Уже после событий 2004 года в Украине должно было стать понятно, что в России будет также, тем более после 2014 года. Но после обнуления путинских сроков и событий в Беларуси, уже нет никаких сомнений. Даже если Путин уйдёт сам (что маловероятно), вряд ли у народа спросят, кто должен быть после него. Раньше или позже народ захочет перемен, которых власть не предложит. И тогда всё будет как сейчас в Беларуси, но более масштабно и более брутально. То есть, у протеста не будет централизованного руководства. Возможно, будут популярные личности, вокруг которых все начнётся, но их быстро заставят либо покинуть страну, либо они будут сидеть на сутках или в СИЗО. Кроме того, главное требование будет простым – смена власти. Раньше или позже народу надоест и капитализм, но одни и те же лица во власти надоедят народу гораздо быстрее, уже через 4-10 лет.
Почему в этом надо участвовать?
Это должно быть очевидно, но с учетом скепсиса многих, придётся объяснить на пальцах.
Да, ”народная” революция не будет рабочей революцией. Даже не буржуазной революцией, так как не будет смены системы производства. Возможно, вместо номенклатуры и олигархов будет чуть больше свободного рынка, возможно, будет чуть больше социал-демократии (или наоборот неолиберализма), но не более того. Даже само понятие «народ» не очень чёткое. Это и трудящиеся, и буржуи, и все между ними. Но так и будет, состав движения будет разношерстным, так что понятие «народ» тут уместно.
Да, не факт, что в случае победы будет лучше. В России не всем стало лучше после 1991 года. В Украине тоже большинство проблем остались прежними.
И также не факт, что анархистам будет выгодно участвовать. В Украине ультра-правые круто проявили себя и на Майдане, и на войне в Донбассе, левые были полностью исключены из событий. Но и ультра-правые не получили власти, их поддержка на выборах ничтожно мала. Они сильнее, чем до Майдана, но до фашистской революции в Украине ещё очень далеко. Если бы вместо ультра-правых на Майдане были анархисты, не факт что мы смогли бы воспользоваться ситуацией лучше, чем они.
Но, несмотря на всё это, участвовать надо. Если анархисты останутся в стороне, когда народ идет на бой с властью, никто нас не воспримет всерьёз в будущем. И пока в России власть не сменится, никому вообще ничего не светит. Не факт, что после смены власти станет лучше, но без смены уж точно будет хуже.
Массовый бунт – не подпольщина и не гражданская война
Модель организации некоторых анархистов – создание подпольных ячеек и сбор оружия в ожидании гражданской войны.
Если уличные выступления будут давить с кровопролитием в течение многих лет, то гражданская война действительно может начаться. Но до этого будут массовые протесты, и в первую очередь нужно ставить на них. Некоторые революционеры мечтают о новом Октябре, но новый Февраль гораздо более вероятен.
Эскалация насилия может случиться сама собой, но народ не одобряет запланированной эскалации. Мы не сможем действовать намного радикальнее, чем остальные участники протеста считают уместным. Плюс к тому, не факт, что эскалация нам вообще выгодна. У нас вполне может быть больше шансов против ОМОНа, чем против полноценной военной мощи современного государства.
К чему готовиться?
К тому, что сейчас происходит в Беларуси: массовые аресты, выключение Интернета, уличные бои, забастовки.
Подробные планы, естественно, невозможно сделать заранее. Многое будет непредсказуемо. Но некоторые вещи следует учитывать.
Когда события начнутся, известные активисты не смогут жить у себя дома, у близких родственников или друзей. Гостиница вариант только если туда удастся вписаться с чужим именем. Если место работы может быть известно властям, то на работу ходить нельзя. Не следует использовать собственные телефоны или сим-карты, кроме как во время движения. Возможно, надо даже постараться избегать старых аккаунтов в средствах связи. Но есть нечто более важное, чем избежать ареста. Это участвовать в происходящем.
Возможно, интернета и мобильных сетей вообще не будет: в Беларуси власти не удалось их полностью отключить, но в России власть может быть более подготовленной. Различные варианты решения вопроса коммуникации - покупка собственных спутниковых телефонов, самодельные мобильные станции, средства коммуникации через bluetooth, рации. Также можно искать и разрабатывать приложения, которые передают данные через обычную мобильную связь без Интернета. Но все эти технические решения имеют свои недостатки, и на них нельзя рассчитывать. Надо быть готовым жить без Интернета и телефонной связи, своим передавать сообщения через курьеров, чужим при помощи листовок и граффити. Нужна будет бумага, краски, средства для печати. Их можно найти непосредственно перед событиями или во время них, но что нужно заранее - это личные контакты. Ты не знаешь, где твои друзья из Интернета, где подписчики твоей страницы или канала. Ты должен знать своих товарищей, и как ты сможешь с ними связаться, когда не будет Интернета.
К уличным дракам можно подготовиться, но тут сложно сказать, какой опыт пригодится лучше всего. В Гонконге у ментов одна стратегия, в США другая, в Украине третья, а в Беларуси четвертая. Все очень сильно зависит от соотношения сил. Если они примерно равные, возможны позиционные бои, как на Майдане. Если у врага преимущество, то нужна подвижность. Но газ и дубинки будут в любом случае. Совершенно точно, что народ в России будет совсем не готовым, но спустя несколько дней и несколько тысяч арестов, придёт и опыт и средства, и участники начнут понимать, как лучше действовать.
Вряд ли можно будет взять Кремль штурмом. Целью протестов должна быть дестабилизация обстановки, нужно будет сделать страну неуправляемой. Надо выигрывать время и выматывать силы противника, добиваться уступок.
В Беларуси рабочие многих крупных заводов и других предприятий присоединились к забастовкам. Это необходимое условие победы. По ходу, на множестве этих предприятий не было независимых профсоюзов или активных оппозиционных ячеек до начала массового вступления. Очевидно, что во время массовых протестов в России такие контр-революционные структуры, как ФНПР, могут на низовом уровне преобразоваться в революционные. Это даже более вероятно, чем внезапный рост независимых профсоюзов, у которых положение сейчас тяжелое. Анархисты должны поддерживать независимые профсоюзы там, где они есть, но с большой вероятностью в начале волнений на большинстве предприятий структуры забастовки придётся создавать с нуля. Тогда надо будет действовать быстро.
Во время ”народных” протестов непросто продвигать анархическую повестку. Это не удалось в Украине, с этим сложности в Беларуси, возможно, в России тоже будет провал в этом плане. Даже если отношение к анархистам не прямо враждебное (как на Майдане), участникам чаще всего интересны только минимальные требования, которые объединяют всех. Попытки выдвигать отдельные требования скорее всего не будут успешными.
Но анархисты могут разрабатывать информационные средства и другие ресурсы, которые станут приносить пользу общему движению, и которые пригодятся в будущем. Это могут быть средства коммуникации, врачебные бригады, команды юридической и другой помощи арестованным и так далее... В благополучных условиях это могут быть помещения. Мы должны добиваться известности, выступать везде вместе с другими силами. Мы должны быть заметными, и тогда нас будут замечать и в дальнейшем. И тут как раз мешает излишнее стремление к подпольщине и к максимальной безопасности. Безопасность хорошо, но еще важнее быть замеченным.
Антти Раутиайнен
Подкаст-версия: https://soundcloud.com/arautiainen/chto-delat-kogda-eto-budet-v-rossii
Добавить комментарий