заключённого есть поддержка общества. Это может снизить стремление администрации и охранников увеличить ежедневный дискомфорт заключённому.

7 сентября 2019 года нас освободили в рамках большого обмена пленными и доставили в Киев. Это было бы невозможно без кампании поддержки и информационного давления. В то время Россия ещё хоть как-то реагировала на внешнее давление и старалась сохранять по крайней мере некое подобие демократии и законности. Сейчас все эти маски сняты. Мои ощущения от российской тюрьмы тогда и нынешние условия в ней - это как два разных мира. Если вы посмотрите на фотографии военнопленных последних лет до и после российского плена, вы поймёте, насколько условия изменились. Освобождённые военнопленные на фото выглядят как узники концлагерей.

До моего заключения я почти всю жизнь прожил в Крыму. После его аннексии я потерял дом. Вскоре после освобождения из тюрьмы анархо-коммунистическая группа (БОАК) [6]  опубликовала текст под названием «Анархистское решение для Крыма»[7]. Я был в ярости, потому что там упоминался референдум, который был лишь прикрытием для оккупации. Казалось, что были услышаны именно мнения тех, кто открыто или молчаливо принял аннексию Крыма. Голоса угнетённых и беженцев остались в стороне.

Текст был анонимным, и я не знал его автора. После гибели Дмитрия Петрова [8] в 2023 году стало известно, что большинство текстов этой группы писал он. Значит, в 2019 году он придерживался определенной точки зрения, но дальнейший ход событий и реальность 2022 года заставили его сделать выбор в пользу меньшего зла. Как честный человек, он сделал свой выбор, с самого первого дня войны встал на защиту Украины и много сделал для создания анархистского или антиавторитарного подразделения в армии. Я могу быть не во всем с ним согласен, но Дмитрий Петров - товарищ, с которым я с радостью бы хотел пообщаться, если бы он был жив.

В конце 2023 года я дал интервью анархистскому изданию Contradictions/ Kontradikce. В том же сборнике, вышедшем в начале 2024 года, были также интервью с небольшой анархистской сектой под названием КРАС [9]. Эта секта не имеет влияния в России, но довольно популярна в некоторых странах Южной Европы. Они пишут о бескомпромиссной классовой борьбе, социальной революции, и называют украинских анархистов анархо-патриотами и анархо-националистами. Из любопытства я посмотрел стрим одного их представителя, где он рассказывает о текущей ситуации в России - о том, как трудно там организовать хоть какие-то протесты, не говоря уже о полноценной профсоюзной деятельности. Он жалуется, что люди живут под гнётом и под постоянной угрозой репрессий. Этот стрим настолько противоречит общей риторике группы, что звучит одновременно смешно и жалко.

На второй день полномасштабного российского вторжения я решил вступить в Вооружённые силы Украины. Я пришёл в ближайший военкомат, но очередь была длиной в километр. Я не стал ждать, а позвонил человеку, с которым познакомился за несколько дней до этого на премьере фильма Олега Сенцова "Носорог"[10]. Он был из националистических кругов, но пересмотрел свои взгляды, и оказался нормальным парнем. Я спросил, можно ли присоединиться к его группе. Я и несколько моих старых товарищей из Крыма приехали на их базу, где пробыли пару дней из-за строгого комендантского часа. Всё это время нам никто не сообщал, примут ли нас официально в армию, когда выдадут оружие и т.п. В итоге мы присоединились к роте "Протасов Яр", созданной экологическими активистами. Мы ходили по разным адресам, ища потенциальных диверсантов и шпионов, которые могли бы передавать координаты для ракет. Только у половины группы было оружие - у кого официально, у кого нет. Я тогда болел и остался на базе в качестве дежурного.

Затем мы организовались в две группы, которые должны были по очереди воевать в Киевской области [11], поддерживать базу и тренироваться в городе. Но план не реализовался, и вся группа осталась в городе - охранять блокпосты и отрабатывать тактику боёв в городской среде под руководством нашего нового знакомого.

Хотя мы почти не знали друг друга, я ни разу не пожалел о том, что познакомился с ним и вступил в его подразделение. Он - отличный пример анархистского лидера, который не приказывает, а организует и вдохновляет других на инициативу. Почти каждый день проводилось собрание - иногда общее, чаще всего - между избранными старшими от каждой комнаты, где обсуждали текущие события, планы, графики тренировок, проблемы и т.д.

После освобождения Киевской области мы переехали в одно из местных сёл в учебный лагерь, где отрабатывали тактику и медицинскую подготовку. В конце 2022 года нас перевели в артиллерийское подразделение вновь сформированной бригады, в котором я служу до сих пор.

Хочу сказать пару слов о том, почему я не вступил в анархистское подразделение. Я боялся, что вся операция застрянет в бесконечных дискуссиях о том, как подойти к тому или иному вопросу с идеологической точки зрения. Мне повезло - я встречал разных командиров, в моих подразделениях были люди из разных политических кругов, и никто не навязывал свои взгляды. Все относились друг к другу с пониманием. Это своего рода политический плюрализм.

Сейчас мы находимся в ситуации, где нам приходится сталкиваться с людьми с разными политическими взглядами, например, с расистами. Один боец в нашем подразделении регулярно высказывал свои расистские взгляды. Я сказал, что в 2020-х это крайне глупо. "В ВСУ служат люди самых разных национальностей, а с другой стороны в российской армии - твои белые братья". После дискуссии он признал, что я прав. Но стоит понимать, что взрослым людям с устоявшимся мировоззрением и системой ценностей трудно меняться.

В заключение хочу сказать, что с 2014 года мы многократно сталкивались с ситуациями, которые нам раньше казались невозможными. В 2014 году мы начали сотрудничать с теми, против кого боролись годами, а в 2022 году без колебаний вступили в армию, к которой всегда относились отрицательно. В это время те, кого мы считали товарищами, могут вдруг промолчать или отказаться занять сторону в этой войне. А вчерашние оппоненты - подать руку. Война и оккупация показали, что мы, антифашисты и анархисты, должны отбросить "изолированное пуританство" и выйти из привычных рамок. Только так мы сможем действительно бороться с угнетением.

Хочу поблагодарить всех, кто не колебался при выборе стороны. Огромное спасибо всем коллективам, организациям, инициативам и просто добрым людям, которые поддерживали нас все эти годы.

Ссылки

1. СК "Таврия", Симферополь.

2. Тогдашняя правящая партия, пророссийская Партия регионов, оплачивала участие в контрдемонстрациях против протестов на Майдане, то есть в организованном режимом "Антимайдане".

3. Прокремлёвская неонацистская организация убила адвоката Станислава Маркелова и журналистку Анастасию Бабурову в Москве в 2009 году.

4. "Болотное дело" - уголовное дело по обвинению в массовых беспорядках на Болотной площади во время крупной акции протеста в Москве в 2012 году, по которому было обвинено почти 40 человек. Несколько анархистов и антифашистов были приговорены к длительным срокам лишения свободы.

5. Олег Сенцов - украинский кинорежиссёр, писатель и активист, который, как и Кольченко, был арестован в Крыму в 2014 году, осуждён в России и освобождён в рамках обмена заключёнными в 2019 году.

6. Боец Анархист, Боевая организация анархо-коммунистов (БОАК), Combat Organization of Anarcho-Communists.

7. "Анархистское решение для Крыма".

8. Дмитрий Петров - российский боец-анархист, чья деятельность варьировалась от академических исследований и написания книг до вооружённой борьбы и акций прямого действия. Погиб, сражаясь на стороне украинских сил против России в апреле 2023 года.

9. Конфедерация революционных анархо-синдикалистов (КРАС-МАТ).

10. "Носорог".

11. Киевская область - регион, окружающий столицу, но не включающий сам Киев.

Поддержать работу Автономного Действия