Свои и чужие чаши

В одном из постов в фейсбуке я прочитал:

"Я не понимаю, почему не весах истории 27 000000 русских, сожженных живьем, запытанных, заморенных, замученных голодом жертв бесчеловечных медицинских экспериментов, детей, из которых выкачали кровь для солдат вермахта СТОЯТ МЕНЬШЕ, чем 6000000 евреев.

РОССИЯ должна заявить о ГЕНОЦИДЕ РУССКИХ В 20в"

Двадцать семь миллионов – это одна из официальных цифр (точнее, одно из чисел, если быть буквоедом) погибших во второй Мировой советских граждан. Цифры назывались разные, и точное число вряд ли кто сможет назвать, да и нужно ли оно? Когда речь идет о таких числах тут уже в любом случае они попадают под категорию «очень много» или «чудовищно много». Это все равно как сравнивать температуру в десять тысяч градусов и в двадцать тысяч – все равно сгоришь мгновенно.

Но в любом случае это количество погибших советских граждан. А не только русских. Среди них были и грузины, и армяне, и узбеки, и кого только не было. Снайпер Максим Пассар, погибший в 1943, вообще был нанаец. Может быть, автор просто использовал (точнее, авторша использовала, но в данном случае это не имеет никакого значения) неудачный термин? В конце концов, ну называют же всех жителей Франции французами, хотя среди них есть и баски и немцы, и корсиканцы, не говоря уже об огромном количестве выходцев из белой и черной Африки и даже из восточной Европы. Тот же Саркози – по происхождению венгр Саркоши, но все считают его французом. Правда, государство, гражданами которого были погибшие, называлась не «Россия», а «Союз, советских социалистических республик». Но РФ является его официальным преемником. Может быть «русские» и «советские» для кого-то синонимы? Но тогда почему они противопоставляются шести миллионам погибших евреев? Почему для автора (буду все-таки называть ее автором) они «на разных чашах весов»? Ведь из этих шести миллионов, наверное, миллиона полтора (может, больше, может, меньше, но в любом случае изрядная доля) входит в те самые двадцать семь. Очень многие граждане СССР были убиты именно за то, что просто были евреями. Да и на фронте евреи тоже погибали. Он ведь, воевали наравне со всеми. Мало кто сейчас помнит, что высадкой десанта на Малую землю командовал еврей Цезарь Куников.

Разговор о второй Мировой и о погибших в ней может поднять много разных тем. Например, кто из этих самых двадцати семи миллионов воевал в Красной Армии, а кто – в РОА. Или кто из них погиб с бою, а кто был арестован особистом. Между прочим, тот же Цезарь Куников был не просто морским пехотинцем, он был политруком. И я не знаю, не было ли на его совести, кроме Шмидтов или Клюге, Ивановых или Блюмкиных. Но нельзя объять необъятное, поэтому из всех возможных тем я хочу остановиться на одной.

* * *

Отождествление сограждан со «своими» – явление нередкое. И как любое явление, хорошее ли, плохое ли, оно имеет разумные корни. Группа людей, оказавшихся рядом – в одном селении, в одном доме или даже в одной тюремной камере (куда никто из них, понятное дело, не рвался), приобретают какие-то общие интересы. Другое дело, что наряду с этим общим у них может быть и много различного, и много общего с другими людьми, и еще неизвестно, чего больше. Но, тем не мене, все жители Франции считаются французами, все жители Британии – британцами, почему бы всем жителям СССР, или РФ не считаться русскими? Хотя, наряду со словом «русский» существует и слово «россиянин», татарин Мусса Джалиль (кстати, погибший в немецком концлагере), писал, что он «не русский…, но россиянин». Но, может быть, для кого-то это синонимы. И вот Руслан Магомедов из Махачкалы, побив соперника на международном соревновании по единоборствам, становится «русским богатырем». Все замечательно, но тот же самый Руслан Магомедов, побив в Москве прохожего, превращается в «хача понаехавшего». Причем, что прискорбно, часто в глазах тех же самых людей, для которых он еще вчера был «русским богатырем». Даже, если он побил Рената Хабибулина из Казани. Если Хабибуллин окажется не из робкого десятка или с ним рядом окажутся земляки и достанется Магомедову, то уже Хабибуллин со товарищи станут «чурками». А может быть, виноватыми в глазах обывателя окажутся обе стороны, мол, «понаехавшие» или «нерусские» устроили драку в Москве.

И когда две стороны спорят до хрипоты кого более жалко: жертву холокоста еврея Баруха Блюмкина или жертвы Великой Отечественной, гражданина СССР Борю Блюмкина, спорят до хрипоты, даже не подозревая о том, что это – один и тот же человек – это проявление того же самого образа мысли. Утверждение: «Свой – всегда хорош, чужой – всегда плох» порождает утверждение: «Хороший – всегда свой, плохой – всегда чужой». Причем, речь тут не о том, что если человек хорош, он становится своим, а о том, что если он хорош, значит, он изначально был своим – иначе просто не бывает и быть не может.

Это характерно не только для русских или советских националистов. И утверждение, что Холокост – единственный и неповторимый геноцид в истории человечества или что «антисемитизм – худший из всех национализмов» – такое же ксенофобское утверждение как то, что СССР был единственным противником Третьего Райха, «вынесшим на своих плечах всю тяжесть борьбы с коричневой чумой». И то и другое чревато новыми бедами.