АВТОНОМЫ-НЕОКОНЫ*
Непонятен мне ажиотаж вокруг фильма «Эксперимент 2: Волна», особенно непонятен он в среде контркультурщиков всех мастей. Собственно перед нами очередной пример того, как антифашизм, анархизм, антиавторитаризм и ещё много замечательных слов на другие буквы алфавита подменяются либертарианским или, если хотите, South Park республиканским дискурсом.
Учитель - бывший кройцбергский автоном в рамках курса занятий по изучению «автократии» решает провести социальный эксперимент с классом, постепенно внедряя инструментарий тоталитарных сект, вроде однотипной одежды, групповых физических упражнений, дисциплинарных ограничений и т.д. и т.п. Сам эксперимент является ответом на общий скепсис по поводу возможности повторения опыта третьего рейха в нынешние времена. Детки, а точнее вполне себе великовозрастные подростки, начинают активно включаться в игру, не замечая изменений внутри себя и своих друзей. Собственно есть и парочка диссидентов - противненькие, но смазливые девочки карьеристки одна из которых с поразительным упрямством кладёт хуй на мнение своего бойфренда. С внешней стороны у школькой секты также есть враги – пьяные уёбищные панки вроде арбатской алкашни, очень сентиментально относящиеся к буковке «А» в буковке «О».
Примечательно, что говнопанки являются агрессорами, мотивируя своё поведение антифашизмом, хотя среди «сектантов» шьётся подчёркнуто турецкий пацан. Этакая реакция немецкого кинематографа на брутальность антифашистского движения. Постепенно секта расползается на всю школу и обрастает собственной символикой и конечно майспейсом, надо же как-то подчеркнуть дух времени. Немногие несогласные выхватывают физических и моральных люлей, апофеозом которых становятся спортивные соревнования, перерастающие в небольшой махач. Тем не менее учитель-эксавтоном, не теряет надежды закончить свой проект феерической деконструкцией. На финальном занятии, которое проходит в обширной аудитории, он самозабвенно играет роль фюрера, используя в качестве идеологических конструкций концентрат из левых «антиглобалистских» манифестов - «Но политики - только марионетки экономики! Но в реальности ситуация такова, что бедные продолжают становиться еще беднее, а богатые - еще богаче! Единственно большая угроза - это террор. Террор, который мы сами создали, допуская несправедливость в мире! И в то время, пока мы медленно, но неумолимо разрушаем нашу планету какие-нибудь супер-богачи сидят здесь и потирают руки. Сегодня здесь у нас есть возможность написать историю!» Во время этой речи один из бывших «сектантов» пытается вразумить слушателей, что вызывает бурную реакцию со стороны зала. В итоге «несогласного» выпихивают на сцену и чуть не предают коллективной экзекуции. Но эта феерия прерывается иступлённым нравоучением со стороны главного экспериментатора «посмотрите на кого вы стали похожи, так и случается фашизм…» . Далее ученик, особо близко принявший к сердцу ролевую игру, прилюдно кончает жизнь самоубийством, предварительно подстрелив своего бывшего сотоварища – ещё одна дань духу времени, этакий лёгкий реверанс в сторону колумбин.
Что же мы видим в итоге. Внешняя антисистемная оболочка в виде обличения фашизма и главного героя - завсегдатая кройцбергских первомайских демонстраций является лишь маской, контркультурной обёрткой совершенно лояльного существующей системе продукта. Под тегом фашизм пропихивается некий концентрат из левых риторических клише и методик тоталитарных сект. Особенно ярко это иллюстрирует приведённый выше диалог. Попробуй теперь произнести фразу про богатеющих богатых и беднеющих бедных - ты фашист. Кроме самих левых риторических оборотов под обличающий прицел режиссера попадают любые виды коллективного действия и любой опыт единения и братства – забудьте об «El Pueblo Unido Jamas Será Vencido» теперь это тоже называется фашизмом. В качестве альтернативных «фашизму» политических агентов мы видим грязных говнарей-анархистов, неадекватно агрессивных и вообще мерзких сами по себе. Кроме нелепых претензий в духе «вы закрасили наши знаки» и обвинений в фашизме им и предъявить нечего – одно слово маргиналы. Единственными оставшимися политическими субъектами являются либерально настроенные школьные журналисточки, первая возмущена не собственно самой тоталитарностью новой системы, а невозможностью занять в ней роль лидера, мотивы же её компаньонки остаются за кадром. Надо отметить что эти две сопротивленки выбирают поразительно знакомый тип действий в стиле Новодворской или нацболов – раскидывают листовки, заранее обречённые на сомнительный эффект, хотя и умудряются своими действиями спровоцировать массовые беспорядки.
Что же мы имеем в итоге? С одной стороны, весь радикальный политический дискурс смешивается в одно неразделимое целое, чем дискредитируется сама возможность коллективных протестных действий. То есть происходит типичная подмена вроде той, когда под эгидой борьбы с экстремизмом= «скинхедами-людоедами» создаются инструменты для подавления любых антиправительственных движений. С другой стороны, дискредитируется и сугубо автономная политическая активность, как заведомо бесполезная и карьеристская. Мораль же сего шедевра кинематографа заключается в том, что единственный верный путь - это путь лояльности устоявшимся ценностям – в данном случае неолиберальной специфике современности. Мир в школе восстановлен полицией – агентами спокойствия и порядка, а жизнь входит в своё обычное русло эпохи «конца истории». Короче, не забивайте детки себе мозги политикой, а тусуйтесь и развлекайтесь иными способами.
* Неоконы сокращённое название нео-консерваторов
