Часто в среде либертариев, особенно на пост-советском пространстве, звучат негативные характеристики такой практики как отказ от работы. При этом, когда говорят об этой практике, часто представляют грязный панковский сквот, где его обитатели предаются всяческим утехам и прожиганию своих жизней, но никак не анархическому движению.
Такой образ лишь немного соответствует действительности. Социальные центры бывают совершенно разных типов и живут в них совершенно разные люди. Многие социальные центры дали либертарному движению кучу полезных инициатив, впрочем сегодня не об этом.
На самом же деле концепция отказа от работы куда глубже, чем может показаться на первый взгляд. Наиболее полно она была развита итальянскими автономистами в 70-е годы ХХ века. В её основе лежит простая мысль о том, что любой работник эксплуатируется и эта эксплуатация заключается не только в том, что капиталисты присваивают себе часть его труда. Эксплуатация заключается в самом образе жизни, который диктует зарплатное рабство: жизнь по распорядку с подъёмом в 7 утра с восьмичасовым рабочим днём у станка, отпуск только согласно расписанию, социальная адаптация работника к отношениям господства и власти на рабочем месте и т.д. Промышленный работник сам становится объектом капиталистического воспроизводства и переносит иерархические отношения на все стороны своей жизни.
Отдельным пунктом здесь стоит эксплуатация капиталом природы, которая косвенно поддерживается в том числе и наёмными работниками, участвующими в капиталистическом индустриальном производстве.
Многие левые продолжают искренне верить, что классовая борьба в конечном счёте приведёт к социальной революции. Приведёт или нет, на самом деле вопрос открытый, этого нельзя знать на 100%, но что можно точно знать, это то, что в большинстве случаев противоречия между пролетариями и капиталистами решаются посредством социального договора в рамках системы, то есть все такие договоры идут на руку самому классу собственников. По видимому, чтобы это преодолеть необходима совсем другая организация труда, но она не возможна на подобных капиталистических предприятиях. Осуществить её сейчас можно только в рамках автономных проектов, и то эти проекты будут обречены играть по некоторым правилам капитализма и в конце концов успешно будут им поглощены.
Отсюда форма протеста в виде нежелания играть по правилам системы и тем самым поддерживать её – то есть отказаться от работы – кажется весьма логичной. Освободившись от зарплатного рабства человек начинает жить жизнью, которой он хочет сам, а не той, которую у него требует буржуазная система. В этой ситуации в голову человека начинает лезть всё больше мыслей о свободе и об устройстве мира, а освобождённое время можно потратить на активизм или ещё на какое-то полезное дело, а можно и не тратить, ведь мы никому ничего не обязаны, это просто наша жизнь и мы хотим прожить её именно так как хотим мы.
Безусловно, отказ от работы никогда не носил полного характера: всё же нужно что-то есть, нужно где-то жить, пусть эти потребности можно иногда удовлетворить и без денег. Поэтому адепты этой практики всё же иногда работают, но не больше нескольких месяцев в году, а если есть возможность – стараются обойтись и без этого. Отказ от работы не касается отказа от труда. Труд здесь стоит понимать как общественно полезную производственную деятельность, которая не встроена в капиталистические отношения или обладает большой степенью автономии от них.
Такая непостоянная форма занятости называется прекарной. Итальянские автономисты считали любую прекаризацию труда полезной, что было правдой только во времена государства всеобщего благосостояния, когда социальная защищённость конкретного человека не так сильно зависела от его заработной платы. После того как в мире стала преобладать неолиберальная повестка, капитал в некоторой степени взял на вооружение эту форму организации труда. Большинство корпораций в настоящее время довольно легко поддерживают быструю текучку кадров, что делает практически невозможным традиционную профсоюзную борьбу на этих предприятиях и позволяет достаточно сильно сэкономить на социальных гарантиях для работников, задействованных на них.
Тем не менее преодолеть отчуждение того самого фабричного пролетария, даже такая "капиталистическая" прекаризация труда, в некоторой степени позволяет, если конечно человек не тратит всё своё время на поиск нового рабочего места. Конечно, социальная защищённость при этом стремится к нулю, но к нулю она стремится сейчас повсеместно, мы же помним в каком мире живём. Поэтому в следующий раз, ранним утром, когда вы просыпаетесь в 7 утра от звона будильника, подумайте, уверены ли вы в том, что хотите идти на эту работу, может имеет смысл сделать что-то, что считаете нужным именно вы, а не то, что от вас хотят?
тов. Безмотивник
Добавить комментарий