В Мосгорсуде продолжаются слушания по так называемому «Делу 12-ти», выделенному в отдельное производство в рамках «Болотного дела». Напомним, что рассматривается дело Замоскворецким судом. Публикуем репортажи Стеллы Мхитарян из зала суда.

Дело 12-ти. 38-й день. 24 сентября.

Начинается судебное заседание с заявления Сергея Кривова о том, что он в нарушении части 7 статьи 259 УПК РФ («Протокол судебного заседания») не ознакомлен уже с 16-ю протоколами заседаний, хотя подавал соответствующее ходатайство в установленные сроки. «В связи с невыполнением своих обязанностей председательствующим и нарушением моих прав, я объявил голодовку с 15:00 19-ого сентября до ознакомления меня с протоколами заседаний», — заключает подсудимый. Он хочет сделать ещё одно заявление, однако судья ему не позволяет.

Сторона обвинения (в лице Костюк и Стрекаловой) продолжает представлять доказательства и просит допросить свидетеля – бойца ОМОН ЦСН ГУ МВД по городу Москве Лебедева Андрея Николаевича.

Свидетель сообщает, что 6 мая 2012 года примерно в час-два дня прибыл в составе наряда (около 20 человек) на КамАЗе для личного состава в район Болотной площади и находился там до 22-23 часов. Там же был проведён инструктаж страшим наряда – полковником полиции Беловым Александром Сергеевичем на предмет вежливого общения, охраны общественного порядка и задержания наиболее активных граждан в случае возникновения «массовых беспорядков». После получения соответствующей команды передвинулся ближе к цепочке, состоявшей из сотрудников полиции, чтобы помочь ликвидировать прорыв и вытеснить прорвавшихся за цепочку оцепления.

По словам Лебедева, он задержал одного человека за неподчинение требованию выйти за цепочку. Описать этого гражданина он не может, так как тот противоправных действий при задержании и досмотре не совершал. Позже он и его коллега Деркач выдвинулись в сторону толпы для задержания. Но на спуске к реке Лебедев увидел двух сотрудников полиции, которых «окружили» граждане, хватали за бронежилеты, пытались повалить на землю, и пошёл им на помощь. Затем он увидел, что Деркача повалили на землю. Его коллега Филиппов хотел его поднять, в результате чего его самого пытались затащить в толпу. После этого, когда они уже отходили спиной к оцеплению, свидетель увидел, как высокий худощавый парень бросил в их сторону какой-то предмет круглой формы жёлтого цвета и попал в сотрудника полиции Филиппова, отчего последний «скривился».

На допросе следователь показывал Лебедеву видеозапись, на которой он узнал Филиппова.

Лебедев говорит, что слышал выкрики «Россия без Путина», «Фашисты», «Долой полицейское государство», и видел, как летели камни, флаги. Но лица людей, бросавших эти предметы, ему не были видны. Также свидетель не видел, чтобы демонстранты выламывали асфальт или имели при себе оружие.

Примечательно, что никто из лиц, избивавших, по словам Лебедева, его коллег, задержан не был. В связи с этим Александра Лиханова (общественный защитник и тёща Ярослава Белоусова) спрашивает: «Почему не задерживали тех, кто бил Ваших коллег?» На что свидетель отвечает, что его коллега Антон Деркач не стоял твёрдо на ногах, поэтому он решил доставить его к карете скорой помощи.

По утверждению Лебедева, 6 мая прошлого года у него было служебное удостоверение сотрудника милиции и жетон с личным номером, которые находились у него в кармане. Он поясняет, что «в связи с реорганизацией ждал своей очереди на получение» удостоверения сотрудника полиции.

На этом допрос свидетеля окончен. Суд переходит к допросу очередного потерпевшего – бойца ОМОН 2-ого оперативного батальона 3 роты 2 взвода Деркача Антона Олеговича.

Потерпевший заявляет, что не помнит времени своего прибытия 6 мая 2012 года на Болотную площадь. Инструктаж о недопущении массовых беспорядков и охране общественного порядка также проводил старший наряда Белов. Деркач говорит, что сам никого не задерживал, однако в своей группе задержания был старшим и должен был определять наиболее активных граждан. Он сообщает, что увидел активного человека с мегафоном, который «призывал прорываться, идти в сторону Кремля и перекрыть въезд Путину на инаугурацию». Однако отвечая Вадиму Клювганту (адвокат Николая Кавказского) Деркач сообщает, что не видел, чтобы кто-то из демонстрантов последовал этому призыву. Дойти до данного гражданина он не смог, так как последний скрылся в толпе. А когда потерпевший начал спускаться к реке, то получил удар в спину и упал, с него слетела джетта (прим. – шлем), которая не была застёгнута. Кто наносил ему удары — Деркач не видел. «Пришёл в себя» уже в карете скорой помощи, где ему поставили первичный диагноз – подозрение на перелом височной кости. Однако позже он не подтвердился – медики констатировали сотрясение мозга. Потерпевший также заявляет, что у него была гематома на виске, было повреждено правое плечо и были ссадины на левом колене.

Деркач говорит, что по событиям 6 мая прошлого года видел две видеозаписи, на одной из которых он узнал Филиппова, а на другой – Казьмина (прим. – он проходит потерпевшим по делу Михаила Косенко, которое выделено в отдельное производство в рамках «Болотного дела»). Потерпевший утверждает, что не применял ПР-73 (прим. – резиновая палка) и не видел применение данного спецсредства другими сотрудниками полиции. 

По словам Деркача, люди на массовом мероприятии «разделились на два лагеря: одни были агрессивно настроены, другие положительно».

Екатерина Горяйнова (адвокат Ярослава Белоусова) задаёт вопрос, считает ли Деркач себя потерпевшим от действий кого-либо из подсудимых? Потерпевший отвечает, что не видел, кто нанёс ему удар.

Вячеслав Макаров (адвокат Сергея Кривова) просит огласить протокол допроса потерпевшего ввиду имеющихся противоречий (последний утверждает, что находился на Болотной площади 6 мая прошлого года как сотрудник полиции, в то время как в протоколе указано, что у него имелось удостоверение от 2010 года).

Сергей Кривов поддерживает заявление своего защитника и отмечает, что это «имеет принципиальное значение», так как подсудимым инкриминируется 318 статья («Применение насилия в отношении представителя власти»). Суд ходатайство отклоняет. Как и следующие — об осмотре протокола допроса от 7 мая 2012 года и об оглашении заключения судебно-медицинской экспертизы.

Дмитрий Дубровин (адвокат Александры Наумовой (ранее Духаниной) и Дениса Луцкевича) просит признать, что Деркач был предварительным следствием признан потерпевшим ошибочно. Судья также отклоняет заявленное ходатайство.

Допрос потерпевшего окончен.

Дело 12-ти. 39-й день. 25 сентября.

Замоскворецкий районный суд продолжает рассматривать дело в отношении 12-ти фигурантов «Болотного дела» в здании Московского городского суда. Напомним, по так называемому «Делу 12-ти» проходят: Владимир Акименков, Андрей Барабанов, Мария Баронова, Ярослав Белоусов, Александра Наумова (ранее Духанина), Степан Зимин, Николай Кавказский, Леонид Ковязин, Сергей Кривов, Денис Луцкевич, Алексей Полихович, Артём Савёлов.

В начале судебного заседания Сергей Мохнаткин (общественный защитник Сергея Кривова) говорит председательствующему, что пытался показать Сергею Кривову через стекло документ, однако приставы препятствовали этому. Судья Никишина заявляет, что действия судебных приставов и конвойной службы не относятся к предмету судебного разбирательства.

Сергей Мохнаткин заявляет отвод стороне обвинения. Поясняет он это тем, что «обвинение совершенно очевидно является близким родственником потерпевших», так как последние заходят в зал без разрешения и вызывают улыбку на лицах прокуроров. Кроме того, гособвинение, по мнению защитника, мешает задавать вопросы. Вячеслав Макаров (адвокат Сергея Кривова) дополняет заявление и отмечает, что на протяжении нескольких судебных заседаний обвинение указывает фамилии подсудимых, хотя потерпевшие эти фамилии не называют. Адвокат считает, что это «прямая подсказка, какое лицо надо указывать», и что действия гособвинения абсолютно неправомерны.

Сергей Кривов поддерживает своих защитников. Он апеллирует  к статье 11 УПК РФ («Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве»), которая гласит, что и суд, и прокурор обязаны не только разъяснять участникам процесса их права, но и обеспечивать возможность осуществления этих прав. Подсудимый обращает внимание, что во время инцидента с попыткой демонстрации ему документа защитником Мохнаткиным, прокурор сидел и спокойно наблюдал. Сергей Кривов говорит, что суд имеет к этому прямое отношение и «обязан обеспечить права подсудимых в зале суда».

Суд удаляется для принятия решения, после чего объявляет, что ходатайство, заявленное защитником Мохнаткиным, дополненное адвокатом Макаровым, подлежит отклонению. Сергей Кривов хочет сделать заявление. Судья ему не разрешает. Подсудимый просит внести возражение в протокол. Никишина делает ему замечание. Он вновь возражает. Судья грозится удалить его из зала. Сергей Кривов снова просит внести его возражение. «А теперь Вы будете удалены», — говорит Никишина, и Сергея Кривова уводят.

Начинается допрос свидетеля со стороны обвинения (именно она продолжает представлять свои доказательства) – полицейского отдельного батальона ВАО Боценко Сергея Анатольевича. На вопрос судьи он отвечает, что никто из подсудимых ему не знаком, родственных отношений ни с кем из них не имеет.

Свидетель сообщает, что 6 мая 2012 года прибыл в район Болотной площади около 8 утра на спец автобусе (автозак для перевозки задержанных) в составе группы из примерно 11 человек. Инструктаж проводил старший группы — командир роты Фёдоров, ставились задачи по охране общественного порядка. К 6-7 часам вечера стали задерживать самых агрессивных граждан. При этом сам момент прорыва Боценко не видел: «Я ничего не видел, только слышал крики какие-то». Всего он задержал двоих человек. Один из них – Ярослав Белоусов. Он был задержан за выкрикивание лозунгов «Фашисты» в сторону сотрудников полиции и «Вместе мы сила» толпе, «чтобы призывать народ к какому-то беспорядку» и за махание руками. Свидетель утверждает, что Белоусов пытался вырваться, и тогда ему завели руки за спину и повели к автозаку. Позже его и второго гражданина Киселёва, задержанного при таких же обстоятельствах, доставили в ОВД «Вешняки». Боценко писал рапорта,  личность Ярослава Белоусова была установлена по имеющемуся у него студенческому билету.

Обвинение спрашивает, есть ли среди подсудимых лица, которых свидетель задержал? Боценко подходит к стеклянному «стакану» и на этот раз отвечает утвердительно. Он указывает на второго слева молодого человека и называет его Киселёв. Но потом поправляется: «Белоусов».

Дмитрий Аграновский (адвокат Ярослава Белоусова) заявляет, что это нарушает часть 4 статьи 193 УПК РФ («Предъявление для опознания»), согласно которой «лицо предъявляется для опознания вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним». Кроме того, защитник отмечает, что Боценко не участвовал в процедуре опознания. «Заведомо незаконные действия», — заключает адвокат.

Свидетель говорит, что в следственном комитете ему показывали видеозаписи, на которых он узнал Ярослава Белоусова.

Агрессивность граждан, по мнению Боценко, выражалась в выкрикивании лозунгов и кидании различных предметов. А самые агрессивные, по его словам, кидали камни, бутылки. На показанной ему видеозаписи увидел, как Белоусов кидает какой-то жёлтый предмет. В стороне, куда был брошен этот предмет, находились и полицейские, и митингующие. Лично свидетель не видел, чтобы Белоусов что-либо кидал. Основаниями его задержания были выкрикивание лозунгов и вскидывание кулаков вверх. Дмитрий Аграновский пытается выяснить, какие нормы действующего законодательства нарушил Белоусов? «Не могу ответить», — говорит свидетель.

Екатерина Горяйнова (адвокат Ярослава Белоусова) обращает внимание, что в протоколе допроса от 26 июня 2012 года была указана форма брошенного предмета как овальная, в то время как в ходе судебного заседания Боценко не смог пояснить это обстоятельство. В связи с наличием противоречий защитник просит огласить данный документ в указанной части.

До принятия решения объявляется 30-минутный перерыв.

Комментируя показания свидетеля Боценко, Екатерина Горяйнова поясняет, что его присутствие в деле необходимо обвинению для того, чтобы установить, что человек, которого он задержал, и тот, кто кинул жёлтый предмет, — один и тот же человек, а именно Ярослав Белоусов. Для этого следователь ему и показывал видео, ведь воочию этот свидетель не видел, как Белоусов кидал жёлтый предмет.

«Говорить о нём как о полноценном свидетеле сложно, так как он только слышал крики, но ничего не видел», — говорит адвокат. – «Это не свидетель самого действия».

Кроме того, защитник указывает на полную некомпетентность сотрудников полиции: «Очень показательно, что он не знает закона «О полиции». Екатерина Горяйнова отмечает, что они не знали, за что задерживать, а это говорит о полном отсутствии знания законодательства. Помимо этого, свидетель сказал в суде, что задерживал Белоусова вдвоём с коллегой. Однако по видео, исследованному судом, видно, что Ярослава Белоусова задерживают 4 сотрудника и несут его на руках, о чём сам Ярослав говорил на судебном заседании от 31 июля 2013 года.

После перерыва в зале заседания вновь присутствует Сергей Кривов. Судья удовлетворяет ходатайство адвоката.

Согласно зачитанной части протокола допроса, Боценко пояснял в ходе следствия, что «при просмотре видео в молодом человеке, поднимающем и кидающем овальный жёлтый предмет в сторону сотрудников ОМОНа» узнал задержанного им гражданина Белоусова. Свидетель не помнит, давал ли такие показания на следствии. Но после демонстрации ему адвокатом Аграновским листа документа говорит, что на нём стоит его подпись.

Допрос свидетеля Боценко окончен.

Обвинение просит допросить очередного потерпевшего – бойца ОМОН 4 батальона 2 роты Ягубкина Романа Наильевича.

Потерпевший говорит, что 6 мая прошлого года прибыл на Большой каменный мост по указанию старшего наряда – майора полиции Панова. После получения команды выдвинулся в сторону Малого каменного моста для задержания граждан, которые пытались пройти в сторону Большого каменного моста. Ягубкин оказывал содействие другим группам, проводившим задержания. Потерпевший заявляет, что граждане кидали различные предметы, активно сопротивлялись, а также пытались стянуть с сотрудников полиции бронежилеты, противогазы и затащить их в толпу. Ягубкин сообщает, что когда он стоял за барьерами, в него «прилетел» кусок асфальта, а потом ему попали флагштоком по плечу. Кто именно кидал камни, он не видел.

Ягубкин утверждает, что лично ПР (прим. – резиновая палка) не применял. Демонстранты, по его словам, выкрикивали антиправительственные лозунги «Мы здесь власть», «Путин вор», «Нам не нужен вор в Кремле» и нецензурную брань в сторону сотрудников полиции.

Дмитрий Дубровин (адвокат Александры Наумовой (ранее Духаниной) и Дениса Луцкевича) спрашивает, считает ли Ягубкин себя потерпевшим? Тот отвечает утвердительно и считает, что ему был нанесён физический и моральный вред. Последний заключается в том, что демонстранты могли ударить сотрудника полиции и должны «понести за это ответственность». А физический — в том, что ему наносили удары древком от флага по рукам и предплечью.

Тогда защитник задаёт вопрос, считает ли Ягубкин себя потерпевшим от действий подсудимых? Тот говорит, что никого не узнаёт и не видел: «Считаю, что от них я не потерпел».

Сергей Кривов интересуется, говорил ли потерпевший следователю, что не испытывал боль от удара древком? Тот поясняет, что сказал так, потому что ему было стыдно, что его товарищи лежали с разбитыми головами, а у него была «царапина». При этом стоит отметить, что за медицинской помощью потерпевший не обращался. Сергей Кривов хочет понять, на каком основании следователь признал Ягубкина потерпевшим, но вопрос снимается.

Дмитрий Дубровин просит изменить статус потерпевшего на статус свидетеля, так как Ягубкин не имеет претензий к подсудимым. Дмитрий Аграновский поддерживает коллегу и отмечает, что согласно статье 252 УПК РФ («Пределы судебного разбирательства») «судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению». «Ягубкин не имеет отношения к нашим подзащитным», — заключает адвокат.

Сергей Кривов обращает внимание, что согласно части 4 статьи 7 УПК РФ («Законность при производстве по уголовному делу») постановление следователя должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Подсудимый указывает, что просто слов человека недостаточно. У него, например, есть доказательства того, что он потерпел 6 мая 2012 года на Болотной площади – фото и свидетели. «А что есть у него?» — вопрошает Сергей Кривов, имея в виду потерпевшего Ягубкина.

Потерпевший оставляет этот вопрос на усмотрение суда. Обвинение традиционно возражает. Судья отклоняет заявленное ходатайство об исключении Ягубкина из числа потерпевших.

Допрос потерпевшего Ягубкина окончен.

Обвинение просит продлить меру пресечения Николаю Кавказскому в виде домашнего ареста на срок до трёх месяцев. Напомним, 2 августа 2013 года Президиум Московского Городского суда изменил Николаю меру пресечения на домашний арест.

Вадим Клювгант (адвокат Николая Кавказского) заявляет об отсутствии ходатайства как такового. Потому как обвинение не обосновало своё заявление, в то время как для продления меры пресечения необходимо указание конкретных на то оснований. Кроме того, адвокат говорит, что завтра в течение дня они будут располагать медицинскими справками, имеющими отношение к данному вопросу. Поэтому просит перенести его рассмотрение как минимум до завтра.

Для предоставления возможности защите представить документы судья Никишина объявляет перерыв до завтра, 26 сентября до 11:30.

Дело 12-ти. 40-й день. 26 сентября.

Продолжается обсуждение ходатайства, заявленного стороной обвинения в лице Костюк. Напомним, на прошлом судебном заседании (от 25 сентября 2013 года) обвинение ходатайствовало о продлении Николаю Кавказскому меры пресечения в виде домашнего ареста на срок до трёх месяцев. Вадим Клювгант (адвокат Николая Кавказского) просил отложить обсуждение на сегодня, чтобы у них была возможность представить суду медицинские документы, имеющие отношение к рассматриваемому вопросу.

Николай Кавказский говорит, что считает продление ареста необоснованным, немотивированным и незаконным. Он апеллирует к статье 107 УПК РФ («Домашний арест») и статье 97 УПК РФ («Основания для избрания меры пресечения») и замечает, что продление ареста возможно при наличии достаточных оснований. Вместе с тем прокуратура в своём ходатайстве не привела никаких оснований, тем более достаточных, почему не может быть применена иная, более мягкая мера пресечения, и не оформила ходатайство в письменном виде. Также Николай Кавказский отмечает, что в постановлении Верховного суда РФ не содержится обоснований того, что он продолжит заниматься преступной деятельностью или скроется от суда. Более того, постановлением Президиума Мосгорсуда отмечено, что Николай на протяжении двух месяцев с момента возбуждения уголовного дела не скрывался от следствия и иным образом не препятствовал судопроизводству.

Подсудимый просит учесть положительные характеристики по месту жительства, по месту работы и говорит, что имеет четыре личных поручительства (в том числе депутатов Ильи Пономарёва и Геннадия Гудкова). Кроме этого подсудимый обращает внимание на ряд имеющихся у него хронических заболеваний. Врачами ему были даны рекомендации по двигательной активности, в частности 30 минут ходьбы и занятие плаванием. Поэтому Николай просит, в случае продления домашнего ареста, разрешить ему посещение бассейна. Также он ходатайствует о приобщении к материалам дела ряда медицинских документов, в частности выписки из карты больного, и постановления Верховного суда РФ.

Сергей Миненков (адвокат Николая Кавказского) заявляет, что мера пресечения в виде домашнего ареста является достаточно жёсткой: «Не даёт ему (прим.- Николаю) возможности работать и оставляет без средств к существованию».

Дмитрий Аграновский (адвокат Владимира Акименкова и Ярослава Белоусова) указывает на то, что для продления ареста требуются новые основания. Он заявляет, что Европейский суд по правам человека придал приоритет жалобе 7 подсудимых (в отношении Владимира Акименкова, Ярослава Белоусова, Леонида Ковязина, Артема Савелова, Андрея Барабанова, Михаила Косенко и Николая Кавказского) и объединил их в одно производство. Защитник отмечает, что теперь Правительство Российской Федерации должно ответить на поставленные вопросы Европейского суда до 17 января 2014 года. Адвокат говорит, что чем жёстче будут принимаемые меры, тем жёстче будет ответ ЕСПЧ. «Призываю не ставить наше государство в неудобное положение», — добавляет Дмитрий Аграновский.

Сторона защиты и подсудимые поддерживают позицию Николая Кавказского, а также его заявление, и возражают против удовлетворения ходатайства, заявленного стороной обвинения.

Гособвинение не возражает против приобщения к материалам дела части медицинских документов и просит отказать в отношении постановления Верховного суда. Судья Никишина частично удовлетворяет ходатайство: приобщены будут часть медицинских документов, а по документам в виде постановления ВС отказано. После чего удаляется для принятия решения о ходатайстве обвинения.

Оглашается решение спустя почти час. Ходатайство гособвинителя Костюк о продлении меры пресечения в виде домашнего ареста подлежит удовлетворению, так как «основания не отпали и не изменились», а у суда есть «достаточные основания» полагать, что подсудимый «может скрыться и воспрепятствовать делу». Вопрос о возможности посещения Николаем Кавказским бассейна может быть рассмотрен при предоставлении необходимых документов. Суд постановил: продлить Николаю Кавказскому срок содержания под домашним арестом на три месяца, то есть до 2 января 2014 года.

Для вызова свидетелей и потерпевших заседание откладывается на вторник, 1 октября, на 13:00.

Судья обращает внимание, что теперь заседания будут проходить в Никулинском районном суде по адресу Мичуринский проспект, дом 17, корпус 1, зал 303.

Стелла Мхитарян

Источник