Товарищ Магид опубликовал очень показательную зарисовку. Типичный для определённых тенденций в левом движении текст. Я в последнее время не очень люблю полемику в комментариях, поэтому отвечу отдельным постом. Интересен не столько сам текст Шрайбмана, сколько его форма подачи, используемые сравнения, аллегории и подбрасываемые между делом дополнительные факты. История, лежащая в основе, не стоит выеденного яйца: какие-то чуваки (политическую принадлежность которых Магид даже не смог правильно описать) приехали на анархистский форум, посвящённый теме миграции, кого-то из них оскорбил вид голого мужского торса и после спора о сексизме они уехали. Забавно в качестве анекдота, не более. Опровергать саму эту историю я не планирую, равно как и пространно доказывать, что немецкие анархисты не обладают какими-то особыми предрассудками по поводу обнажённого тела (у нас на организационных пикничках в жару топлесс ходили все желающие, независимо от пола). Гораздо важнее разобрать текст Шрайбмана с точки зрения используемых им риторических приёмов, а также тех идеологем, которые он, мимоходом, подбрасывает читателю. Как правило, такие побочные фразы и отступления, воспринимаются куда менее критично чем основная часть текста. Хотя, на самом деле, именно они, а не история о футболках, содержат в себе то, что хотел внушить читателю автор. Итак, тезис первый: в среде социально-революционных левых начала века было много мигрантов, сейчас - только зажравшиеся европейцы, которые свысока "помогают" мигрантам.
Если мы обратим внимание на некоторые яркие примеры борьбы за антиавторитарный социализм, то увидим, что они в то время были связаны с выступлениями рабочих-мигрантов. IWW в США, например, состояла из рабочих-мигрантов (финнов, евреев, ирландцев, итальянцев), кооперировавшихся, разумеется, с работниками англосаксонского (коренного, в каком-то смысле) происхождения. FORA в Аргентине состояла из рабочих испанского, итальянского, немецкого, сербского, еврейского и арабского происхождения, многие из которых были только что прибывшими в страну мигрантами. Эти движения участвовали в настоящих восстаниях против капитализма, в мощных нелегальных забастовках. Сегодня леваки могут рассуждать лишь о помощи мигрантам...
Это очевидное незнание или искажение фактов. В немецкой левой среде очень большое количество турков, курдов, поляков, чехов и так далее. Есть и русские. То же самое действительно и для любой другой европейской страны. Процент мигрантов в движении - не ниже, чем в среднем в обществе, а то и несколько больше (поскольку среди мигрантов всё-таки выше процент пролетариев). Тезис второй, плавно вытекающий из первого: "да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя" - противопоставление героев прошлого и сегодняшней левой поросли на которую и взглянуть-то без стыда нельзя.
Такое вырождение левых неизбежно должно было привести к деградации сторонников социализма, превратившихся в маргинальные секты.
Тезис по сути идеалистичный и противоречащий историко-материалистическому подходу. Левые в Европе изменились, как изменился и капитализм, социальные отношения, положение трудящихся. Безусловно, левое движение находится в кризисе, нуждается в критике, в новых и свежих идеях, адекватных современным реалиям. В новых и современных идеях, а не в консервативном плаче по славному прошлому, наследие которого так бездарно просрали вырожденцы. Тезис третий - немецкие леваки деградируют особенно страшно.
Но Германия в плане левой деградации, представляет собой, все же, нечто уникальное.
Он выводится из того, что какой-то неизвестный человек сбежал из неназванного лагеря, на основании того, что ему не понравился чей-то голый торс. Тут интересен уровень обобщения, на который выходит Шрайбман. Почему говорить о вырождении немецких леваков, а не леваков вообще? А почему бы не поднять тему вырождения человеческой расы в целом? Не подтвержденный фактами переход от частного к общему ловко оттеняется фразой "ну да, не все, к счастью. ". Здесь крайне важно слово "все". "Не все" - значит, что исключения есть, но они не оспаривают, а лишь подтверждают правило. И ещё такой типичнейший пассаж: упоминание героев прошлого, теперь уже поимённое, с акцентом на национальной составляющей.
Я вот думаю: но все же как так вышло, что сторонники социализма из страны, в которой жили и работали Карл Маркс, Роза Люксембург, Отто Рюле, Рудольф Роккер, превратились в шутов гороховых?
Сравнение великанов с современными карликами. Безотказный приём, всегда действует на слабых духом. Действительно, среди ныне живущих нет никого, кто был бы похож на Маркса. И не может быть. Чтобы дойти до кондиции Маркса, недостаточно написать несколько гениальных книг, нужно ещё больше века пролежать в гробу. Читатель непроизвольно соглашается с автором: мыслителей сравнимых с вышеперечисленными у нас сейчас нет. И незаметно для себя проглатывает и всё остальное: идеалистические рассуждения "о вырождении", тот факт, что левых активистов делят и различают по национальному признаку, и, самое главное, бессмысленную и беспощадную "борьбу против толерантности", которая, на практике, является ничем иным, как приманкой для разного рода "нац-автономов", равно как и бывших леваков, осознавших прелесть взаимодействия с наци. Эдакая заместительная метадоновая терапия для фашистов, только вот лечиться они, обычно, не хотят и дозу не понижают, а наращивают. Дело совсем не в том, что Шрайбман посмеялся над дурачками, стесняющимися ходить без футболок. Они, быть может, и заслуживают насмешки. Дело в том, что он представил отдельный и вырванный из контекста эпизод как универсальное правило (конечно же, с исключениями, что лишь придаёт убедительности выкладкам). Заменил логические рассуждения эмоциями. Это типичная для правых техника манипуляции. Я далёк от того, чтобы обвинять Магида в консерватизме или национализме, но присущая ему политическая культура несёт в себе те элементы, которые, в конечном счёте, и делают возможным правый энтризм в левое движение.
Добавить комментарий