По всему Ирану проходит крупнейшая массовая забастовка за последние 30 лет. Забастовка охватила, прежде всего, ряд предприятий нефтяной промышленности. Это самоорганизующееся движение рабочих и оно организовано через собрания. Новая волна борьбы вовлекает больше рабочих в одно движение ассамблей (собраний с правом решающего голоса), чем массовая забастовка, которая в августе прошлого года охватила иранский нефтехимический сектор, сталелитейные заводы и электростанции. Организованные через группы Telegram, рабочие, как правило, с самого начала централизовали борьбу, организовываясь в общие сельские и городские собрания, а затем в собрания между населенными пунктами. Причем эти коллективы постоянно связанны между собой. До сегодняшнего дня рабочие бастовали не смотря на репрессии и координировали забастовки. Участие профсоюзов не велико.
***
Предыстория и контекст сегодняшней массовой забастовки. Протест нефтяников в Иране имел место еще во время массовой забастовки в августе 2020 года. В свое время массовая забастовка в прошлом году распространилась на более чем 50 заводов по всей стране.
Это была самая большая волна борьбы за 30 лет. Предприятия [формально] уступали некоторым требованиям рабочих, но... на практике ничего не менялось. В этом году, однако, что-то изменилось. С августа прошлого года на различных заводах в течение нескольких месяцев вспыхивали отдельные забастовки, а в октябре даже началась одновременная забастовка на нескольких нефтеперерабатывающих заводах.
Некоторые события последних месяцев вновь подняли настроение иранских рабочих и увеличили масштабы их боевого сопротивления. Иранская экономика теряет все больше и больше возможностей для поддержания эксплуатации и внутреннего потребления. С этой полуколониальной экономикой, которая вынуждает государство импортировать большую часть потребительских товаров и машин для поддержания производственного потенциала, блокирование экспорта (американскими санкциями - прим.) означает, что у государства нет долларов. И без этих долларов оно не может позволить себе импорт. (Иран ввозит не только ряд промышленных товаров, но и значительную часть продуктов питания. Поэтому сокращение запасов валюты из-за санкций может привести страну если не к голоду, то к недоеданию. - Прим.). Катастрофа торгового баланса в сочетании с печальным состоянием иранской промышленности продолжает подталкивать инфляцию: только в начале года инфляция составляла 48,2%.
Иранское государство устанавливает годовую минимальную заработную плату. Якобы оно устанавливает ее с учетом инфляции - в Персидский Новый год (20 марта в 2021 году) и в этом году увеличило ее на 39%. Это не только ниже общей инфляции, но и оставляет большую часть работников за чертой бедности. (Согласно некоторым подсчетам за чертой бедности находится сегодня не менее половины иранцев - прим.). Государство установило минимальную заработную плату в 4 миллиона томанов (около 1000 евро при завышенном официальном обмене), но из-за скачущей инфляции ассоциации работников и профсоюзы подсчитали, что минимальная заработная плата для доступа к базовой корзине должна составлять 12 миллионов томанов, что в три раза больше - этот лозунг, который мы увидим, когда борьба перерастет в крупную массовую забастовку.
Кроме того, увеличение трансфертов (в данном случае - перекачка денег, социальные выплаты - прим.) от труда к капиталу в результате установления заработной платы ниже уровня инфляции не является единственным следствием падения иранского производственного аппарата. Есть и другие проблемы: от неоднократных отключений электроэнергии в середине лета, приводящих к гибели людей в больницах, до отсутствия вакцин и анти-ковидных мер, которые привели к гибели сотен наемных таксистов и водителей общественного транспорта в Тегеране. (Корпус стражей исламской революции, КСИР, - крупнейшая силовая структура Ирана, контролирующая часть экономики, - занялась добыванием биткоинов, майнингом. Это привело к тому, что и без того находившиеся в плохом состоянии электросети Ирана стали выходить из строя, оставляя сотни тысяч граждан без электроэнергии - прим.).
На этом фоне крупная забастовка вспыхнула в нефтехимическом и энергетическом секторах. Это произошло 20 июня этого года. Менее чем за месяц забастовка уже распространилась на более чем 100 заводов и объектов, что почти вдвое больше, чем в прошлом году, перепрыгнув через границы регионов, предприятий и через различные (в зависимости от уровня заработной платы) категории рабочих. В начале июля это была уже большая забастовка, которая столкнулась с репрессиями и увольнениями. Но она все еще продолжается.
Что вызывает удивление у ряда внешних свидетелей и о чем хорошо свидетельствуют интервью иранских и зарубежных СМИ, так это способность забастовщиков координировать свои действия в таких масштабах, особенно с учетом географической изоляции месторождений и нефтеперерабатывающих заводов, а также с учетом разделения рабочих на различные категории заработной платы.
Как организовывались эти забастовки? Забастовщик нефтехимического предприятия Ассалуйе ответил так: "С начала забастовки более 90% рабочих присоединились к ней. Эта цифра уже достигла 100 процентов, потому что теперь тот же процент, который приходил на работу в первые дни забастовки, больше не будет работать, так как в основном больше нет работы для них. Эти люди, которые соглашались работать в начале забастовки, были в основном работниками сферы обслуживания и они получали самую низкую заработную плату. Они боялись, что работодатель уволит их и легко наймет вместо них других людей. […]". Позже, когда мы поговорили с ними, они сказали: "Мы боялись, у нас нет опыта, как у вас, работодатель может немедленно уволить нас и нанять других людей вместо нас". Они сказали: "Наше сердце с вами, и мы хотим, чтобы забастовка была успешной". Однако, как я уже сказал, они перестали ходить на работу позже."
Как началась забастовка? Учитывая, что наемные работники нанимаются разными компаниями и работают на разных нефтеперерабатывающих заводах и нефтехимических заводах, как они могли забастовать одновременно и по всей стране?
Рабочий активист 1: "Это правда, что рабочие работают на разных нефтеперерабатывающих заводах и предприятиях, но мы связаны друг с другом. Позвольте мне привести вам пример: я работал в разных компаниях и на протяжении многих лет я встречался и дружил с несколькими работниками, которые сейчас работают здесь в других компаниях. Кроме того, трудовые активисты из разных областей вступают в контакт друг с другом, близко знакомятся и, как правило, знают условия труда на разных предприятиях. В дополнение ко всему этому до некоторого времени назад у нас была группа Telegram, в которой было более 4000 членов, и только РАБОЧИЕ здесь, предоставив свои номера персонала, могли присоединиться. [ ... ] Таким образом, для организации этой забастовки были использованы все эти формы, средства и способы объединения."
Рабочий активист 2: "Позвольте мне также сказать, что, когда рабочие видят ситуацию - свою и своих коллег по всему региону, они явно чувствуют солидарность и единство. Когда вы говорите своему коллеге на работе, что вы плохо себя чувствуете, болит живот и головные боли, и думаете, что это из-за еды, которую вам дали, он немедленно отвечает, что он тоже не чувствует себя хорошо, так как он ест точно такую же еду и ему больно. И нам совершенно не нужно, чтобы кто-то приходил сейчас и объяснял нам, что у нас имеются общие проблемы, потому что у нас есть эта общая боль. Наши боли имеют ОДНИ И ТЕ ЖЕ причины. Немедленно возникает вопрос, что мы должны делать сейчас, чтобы бороться против этих общих болей. Забастовка - одна из вещей. Наемные работники не могут больше терпеть сложившуюся ситуацию. Вот почему мы пошли на забастовку."
Рабочие в полной мере осознавали свои общие интересы и необходимость объединиться и централизовать борьбу за удовлетворение своих общих потребностей, в удовлетворении которых им отказывают. У них одинаковые проблемы - смешная заработная плата, отравленная еда и воздух, адские смены.
Они организовались, используя различные инструменты, таких как Telegram. Они использовали их, чтобы встретиться и обсудить свои проблемы, чтобы перехитрить наблюдение, чтобы безопасно публиковать свое мнение и делиться своими размышлениями и требованиями. На этом этапе подпольные собрания широко распространились в сетях. Ассамблеи координировали забастовки и руководили забастовкой в каждом центре, они централизовали борьбу, образуя общие собрания между различными рабочими центрами и открывая центральные ассамблеи для каждого города, где бы он ни находился. Например: "В субботу, 10 июля, сварщики из провинций Чахар-Махал и Бахтиари, участвующие в национальной забастовке работников нефтяных проектов, подчеркнули на общенациональном собрании, открытом для всего города, что они будут продолжать забастовку и не будут возвращаться к работе, добиваясь повышения заработной платы и страховки в соответствии с их требованиями." Проведение этого совещания сварщиков представляет собой проект формирования общих собраний трудящихся, который является наиболее эффективным и наилучшим способом принятия решений и осуществления коллективных решений трудящихся, и это должно, по возможности, стать образцом для бастующих трудящихся из других секторов.
Тем не менее, забастовщики по-прежнему сталкиваются с попытками разорвать забастовку. Эти попытки исходят от компаний... Как бороться с попытками расколоть рабочих? Забастовочный комитет Гачсарана дает пример.
Совет по организации демонстраций работников нефтяной промышленности (группа рабочих и активистов, в которой также участвуют некоторые профсоюзные деятели) подытожил во вторник четыре петиции забастовщиков [и объединил их]:
"Мы все знаем, что нефтяные объекты обширны и фрагментированы, - говорится в недавнем заявлении Совета по организации демонстраций нефтяных подрядчиков. - Каждый из этих центров находится в руках нескольких компаний-подрядчиков. Из-за этого в настоящее время трудно назначать национальных представителей и заключать контракты на национальном уровне. […] Благодаря этой подлости подрядчики пытаются использовать наше рассеяние... чтобы затем заставить остальных из нас работать в той же ситуации, что и раньше.
-
Требуем удвоить рост заработной платы на всех уровнях, чтобы минимальная заработная плата ни у одного работника не была менее двенадцати миллионов томанов...Все бастующие должны требовать вдвое больше заработной платы. Кроме того, во многих местах наши коллеги требуют часть своей заработной платы за предыдущие месяцы, и их непогашенные долги по заработной плате должны быть выплачены немедленно.
-
Работники должны иметь возможность взять 20 рабочих дней отдыха...
-
Необходимо улучшить условия труда, создать нормальные столовые и обеспечить безопасность рабочих мест. Поэтому подрядчики должны конкретно указать, какие действия они предпринимают в этом отношении.
-
Соглашения будут заключаться в письменной и официальной форме. И правительство будет обязано обеспечить их выполнение подрядчиками.
По сути, компании решили разорвать единство рабочих через их самую слабую разделительную линию: различия в оплате труда. Они предлагают наиболее квалифицированным сварщикам и рабочим, которые во многих случаях являются теми, кто начал забастовку, повышение зарплаты на 12 миллионов или в два раза, чтобы заставить их прекратить забастовку и вернуться на работу, в то время как большинство остается на работе за нищенскую зарплату. Однако этот трюк не работает, и, как говорят забастовщики:
"Последний пункт - действовать сплоченно и не позволять компаниям-подрядчикам вносить раскол в наши ряды."
Даже перед лицом угроз иранских стражей революции и массовых увольнений иранские рабочие продолжают бороться и демонстрируют миру свою огромную способность к коллективной борьбе во всех регионах Ирана... Еще предстоит увидеть, как далеко продвинется борьба и организация, но несомненно то, что класс продолжает коллективную борьбу, и его борьба продвигается вперед...
Рабочие продолжат борьбу в Иране, а организация ассамблей (рабочих собраний с правом решающего голоса - прим.) будет идти вперед, навязывая общечеловеческие потребности и противопоставляя их преступной логике накопления капитала, которая обрекает миллионы на нищету.
***
Среди причин забастовки - неолиберальная политика иранского государства, прекаризация, ухудшение условий труда, временная занятость. "Сегодня в энергетической и нефтехимической отраслях Ирана насчитывается около 154 тысяч "временных рабочих", которые не имеют льгот по сравнению с обычными сотрудниками - последние получают более высокую зарплату и имеют 15-дневный отпуск за каждые пятнадцать дней работы на предприятиях по добыче и переработке нефти. За последние два десятилетия Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) прекратила нанимать постоянных сотрудников во многих областях и вместо этого нанимает тысячи людей по краткосрочным контрактам, чтобы заменить выходящих на пенсию работников."
Добавить комментарий