4 ноября в Москве намечается митинг-концерт «Русские против фашизма». Его организаторами является группа, которая состоит из либералов (Лев Пономарев из «Движения за Права Человека»), бывших нацболов, бывших участников АКМ и (бывших?) анархистов.
Цель мероприятия – отнять у фашистов лейбл «русские», под которым они выступают. Это похоже на попытки крайних националистов воспользоваться левыми понятиями и имиджем – в последнее время фашисты все чаще подчеркивают свой антикапитализм, они одеваются и воспроизводят субкультурные «фишки» молодых левых и даже пытаются играть ту же музыку. Об этих тенденциях в националистической среде можно читать подробнее на либерально-патриотическом антифашистском сайте «прямая линия», правда следует игнорировать намеки о том, что движение фашистов – заговор, чтобы развалить Россию, поскольку это чушь.
Несмотря на благие намерения организаторов акции «русские против фашизма», у них не очень получается отобрать у фашистов дискурс. Призывы к акции (их несколько) противоречивы, поскольку пытаются совместить идеи интернационалистов, либералов и нацболов. Частично это следствие политической неграмотности организаторов акции, но проблема также в том, что понятие «русские» скорее всего просто невозможно использовать в политике в антифашистских целях, также как безуспешны и попытки самых фашистов его использовать. Поскольку фашизм интернационален, то таковым является и антифашизм.
Об этом говорят и организаторы акции в начале одного из альтернативных призывов, когда они указывают на национальное многообразие известных российских националистов. Но поскольку состав организаторов акции – разношерстный в идеологическом плане, то в итоге сам призыв себе противоречит - если у «русскости нет истинной сути», то зачем тогда русским быть против фашизма или вообще что-то предпринимать в качестве русских?
Вопрос о национальности – предмет горячих споров на левацкой (и не только) сцене. Неоспоримо, что «национальность» во многом является искусственной конструкцией, которая объединяет людей, у которых нет никаких родовых связей. Тем не менее, в течение последних 100 лет миллионы людей стали ощущать себя русскими, что в первую очередь заслуга СМИ и всеобщего образования, без которого большинство жителей страны даже не знали бы, кто такой Пушкин, а во Владивостоке и Смоленске говорили бы на разных языках.
Во времена самодержавия самоидентификация людей была в первую очередь связана с религией, а не с языком, до этого - с племенем, которое в отличие от нации объединяют родственные связи и общая культура, и численность которых в лучшем случае исчисляется тысячами, но никогда не миллионами.
Но поскольку система всеобщего образования и СМИ сформировали некое элементарное общее культурное наследие всех русских, то как с ним быть – хорошо, что есть русская национальная самоидентификация или плохо? Ни то, ни другое. Только маленькие дети разделяют все вещи на хорошие и плохие, но подавляющее большинство явлений в мире не является ни тем, ни другим.
Естественно, русская этническая самоидентификация является опасным оружием в руках манипуляторов, которые желают получать власть с ее помощью. Но поскольку адекватные люди могут понять суть этой манипуляции, сама собой русская идентичность не является опасной – опасной является только заблуждение, что у всех русских якобы могут быть общие интересы что из «бытия» русским можно сделать какие-либо идеологические выводы. И, к сожалению, акция «русские против фашизма» распространяет эти заблуждения.
Желание подчеркивать свою этническую идентичность это, как правило, доказательство комплекса неполноценности. Человек, которому нечем гордиться, кроме как своим происхождением, скорее всего, в жизни мало чего добился. В России также наблюдается коллективное чувство неполноценности перед Западом - в связи с потерей статуса империи и экономической отсталостью по сравнению с ним. Рост националистических настроений - доказательство того, насколько люди страдают от навязанных им комплексов и предрассудков.
Создание державы подразумевает ведение войн на чужих территориях и угнетение. Все державы в итоге терпят поражение: недавно США провалились в Ираке и, можно ожидать, что они скоро проиграют и в Афганистане. И что, теперь русские должны опять туда ввести свои войска? Создание Советского Союза, особенно на его начальном этапе, сопровождалось этническими чистками и массовыми депортациями, которые большая часть их жертв никогда не прощали и, следовательно, они стремились к независимости, чтобы гарантировать, что это не повторится. Естественно, развал Советского Союза сопровождался множеством отрицательных явлений: непотизмом (назначением родственников на важнейшие посты), дискриминацией различных этнических групп, локальными войнами и этническими чистками, но, возможно, что кровопролитие при попытках сохранения Советского Союза было бы еще масштабнее.
И главная проблема конца 1980-х и 1990-х: кризис «советской системы» производства все-таки развивался уже задолго до появления центробежных тенденций, то есть, в какой-то мере он был независимым от распада Советского Союза явлением. Благодаря своим природным ресурсам, Россия является богатейшей по ВВП, приходящемся на душу населения, бывшей советской республикой (после прибалтийских республик), и если бы в составе России остались экономически неблагополучные регионы Центральной Азии и Южного Кавказа, то надо было бы их субсидировать. С точки зрения интернационалистов, создание новых государств естественно не является никаким решением проблемы, но также таким не является защита «целостности страны» любыми методами.
Но, несмотря на эти факты, ностальгия по прошлому является широко распространенным явлением в левацкой и даже в интернационалистической среде. Миф о «могуществе и справедливости советского строя» проник в сознание советских граждан настолько глубоко, что он существует даже спустя 20 лет после распада системы. Мощность пропагандистского аппарата Советского Союза, конечно, сыграла свою роль, но немаловажно и то, что русская интеллигенция была закомплексованной еще до революции 1917-го, и как раз из-за этой закомплексованности так охотно захватила и распространяла миф о своем величии.
Но причины отсталости России всегда были сугубо материалистические, национальность обитателей страны тут не при чем. Индустриализм возник во-первых в Западной Европе по ряду причин, в том числе климатических и политических. Из-за отсутствия единого центра и условий жесткой конкуренции между феодалами развитие буржуазии как класса стало возможным. «Национальная ментальность» европейцев никакой роли не играла, в средневековье немцев вообще читали лентяями, и сейчас северная часть Италии, страны, жители которой совсем не протестанты и влиянию «протестантской трудовой этики» не подвержены, является одной из самых богатых территорий в Европе. Эти различия, которые существовали уже 200 лет назад, существуют до сих пор – в длительной перспективе экономический рост во всем мире является приблизительно константой. Существуют и некоторые исключения, например, Япония, но большинству стран так и не удалось преодолеть ту разницу в экономическом развитии, которая существовала за два века до этого. Попытки на сверхестественной скорости догонять Запад могут привести к таким же человеческим катастрофам, как во времена сталинизма. Россия смогла значительно уменьшить разрыв (путем жертв, оправданность которых сомнительна), но с тем, что окончательно избавиться от него еще долго не удастся, скорее всего, надо будет смириться. И не комплексовать.
Естественно, есть и вина Запада в бедах России. Но противостояние Восток-Запад уже давно имеет не идеологическую сущность, а является следствием кардинальных различий в интересах правительств России и Западной Европы в плане торговли, также как отличаются интересы продавцов и покупателей на любых рынках. Все войны и конфликты между государствами всегда имели причиной в первую очередь передел собственности между власти имущими, и путем «объединения нации» войны не остановить. Единственный вариант объединения людей с разных сторон границы - вопреки интересам их собственных элит. Конечно, сейчас, когда рабочее движение слабо, можно и в рабочей среде получить положительные отклики на призывы «объединения русских в общих интересах», но на самом деле нет никаких общих интересов у олигарха и колхозника. Факты дискриминации русскоязычных в некоторых бывших советских республиках имеют место, также как и непотизм в некоторых субъектах РФ. Несомненно, также существование этнических ОПГ, но эксперты утверждают, что подавляющее меньшинство российских ОПГ имеют этнический характер. Есть проблемы в армии у служащих русской национальности со стороны кавказцев, которые, благодаря сплоченности своих общин, объединяются и издеваются над «инородцами». Есть проблемы с тем, что неформальная молодежь часто не находит общего языка с кавказскими гопниками (многие становились наци-скинхэдами или вступали раньше в НБП только из-за этого), но кавказский гопник не больше наци-скинхэд, чем русский гопник, и те методы, которые помогают разобраться с фашизмом, редко помогают решать проблему гопничества. Интернационалисты не должны мириться с существованием ОПГ и гопничества, но в отношении к ним должные быть одинаковые стандарты - и к русским, и к нерусским объединениям. Фашисты же, наоборот, надеются на формирование своих этнических ОПГ, также как они осваивают приемы, идеи и методы Басаева, убивая своих врагов и снимая это на видео. Возникает ощущение, что именно ваххабиты сейчас являются главным кумиром и примером для подражания у русских националистов.
Но все эти проблемы даже в совокупности еще не означают, что «угнетение русских по национальному признаку» является насущной проблемой, которая определяет судьбу 140 миллионов жителей РФ. Угнетения меньшинств в России – тоже реальность. То, что в российских школах невозможно получить образование на языках национальных меньшинств, означает, что все эти языки, у некоторых из которых миллион носителей, никогда не станут языками науки и современного общества – их использование будет ограничено сферой традиционной занятости «малых народов» и бытом, а затем они будут медленно вымирать.
То есть, проблемы национальностей и языков в России разнообразны и требуют сложных приемов для их решения. Разговоры же о том, что «левые в России должны учитывать пример Венесуэлы и Боливии, где левые пришли к власти, делая упор на интересы этнического большинства» не имеют никакого отношения к действительности.
Во-первых, хотя Эво Моралес действительно является индейцем, национальное противостояние не является предметом его программы – поскольку он прекрасно понимает, что в Боливии, как и везде, следствием такой программы может быть только этническая рознь и насилие. Риторика Моралеса, в первую очередь, касается поддержки мелких крестьян и нищих городских жителей.
Что касается Венесуэлы, там коренные жители являются меньшинством, и Уго Чавес себя к ним не причисляет. У него есть определенные индийские черты лица, которые его противники использовали при расистских нападках (его часто называют «обезьяной»). Расизм в отношении коренного населения действительно является актуальной проблемой во всех странах Латинской Америки, и индийские черты лица считаются уродливыми. Все это – последствия 500 лет испанской и португальской колонизации.
Какая нация может считаться «нацией колонизаторов» в России? Русские. Но предлагают ли организаторы митинга «русские против фашизма» сделать упор на интересы чеченцев, татар или чьи-то еще, чтобы «прийти к власти»? Не предлагают, и правильно. Вообще, «социализм» Чавеса и Моралеса под сомнением – оба принимали меры против независимых профсоюзов, оба относятся больше к латино-американской традиции перонистского популизма, чем к традиции социализма. Насколько Уго Чавес - друг Каддафи, Лукашенко и китайской компартии, главный разжигатель гонки вооружений в Латинской Америке - нам вообще пример для подражания – большой вопрос. Но он находится за рамками данной статьи.Вообще, черно-белое разделение на «угнетенных и угнетателей» - типичное заблуждение западной политической мысли, которое ничего не дает для понимания сути событий не только в России, но вообще нигде. В определенных ситуациях угнетатели бывают русскими, в определенных случаях русские угнетают – эти явления не исключают друг друга, почему это так сложно понять? История и политология, конечно, науки гуманитарные, но все-таки это не означает, что в них не бывает вариантов больше двух.Также как не следует комплексовать по поводу того, что история России в течение последних 500 лет была историей кровавых палачей во власти, которые издевались над собственным народом. Первый моральный принцип интернационалиста – отказ от идеи коллективной ответственности. То есть, русский народ не несет ответственности за тех людей, которые над ним властвовали, или захватили чужие земли, угнетая их обитателей. И также, пока ни в одной стране мира не установлена прямая демократия, ответственности за них не несет никакой другой народ, в том числе немцы. От того, что Гитлер был немцем, немцы хуже не становятся. Это верно, что Гитлер победил на выборах, но победил он путем обмана и манипуляций, а государственный строй в стране он изменил путем узурпации. Победа Гитлера на выборах, скорее, доказательство недостатков парламентаризма по сравнению с системой прямой демократии, чем доказательство вины немецкого народа.
Происхождение национал-социализма как идеологии также изначально интернационально. Русские белоэмигранты - «кирилловцы» (то есть, сторонники великого князя Кирилла Владимировича, претендента на российский престол) - держали связь с НДСАП уже в 1920-х годах, также на рубеже 1920-х годов в эмиграции формировалась национал-большевистская идеология под влиянием Н.В.Устрялова и журнала «Смена вех». Эти идеи влияли на левое крыло НСДАП, действовавшее под руководством Штрассера. И вообще мифология НСДАП о взаимосвязи между евреями и большевизмом сформировалась под влиянием российской белой эмиграции, то есть, фашизм с самого начала имел идеологические источники не только в немецкой, австрийской и итальянской политической мысли, но также и в русской. Сын Брешко-Брешковской (легендарной народницы и эсерки) вообще работал в министерстве пропаганды Геббельса, то есть, «расстояние» между традициями русской революции и немецкой контрреволюцией всего одно поколение.
И по сей день очевидно, что, несмотря на «национальность фашизма», он везде одинаков. Везде в основе фашизма лежат: 1) репрессии рабочего движения, 2) обвинение национальных меньшинств в различных бедах, 3) завоевание «более справедливых границ».
Следовательно, фашисты соседних стран часто являются злейшими врагами, поскольку, как правило, их мнения о «справедливых границах» кардинально отличаются. Также известно, что вхождение русской секции фашистской организации скинхедов «Blood and Honour» в соответствующую интернациональную организацию стало предметом горячих споров, поскольку, в отличие от американских, многие европейские секции организации славян «белыми» не считали. Важно, на самом деле, исключительно разделение между «своими и чужими», но никакой существенной причины для этих разделений нет, поскольку славянский фашизм никак не отличается от фашизма интернационального, и, следовательно, не является никаким «отклонением». И следовательно, вся пропаганда антифашистов, согласно которой «не может быть фашизма в стране, победившей фашизм» противоречит очевидным фактам: российский фашизм существовал задолго до Второй Мировой Войны и будет существовать и много времени спустя.
Вообще, можно представить сценарий, по которому Корнилову удалось захватить власть в 1917-м году в России, но баварские повстанцы или спартакисты победили в Германии в 1919-м. Тогда главными воюющими сторонами Второй мировой могли бы стать фашистская Россия и «Советский Союз» со столицей в Берлине, и несомненно, что пропагандисты обоих сторон считали бы эту войну не менее «отечественной».
Фашизм не чуждое явление даже еврейскому обществу. Итальянский фашизм имел определенное влияние на «формы» политических крыльев «ревизионистских сионистов». Идеология самой радикальной еврейской подпольной организации 1940-х годов, «Лехи», содержала эклектическую смесь ультра-левых и ультра-правых идей (ксенофобия, тотальная централизация государства, анти-либерализм и опровержение демократии) в духе национал-большевизма, и с 1940-м года предлагала сотрудничество нацистской Германии в совместной борьбе с англичанами в целях установления независимого еврейского государства. Некоторые бывшие участники «Лехи», например, Ицхак Шамир, стали в итоге влиятельными политиками в Израиле, и сегодня бывших участников «Лехи» считают там национальными героями.
Тот факт, что итальянский и немецкий фашизм 70 лет назад был более успешным, чем фашизм в России, США или Израиле, еще ничего не доказывает. Сегодня фашистское движение в России, несомненно, среди самых сильных в мире (в чем опять же не коллективно виноваты русские, а что является следствием большевистских репрессий и провальных «либеральных» экономических реформ), а через 70 лет центр мирового фашизма может оказаться где угодно.
Идеологию, которая действительно привязана к национальности, можно представить только в условиях 1000-летней давности, в дофеодальные времена, когда у каждого племени были свои боги и своя мифология. Но современную реальность определяют отношения производства и потребности политической элиты, которые везде примерно одинаковые.
В итоге, из всех аргументов сторонников концепции “русские против фашизма” остается один: нас (антифашистов) мало, но надо, чтобы народ нас поддержал. Но если сегодня надо врать, чтобы люди пришли к нам на митинг, когда мы будем раскрывать им очевидную истину, что у фашизма, и, следовательно, у антифашизма нет национальности и быть не может? Или не будем никогда?
S2W
