Как обычно, они пришли к Диме Бученкову рано утром. 2 декабря обыски по обоим адресам, где он мог находиться, шли одновременно: в Москве на квартире, где он жил со своей подругой Аней и ее ребенком, и в Нижнем Новгороде, у его родителей. Родителям не сказали, что его задержали и у него обыск. У родителей никаких его вещей и документов не нашлось. О том, что Диму задержали, родители узнали из СМИ.
По словам подруги, Бученкову не дали никому позвонить, не сообщили фамилию следователя. После обыска сразу доставили в ГСУ СК, где с ходу провели все следственные действия. Вероятно, там же была очная ставка, какое-то опознание полицейскими-свидетелями. Видимо, обвинение было предъявлено в тот же день. Как стало известно из материалов суда по аресту, следствие даже не допрашивало его в качестве подозреваемого - ему сразу было предъявлено обвинение. Знакомые и родственники сразу подумали, что дело не связано с Болотной, потому что все были уверены: он не был там 6 мая 2012 года. Родители вспоминают, что, поскольку это были выходные, скорее всего он был у них в Нижнем перед отъездом за границу (в Грецию он выехал не до событий на Болотной, как писали некоторые СМИ, а 9-го числа). Он и сам на суде по аресту сказал, что был в Нижнем в тот день.
Сразу после ареста меня попросили войти в дело в качестве защитника. Я сразу оформила договор с его подругой (по поручению семьи). Дальше начались странные сложности.
Семья дала мне единственный существующий на тот момент контактный телефон следователя Уранова, который проводил у них обыск в Нижнем. Я ему позвонила и сказала, что хочу представить документы для вхождения в дело. Он ответил, что сейчас не в Москве, сам делом не занимается, а контактов следователя, ведущего дело, мне дать не может. Но обещал связаться со следователем и передать мой телефон для связи. Он обещал, но время шло, а мне никто не звонил. Перезвонила ему около 10 часов утра (все происходило ранним утром) - результат тот же. Я написала обращение на сайт СК РФ, что имею договор и хочу вступить в дело, но не могу связаться со следствием. Затем свой ордер и заявление о вступлении в дело передала в приемную СК. Мне не дали входящий номер, сказав, что он будет присвоен только на следующий день, а решения по заявлению я могу ждать только на следующей неделе!
В середине дня у меня было слушание в другом суде, а к вечеру я на всякий случай заехала в Басманный суд. Если Бученков действительно проходит по Болотному делу, меру пресечения должен рассматривать именно Басманный. И тут выяснилось, что в полдень суд уже определил ему арест. Но судья уже ушел, и дело по аресту мне в тот день не показали.
Аня сообщила мне еще одну фамилию следователя, которая прозвучала во время ареста: Добарин. Я вспомнила, что Добарин работал по Болотному делу, и достала у коллег его телефон. Утром 3 декабря я приехала в ГСУ на Техническом, чтобы встретиться со следователем и передать свои документы. В здание меня не пустили, объяснив, что встреча со следователем должна быть намечена заранее. Тогда я позвонила самому Добарину. Он ответил, что находится не в Москве и будет здесь только в понедельник. Сказал, что никакой следователь Уранов ему не звонил и моих просьб не передавал. А поскольку по телефону он не может проверить моих документов, то отказался сообщить, в каком СИЗО находится Бученков, и вообще давать любую информацию.
Тогда я передала его телефон отцу Бученкова. Отец перезвонил ему, но следователь сказал, что у него разряжается телефон, потом связь оборвалась, и после этого он уже не был доступен. В тот же день отцу звонил адвокат по назначению - он сообщил, что Дмитрий арестован судом, и назвал статьи обвинения. Но не сказал, в каком СИЗО он находится. Когда отец сказал, что семья заключила договор с новым адвокатом, он просто бросил трубку.
Вчера мы подключили ОНК - Андрея Бабушкина, Людмилу Альперн. И только сегодня Зоя Светова сообщила мне, что ОНК нашла Бученкова в ИВС на Петровке. Это удивительно и нарушает права человека, поскольку в ИВС нет режима питания, как в СИЗО, - есть только сухой паек. Я предложила родственникам подать иск о компенсации морального вреда по этой причине и потому, что родители столько времени не были извещены о местонахождении сына.
Я считаю, что создание таких бюрократических помех при вхождении адвоката в дело - грубое нарушение прав на защиту и прав адвоката. Это может стать очень опасной повсеместной практикой. Ведь если бы я вступила в дело даже после первых следственных действий - на этапе избрания меры пресечения, - мы смогли бы что-то сделать. Я бы ходатайствовала перед судом о предоставлении 72 часов для сбора документов по его алиби и других, относящихся к выбору меры пресечения. За это время мы могли бы собрать показания свидетелей, подтверждающих, что его не было на Болотной 6 мая, привести их в суд. Я считаю, что факта его некоторого внешнего сходства с подозреваемым недостаточно для ареста. И мы могли бы поставить под серьезное сомнение материалы, представленные следствием в суд. Суд должен был дать возможность защите представить свои аргументы.
Добавить комментарий