Эта статья сирийской писательницы Джваны Азиз посвящена падению режима Башара Асада. Оригинал опубликован на сайте Федерации «Черная Роза», перевод сделан нашими волонтерами. Джвана Азиз анализирует обстоятельства, приведшие к восстанию 2011 года, последовавшие за ним годы гражданской войны и те трудности, с которыми сирийский народ сталкивается сегодня, не оставляя при этом надежды на по-настоящему свободное будущее.
Джвана — дочь Омара Азиза (Абу Камеля), сирийского интеллектуала и анархиста-теоретика, который также организовывал демократические советы в Дамаске во время восстания. В 2012 году Азиз-старший был арестован сирийскими спецслужбами, и в 2013 году скончался в тюрьме.
Введение
Когда я сажусь за написание этой статьи, в памяти всплывает последний раз, когда я видела своего отца. Он стоял передо мной за железными прутьями, был слабым и худым, но улыбался мне. Я храню эту улыбку в памяти. Мы с мамой находились по другую сторону решетки, в компании других семей, пришедших навестить своих близких. Граница была очевидна: они, заключенные, нарушили законы государства и должны нести за это наказание. Мы же, якобы свободные, могли уйти и продолжать жить.
Сегодня меня, как и сирийцев по всему миру, обуревает вихрь эмоций. Радость, скорбь, надежда и страх раздирают меня на части. Падение сирийского режима было нашей общей мечтой, к которой мы стремились. И 8 декабря 2024 года мечта стала реальностью.
Порванный баннер с изображением Башара Асада
Чтобы понять, как пал режим, важно разобраться, как он сформировался. После захвата власти в Сирии в 1970 году и основания династии за три десятилетия своего правления Хафез Асад построил систему, основанную на капиталистической клановости и коррупции, усиленных тотальной слежкой и милитаризованным полицейским государством. Эта смесь уничтожила любое инакомыслие против него и его семьи.
Укрепление власти
Асад использовал своё положение для монополизации всех ключевых секторов, чтобы его режим контролировал практически каждую сферу общественной и частной жизни. Сюда вошли телекоммуникации, недвижимость, образование, здравоохранение и даже институт брака. В 1970-е годы наблюдалось резкое увеличение государственного сектора, государство стало основным работодателем сирийцев. К 2010 году около 1,4 миллиона человек получали зарплату от государства. Подобная стратегия стирала границы между семьёй Асада и сирийским государством.
Клановость
Режим Асада обеспечивал себе лояльность, создавая сеть элит, связанных с семьёй экономическими и социальными привилегиями. Ключевые посты распределялись на основе преданности, при этом предпочтение часто отдавалось членам религиозного меньшинства, к которому принадлежали Асады — алавитам — и их ближайшим союзникам. Эта система фаворитизма укрепила власть Асада, закрепив поддержку ключевых фигур в военной, политической и деловой сферах. Множество статуй, воздвигнутых в честь Асада и его соратников, символизировали господство режима над Сирией.
Массовое насилие, массовое заключение
Самым мощным оружием в арсенале Асада стало бескомпромиссное насилие против собственного народа. Оно достигло апогея во время массовой резни в Хаме в 1982 году. В ответ на восстание «братьев-мусульман» режим начал жестокую военную кампанию, известную как «один из самый тёмных моментов в современной истории арабского мира». В результате, по разным оценкам, погибло от 10 000 до 40 000 человек, а большая часть города была разрушена. Это стало ясным посланием: любой вызов власти Асада будет подавлен безжалостной силой.
В ходе сирийской гражданской войны, начавшейся в 2011 году при Башаре Асаде, сыне Хафеза, насилие со стороны режима достигло промышленных масштабов. Для подавления оппозиции использовались ковровые бомбардировки, бочковые бомбы и химическое оружие. Все это привело к гибели более полумиллиона человек и вынужденному переселению миллионов. Десятки тысяч были арестованы, подвергнуты пыткам или пропали без вести.
Наиболее очевидным проявлением жестокости режима стали его тюрьмы. Среди самых известных — Тадмор (в Пальмире) и Седная, прозванная «человеческой скотобойней». Седная была разделена на два здания: Красный корпус, где происходили пытки и казни, и Белый корпус, где содержались заключённые, ожидавшие своей участи.
Согласно отчёту Amnesty International 2017 года, основанному на показаниях бывших охранников, после начала гражданской войны здание Белого корпуса было очищено от прежних заключённых, чтобы освободить место для арестованных участников протестов против Башара Асада. В период с марта 2011 года по август 2024 года было арестовано около 157 634 сирийцев, включая 5 274 детей и 10 221 женщину. Под Белым корпусом находилась «комната для казни», где заключённых из Красного корпуса вешали. Только с 2011 по 2015 год было казнено около 13 000 человек.
Плакат с надписью «Свободу Омару Азизу» на демонстрации в поддержку палестинского заключённого Самера Иссави 6 февраля 2013 года в оккупированном Иерусалиме (фото предоставлено Будур Хасан)
Об ужасах, творящихся в этих тюрьмах, было известно давно. В августе 2013 года военный перебежчик, известный под кодовым именем «Цезарь» (позже назвавший себя Осамой Отманом), вывез 53 275 фотографий, задокументировавших смерть как минимум 6 786 заключённых. Эти снимки показали всему миру беспрецедентную жестокость режима Асада. Сегодня открылась ещё более мрачная правда.
Свидетели описывают невообразимые зверства: изнасилования, увечья, осквернение тел, голод и лишение базовых потребностей, таких, как еда, вода, сон и лекарства. Методы пыток, заимствованные из французских и немецких колониальных практик, включали «германский стул», где жертву выгибали назад до перелома позвоночника, «летающий ковёр» — деревянное устройство, причиняющее сильнейшую боль в спине, «лестницу», к которой заключённых привязывали и неоднократно сталкивали вниз, ломая им позвоночник при каждом падении, «железный пресс» для массового уничтожения тел.
Осознание того, что эти зверства творились годами, разрывает сердце. Сирийцы по-прежнему пытаются узнать о судьбе своих близких или скорбят по (подтверждённым) погибшим. Среди них — активистка Вафа Мустафа, до сих пор ищущая своего отца. На этой неделе (оригинал был опубликован 18.12.2024 — ред.) была подтверждена смерть активиста Мазена аль-Хамады в военном госпитале. Мазен стал символом сопротивления, и его имя навсегда останется в наших сердцах вместе с другими героями, которые посвятили свои жизни борьбе за нашу свободу: Разан Зейтунэ, Самира Халиль, Гайас Маттар и все смелые мужчины, женщины и дети, принесшие жертвы ради будущего Сирии.
В своем недавнем расследовании Фадель Абдулгани, глава Сирийской сети по правам человека, представил доказательства, позволяющие предположить, что асадовский режим причастен к сжиганию тел в промышленных масштабах. «Где находятся тела?» — спрашивает он. По состоянию на вчерашний день около 50 мешков с человеческими останками были обнаружены на пустынной территории недалеко от Дамаска — и это одно из многих предполагаемых массовых захоронений. Повторяя призыв Абдулгани, я подчёркиваю необходимость выяснить местонахождение тел, чтобы сирийцы могли похоронить своих близких и начать строить своё будущее.
Однако и среди этого мрака есть место радости и надежде. На недавних видеозаписях запечатлены освобождения заключённых, среди которых были малыши, взрослые мужчины, потерявшие память из-за ужасающих условий, и женщины, родившие в плену детей от неизвестных им мужчин. Несмотря на ужасающую реальность, сегодня — день надежды: семьи воссоединяются, а давно разлучённые близкие вновь обнимают друг друга. Ликвидация тюрьмы Седная стаа знаковым событием, которое запомнится надолго.
Сотни людей собрались внутри стен и вокруг тюрьмы Седная после падения режима Асада
Мы стоим на руинах падшего режима: статуи низвергнуты, портреты разбиты, соратники разбежались, а Мухабарат (служба безопасности) исчез. Семья, которая копила богатства и ввергла 90% своего народа в нищету, теперь видит свой дом открытым, куда входят обычные люди и берут всё, что пожелают, — горькая ирония, или, возможно, справедливое возмездие.
Но наше празднование будет недолгим.
Что дальше?
После падения режима образовавшимся вакуумом власти воспользовались националистические фракции, такие, как Хайят Тахрир аш-Шам (ХТШ) и Сирийская национальная армия (СНА), марионетки Турции. Обе организации угрожают демократическому будущему Сирии. И хотя США и Израиль не инициировали наступление, приведшее к падению режима, Израиль выступает против освобождения Сирии из-за потенциальных угроз своему контролю над Палестиной и региональной стабильности.
Сейчас критически важно отвергнуть все формы арабского национализма и колониальных структур, основанных на этнических чистках и экспансии поселенцев — будь то со стороны Израиля, США, Турции или кого-то другого. Необходимо защитить этническое разнообразие Сирии и обеспечить справедливость для всех её народов, включая ассирийцев, курдов, нубийцев и армян.
Теперь всё зависит от сирийцев: им предстоит разрушить иерархические структуры и заново выстроить демократию через «власть снизу». Деятельность моего отца и его соратников демонстрирует способность рабочего класса к самоуправлению через местные советы. Они процветали без государства, организуя структуры образования, здравоохранения и другие сектора услуг, управляемые самими людьми и укоренённые в их общинах. Сирийцы уже объединяются для восстановления инфраструктуры, брошенной режимом. Инициативы по очистке и восстановлению общественных пространств служат свидетельством нашей стойкости и решимости.
К сожалению, мир снова бездействует, не спеша оказать поддержку, которую мы заслуживаем. Сегодня, как и раньше, господствующий дискурс стремится ограничить представления о сирийской реальности и возможности для перемен. Нас изображают пассивными субъектами, подверженными теориям заговоров, и называют пешками в большой геополитической игре.
Мы — не пешки. Мы — народ, который поднялся против режима, осознавая, что он может нас убить.
Когда я уходила от тюрьмы, где видела своего отца, я была на сирийской земле, которая должна была быть свободной — но на самом деле я чувствовала себя совсем иначе. Ощущение того, что за мной наблюдают, что я под контролем, и удушающий страх были слишком знакомы. Хватка режима была крепка повсюду: на улицах, в магазинах, на дорогах и в глазах людей. Сирия, как страна, ощущалась как одна огромная тюрьма.
Если есть послание, которое я хотела бы передать миру, то оно таково: пока ваше общество не определяет само, как ему жить, вы всё ещё живёте в тюрьме. Карцерная система стремится контролировать и ограничивать наш потенциал и воображение. Если одна из самых жестоких диктатур XXI века смогла рухнуть за считанные дни, то так же может пасть и капиталистическая система, которая доминирует на Земле и эксплуатирует наши жизни. Мы должны быть способны мечтать о свободном мире, как мой отец мечтал о свободной Сирии.
Джвана Азиз — сирийская писательница, исследующая феминистские движения и освобождение политических заключённых на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Её творчество сосредоточено на темах народного сопротивления, низовых движений и аболиционизма. Вдохновлённая наследием своего покойного отца, Джвана размышляет о сирийском пути, проходящем через самые тёмные моменты истории страны, и о стойкости сирийского народа.
Добавить комментарий