Джордж Катсификас - в прошлом активный участник протестного движения в США 1960-70-ых годов, сейчас - преподаватель Технологического университета в Бостоне. Катсификас - ученик Герберта Маркузе, автор многих книг.
Мы задавали Катсификасу вопросы о протестах в США мая-июня 2020 года, а также интересовались у него и другими оппозиционными движениями, поскольку он профессиональный социолог, много лет изучающий протестные движения в разных странах мира.
SITUAZION: Итак, вначале несколько вопросов о протестах, вызванных смертью афроамериканца Джорджа Флойда, которого при задержании убил полицейский. Почему эти протесты вышли за рамки города Миннеаполис?
GEORGE KATSIAFICAS: Перед тем как на улице Миннеаполиса был убит Джордж Флойд, был ряд других подобных инцидентов, известных общественности.
Это случай Кристиана Купера и Эми Купер в центральном парке Нью-Йорка. Кристиан был наблюдателем за птицами (некоторые американцы практикуют такой вид отдыха — они слушают пение птиц в парках и наблюдают за ними- прим.ред), который оказался афроамериканцем, а Эми Купер работала в финансовой индустрии. Она выгуливала свою собаку без поводка в районе, где нельзя выгуливать собак без поводков. Кристиан вежливо попросил ее привязать собаку к поводку, потому что собака отпугивала птиц. Она ответила, что собирается позвонить в полицию и сказать им, что черный мужчина угрожает ей в Центральном парке. Она позвонила в полицию, и, честно говоря, ей дали понять, что она не держит собаку на поводке. Но дело в том, что она использовала свою привилегию белой расы и поставила под угрозу жизнь Кристиана Купера (видео этого инцидента здесь).
Кроме того, были давно известны подробности убийства Ахмада Арбери, афроамериканского бегуна тремя белыми мужчинами. Также афроамериканка Бреонна Тейлор была убита в своем собственном доме в Кентукки, когда полиция перепутала номера домов и произвела обыск не в том доме.
Помимо этого непосредственного контекста, предшествовавшего убийству Флойда, давайте не будем забывать, что было шесть лет назад: афроамериканец Майкл Браун был убит в Фергюсоне, штат Миссури, что положило начало движению, теперь известному как Black Lives Matter (дословно «Жизни черных тоже важны» — прим.ред).
Убийства полицейскими афроамериканцев были особенно вопиющими в Миннесоте: Джамал Кларк убит полицейским в ноябре 2015 года, Филандо Кастилия — в 2016 году и Джастин Деймонд — в 2017 году. Поэтому, когда убийство Джорджа Флойда транслировалось по телевидению, город поднялся и поднял восстание в Соединенных Штатах и во многих странах мира.
Это — явление, которое я называю «эффектом Эроса». Сегодняшние объединенные действия на международном уровне имеют прецеденты в глобальном восстании 1968 года, волне азиатских восстаний в 1986–1992 годах, когда за шесть лет были свергнуты восемь диктатур, а также в событиях 1989 года в Восточной Европе, волне протестов альтерглобализации — от восстания сапатистов, восстания в Сиэтле в 1999 году и до арабской весны и оккупации Уолл-стрит в 2001 году. Миллионы людей действуют сообща без центральной организации. В такие моменты длинные укоренившиеся модели поведения в одночасье трансформируются в новые формы взаимодействия. История за несколько дней и недель достигает того, что раньше занимало годы и десятилетия. Недавно была опубликована книга, посвященная этому явлению (см.Spontaneous Combustion: The Eros Effect and Global Revolution edited by Jason Del Gandio and AK Thompson (Albany: State University of New York Press, 2017)).
Мы можем наблюдать прогресс в смысле свободы и способности людей жить согласно их ценностям внутри социальных движений. В нынешней ситуации, если мы сравним движение 1968 года в Соединенных Штатах с движением сегодняшнего дня, мы обнаружим некоторые очень важные различия:
-
То, что у нас есть в Соединенных Штатах, — это многонациональное движение, а не движение только чернокожих, которое восстало в крупных городах, как это было в Уоттсе, Детройте и Нью-Йорке в 1960-х годах.
Мы видим это в настроениях людей, идущих по улицам. Например, случай с водителем грузовика в Миннесоте, который въехал в толпу. Во время беспорядков, Родни Кинг, водитель грузовика оказался в центре беспорядков, поехал на людей, и его чуть не убили ударом кирпича в голову. Ему удалось спастись только потому, что он зашёл за полицейское оцепление. -
Восстания 1960-х годов в Лос-Анджелесе, Детройте и Нью-Йорке были в основном ограничены этими городами, тогда как сегодня восстание в Миннесоте немедленно привело к глобальному восстанию.
-
Многие полицейские и солдаты вышли в поддержку протеста. Они стояли на коленях, носили одежду с надписью Black Lives Matter и даже танцевали с протестующими на улицах Атланты.
Это — важные различия, которые указывают на возможность реального массового движения за справедливость.
S: Насилие полиции против чернокожих американцев не редкость в Соединенных Штатах. Такие случаи происходят примерно раз в год, следовательно — это системная проблема. Почему, по вашему мнению, правительство США не может решить проблему необоснованного насилия со стороны полиции?
G.K.: К сожалению, проблема намного хуже, чем вы говорите в своем вопросе. В течение последних нескольких лет, каждый день, 365 дней в году, в Соединенных Штатах полиция убивала трех человек. Каждый день! Люди не белого цвета кожи, особенно подвержены риску. Недавнее исследование, проведенное Национальной академией наук США, показало, что один из 1000 афро-американских мужчин в Соединенных Штатах будет убит полицией.
Милитаризация полиции в значительной степени является результатом многих войн, которые США ведут во всем мире. Многие из нанятых полицейских являются ветеранами этих войн. В своей стране они по привычке действуют так, как будто находятся на оккупированной территории. Это особенно верно в гетто и баррио (то же самое что фавелы — прим.ред.)
Немецкий философ Гегель давным-давно писал, что полиция, призванная обеспечивать справедливость во всем обществе, делает это в интересах отдельных групп, в то время как полиция является средством защиты интересов всего общества. Гегель был идеалистом, а Соединенные Штаты сегодня — неблагополучное общество. Как и в европейском обществе, в нем есть разрушительная динамика, которая ведет его к непрекращающейся экспансии и завоеванию. Как писал Маркузе:
«Весьма примечательно, что именно в этой дискуссии о полиции Гегель делает некоторые из своих самых резких и далеко идущих замечаний о разрушительном курсе, который должно пройти гражданское общество. И он это завершает утверждением, что «посредством своей собственной диалектики гражданское общество вытесняется за пределы своих границ как самоопределенное и самодостаточное общество». Оно должно стремиться открывать новые рынки для поглощения продуктов растущего перепроизводства и проводить политику экономического роста и систематической колонизации«. [1]
[1] Разум и революция, 211. Цитата из Гегеля взята из философии права, §246-8.
S: Вы являетесь автором книги «Партия Черные пантеры» . Наверное, причины, вызвавшие появление партии «Черные пантеры» и причины «протестов Джорджа Флойда» одинаковы в своей сути. Каковы, на ваш взгляд, эти фундаментальные причины?
G.K: Я был соредактором книги «Освобождение, воображение и партия Черные пантеры» вместе с Кэтлин Кливер, ключевым лидером партии. Я хочу пояснить, что я никогда не был членом партии (там не было белых членов), но я работал с «Пантерами» с 1969 года по настоящее время.
Если мы хотим понять Соединенные Штаты диалектически, мы должны сказать, что они были построены на африканском рабстве и геноциде коренных американцев, но создали одно из обществ с самыми большими индивидуальными свободами в истории. Чтобы стать американскими гражданами, люди приезжают со всего мира, из большего количества культур, большего — чем число национальных государств на этой планете. Жить вместе сложно, и с огромным количеством оружия и разрушением социальной солидарности даже проблемы соседства или семейные ссоры превращаются в инциденты, в которые полиция фатально вмешивается. Нужно подчеркнуть, что насильственное вмешательство полиции происходит чаще в цветных сообществах.
Мы должны помнить, что африканское рабство существовало до полутора веков назад, и надлежащая реституция не была осуществлена. Завоевание значительной части Мексики произошло в 1848 году. Англосаксами были украдены латиноамериканские земли, и они так и не получили компенсацию. Историческое неравенство сохраняется до настоящего времени, и это экономическое неравенство жестоко навязывается полицией.
S: Когда Барак Обама стал президентом, многие черные американцы радовались этому факту. Делал ли он что-нибудь, чтобы улучшить положение черных американцев?
G.K.: Обама был очень вдохновляющим оратором. Его образ помог преобразовать и улучшить самооценку многих афроамериканцев. Это важное изменение. Но американские империалистические войны продолжались и под его руководством. Уолл-стрит процветала. Он никоим образом не был радикалом, хотя его план медицинского обслуживания помог миллионам американцев, у которых не было медицинской страховки.
S: Тебе не кажется, что Трамп пытается копировать стиль Путина на внутренней политике и стать авторитарным лидером?
G.K.: Я не знаю, кто кого из них копирует. Не хочу говорить ни слова об этом презренном человеке, Трампе. Не хочу уделять этому время.
S: Теперь несколько вопросов, Джордж, о твоих научных работах. Основная идея твоей книги «После падения: 1989 год и будущее свободы» (After the Fall: 1989 and the Future of Freedom) — это то, что после развала СССР, мы не можем полностью отказаться от марксизма, но нужно извлечь из него полезные элементы. Допустим, я согласен с этим, но что нужно взять из марксизма по твоему мнению?
G.K.: Маркс — только один из многих блестящих интеллектуалов, которые считали, что политическая демократия должна быть дополнена какой-то экономической демократией. Он раскрыл динамику капиталистической системы, хотя в его евроцентристской модели «Капитал: критика политической экономии» рассматривались капиталисты и рабочие. По его собственному признанию в письме Энгельсу, он не смог бы решить проблему расширенного воспроизводства во втором томе.
Если бы Маркс был более внимательным к Гегелю, который писал, что гражданское общество приведет к колониализму, он мог бы найти решение. Потом была Роза Люксембург, которая и представила этот третий субъект — людей вне ядра системы — и тем самым завершила «разгадку». Этот третий субъект капитализма — страны третьего мира. Роза Люксембург понимала, что капитализм был империалистическим с самого начала, что ему постоянно необходимо поглощать периферийные страны и новые сферы жизни ради прибыли. Исходя из основной критики системы Марксом, мы можем сказать, что капитализм порождает бедность среди богатства, миллиардеров и нищих, войны во время возможного мира, разрушение окружающей среды, а не экологической гармонии.
Маркс показал, что внутренние силы капиталистической системы ведут к такого рода динамике, так что мы можем извлечь из его метода анализа — диалектического метода — понимание того, что изменение постоянно, и что оно происходит изнутри живых существ и динамических систем.
S: Книга «Введение в критическую социологию» была размещена на вашем веб-сайте. Глава 13 этой книги называется «Социология государства». По вашему мнению, есть ли теория государства в науке сегодня, которую могли бы использовать неавторитарные левые?
G.K.: На самом деле я являюсь соавтором этой книги, и эту главу написал мой соавтор Р. Джордж Киркпатрик. Я согласен с вами, что теория государства — это сложный вопрос. Государства-нации являются одной из самых больших проблем, от которых страдает человечество сегодня.
Альтернативные формы управления появились на низовом уровне. За последние пятьдесят лет были созданы федерации самоуправляющихся, автономных сообществ.
Принцип, впервые сформулированный лидером «Черных Пантер» Хьюи П.Ньютоном в 1970 году как «Революционный интеркоммунализм», анархист Мюррей Букчин переименовал в «Либертарный муниципализм» в 1991 году. Не так давно лидер курдского национально-освободительного движения Абдулла Оджалан обозначил политическую цель своего народа как «демократический конфедерализм», а не создание национального государства. Тот факт, что революционные лидеры с такими разными идеологиями сформулировали очень похожую цель, показывает, что история привела нас к тому, что такая форма демократии — именно то, что нужно. В Рожаве, в Сирии — внедрение постпатриархального, светского, основанного на участии в управлении всех людей принципа — является живым свидетельством его жизнеспособности.
S: Левая мысль в России (и на мой взгляд, и во всем мире) сейчас на распутье. В каком направлении нужно двигаться, чтобы сформулировать обновленную левую теорию в 21 веке?
G.K.: Авторитаризм коммунистического эксперимента в России и Восточной Европе навсегда будет преследовать движения, стремящиеся расширить права низших групп, будь то расовые меньшинства или классы, управляемые миллиардерами. На мой взгляд, само понятие «левых» является частью того багажа, который нам нужно выбросить за борт. Я предпочитаю использовать слова: свобода, революция, автономия, самоуправление. Некоторые из этих понятий, конечно, не разделяются некоторыми частями слева.
Я был удивлен, что моя самая популярная книга — «Подрыв политики» (The Subversion of Politics: European Autonomous Social Movements and the Decolonization of Everyday Life ). Это — анализ антиавторитарных движений в Центральной Европе в 1980-х и 1990-х годах, которые выступали против реального мирового коммунизма и глобального капитализма. В частности, в Берлине было ясно, что они выступают против коммунистического правительства Восточной Германии. Конечно, они также выступали против социал-демократических правительств в Западной Германии, поэтому они не были частью традиционных левых, что дало им большую свободу в определении того, кем они были и чего они хотели.
Будучи учеником Герберта Маркузе, я считаю, что левые потерпели полное фиаско в том, что не смогли интегрировать в свой идеологический багаж понимание психологии.
S: Среди определенной части левых в России популярна идеология «политики идентичностей» (квир-анархизм и т. д.). В то же время многие левые в России против такого подхода. Что вы думаете об идеологии «политики идентичностей»?
G.K.: Очень часто люди делают «политику рабочего класса» как нечто противоположное «политике идентичности». Я не уверен, насколько это полезно. В Соединенных Штатах, например, движение «Black Lives Matter» осуждается некоторыми левыми как политика идентичности, как то, что является спутником неолиберализма, как то — что не говорит о других социальных проблемах.
С моей точки зрения, Black Lives Matter — есть универсальная истина, которая освободила бы всех нас от разрушительного действия полиции. Дух 1960-х годов, как и хип-хоп сегодня, — это наша музыка. В политике идентичности плохо то, что в ней всеобщее игнорируется в угоду частному.
S: Джордж, ты говоришь о спонтанных протестах. Но не кажется ли тебе, что спонтанность имеет ограниченные возможности? Например, события 2014 года на Майдане в Украине привели к тому, что народным протестом воспользовались ультраправые группы и олигархические кланы. В результате в Украине получилось так, что ультраправые, которые раньше были политическими маргиналами, сейчас вошли в большую политику, а левые Украины, из-за неспособности организовать людей, сейчас загнаны на самое дно.
G.K.: Вспышки спонтанности высвобождают эмоции, мечты и желания людей. Мы знаем, что такие мечты и желания могут быть получены от Эроса — жизненных сил, или Танатоса — сил смерти, двойного брата-сестры Эроса, которые неотделимы друг от друга.
В таких спонтанных ситуациях внезапно ставятся под сомнение установившиеся силы и рутина повседневной жизни, которые делают возможным их власть над нами. Однако такие ситуации могут идти в любом направлении. Очень часто определённые силы внезапно восстают для смертельных бросков, чтобы сокрушить силы, стремящиеся опрокинуть их. Они используют организованных и неорганизованных людей на улицах. Особенно, когда они поддерживаются извне мировыми державами с огромными суммами денег, силы Эроса должны ждать лучшего дня.
| Вложение | Размер |
|---|---|
 g-katsificas_0.jpg | 112.15 КБ |
Добавить комментарий