КУЗБАСС «УМИРОТВОРЕН» или: Как это делается? 11 июля 1997 г. предстояло стать особым днем. В самом горячем регионе России - в шахтерском Кузбассе - была назначена всеобщая стачка. Терпение у людей; месяцами не получавших зарплату, казалось, лопнуло. Для руководства протестами создан Комитет спасения Кузбасса. Правда, этот комитет был чем угодно, только не органом народной борьбы или самоуправления. В него вошли представители бюрократических профсоюзов, политических движений и партий, включая «оппозиционные», исполнительной и законодательной власти. Верховным «спасателем», то есть председателем комитета, определили босса регионального отделения ФНПР. Как и весной, официальные профсоюзы вынуждены были объявить акции протеста, спасаясь, что иначе произойдет социальный взрыв по албанскому сценарию. Призрак бунта бродил по измученному Кузбассу, где голодали люди и закрывались шахты. Главный страх вожди всегда испытывают перед рядовыми тружениками. И на сей раз организаторы протестов вынуждены были выдвинуть весьма радикальные лозунги: погашение задолженности по зарплате, снижение железнодорожных тарифов, отставка Ельцина и его правительства людоедов- «реформаторов».
И вот тут-то власти предприняли гениально ловкий маневр. Старый губернатор Кемеровской области, «демократ» и ельцинский выкормыш Кислюк был отставлен, и на его место назначен виднейший «оппозиционер» Тулеев, близкий к национал-сталинистским «коммунистам». Этот карьерист и перевертыш все еще пользовался в Кузбассе популярностью, слывя «защитником народных интересов». Начальстволюбие и иллюзия «доброго царя», к сожалению, еще живы среди немалой части наших сограждан. На это и сделали ставку московские правители.
Профсоюзники и иные «народные лидеры» захлебывались от восторга. Боссы ФНПР и «Независимого (от кого?) профсоюза горняков» приветствовали смену шила на мыло так, как если бы речь шла - ну пусть не о царстве божьем на Земле, то хотя бы о «корректировке» реформ.
Подлинный смысл кемеровского переворота не замедлил выявиться. Первое, что сделал новый правитель области, придя к власти - объявил об обоснованности и справедливости протестов. Второе - немедленно же пригрозил, что любые попытки остановить работу будут пресечены силой. Иными словами: митинги и шествия с ритуальными и никому не опасными проклятиями - это сколько душе угодно, а вот бастовать... Шалишь! Этого он ну никак позволить не может. Разумеется, в высших интересах самих же трудящихся: если никто не будет работать, что же все будут есть? Мутные волны демагогии, туманных обещаний и прямого запугивания накрыли Кузбасс...
Всеобщая стачка, назначенная на 11 июля, не состоялась. Все свелось к набившим уже оскомину митингам и пламенным речам. Пар снова стравили, и все затихло - до того момента, когда терпеть снова станет невмоготу, профсоюзы, партии и иные органы, созданные специально для обмана простых людей, вновь начнут симулировать кипучую активность, а власти ответят на нее очередной министерской или губернаторской перетасовкой. А долги по зарплате никто не платит - и не собирается: Крупнейшие шахты и предприятия продолжают закрываться, обрекая на нищету целые города,
«Образуется, образуется, пошумит-пошумит - успокоится», как говаривал триста лет назад «тишайший» царь Алексей Михайлович. Пока народ не восстал и не пошли вверх по Волге отряды Разина.
Когда поднимется голодный рабочий люд современной России - неизвестно. Но все же хорошо, что национал-сталинистская «оппозиция» получает возможность «порулить» в горячих точках. Пусть люди увидят, что все эти «коммунистические» партии Зюгановых, Анпиловых и Тюлькиных на деле ничего не собираются менять, кроме лиц, отдающих приказы и набивающих свою мошну. Что нет смысла бороться для того, чтобы на место власти сытой (хотя все равно ненасытной!) поставить власть голодную и дать ей в свою очередь насытиться нашей кровью и нашим потом. В России сегодня нет и не может быть политической оппозиции, а подлинная схватка - не на жизнь, а на смерть - идет не между Ельциным и «Народно-патриотическим союзом», а между семью - девятью финансово-промышленными концернами и кликами. Это схватка за власть над нами...
Как ни ненавистны нам Ельцин, Черномырдин, Чубайс, Немцов, Гайдар и его команда, мы говорим открыто: ни выборы, ни смена власти нас не спасут. Единственное решение - это классовая борьба и социальная революция!
В.Г.
Прямое действие. 1997. № 9/10. С. 3.
РАБОЧИЕ СОПРОТИВЛЯЮТСЯ
В конце декабря 1997 г. российское правительство громогласно заявило, что все долги по зарплате погашены. Здравомыслящие люди могли только удивляться: как же так? 2 года не могли выплатить, а тут вдруг все и сразу... Нет, здесь что-то явно нечисто. Поговаривали о том, что пресловутая деноминация рубля позволила под шумок увеличить денежную массу, что и позволило выдать деньги населению. Но все оказалось еще проще. В очередной раз заявления правительства оказались самой обыкновенной и вульгарной ложью. Большинство долгов так и не были возвращены. И протесты возобновились.
Первыми, как обычно, выступили шахтеры. В угольной отрасли нехватка денег становится все более катастрофической. Их недостает уже не только на зарплату, но даже на поддержание оборудования в более или менее безопасном состоянии. Стремительно растет количество несчастных случаев. Только в январе 1998 г. в результате их погибло столько шахтеров, сколько за весь 1996.
Идет «дикое» закрытие шахт, людей просто выбрасывают на улицу. В Ростовской области предприятия расформировываются, а люди сначала переводятся на другие шахты; через месяц-два проводится сокращение, и «чужаки» вылетают за ворота. В Кузбассе многие горняки разбегаются сами, не получая зарплаты по 5-6 месяцев. Шахты закрывают, не предоставляя людям взамен никакой работы. От 30 до 50 тысяч уже уволены или ушли сами. В Щскинском районе Тульской области ликвидировали все "шахты - больше десятка...
В декабре съезд угольщиков Кузбасса снова потребовал отставки президента и парламента и пригрозил забастовкой, если зарплата не будет выплачена. 15 января по региону прокатились акции протеста. В конце января на приватизированной шахте «Кузнецкая» вспыхнул бунт. Рабочие захватили продажного директора вместе с 24 его клевретами и заперли их в кабинете. Они потребовали снятия руководства за развал предприятия и возвращения шахты государству с тем. чтобы оно взяло на себя выплату долгов по зарплате. Местными силами решить проблему было уже нельзя. Кузбасс оказался на грани взрыва. В регион срочно прибыл министр топливной промышленности, вступивший в переговоры с профсоюзами и администрацией области о выводе отрасли из кризиса. Но рабочие шахты твердо стояли на своем. Освободить директора из-под суда народа удалось только на пятый день,... арестовав его за несоблюдение техники безопасности, приведшее к гибели шахтеров. Министр пообещал, что государство выплатит долги работникам, но после этого шахту придется закрыть. Трудовой коллектив это, естественно, не устраивало. Он ощутил, что только с помощью прямого действия и решительной борьбы можно отстоять свои права. Затем министр подписал соглашение с администрацией области о спасении угольной отрасли; профсоюзы отказались поставить свою подпись, справедливо сочтя бумажку простой демагогией. В начале марта съезд угольщиков Кузбасса констатировал, что никаких реальных мер так и не было принято. .
Еще одним центром движений протеста остается Дальний Восток. В начале января выступили медики и учителя Приморья. 27 января шахтеры и работники «оборонной» промышленности на 2 часа перекрыли в 2 местах Транссибирскую магистраль. Они провели митинг на рельсах, требуя выплаты зарплаты, которую они не получали с лета.
Выступления трудящихся охватывают новые регионы и отрасли. В конце января бастовали даже нефтяники Ухты, хотя отрасль находится в сравнительно благополучном положении. 4 февраля в Астрахани работники крупных заводов, энергетики, пищевики, текстильщики, трудовые коллективы конверсионных предприятий перекрыли мост через Волгу. Некоторые из них живут без зарплаты уже 11 месяцев, а пособия на детей не выплачиваются уже 2 года. Участники митинга резко критиковали власти всех уровней и объявши о намерении не допустить принятия нового КЗОТа, в котором предусмотрены ограничения прав на забастовку. Произошли столкновения с полицией, некоторые из рабочих активистов были задержаны. В начале февраля в течение нескольких дней рабочие завода Масленникова в Самаре блокировали крупнейшую магистраль города. Они требовали своей зарплаты. За 11 месяцев они не получили 33 шт. новых рублей, за это время 12 человек покончили с собой от голода и отчаяния. Движение в центре города было практически полностью парализовано, рабочие не пропускали никакие машины, кроме «Скорой помощи». «Стоим насмерть!» - заявляли они. Власти и полиция не решались разгонять акцию, опасаясь, что в этом случае взорвется весь город. Ведь долги по зарплате на приватизированных предприятиях Самары превысили 500 млн. новых рублей!
Власти пока еще могут сдержать волну протестов, прибегая к пресловутой политике «тришкина кафтана» - взять у одних, чтобы заплатить другим. Пока еще невозможно предсказать, насколько хватит их хитрости и нашего долготерпения. Ясно одно: что-то меняется, общественная активность - пусть даже очень медленно и нерешительно - начинает расти. И если бы не официальные профсоюзы, которые в духе своей обычной практики «тащить и не пущать» то устраивают акции протеста, то удерживают их «в цивилизованных формах», социальный взрыв уже, вероятно, давно произошел бы. Достаточно веская причина, чтобы подумать о том, зачем нам, трудящимся, такие горе-защитники и не пора ли нам, наконец, взять свою судьбу в наши собственные руки.
В.Граевский
Прямое действие. 1998. № 11. С. 2.
Десять дней шахтерских протестов потрясли Россию… Что же дальше?
Полторы недели в мае продолжалась «рельсовая война» российских шахтеров. Они добиваются выплаты им задолженности по зарплате, которую они не получали уже от 6 до 12 месяцев. Положение людей становится поистине трагическим, невыносимым. Борьба идет уже не за льготы или привилегии. Трудящиеся борются за право на жизнь. Небольшие разрозненные стачки стали почти повседневным явлением, но до настоящего противостояния между шахтерами и правительством дело пока не доходило. Каждый раз после недолгой забастовки рабочим отрасли удавалось вырвать у правительства чрезвычайную порцию денег, взятых из зарплаты какой-нибудь другой категории «бюджетников», после чего все начиналось сначала. Таким манером власти латают «тришкин кафтан» экономики вот уже 6 долгих лет, с каждым разом приближаясь все ближе к краю пропасти, к концу обреченной на разгром угольной промышленности. Официальные профсоюзы шахтеров (как старые, входящие в ФНПР, так и «новые», типа НПГ) - в принципе решительные сторонники пресловутого «социального партнерства» между волками и овцами. Но сегодня профкомычам приходится симулировать кипучую поддержку стачечного движения, иначе рабочие дадут им пинка под жирный зад. Отсюда беготня и суета профсоюзных боссов, их истерические требования об отставке президента и правительства, которые ни власти, ни они сами не воспринимают всерьез; отсюда же и поспешная готовность при малейшей подачке «сверху» благодарно, по-лакейски сложиться в три погибели: власть сказала «надо», профсоюз ответил «есть» - и даже приготовил веревку, чтобы голодающие рабочие смогли на ней повеситься!
В мае 1998-го на какие-то безумные десять дней показалось, что что-то сдвинулось с мертвой точки всеобщей безысходности. Наполовину стихийные акции протеста переросли в почти что массовый бунт, в гражданское неповиновение, доселе невиданное в ельцинистской России. Это уже не было выступление лишь одной профессии за свои корпоративные интересы. Слово «солидарность» теперь - не пустой оборот речи в России! К шахтерам присоединились учителя, медики, «оборонщики». В Воркуте и Инте, в Кузбассе и Перми, на Дону и под Новосибирском, в хакасской «Лебедяни» и в Поволжье, во многих других регионах страны измученный народ хлынул на железнодорожные рельсы, и жизнь огромной страны почти замерла. У многих перехватало дыхание. Пресса заговорила о преддверии революции...
Нет, конечно, до революции было еще далеко. Требования рабочих оставались весьма и весьма умеренными. По существу они претендовали только на то. что заработали. Настаивали на прекращении приватизации отрасли. Говорили об отставке президента и правительства - скорее, в виде средства давления и торга. Перекрытыми оказались 10 ключевых железнодорожных линий, остановлены 600 поездов. Железнодорожные и металлургические компании несли огромные убытки в согни миллионов рублей. Трудящиеся еще раз подтвердили старую, запрещенную истину: именно они «создают все капиталы, что в сейфах подлецов лежат», именно они обладают гигантским потенциалом силы и мощи, способным свернуть шею властвующим паразитам. Но для этого им необходима организация и решимость. Ни того, ни другого на сей раз не было.
Однако для того, чтобы ввергнуть правительство в панику, и этого оказалось достаточно. «Новые русские», в сущности, трусливы, и как только встречают намек на серьезный отпор (что, к несчастью, случается очень редко), начинают судорожно метаться, как будто в их фирменные штаны попал тлеющий бычок. Попытки запугать шахтеров, задавить их штрафами пли удушить в стиле Маргарет Тэтчер успехом не увенчались. Все могло стать еще хуже. Перспективы всеобщего бунта отчаяния заставляли сердца обладателей счетов в швейцарских банках трепетно стучать о чековые книжки. К подавлению народного восстания режим готов не был. А посулами и мизерными подачками рабочие были уже сыты по горло.
Наконец, в большинстве шахтерских регионов была объявлена всеобщая стачка. Медленно, недопустимо медленно разворачивалось движение! Без забастовки «рельсовая блокада» сохраняла сильный оттенок символического протеста. Но генеральное сражение так и не состоялось. Дело и на сей раз окончилось разовой выплатой зарплаты и обещаниями погасить долги до августа. И за это позорную капитуляцию нужно снова «поблагодарить» различных «защитников интересов трудящихся». Здесь все пытались разыграть свою карту, чтобы и рыбку съесть и на кол не сесть. «Коммунистический» губернатор Кузбасса Тулеев поспешил заявить о своей поддержке требований бастующих, но одновременно ввел в своем регионе чрезвычайное положение. Но главный вклад в «блестящий неуспех» движения внесли, конечно же, «профсоюзы». Местные профбоссы ФНПР и ее угольных «профсоюзов» и были теми партнерами, с которыми по принципу «разделяй и властвуй» повели переговоры министры; именно они распорядились прекратить железнодорожную блокаду, приняв подачку властей: выплата незначительной части задержанных денег, сохранение за государством 51% акций трех главных угольных компаний. Это последнее решение, на первый взгляд, противоречит политике «реструктуризации» отрасли и приватизационным требованиям МВФ, но господа либералы могут не беспокоиться: эксперты уже намекают на то, что прежде чем основательно и решительно приватизировать, нужно сначала как следует «огосударствить»...
Многие работники восприняли соглашательство профкомычей очень болезненно, с ожесточением. Показалось даже, что ситуация все же выйдет из под контроля «профсоюзов». Сотни шахтеров российского Донбасса в Шахтах в течение нескольких часов отказывались согласиться с решением о прекращении блокады рельс, намереваясь бороться до конца, пока все их требования не будут выполнены. Только когда они почувствовали себя одинокими и брошенными на произвол судьбы в то время, как остальные ринулись в открытые даже ночью кассы получать зарплату, бунтари сдались.
Трудно предположить, что рабочие все еще верят нынешним обещаниям власть имущих: слишком уж часто их обманывали. Но сила инерции слишком велика. Люди покоряются официальным «профсоюзам» и позорной государственной «законности». Действительно многообещающее майское движение, из которого могла бы вырасти российская «Солидарность», потерпело неудачу. Но проблемы остаются, и это станет ясно всем уже в ближайшие месяцы, с углублением экономического кризиса и новыми антисоциальными мерами правительства «Киндерсюрприза» - Кириенко. А это означает, что решающая схватка между шахтерами и правительством неолиберального экстремизма еще впереди. Вот только вряд ли шахтеры смогут ее выиграть, если не освободятся от горе - «защитников» в лице бюрократических «профсоюзов» и местных начальников! Ведь это они, местные директора и промышленники, заявляющие сегодня о своей поддержке требований трудящихся, прокручивают их зарплату через всевозможные липовые и натуральные фирмы. Правительство и директорат едины в своем грабительском раже, как бы ни пытались они переключить гнев рабочих друг на друга...
Действительно, а что же дальше? Смогут ли трудящиеся вернуть то, что им задолжали государство и предприниматели? Это зависит от того, насколько решительно и упорно они будут бороться за свои права, не слушая уговоров профбоссов. От того, станут ли они добиваться реального рабочего контроля на производстве, то есть -для начала - свободного доступа своих представителей ко всей финансовой и бухгалтерской документации предприятия и входящих в его систему фирм. От создания свободных, независимых от власти, директората и бюрократии профсоюзов.
Но для сопротивления наступлению неолиберализма этих оборонительных мер уже недостаточно. Государство и капитал готовят массовое сокращение рабочих мест, широкомасштабное закрытие «нерентабельных» предприятий и учреждений, увольнение миллионов людей. Они уничтожают всю социальную сферу. И здесь необходимы настоящие наступательные шаги. Если власть и рынок бросают нас на произвол судьбы, постараемся обойтись без них. Уже сейчас людям помогают выжить огороды и приусадебные участки. Без этого счет умершим от голода мог бы идти на миллионы. Но на этих жалких клочках далеко не уедешь. Вспомним: земля - это общее наше достояние, как бы ни пытались сановные и краснопиджачные сволочи ее приватизировать. Если у рабочих нечем платить за продукты питания, не логично ли им было бы захватить пустующие, брошенные земли. с которыми не справляется умирающая деревня? Они могли бы вместе занять землю, организовать совместную ее обработку и таким образом не только прокормить себя, но и создать мощный тыл для одновременной борьбы с властью и капиталом.
По этому пути уже пошли рабочие и крестьяне Бразилии. Сотни тысяч, миллионы человек захватывают там пустующие земли, организуют на них кооперативные поселения, коммуны, совместную обработку земли, не боясь столкновений с полицией и даже войсками. Когда выступления приобретают такие масштабы, с ними очень трудно справиться, их сложно подавить. Сегодня движение за захват земли -самое мощное социальное движение в этой латиноамериканской стране.
Очень важную роль могло бы сыграть и создание самими жителями в своих кварталах, микрорайонах, населенных пунктах новых социальных служб, медицинских, образовательных, культурных и прочих центров на кооперативной, добровольной и некоммерческой основе. Справимся сами, без государства и без рынка. Они уничтожают общество и оставляют после себя социальные руины. Воссоздадим общество сами, снизу, на основе солидарности и взаимопомощи. А одновременно не будем забывать и о сопротивлении по месту жительства и работы. Ни одна позиция не должна быть сдана без боя. Игры уже кончились. Осталось только одно: непримиримая борьба, отчаянная, решительная, не на жизнь, а на смерть. Потому что терять нам и впрямь скоро станет уже нечего!
Источник:
Добавить комментарий