Фрэнсис Скотт Фицджеральд еще во время учебы в Принстонском университете, в ходе изучения политических воззрений Герберта Уэллса и Джорджа Бернарда Шоу, открыл для себя фабианский социализм. В его первом романе «По эту сторону рая» главный герой Эмори Блейн, хотя и высказывает свое презрение к беднякам, но все же желает стать «воинствующим социалистом». В 1924-м году Фрэнсис Скотт Фицджеральд называет себя «коммунистом» («Последний магнат» – последняя неоконченная книга Фицджеральда, подробно описывает психологический подинок между продюсером Монро Старом и организатором голливудских коммунистов Бриммером – прим. ред.). Однако при этом он всячески стремится занять как можно более высокое положение в социальной иерархии Нью-Йорка.
Сам Фицджеральд, хотя и был родом из весьма уважаемой семьи южан, не был богат. Пусть и не без некоторого преувеличения, он называл себя «бедным парнем в мире богатых парней». Он также называл себя парией в окружавшем его обществе белых англо-саксонских протестантов.
«Я ведь наполовину темноволосый ирландец, а наполовину – из старого американского рода со свойственным таким людям преувеличенным претензиям на аристократическое происхождение. У моих ирландских родственников деньги водились, и они свысока смотрели на родственников из Мэриленда, которые действительно вели себя крайне сдержанно и чувствовали некоторые обязательства, которые налагало такое старое доброе слово, как «происхождение» (по сути, это некая форма «запретов»). Так что, у меня развивался сразу двойной комплекс неполноценности».
В романе 1925-го года «Великий Гэтсби» Фицджеральд отобразил в образах своих героев некоторые из этих личностных конфликтов. Ник Каррауэй, молодой амбициозный трейдер с Уолл-стрит, рассказывая о себе, ощущает, что он одновременно как бы «снаружи» и «внутри» того мира роскоши и потребления, который окружает его дома в Уэст-Эгге на Лонг-Айленде. Все излишества этого мира хорошо показаны на примере образа жизни его до неприличия богатого и таинственного соседа Джея Гэтсби.
В образе Гэтсби есть кое-что и от самого Фицджеральда. Гэтсби – нувориш низкого происхождения. Его родители описываются, как «жалкие фермеры-неудачники». И Гэтсби ощущает некоторый «комплекс неполноценности» среди окружающих его прихвостней «голубых кровей», на которых он изо всех сил и пытается произвести впечатление. Фицджеральд, писатель и социальный критик, изучавший социалистические теории, сумел замечательно описать буржуазный Нью-Йорк середины 1920-х со всем его товарным фетишизмом. Сам роман – это, по сути, некий каталог или список приобретений различных предметов, которыми Гэтсби окружает себя и при помощи которых ему удается очаровывать и заинтересовывать окружающих его зрителей.
«Мужские и женские силуэты вились, точно мотыльки, в синеве его сада, среди приглушенных голосов, шампанского и звезд». Роллс-Ройс и «каждую пятницу шесть корзин апельсинов и лимонов прибывали от фруктовщика из Нью-Йорка»; «на столах, в сверкающем кольце закусок, выстраивались окорока, нашпигованные специями, салаты, пестрые, как трико арлекина, поросята, запеченные в тесте, жареные индейки, отливающие волшебным блеском золота».
Яркие, сверкающие предметы словно бы обволакивают Гэтсби и его гостей, создавая вокруг них нечто вроде кокона. «Некоторое время эти ночные грезы служили ему отдушиной; они исподволь внушали веру в нереальность реального, убеждали в том, что мир прочно и надежно покоится на крылышках феи».
Тем не менее, удачных экранизаций «Великого Гэтсби» до сих пор так и не было. Голливудская экранизация 1974-го года, с Робертом Рэдфордом в роли Гэтсби и Мией Ферроу в роли Дейзи Бьюкенен, в которую безответно влюблен Гэтсби, была просто ужасной. Не очень-то удачной является и ныне идущая в кинотеатрах экранизация режиссера База Лурмана.
Почему? Как и большинство читателей романа Фицджеральда, Лурман излишне симпатизирует богатым магнатам и правящему классу и поэтому ему не удается прочувствовать весьма неоднозначное отношение писателя к этому классу, его глубокую иронию вперемешку с враждебностью по отношению к его представителям. Первые полчаса мы видим на экране постановочную оргию вечеринок в доме у Гэтсби. Фильм Лурмана становится коммерческим как раз потому, что Фицджеральд (как в свое время и Карл Маркс) пытался иронически продемонстрировать абсолютно некритичное восхищение перед неумеренным потреблением – в чем, собственно, и заключается сам яд капитализма.
Поэтому фильм не может должным образом выразить всю язвительность и сарказм Фицджеральда – когда он, например, описывает, как Дэйзи рыдает при виде новых рубашек Гэтсби, – и не передает трагедию стоящего перед Дэйзи выбора, который в сущности сводится к выбору между собственностью двух мужчин: Гэтсби и ее мужа Тома Бьюкенена. Фильм также грешит некоторой реакционностью – он несколько искажает роман при изображении бедняков и рабочего класса. В романе Гэтсби убивает автомеханик Джордж Вилсон – после того, как Дэйзи на ярко-желтой машине Гэтсби сбивает на дороге его жену Миртл. И эта сцена намекает именно на классовое возмездие.
Однако в фильме убийство Гэтсби подается в виде некой мелодраматической финальной развязки истории неразделенной любви к Дэйзи. Эта сцена словно бы списана с «Титаника» – такой же сентиментальной мелодрамы, где главную роль тоже играет Ди Каприо. Гэтсби тоже умирает с именем возлюбленной на устах. Кроме того, образы представителей других рас выписаны у Лурмана весьма грубо и схематично. К тому же сама манера их изображения несколько выходит за рамки умеренного антисемитизма и расизма, присутствующего в романе Фицджеральда.
Общий настрой «эпохи джаза» передается при помощи чернокожих трубачей и чернокожих рабочих, мелькающих где-то на заднем плане. Конечно, американской культуре 1920-х годов было присуще крайне примитивное представление о представителях других рас – что, например, хорошо видно по манере восприятия белыми такого культурного явления, как «Гарлемский ренессанс». Однако у Лурмана была возможность несколько осовременить столь примитивные представления. Однако вместо этого он предпочел осовременить саундтрек – и, надо сказать, что рэппер Jay Z, Андре 3000, Бейонсе и хип-хоп кажутся в этом фильме чужеродным элементом – хотя, вероятно, по мнению режиссера, они должны ассоциироваться с «шиком» капиталистического излишества. Но, вместе с тем, режиссер Лурман не только несколько несправедлив к чернокожим, но и упускает возможность актуализировать критику Фицджеральдом капитализма. Он не пытается провести параллели с расизмом и экономическим неравенством нашего времени.
Тем не менее, несмотря на все эти недочеты, «Великого Гэтсби» стоит посмотреть. Фицджеральд был поэтом, воспевавшим упадок американской аристократии, и его прощальная песнь нравам правящего класса никогда не устареет.
Источник: http://liva.com.ua
Добавить комментарий