Так надо было свергать Временное правительство в октябре 1917 или нет?

Анархисты в России в начале 20 века не называли себя левыми, выступали против национализации, а часть из них была не согласна с большевиками в октябре 1917 г. И даже те, кто был согласен, мечтали позднее свергнуть большевиков.

У меня тут вышел забавный разговор с одним очень достойным человеком, моим товарищем. Дело было 7 ноября. Он меня поздравил, на что я ответил, что видел в гробу этот долбанный день - 7 ноября. У нас в принципе общие взгляды, но товарищ очень удивился. Ведь, как кажется, сторонники самоуправленческого (кооперативного, коммунитарного) социализма и безгосударственного общества, анархисты и максималисты принимали участие в этих событиях и находились в блоке с большевиками во время октябрьской революции.

Но на самом деле, это не совсем так и ниже пара слов об этом.

Во-первых, анархисты Российской империи начала 20 века не считали себя чем-то единым с левыми партиями и вряд ли вообще считали себя левыми. По крайней мере, я не видел ни одного документа, в котором тогдашние анархисты рассуждали бы иначе, ни единого упоминания о себе, как о левых. К левым партиями анархисты относились очень плохо, считая их своими противниками, пусть и не такими жесткими, как самодержавие. Дело доходило до прямых конфликтов и вооруженных столкновений даже ДО 1917 года. Эти столкновения еще во время первой русской революции имели место в таких крупных центрах анархизма, как Белосток, Баку и Варшава. Порой левые не допускали анархистской агитации там, где пользовались влиянием (например на заводах Варшавы), а анархистски настроенные рабочие выбрасывали левых со своих собраний в той же Варшаве (ППСников) или Белостоке. В Баку между анархистами и армянской левой партией Дашнакцутюн велись боевые действия с дестяками только убитых с обеих сторон в 1905-1906 г: лидеры дашнаков и анархистов погибли в ходе этой войны.

И дело было не только в том, что анархисты стояли за безгосударственное и бесклассовое общество самоуправления, а левые партии предлагали различные программы переустройства государства. Анархисты были противниками национализации - передачи государству фабрик и заводов, считая что средства производства должны быть в руках трудовых коллективов и их ассоциаций. Более того. Анархисты считали, что предлагаемая левыми национализация не только в принципе порочна (какой смысл в замене частного хозяина другим - госчиновниками?) но и неэффективна. Национализированное предприятие не лучше, а хуже частного, оно производит продукцию дрянного качества, потому что существует за счет халявы - за счет перекачивания денег из государственной казны. Это мнение обосновывал один из тогдашних теоретиков анархизма Мендел Дайнов, но в принципе так думали почти все анархисты (разумеется, анархисты были и против частной собственности, как и против государственной).

В 1917 году многие анархисты приняли участие в октябрьских событиях потому, что разделяли т.н. "теорию трех революций". Современный российский историк Дм. Рублев неплохо показал это в своей работе "К вопросу о союзе леворадикальных сил в октябрьские дни 1917 года". Тут довольно парадоксальная вещь, так как исходя из той же теории анархисты позднее поддерживали восстания трудящихся города и деревни против большевиков (кронштадтское, махновское, сибирские восстания и т.д.).

Большая часть анархистов рассуждала следующим образом. Революция состоит из трех этапов. На первом этапе народные массы вместе с либералами и умеренными социал-демократами и эсерами свергают надоевшую обществу абсолютную монархию и устанавливают демократический строй, демократическую форму капитализма (капитализм в экономике, демократия в политике). На втором этапе радикальные социалисты-государственники - большевики вместе с народными массами, возмущенными голодом и массовой безработицей (а все это имело место в 1917), свергают Временное правительство (состоявшее из умеренных социалистов и либералов) и проводят социальные реформы. На третьем этапе, анархисты вместе с работниками города и деревни, возмущенными диктатурой государственной бюрократии, организуют самоуправление на фабриках и заводах (точнее, развивают его, так как уже в 1917 году на половине фабрик были созданы независимые рабочие органы самоуправления) и свергают большевиков. Не удивительно, что исходя из этой теории многие анархисты сначала поддержали большевиков в октябре, когда те свергали Временное правительство, а потом, в 1918-1921 гг - народные восстания против большевиков, как кронштадтское восстание.

Однако, не все анархисты так думали. Кроме теории трех революций была и другая точка зрения. А состояла она в том, что анархистам крайне НЕ выгодно свержение Временного правительства в 1917 г. Не потому, что анархисты разделяют его ценности и политику - конечно нет. А потому, что для анархистов лучше иметь слабое демократическое правительство, чем жесткий режим красных партийцев или же контр-революционных офицеров. В какую бы сторону власть не свалилась, будет хуже. Офицеры и большевики - люди более жесткие, чем министры Временного правительства. Если победят большевики (или офицеры), они постараются создать сильную централизованную власть полицейского толка, которая снова загонит народ под ярмо и разрушит низовую самоорганизацию. А если это случится, возможности для анархистской революции будут закрыты. Поэтому анархисты не должны помогать свергнуть Временное правительство. Они должны развивать свою организацию и расширять влияние на общество, пользуясь тем, что это слабое правительство остается у власти. Вот когда анархистская организация и низовое самоуправление станут достаточно сильными, они отправят Временное правительство в утиль, но никак не раньше.

Мы не можем изменить события 100-летней давности. И все же, к этому мнению следует прислушаться. 100 лет назад часть анархистов предвидела, что большевики уничтожат русские свободы и не позволят развиваться народной самоорганизации. К их мнению в 1917 г большинство анархистов не прислушались, вероятно зря. Исторические экскурсы нужны для того, чтобы выявлять сделанные в прошлом неверные действия и исправлять их в настоящем и в будущем. Точно так же, человек, глядя на свое прошлое, видя, в чем он был не прав, старается измениться, чтобы не повторять свои прежние ошибки.