Поводом для написания этой статьи послужили арест и освобождение Хаски, однако тогда я не имел доступа к интернету и статью публикую только сейчас. Что, возможно, и к лучшему, ибо те события были лишь поводом, а статья на самом деле совсем о другом.
Из творчества Хаски я знаю только одну строку, ставшую девизом кампании в его поддержку: «Я буду петь свою музыку» - фраза на мой взгляд просто глупая, ибо музыку не поют, а играют, поют песню, а рэп вообще читают, и музыки в нем не больше, чем в частушке, которую, по крайней мере, поют; это ИМХО его достоинство, но называть рэп музыкой – все равно, что называть пехотный полк табуном (пусть даже при том полку есть пара-тройка обозных кляч). Но, может быть, эти слова имеют какой-то смысл в контексте или относятся к рэперскому жаргону – не берусь судить, я слишком плохо разбираюсь в рэпе, чтобы не написать: «Совсем не разбираюсь». Зато я неплохо разбираюсь в чиновниках и в социальных процессах, а потому выскажусь о них, а не о рэпе.
Хаски – не единственный известный рэпер в России и не изгой среди таковых, неудивительно, что рэперы восприняли арест Хаски как арест одного из них, причем арест именно за рэп – пусть, Хаски и осудили не за «пение музыки», а за топтание автомашины, но топтал-то он ее потому, что его не пустили на сцену. К тому же, если верить Хаски, какой-то мужик, представившийся хозяином тачки, разрешил ему влезть на крышу оной, а потом появилась какая-то баба, заявившая, что хозяйка – она, и не удовлетворившаяся предложением Хаски заплатить компенсацию. То есть, имела место элементарная подстава. Может быть, мужик не был провокатором, а просто хотел послушать Хаски, но тому от этого не легче. Может быть, Хаски врет, и никто ему ничего не разрешал, но не пойман – не вор. Так что реакция рэперов понятна и предсказуема. И симпатий к российской власти им эта история не прибавила – это тоже понятно. Как и то, что самому Хаски она сделала хорошую рекламу. Значит, бороться с его творчеством будет только труднее, а оно вряд ли станет верноподданнее. То есть, по столбу, на котором они сидят, чиновники в очередной раз провели пилой.
Освобождение Хаски – тоже не самый умный шаг. Ибо реклама арестанту уже сделана, осадок у рэперов и поклонников уже остался, даже концерт в поддержку Хаски все равно уже будет. Зато теперь власть показала свою слабость. Или свою трусость. Оказалось, что ее можно победить. Рэперам удалось то, что не удалось дальнобойщикам – заставить власть отменить свое решение. Не потому, что они круче, а потому что власть им не оказала такого отчаянного сопротивления. Так что, пожалуй, пилой по своему столбу чиновники полоснули дважды: один раз – вперед, другой – назад. Куда разумней было бы не отменять арест, а милостиво снизить его срок, допустим, до пяти суток, четыре из которых Хаски к тому времени все равно уже отсидел.
Сами чиновники не могут всего этого не понимать. Чиновник может неправильно считать или говорить корявее Черномырдина, может думать, что хлеб растет на хлебном дереве, или, что индейцы живут в Индии, но что ему выгодно, а что – нет, он должен чувствовать нутром, иначе его попрут соперники. Однако при этом для него личная выгода на порядок важнее общественной, а сиюминутная – отдаленной. Рэперы поддержат борьбу против власти, когда эта борьба начнется, если она начнется, если они доживут до того времени, если не передумают, если не будут бояться противников власти больше самой власти, если, если, если… А нагоняй от начальства за разрешение крамольного концерта чиновник получит лично, немедля и безо всяких «если». При этом начальник чиновника сам прекрасно понимает глупость и вредность запрета, но понимает и то, что, если он не взгреет подчиненного за разрешение концерта или за недостаточно строгое наказание Хаски, то его самого взгреет вышестоящий начальник. И так – до самого верха.
Освобождение Хаски скорей всего было сделано по звонку из Москвы, где рэперы собрались поддерживать Хаски. Как уже упоминалось, пользы для властей будет немного, вреда – больше. Но московских чиновников тоже волнует не общая польза, а личная возможность отчитаться перед начальством.
Ибо бюрократический аппарат устроен так, что чиновников карают и награждают не за провал или успех, а за нарушение или соблюдение инструкций. Так что чиновнику лучше устроить ядерный взрыв, соблюдя инструкцию, чем предотвратить ядерный взрыв, нарушив инструкцию. Поэтому скоропалительный арест Хаски и отмена оного – далеко не единственный случай, когда чиновник жертвует журавлем в небе ради комара в руке. Десятки, сотни и тысячи чиновников делают это каждодневно и ежечасно. Миллионы чиновников, поочередно сменяя друг друга, непрерывно пилят основание того столба, на котором сидят.
Это вселяет надежду. Хотя, и не уверенность.
