В своей знаменитой книге "Прощание с пролетариатом. По ту сторону социализма", увидевшей свет в 1980 году, придерживающийся левых взглядов известный французский социолог Андрэ Горц не занимается проблематикой фашизма как таковой.
Он задаётся вопросом: а может ли пролетариат быть революционным вообще, и что мешает ему, если он может? В ходе развития основной мысли этой книги, Горц рассматривает многие ловушки на пути мессианского проекта, взваленного на плечи рабочего класса его же благожелателями. Ловушек оказывается немало, это и религиозность самого понятия "пролетариат", корни которого Горц усматривает ещё в гегельянстве, и научно-технический прогресс, превративший силу рабочих-специалистов в беспомощность "занятых" "прекарно".
Разумеется, он не проходит мимо феномена такого массового революционного движения как фашизм, обещающего рабочему классу избавление от напастей капиталистического общества. Экскурс о фашизме в контексте автономии достаточно интересен, чтобы заняться его рассмотрением более подробно.
Теория Горца довольно далека от упрощённых марксистских объяснений, мол, фашизм был и является изобретением крупного капитала с целью отвлечения широких масс от нарастающего экономического кризиса, опиравшегося на реакционный бунт средних классов, опасавшихся пролетаризации. Фашистская идеология выражает довольно сложный комплекс надежд, потребностей и разочарований, источником которых является система власти в индустриальном обществе.
Глубина теории позволяет поставить её в один ряд с психо-сексуальной теорией Вильгельма Райха, только на макро-социологическом уровне. Темы фашистской идеологии присутствуют в том или ином виде во всех слоях капиталистического общества, по замечанию самого Горца, даже в речах коммунистических лидеров Франции. Параллели к российскому обществу, да и к российским коммунистическим лидерам, думаю, сможет провести каждый читатель, добравшись до конца статьи.
Чтобы подобраться к самому феномену фашизма, Горц предлагает начать издалека, с понятий личной и функциональной власти. Первая основывается на преимуществе в личных знаниях, способностях, в частности в способности к убеждению, в харизме. Вторая же - лишь позицией и функцией в системе общественных институций. Так, например, специалист располагает властью над необученными рабочими, обладающий знаниями - над незнающими. Исторический анархо-синдикализм, рассматриваемый у Горца как движение элиты рабочих специалистов, уверенных в своей способности управлять предприятием без шефа, привилегированное положение которого обуславливалось вовсе не его умениями, а обладанием капиталом, выражает как раз конфликт личной формы власти со второй, функциональной. Однако, синдикалисты всегда могли договориться с предпринимателями, искренне заинтересованными в новшествах и в качественной работе.
Горц говорит здесь о "героической эпохе капитализма", о самых началах предпринимательства, когда дело было связано с риском, с открытиями, когда, например, герр Сименс ещё работал на своём заводике сам, издумывая и пытаясь реализовать в производстве новые идеи. Цели такого предприятия вполне могли быть приняты рабочим персоналом, подкреплённые живым авторитетом предпринимателя. Но такая власть подразумевает и личную ответственность за все принятые решения, принимающий решения от своего имени может быть любим или ненавидим в коллективе, в зависимости от того, сможет ли он "заразить" коллектив. Спрятаться за внешними неблагоприятными обстоятельствами и чужой волей он больше не может. Его власть субъективна, именно поэтому подчинённые могут сомневаться в нём и бороться именно с ним. Личная власть означает непосредственный конфликт на личном уровне. Перед нами встаёт проблема легитимации власти.
Либерализм, как известно, обещает доступ к руководящим постам только самым способным. "Что сделал - такова и твоя ценность", говорит либерализм, "Завтра найдётся ещё более способный, который потеснит тебя. Отношения власти подвижны и справедливы. Никто не может удерживаться от успеха успехами своих предшественников". Но нет такой власти, которая не желала бы утвердиться и перейти в форму привилегии. Количество властных позиций в конкретном обществе всегда ограниченно, занимая такую позицию, мы удерживаем других от обладания ей. Практически во втором-третьем поколении предпринимательства власть (в этом случае на предприятии, и связанная с этим общественная власть) переставала быть действительно личным качеством.
Она становилась атрибутом взаимозаменяемых управленцев, которые как раз сидели в шефском кресле. Постепенно, на смену этому типу предприятий приходит другой, стоящий на более стабильной основе, который нельзя больше так легко расшатать. Эта основа - анонимность и личное бессилие. Капиталист был заменён акционерным обществом, предприниматель - банком, владелец - капиталом и его менеджерами. В политическом смысле возникло то, что американцы называют Machine, а британцы Establishment, где власть институционализировалась и прилепляется к обладателям постов, от личных качеств которых уже ничего не зависит. Машина работает стабильно, не подвергаясь влиянию отдельных индивидов у рычагов управления. Политический аппарат гарантирует власть над населением, не разрешая личностям играть во власти большую роль.
Итак, власть более не создаётся лично, а получается при занятии определённой властной позиции. Не люди обладают властью, а власть обладает людьми, утверждает Горц. Искатели приключений, покорители, открыватели, настоящие предприниматели больше не востребованы, успешен тот, кто в своей карьере освоил то качества, которых ожидает от него его место. Важное место занимает в такой системе бюрократ. Он охраняет государственную власть или власть на предприятии, в действительности ей не обладая. Он действует согласно предписаниям и заботится, таким образом, о функционировании аппарата в целом. Бюрократическая власть не-субъективна, бюрократы - исполнители и служители, как винтики в механизме, отказываются от личной власти и ответственности. Они вполне честно могут сказать, что делают не то, что хотят, а выполняют приказы. Однако, конечный личностный источник этих приказов найти невозможно, который сказал бы: "Это мои приказы". Хотя общество остаётся классовым, отдельные личности правящего класса не правят и даже бессильны.
"Твои освободители убеждают тебя в том, что твои угнетатели - это кайзер Вильгельм, царь Николай, папа Григорий XXVIII, Морган, Круп и Форд. А кто твои освободители? Муссолини, Наполеон, Гитлер и Сталин". В. Райх, Посмотри на себя, маленький человек! М. 1997
Как уже было сказано, субъект власти отсутствует, именно поэтому массы начинают требовать некоего суверена, которого они могли бы призвать к ответу в случае недовольства (они, например, атакуют или хвалят лично Буша в США или лично Путина в России соответственно). Массы ждут спасения от реального суверена и его реальных поступков. Тоска по решительному суверену не является специфичной только для среднего класса. Когда массы не обладают теоретическим и практическим инструментарием, чтобы подвергнуть сомнению и деконструкции институты власти вообще, они ищут прибежища в личной власти.
Новые носители личной власти могут появляться во времена экономических кризисов, когда исчезают возможности социальной самореализации и при появлении харизматических личностей. Тогда массы спонтанно переплавляют фашистскую тематику (которая, как было сказано выше, присутствует в обществе всегда) и свой общественный опыт в новое радикальное политическое движение. Новый вождь должен сказать: "Я так желаю, решаю, объявляю!" Эти самым он освобождает свой народ из серийной беспомощности. Вождь становится на фоне безличных бюрократов и отказа от ответственности Великой Личностью, осмеливающейся сказать "Я". Он отвечает за свои решения лично.
Ответственных в бедах он называет тоже: боязливых мелких буржуа, плутократов, космополитов, масонов, купленных капиталистами безвольных политиков, евреев, плетущих за кулисами заговоры, создающих протекционную систему, несправедливую монополию на власть и ставящих свои мелочные интересы над интересами нации. Планы вождей обычно грандиозны, но под ними просыпается народ, замороченный процессами в обществе, которых никто не хотел и за которые никто не отвечал. Отныне история подчиняется Его воле. В следовании воле вождя массы надеются обрести вновь свои человечность и достоинство. Фашизм использует в своих целях потребности, произведённые анонимной бюрократией и бессилием всех и каждого, но не может удовлетворить их.
"Когда-то твои угнетатели происходили из высших слоёв общества, но теперь, они выходят из твоего собственного окружения. Они даже меньше, чем ты сам, маленький человек. Они и должны быть по-настоящему маленькими, маленькими до такой степени, чтобы самостоятельно осознать, какое жалкое существование они влачат, а затем, опираясь на собственный опыт, угнетать тебя, но уже более жестоко и изощрённо". В. Райх, Посмотри на себя, маленький человек! М. 1997
Следующий пункт кажется нам очень важным: Горц утверждает, что фашизм предполагает наличие вождя, связанного с массами, одновременно являющегося "великой личностью" и плебеем. Такая фигура должна воплощать в себе одновременно "величие государства" и обретшую силы личность "маленького человека". В отсутствии такой личности во Франции на кануне Второй мировой войны Горц видит причину неудачи французского фашизма, не смотря на то, что французский фашизм был очень разнообразен в своих проявлениях и имел значительный социальный базис. Представители французского фашизма были либо плебеями, но не "великими людьми", либо наоборот. Если такой фигуры нет, то, по мнению Горца, говорить можно о полицейском государстве, о военной диктатуре, республиканской монархии, но не о фашизме. В фашизме главное - идентификация вождя с народом. Его власть покоится на позволении народа, он - выражение народной воли, это его роль.
Фашизм объявляет войну функциональной власти; отныне пути к власти открыты сильнейшим и способнейшим. Снова должна личность создавать ореол власти, а не наоборот. Государство становится снова иерархией личностей, их способностей. Вскарабкаться по служебной лестнице при помощи знакомств и договоров более не должно быть возможным. Иерархии должны совпадать с людьми, располагающимися в них. Процветают различные награды и униформы, столь любимые маленькими людьми, и спорт, т.к. физическая сила - это нечто, поддающееся измерению, несомненное, недвусмысленное в измерении ценности отдельного человека. Власть происходит из человека, а не из его социальных связей или положения. От вождей, больших и поменьше, ожидается обладание личной, физической силой, жизненными качествами. Хотя бы для видимости. Фашизм отрицает парламент и партии, как известно, чтобы между вождём и массами не было посредников, но есть и другая причина: он устраняет буржуазные партии как отражения функционального государства, т.к. партии пытаются лишь продвинуть своих кандидатов на уже имеющиеся государственные посты и функции.
"Ты позволяешь власть имущим требовать власти для "маленького человека". Но сам ты при этом молчишь. Ты помогаешь сильным обрести ещё большую власть или позволяешь слабым и зловредным людям представлять твои интересы. Когда ты понимаешь, что оказался в дураках, оказывается слишком поздно". В. Райх, Посмотри на себя, маленький человек! М. 1997
Радикальная замена общества функциональной власти на общество, пронизанное единой волей - проект, требующий полнейшего изменения общественных институций, перекликающийся в некоторых пунктах с социалистическим проектом. Предполагалось бы, разумеется, изменение производственной системы и расчленение административного и экономического аппаратов, т.к. они громоздки и сложны и не могут управляться отдельными личностями. Фашизм же, предполагающий проникновение воли вождя во все области общества, предусматривает ещё более усиленную централизацию военного типа. Предполагаются ранги, контроль, строгие правила подчинения и дисциплины; кроме воли вождя, другой воли нет, стоящие ниже его взаимозаменяемы.
Передача и исполнение приказаний требуют милитаризации административной и экономической практики, что влечёт за собой: коррупцию, протекционизм, лицемерие, безответственность. Вместо восхождения самого способного наблюдается выбор по критериям лояльности и верности. Подчинение и конформизм снова торжествуют в обществе. Единая и личная воля вождя служит алиби для новой бюрократизации и обезличивания общественных структур. Фашистское государство усиливает извращения бюрократического капитализма, но извращениями это больше называть нельзя, да и средства для этого элементарно отсутствуют. Пропаганда же будет утверждать, что эти извращения наконец-то устранены. Устранение функциональной власти в пользу власти личной в современных, сложных обществах неизбежно приведёт к диктатуре функциональных служащих и персонализации аппарата власти.
"Ты уже давно мог бы избавиться от своих истинных угнетателей, если бы прямо или косвенно не поддерживал диктаторские режимы. Никакая полицейская сила в мире - эта постоянная опора диктаторских правлений - не смогла бы справиться с тобой, имей ты хоть чуточку уважения к себе в своей повседневной жизни, осознай ты тот факт, что без тебя невозможно продолжение жизни на Земле!". В. Райх, Посмотри на себя, маленький человек! М. 1997
Андрэ Горц приходит к выводу, что проект захвата аппарата власти в современном обществе является лишь всё ещё живой иллюзией реформизма. Все реформы не изменили в самом аппарате ничего, лишь модернизировали и легитимировали его власть над массами и их бессилием. Смещение пролетариатом буржуазии на её посту не послужит человеческой эмансипации, а породит лишь новую функциональную буржуазию. Возможные исходы этого процесса нам уже известны, это фашистское государство и то, что прикрывалось именем государства рабочих и крестьян.
Горц, сделав выводы о необходимости разрушения государственной машины при так называемом "захвате власти", следует в своих рассуждениях об общественной автономии далее, что в этом контексте нас более не интересует. Однако, мы надеемся, что сложный феномен фашизма был освещён и с этой, специальной стороны. Оргвыводы остаются за читателями.
Олладий Тудаев
Добавить комментарий