8 августа 2006 года современное анархическое движение России потеряло своего старейшего и наиболее прославленного участника – Игоря Подшивалова. Столько утрат за последние 15 лет: гибель Петра Сиуды (май 1990), гибель Макса Кузнецова (лето 1993), гибель Николая Муравина (май 1996), гибель Анны Дубовик (осень 2005)!... И вот теперь – Игорь: первый из нас, осознавший и не побоявшийся назвать себя анархистом, и словом и делом доказывавший верность своим убеждениям на протяжении четверти века. Менялась страна, возникали и рушились анархические организации, «обламывались» или предавали свои убеждения столь многие из нас, а Игорь всегда оставался надежным старшим товарищем: мужественным, умным, сильным, стойким, идейным, активным.
Игорь Юрьевич Подшивалов родился 2 августа 1962 года. Его жизнь проходила в Иркутске и в окрестных городах Прибайкалья. Еще в конце 1970-ых годов увлечение творчеством Льва Толстого привело Игоря к анархизму. Затем последовало увлеченное знакомство с трудами Бакунина и Кропоткина и осознанное неприятие всего того, что тогда именовалось «реальным социализмом». На протяжении десяти долгих лет «застоя» он доказывал своим примером, что и «один в поле воин», начав действовать: собрал обширную библиотеку анархических книг, пропагандировал анархические идеи среди иркутских диссидентов (в том числе, в самиздатских журналах «Свеча» и «Архивариус»). Все это требовало отваги, стойкости, романтического идеализма, готовности к жертве во имя своих убеждений. Игорь учился на филологическом факультете Иркутского университета. В 1981 году вместе с несколькими товарищами он создал анархическую коммуну в домике на окраине Иркутска. В машинописном альманахе «Свеча» Игорь опубликовал статьи о Бакунине и Кропоткине. Последовали репрессии: Игорю не дали защитить диплом, изгнали из университета. Он работал сторожем, дворником, активно занимался самообразованием, писал многочисленные статьи, книги, исторические исследования и публицистику (об анархизме, текущих проблемах жизни). Любимым поэтом Игоря был французский бунтарь-бродяга Франсуа Вийон – он любил читать слушателям его «Балладу о повешенных», задушевно пел песни (особенно махновские).
Грянула перестройка – и Игорь принял активное участие в создании Социалистического клуба в Иркутске, в возрождении разгромленного властями альманаха «Свеча». Узнав, что в Москве появились единомышленники – анархисты из клуба «Община», Игорь Подшивалов принял самое активное участие в создании и работе Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС) – организации, объединившей в тот момент всех анархистов на территории СССР. Он принимал участие во всех шести съездах КАС (с мая 1989 по 1993 год), был членом Федерального совета КАС, одним из признанных лидеров возрождающегося анархического движения: талантливым и неутомимым публицистом, оратором, организатором, теоретиком. Я познакомился с Игорем Подшиваловым в1989 году и в последний раз видел его в 2004 году, но мы не были очень близкими друзьями и не часто встречались.
Активно участвуя в анархическом движении всего Советского союза, часто выезжая в другие города, ведя активную переписку и будучи автором многих статей в легендарном журнале «Община» (фактически – в главном из двадцати изданий КАС), Игорь прежде всего занимался организацией анархистского движения Сибири. При его решающем участии прошла конференция сибирских анархистов летом 1990 года на Байкале, выходил журнал сибирских групп КАС «Дело Труда» и информационный бюллетень «КАС-Контакт», было налажено широкое распространение «Общины». Работая журналистом в различных газетах Иркутска и Усолья, Игорь пропагандировал идеалы анархизма, рассказывал о его истории, писал об острых социальных проблемах современности. Его статьи и выступления били в цель и вызывали «ответный огонь» против неустрашимого анархиста. В 1989 году Игорь вместе с другими иркутскими членами КАС участвовал в защите дома на улице Фурье в Иркутске, из которого милиция начала выселять жильцов. Он держал вместе с жильцами голодовку, забаррикадировавшись в доме, оказал сопротивление милиции и был избит. Против него было возбуждено уголовное дело – и лишь активное вмешательство мировой революционной общественности (в частности, социалистов и анархистов Франции, пикетировавших советское посольство и засыпавших его протестами) заставило государство прекратить это дело. Весной 1991 года Игорь Подшивалов принял активное участие в сборе продуктов и денег для бастующих шахтеров Кузбасса.
Для многих Игорь Подшивалов был «живой легендой», одним из «столпов» российского анархизма и его ветераном – убежденным, активным, равно участвующим и в научных конференциях, и в социальных конфликтах. Десятки сибирских анархистов пришли в движение благодаря «батьке Подшивалову» и считали себя его учениками – для них он был и остался непререкаемым авторитетом. Он одевался в тельняшку и в черную рубашку с неизменным касовским значком (даже когда КАС развалилась и практически перестала существовать): для него все это было не внешним антуражем, не детской игрой, а органичным выражением внутренних убеждений. Далеко не во всем я разделял его позицию, многое в его взглядах было спорным и не всегда либертарным: и его неудачная попытка стать депутатом иркутского госсовета, и желание превратить КАС в жесткую монолитную организацию (его знаменитая статья: «КАС: организация или тусовка?» с призывом крепить ряды и вычистить из Конфедерации всю панковскую публику, вызвала громкий скандал на 3 съезде КАС в Питере в ноябре 1990 года), и его откровенно патриархальные взгляды на семью и женщин, и нелюбовь к контркультурщикам, и некоторая идеализация субкультуры «зэковской» с ее культом силы, и некоторые авторитарные черты характера… Как известно, недостатки – продолжение достоинств человека и наоборот. Однако идейность, эрудиция, самоотверженность, надежность, мужество, убежденность, внутренняя сила и суровость Игоря всегда вызывали у меня уважение и восхищение. Особенно ярко эти черты проявились в постперестроечные годы – годы бурной экспансии капитализма и глубокого упадка анархического движения. Кто на что способен, ярче всего проявляется не в периоды «бури и натиска», а в периоды отступления и безнадежности. В эти годы большинство «отцов-основателей» и вождей КАС отошли от анархизма – одни в грязную «большую политику» и «во власть» (как Андрей Исаев), другие – «в науку» (как Саша Шубин), третьи – в официальную церковь или в бизнес (как Володя Гурболиков, Володя Губарев и другие).
Оказавшись в августе 1991 года в Москве (приехал на Федеральный совет КАС), Игорь Подшивалов принял участие в строительстве баррикад около Дома Советов во время пресловутого «путча». Если я воспринимал происходящее скептически, как фарс по обновлению вывески режима и пошел на баррикады из чувства солидарности и любопытства, то Игорь воспринял все происходящее всерьез и с энтузиазмом. «Всю жизнь мечтал о баррикадах, но никогда не думал, что буду не штурмовать, а защищать парламент», - говорил он мне не без некоторого замешательства. Анархисты построили две баррикады на ступенях здания СЭВ (ныне мэрия). Одна из них защищалась анархо-хипповской тусовкой, другую – «баррикаду номер шесть» - оборонял смешанный отряд, в котором преобладали КАСовцы (Миша Цовма, Паша Подкосов, я, Юля Шепелькова и другие). Мы выбрали «батьку» Подшивалова – как самого старшего и опытного – командиром баррикады и провели с ним вместе три дня (20-22 августа), ожидая штурма и заготавливая арматурины, противогазы и бутылки с зажигательной смесью. Мы отказались подчиняться начальникам из ельцинского Белого Дома и расклеивали вокруг листовки: «НИ Горбачев, ни Ельцин, ни Янаев, но самоуправление народа!» Эти три дня, вероятно, навсегда стали самым важным романтическим воспоминанием в жизни Игоря – этого неисправимого романтика и бунтаря. «Мы играли по-честному» - это название его статьи об августе 1991 года.
Но перестройка закончилась, началась эпоха буржуазных реформ, КАС рассыпалась как карточный домик, большинство сибирских анархистов исчезли также внезапно, как и появились. Но Игорь продолжал выпускать издания, писать анархические статьи, выходить на улицы Иркутска с черно-красным флагом – снова, как в 80-ые годы, почти в одиночку продолжая свою герилью и сохраняя честь анархического движения и вынося на плечах эпоху нового безвременья, нового ельцинско-путинского застоя. Годы брали свое: наваливалась усталость, уходили иллюзии и надежды, но убеждения Игоря Подшивалова не менялись. Он оставался анархистом, членом КАС, продолжая свою индивидуальную войну с государством и не уходя с палубы тонущего корабля революционного движения. Однажды, после резких статей Игоря в местной прессе против национализма иркутских казаков, казачье руководство приговорило журналиста к… публичной порке. Бесстрашный Подшивалов вместе с несколькими анархистами – плечистыми грозными мужиками – явились в казачий штаб: «Ну, секите!» Казаки были устрашены и дали «задний ход»: драться с решительными анархистами – это не на рынке сечь бутафорскими нагайками безответных приезжих торговцев!
В 1994 году Игорю удалось невозможное: воспользовавшись «ослаблением бдительности» издателей одной из местных официозных газет под названием «Версия», по недосмотру доверивших ему редактирование очередного номера, он сделал его совершенно анархическим по содержанию (с призывом к разрушению российского государства, рассказом о Кропоткине и о деятельности анархической санитарной дружины имени Максимилиана Волошина в Москве во время кровавых событий 2-5 октября 1993 года). Когда власти спохватились и принялись изымать из киосков газету, тысячи ее экземпляров уже были раскуплены. В 1997 году Игорь ездил в экологический лагерь протеста против АЭС в Чехию (в Темелин), а потом в лагерь «Хранителей Радуги» под Волгодонском. В 1998 году участвовал в эколагере на Кольском полуострове. В 1996 году он трудился в нашей анархической Вольной Артели в Прямухино (восстанавливая усадьбу Бакуниных). В 2002 году делал доклад на конференции по Кропоткину в Питере, в 2004 году участвовал в Бакунинских чтениях в Прямухино. Он не был ни только книжным теоретиком, ни только практиком-активистом: лекции, митинги, доклады, выступления с речами, сотни написанных статей органично сочетались у него с повседневной рутинной анархической работой. Сам его пример показывал, что анархизм может быть «взрослым», «серьезным», что это не дань моде и детским комплексам.
Игорь написал (до сих пор не опубликованную) книгу о сибирских партизанах-повстанцах времен Гражданской войны. Любя историю, он жил заботами своего времени, так же, как, будучи Человеком Мира, оставался сибиряком. Его слово было слышно не только в узком кругу анархистов, но и в обществе – и его то награждало анархическое сообщество, то задерживали и избивали милиционеры (в последний раз в мае 2004 года вместе с группой активистов «Автономного Действия» из Иркутска) и угрожали расправой неизвестные. Суровый, резкий, основательный, серьезный, но умеющий и любящий шутить, крепкий – настоящий сибиряк – таким он запомнился мне. Его статьи о Бакунине, Кропоткине, Махно, Каландришвили, о Кронштадтском восстании открывали читателям неизвестные страницы истории освободительного движения…
4 августа 2006 года, буквально через день после своего сорок четвертого дня рождения. В городе Шелехове под Иркутском Игорь Подшивалов попал под колеса машины. Через четыре дня он умер в больнице. Говорят, - несчастный случай. В еще ненаписанной истории новейшего революционного движения России «батька Подшивалов» останется, как одна из самых ярких фигур. Я решил изложить здесь лишь скупые факты его биографии. Порой они говорят сами за себя и не нуждаются в комментариях.
Петр Рябов
