Сопротивление искусства и искусство сопротивления
Специальное сообщение Rebel Scene
Кажется, что некоторые моменты жизни, созданные людьми, людьми, которые создавали эти моменты из своих жизней, являлись моментами только в определенном этапе истории. Те движения, что являлись сопротивлением обществу, которые мы наблюдали в истории, рано или поздно лишались своего прежнего значения. Многие явления, такие как некоторые автономные кварталы или организованные группировки прямого действия, теряли свой элемент угрозы из-за невозможности противостояния государству, полиции, армии. А такие, как хиппи, рок и другие субкультуры, просто превратились в массовые. И с другой стороны они были радостно приняты такими как есть, потому что этот нестандарт и вызывающий образ жизни смог принести доход всем. Они коммерциализовались и стали частью индустрии. Эти субкультуры отторгнули свою протестность, ее идеалы перестали тревожить действительность, они влились в утвердившийся порядок и окончательно умерли.
Ценность вашей политики на мэйнстрим уровне
Во многом та субкультура, которую мы наблюдаем уже более тридцати лет, потеряла, а точнее, так и не приобрела элемент угрозы. Но всегда панк рок был наделен духом, искренностью, надеждами. Он наполнил музыкальным содержанием голос протеста. Начиная с конца 70-х он открывал очень много глаз, раскрывал секреты этого мира, но, в конце концов, это не мешает ему стать объектом продажи, спекуляции и объектом рекламного бигборда, часто даже не подозревая об этом. Такие банды, как Chumbawamba может и не потеряли своей словесной политичности, но они потеряли дух панка. Они пошли на компромиссы с господствующей индустрией через СМИ или лэйблы. Они пытались бороться с ними в их собственной игре. И, конечно же, проиграли.
В нашем потребительском мире, разделенном на элиту и всех остальных, которым показывают, как можно жить, и с детства это общество воспитывает нас, чтобы быть пассивным зрителем «успеха» меньшинства, очень легко поддаться на искушение, потому что каждый желает добиться «успеха», как его кумир, видя беззаботную жизнь звезд музыки. Именно на этом играют продюсеры и промоутеры, обещая большие гонорары, дорогой аппарат на сцене и релизы с большими тиражами во всех музыкальных магазинах. Вот почему многие продают себя как артистов. И многие из тех, кто называет себя панком. Все мы знаем, что те субкультуры, когда они говорят о политике с предоставленной для них сцены, ТВ, радио, они говорят не своими словами, а словами масс-медиа, которые не будут против этого, потому что эти слова вносят баланс, который показывает, что в нашей индустрии, направленной только на прибыль и поддерживающей войны, есть кто-то, кто против этого, и вроде всем становится спокойней. Таким образом, те протестные слова только поддерживают существующую индустрию. «Революция не может быть передана по телевидению». Неужели вы думаете, что если бы эти способы были результативными, боссы бы не препятствовали им? Они хотят вас в свою газету, телешоу, фестиваль, большой лэйбл, потому что им все равно, что продавать – гель для волос или радикальную политику, если она продается. Потому что им надо всегда подавать что-то новое и «современное», потому что они знают, что старое, в конце концов, может пресытить. И здесь они рассчитывают на вас, потому что нигде сообщение не может быть таким сильным, как сообщение от людей из этой же среды/субкультуры. Когда искусство воспроизводится в коммерческих интересах, будь то в кино, рекламе, фестивалях, слова о свободе и идеях теряют свой смысл или имеют его только в определенном контексте, придуманном индустрией. И слова эти нельзя принимать за чистую правду, не потому что они врут, а потому, что они говорят с позволения тех, кому мы не верим. Когда искусство выходит на мэйнстрим уровень, это не может объясняться тактикой или стратегией мелкого масштаба, это объясняется трансформацией капитализма и готовностью пустить в оборот все, что может принести доход, и ослаблением политической базы банды. Музыка души становится ходовой музыкой, искренность меняется на стоимость.
И назревает вопрос: «Вы используете свою банду, чтоб нести политику, или вы используете политику, чтоб нести свою банду?»
Как сделать панк угрозой
Наверное, снова. Так как же нам не потерять наш дух, протест, не обрезать корни? И сделать из панк субкультуры самый продолжительный, масштабный и массовый, не имеющих границ протест, когда-либо известный в истории?
Если мы хотим пробить брешь в тоталитарной стене системы своей уникальной субкультурой, мы должны говорить и действовать так, чтобы мы были не только понятны, но и поняты. Но как мы можем надеяться на правильное понимание сказанных нами слов о том, что государство – зло и корпорации – говно (которые не изменят мир, и не обманывай себя, ты это прекрасно знаешь), если мы не откроем человеку, первый раз попавшему на панк шоу, альтернативный образ жизни. Если мы хотим рассказать людям о политике в нашем панк роке, то все в нем – политика. То, что ты покупаешь, то, что ты носишь, то, что ты употребляешь в пищу, то, на каких инструментах играешь и каким образом ты их достаешь, то, на майках какой фирмы ты печатаешь лого своей группы, – все это политика нашей культуры. Если мы действительно хотим преобразовать нашу культуру абсолютно новым способом, создать политически сознательную контркультуру, отличную от других субкультур, покупка и продажа товаров должны играть минимальную роль в наших отношениях. Станет ясно, если посмотреть на корпоративную эксплуатацию субкультур хиппи, хип хопа, популярного панк рока и сотни других, что те движения, которые, прежде всего, сосредотачиваются на продаже своих продуктов, изображении своего сообщества, в первую очередь подвержены корпоративным интересам. И человек, первый раз попавший на панк концерт в надежде открыть для себя целый новый мир, основанный на взаимоподдержке, демонстрирующей сотрудничество и сопротивление, а не очередное общество на капиталистической основе, увидит, что это очередная социальная тусовка, снабженная только лишь словесной политикой, и которая ничего нового предложить не может. Посмотрите на любую фотографию с концерта, и что вы увидите? Определенный стиль всех присутствующих там людей, как будто демонстрирующий, что надо носить такие определенные марки, которые совсем не дешевы, чтобы быть вовлеченным в хардкор.
Путь, которым мы живем и творим, может быть примером, а скучные и предсказуемые слова между песнями вряд ли. Вряд ли можно рассчитывать на изменение мира, если мы сами не можем изобрести новые способы жизни и творчества, а изобретая их, не оставаться верным этим способам, и соглашаясь на компромиссы. Наверное, нам даже не пришлось бы что-то говорить между песнями, потому что человек и так бы увидел, что концерт, общество на нем, – все организовано так, что мы называем diy анархо панк. Помните, что вы открыли для себя, когда первый раз попали на панк шоу? Абсолютно иной мир, мир, построенный на абсолютно иных отношениях, где все шло вразрез с вашими обычными до этого представлениями о мире, не так ли?
Как мы можем надеяться на понимание наших слов, говорящих о панк этике, отрицающей рок-звезд, и неразделении на артистов и публику и незарабатывании денег, когда мы играем в клубах и на больших фестивалях с заранее коммерческой выгодой, со сценой, окруженной охранниками? Выступления на тысячных фестивалях или концертах, организованных как «музыканты»-«публика» или продажа дисков в торговых центрах может и дает возможность рассказать каждому о своих политических идеях, но музыканты таким образом все равно остаются в понятии о недосягаемости, и все держится на основе недостижимость, элита, кумиры, герои. Это поддерживает существующее разделение, которое выгодно господствующей культуре, потому что потребители в таком раскладе остаются таковыми. Из-за своей любви к музыке они заставлены покупать диски (в том числе и ваши, если вы хотите этого) в торговых центрах, заставлены быть пассивным наблюдателем вас на телевидении, и большом концерте с охраной, что усиливает их веру в то, что это люди, которых никогда не встретить и с которыми никогда не поговорить, что это одаренные музыканты со связями в индустрии, что в этом невозможно принять участие и так далее, вместо того, чтобы деятельность музыкантов наталкивала их самих создавать музыку, идеи, каналы коммуникаций. А наши концерты, и каналы дистро, и лэйблы, сделанные в тесном сотрудничестве, взаимодействии на личном уровне, непосредственно стирая грань между «сценой» и «публикой», дадут людям понять, что каждый может начать делать то, что делаем мы, тем самым мотивировать их делать самому и таким образом наши проекты могут зажечь еще один, и еще, и так далее по цепочке.
Мы протестуем против экономических и государственных законов, но, сами того не подозревая, или не желая подозревать, мы привносим их в панк сцену. В нашей сцене, где многие из нас сопротивляются работе, хотят вкладывать деньги в политические проекты, мы не должны руководствоваться экономическими канонами типа «нормально ли продавать диск по столько-то, если в магазине он стоит столько-то», или «эта цена билета равна цене двух бутылок пива», потому что в таком случае мы отталкиваемся от господствующей экономики. Существующая экономика, нацеленная на прибыль, имеет основной фундамент – дешевле покупка и дороже продажа, и, следуя такой логике в нашей панк-сцене, мы не создаем свою среду, мы не идем в разрез с господствующей экономикой, а наоборот поддерживаем ее. И мы заставляем людей ходить на свои рабочие места, которые они не любят, чаще и больше, для того чтобы платить за наши проекты с завышенными ценами. Это пример того, как капитализм влияет на панк-сцену и притупляет разнообразие расходования средств. Устанавливая цены на билет, или диск, или зин, или любой другой наш продукт, мы должны держать цены как можно ниже, в зависимости от реальных затрат и развития в будущем, чтоб у людей оставались и без того не большие деньги на финансирование своих политических d.i.y. проектов.
В конце концов, слова о политике внушают опасение, и задают, наверное, самый важный вопрос о нашем активизме: «стоит ли этому верить, есть ли в этом смысл, если сами музыканты своим идеям не верны, иначе, как они очутились на этом концерте, как их диск оказался в этом магазине?» и так далее.
В этом есть еще одна проблема, когда панки не думают о таких «немасштабных» компромиссах, а думают, что они продадут себя, как артистов, только если их увидят по ТВ, или когда они сыграют на фестивале обувной фирмы.
Некоторые заметки по поводу концертов
Сколько бы мы ни говорили о протестности наших панк концертов, после них все равно все расходятся по домам, от концерта не осталось и следа, а протестность покоится в воображении музыкантов и хорошо, если у пришедших посмотреть. Нет, в Беларуси, например, или в других некоторых местах восточной Европы, типа Вильнюса и не только, определенная роль сопротивления существует, в условиях, когда власти мониторят каждый концерт или стараются ликвидировать места, в которых эти концерты устраиваются. Но со стороны концерты проходят по отработанному сценарию – начало, выступление, музыканты-зрители, которые стоят и иногда танцуют, конец. Нововведения очень часто вызывают настороженность, из-за привычных рамок концерта, созданных индустрией. Начало концерта в 11 утра или час ночи, банды, которые созданы прямо во время концерта с импровизированным выступлением, 15 минут для сэта с настройкой для каждой банды, когда участники банд располагались бы по всему периметру зала в толпе, и каждый концерт мы придумывали бы новые танцы. Как было бы весело и динамично, если бы мы применяли эти элементы в гигах? Каждый концерт был бы интересным, как будто он ваш первый, и которого бы очень ждали. Чтоб каждый концерт был как праздник и карнавал друзей, главная цель которых развеселить друг друга. Вы все еще помните, какие у вас были впечатления, когда вы первый раз попали на панк-шоу, и с каким нетерпением вы ждали следующего? Наше воображение и идеи несли бы подрыв устоявшимся стандартам развлекательного мира. Наша сцена и концерт – это как маленький мир того, о котором мы мечтаем. Каждый концерт показывал бы, что это возможность иметь больше веселья, больше событий, больше интересной жизни для всех, и все дополняли бы друг друга.
***
Этика «делай сам» существовала задолго до появления панк-рока, она существовала тысячи и тысячи лет назад, столько, сколько существует человечество. Только тогда она не имела названия, да и не нужно было его иметь, потому что это было основой общества. Когда люди сами создавали свою инфраструктуру, по вечерам устраивали себе концерты вокруг костра, и не было цели продажи или выгоды. Но это очень скоро оказалось невозможным с построением цивилизации, что значит первых порывов к власти и деньгам, когда все было обращено в товарную форму. Сейчас, для создания DIY искусства возможности становится меньше. Мы привнесли DIY в панк/хардкор, и стали создавать отношения, делать вещи и активность альтернативными господствующей культуре. В мире монополизированных масс-медиа, которые поддерживают существующий порядок мира, мы не можем представить коммуникацию без ТВ, радио, газет. И почти нет возможности сказать и быть услышанным во всей полноте. Но, создавая свои альтернативные источники информации, как например, indymedia или журналы, мы сами создаем коммуникацию нашего сообщества – честную и открытую. Ты не просишь права сказать, ты просто делаешь это. Ты говоришь все, если хочешь, потому что, например, на концертах не всегда достаточно времени и возможности сделать это. Нашими неиерархичными и разбросанными повсюду в мире средствами медиа мы подрываем СМИ.
Делай Сам или Со Своими Друзьями (Do It Yourself or With Your Friends, DIY/DIWYF) во всем, что касается музыки, политики – это прямое действие и жизнь. Наш анархистский панк-рок-андеграунд это не остров, наш способ жизни распространяется во всем мире. Нашей культурой, только не вписанной в рамки господствующей, мы показываем, как человек может жить свободно от круга потребления, создавать искусство, экономику, действительно свободную от этого капиталистического общества и его институтов. Мы показываем, как масса распадается на индивидуальности, существующая не в юнити, или какой другой тусовке, скрепленной какими-то правилами или партбилетами, а в гармонии. Не поддавайтесь на искушение и не склоняйтесь к компромиссам, чтобы найти легкий путь, и отказываясь от всего, что может принести доход каким-то институтам, а вместо этого – свободная игра воображения, креативное создание элементов сцены, и тогда наши идеи вместе с искренностью и, что самое главное, верностью своим словам во всех аспектах жизни и панка, приобретают силу, когда-либо возможную в мире, потому что люди, видящие это на концертах, буклетах панк-пластинки, баррикадах на саммитах, индимедиях, сами приобретают энергию и желание сохранить и улучшить жизнь. Нам надо создать общество, где бы все кричало, танцевало, одевалось, игралось, организовывалось, думалось, относилось друг к другу способами, которыми никто не воображал прежде. Давайте думать как, и пытаться создавать свои собственные новые возможности для распространения наших идей, а не искать легкого или прибыльного пути. Именно искусство, панк-рок, и то, каким мы его делаем, дает осознать нам всем еще не достигнутые, но новые реалии и возможности, стремление к которым и создает из субкультры – «контр», а не укрепляет чей-то бизнес, как все в этом мире. В противном же случае наш панк-рок дает лишь нишу для людей по интересам и превращается в очередную социальную тусовку. Он становится не реальным свойством души, а набором определенных склонностей и увлечений, не приносящих хлопот, как будто становясь моральным или религиозным устоем.
Взято из Rebel Desire #2
