Четыре интервью о ситуации в московском анархо-сообществе. Часть 3

Теперь предоставим слово анархо-феминисткам.  Москвичка Тимми дала скучное интервью. Ее текст не блещет теоретическими изысками и ловкими софизмами. Обычное «евролевачество», как это любят называть суровые пацаны. Из  сенсационных вещей объясняется только смысл, облетевшего интернет плаката об «онанизме». Толком и эпиграф не придумаешь.  Забавно, что мы часто слышим о болтливости женщин, но мужчины, как правило, многословнее.

Также на наши вопросы ответила киевлянка Мира. Присовокупим к их интервью подходящий, по нашему мнению, эпиграф.

«У  угнетенных  есть только один язык — всегда один и тот же — язык  их  действии;  метаязык  для угнетенных — роскошь, он им недоступен. Речь угнетенных  реальна,  как  речь лесоруба, это транзитивная речь, она почти неспособна лгать; ведь ложь – это богатство, ею можно  пользоваться,  когда  есть  запас  истин,  форм.» Ролан Барт «Миф сегодня»

В.З: Как ты определяешь свои взгляды и взгляды своих единомышленниц/единомышленников?

Анархо-феминистские

В.З:Я понимаю, что можно говорить о разногласиях в московском анархистском сообществе. Как бы ты охарактеризовала этот конфликт кратко и емко?

Отсутствие рефлексии и нежелание эмпатии сильно тормозят развитие анархистского сообщества.

В.З: Стоит ли мириться? Какие конкретные шаги к примирению ты считаешь необходимо предпринять?

Мирятся, когда ссорятся. На данный момент имеют место непреодолимые идейные разногласия. И как сказал Ленин: «Прежде, чем объединяться, нам надо решительно размежеваться». Так же, я считаю разумным пытаться достигнуть консенсуса и взаимопонимания лишь с теми, кто стремится к тому же.

В.З: Что вы хотели сказать акцией 1 мая?

Всё то же, что мы говорим каждый год, каждый день, каждую минуту. Любому виду дискриминации, угнетения, отчуждения и эксплуатации — нет. Свободе, равенству, взаимопомощи, разнообразию, освобождению — да!

В.З: О чем был плакат об онанизме?

Вообще, мопед не мой, что называется. Пришли какие-то художники, растянули баннер.

А теперь небольшой экскурс в историю. Плакат об онанизме был поэтической строчкой из романа Дмитрия Пименова «Мутьреволюция». Он до последнего времени был известным левацким художником акционистом, в частности, он «брал на себя ответственность» за взрыв на манежной площади, инсценировал покушение на Горбачева, участвовал с Осмоловским в движении «Против всех», проводившем, в частности, захват Мавзолея в 1999.

В.З: В какой мере твоя среда участвует в общеанархистском движении? Ты считаешь достаточным этот уровень вовлеченности?

Моя среда это и есть общеанархистское движение. Я участвую во множестве горизонтальных инициатив, построенных на эгалитарности, солидарности и взаимоуважении. Это самиздат, книжное дистро, инициатива Dark Horse Инфошоп (Dark Horse — это сеть либертарных инициатив), зин Молот Ведьм, анархо-феминистская инициатива. Так же я занимаюсь переводом и написанием различных статей и тд и тп. Конечно, заниматься хочется всем и сразу, но не на все хватает времени.

В.З: Считаешь ли ты, что женский сепаратизм приемлем как тактическое или стратегическое решение для феминистского движения?

Сепаратизм — это определенный тип практики. В некоторых случаях людям, вне зависимости от их гендера может иметь смысл делать те или иные вещи отдельно от людей, которые могут их подавлять их индивидуальность, например, «авторитетом» или как-то еще, злоупотреблять эмоциональным доверием итд. В этом смысле сепаратистские практики имеют право на  существование, но их тотальность имеет склонность к превращению в ксенофобию, поэтому к этому инструменту нужно подходить с осторожностью.

В.З: Радикальный и либеральный феминизмы служат продвижению женщин на командные посты. Как изменит общество большее количество женщин в советах директоров и правительствах?

По наличию или отсутствию женщин на командных постах можно лишь судить об их положении в иерархии. В реальности же, большее количество женщин-управляющих никак не изменит положение женщин. Так же, как наличие мужчин-политиков ни в коей мере не улучшает жизнь исключенных мужчин. Ведь эксплуататоры не ставят себе целью улучшить жизнь эксплуатируемых.

В.З: Можно вспомнить многих женщин, которые заслужили проклятий. Маргарет Тетчер, Екатерина Великая и т.д. Их было меньше чем мужчин-политиков. Они боролись за право решать за себя и без вмешательства мужчин. Такова логика любой борьбы за власть. Почему их политика оказалась не лучше мужской?

Любая власть порождает угнетение. Пока есть включенные и исключенные, пока существует эксплуатация человека человеком не важно кто сидит на троне: женщина или мужчина.

Женщин же вообще всегда «меньше». В Швейцарии, Португалии, Испании, женщины получили избирательное право лишь в 80-х годах 20века. Не то чтобы мне нужен был этот «голос». Я не питаю иллюзий по поводу представительной демократии. Но просто сам факт того, что патриархат никуда не делся, он продолжает втаптывать женщин по всей планете в грязь, сам этот факт, заставляет задуматься и переоценить вклад женщин в развитие планеты. Я не хочу говорить о женщинах-политиках, я хочу говорить об обычных женщинах, о таких как я и мои подруги. Женщины всегда стремились к равноправию, были и женщины-художницы и женщины-поэтессы, женщины-революционерки, анархистки. Но ввиду жесткого патриархатного общества женский вклад в истории очень часто замалчивается и все делают вид, что женщин вообще не существует, но они есть.

В.З: «Свободные женщины», Люси Парсонс, Эмма Гольдман не называли себя феминистками. Ты феминистка. Как ты это прокомментируешь?

Есть много людей, чьи жизненные принципы соответствуют либертарной идее, но при этом они даже не знают об анархии, следовательно анархистами себя не называют. На самом же деле, все дело только в терминологии. Во времена Гольдман и Мухерес Либрес феминистки занимались борьбой за либеральные права, с ними и ассоциировались. Понятно, что анархистки не называли себя феминистками по этим причинам. Если же посмотреть на их деятельность, то она более чем укладывается в представления о феминизме, каким мы знаем его сегодня. С первой половины 20-ого века теории и практики феминистского движения очень сильно обогатились и расширились.

В.З: Ты считаешь, что патриархат первичен, а капитализм и государство — второстепенные преграды?

Что касается выстраивания иерархии «преград», невозможно отделять одно от другого, бороться исключительно против капитализма и надеяться, что патриархат сам собой исчезнет на следующий день после революции.

В.З: Насилие моральное и физическое распространено в активистской (не только анархистской) среде. Тебе не кажется, что феминистки могут быть так же авторитарны, как и мачо? Сталкивалась ли ты с такими феминистками в Москве?

Человек — не идеален, иногда конечно проскакивают какие-то авторитарные проявления. Но наша задача заключается в том, чтобы работать над собой, подвергать рефлексии свои действия.

В.З: Почему на разные оргсобрания анархистов попадают мутные либералы или люди с очень прозрачным неофашистским бэкграундом? Сторонам конфликта нужна поддержка извне?

Если говорить о недвусмысленной дружбе некоторых антифашистов с Вольницей, то мне кажется, дело заключается в том, что взгляды этих людей на самом деле ближе к правым, чем к левым. Они заискивают перед ними, оправдывая свои гомофобные действия гомофобией общества, волнуются из-за возможной реакции бонов, т.к им неимоверно страшно, что их будут считать геями или «фриками».

Что касается поддержки, мы испытываем острую необходимость в солидарности, поддержке и в взаимопомощи.

В.З: Как ты думаешь, может ли анархист участвовать в деятельности организации, которая щедро финансируется государством или крупной монополистической группой?

Нет, не может, т.к это противоречит анархистской идее об горизонтальной самоорганизации

В.З: Может ли анархист участвовать в организации, которая строится по вождистскому принципу, продвигает культ силы, патриотизма и пропагандирует творчество деятелей культуры, симпатизирующих умеренному фашизму?

Я считаю, что подобный принцип организации противоречит либертарной идее.

В.З: Хорошо ли если анархист/анархистка все время пребывают в роли жертвы и жалуются?

Мне кажется, нам стоит уходить от таких понятий как «роль», «норма», «жертва», «хорошо», «плохо», вообще от всех крайностей и установок, которые система навязывает нам. В принципе, всё зависит от того, что именно понимать под «жаловаться». В обществе не принято говорить о том, что тебя реально волнует. Обнаружить боль считается непристойным и небезопасным, ведь в этот момент человек показывает слабые места. А этого делать никак нельзя. Надо быть сильным и крутым, чтобы все тебя «котировали». Пока ты играешь в мнимую непотопляемость, ты превращаешься в невосприимчивого робота, глухого к чужим проблемам. И это, как мне кажется, одна из основ для проявления ксенофобии.

…

Показательно, что в интервью у «Тимми» и «Венты»   есть что-то общее. В вопросах о принципах деятельности анархистов они солидарны. Для них не всякое средство оправдывает цель. Павел же, придерживается отличной позиции.  Он типичный революционный « маккевиалист», что сближает его как со сталинизмом, так и с троцкизмом и однозначно выводит за пределы либертарной политики. Пусть даже это будет называться «либертарным марксизмом», но взгляды Стародуба  диаметрально противоположны либертарным политическим ценностям.

Воспользуемся случаем, чтоб поблагодарить москвичек за участие в акции солидарности с нашей кампанией «за желанных детей»   в Москве.

Мира: «пол эксплуататора или эксплуататорши не важен»

В.З : Как ты определяешь свои взгляды и взгляды своих единомышленниц/единомышленников?

Это анархисты и анархистки, чьи желания, помимо экономической революции, включают также желание свободы, для себя и окружающих, преодоления разного рода иерархий. Это люди, желающие работать над собой и миром; меняться, меняя мир; и менять мир, изменяя себя.

В.З : Считаешь ли ты, что женский сепаратизм приемлем как тактическое или стратегическое решение для феминистского движения?

Я думаю, что сепаратизм может быть полезен как тактика в определенных ситуациях — в странах, где давление патриархата внутри движения, делает участие женщин в борьбе крайне сложным или даже невозможным. Как это было в Испании во времена Мухерес Либрес — они должны были сепарироваться, чтоб продемонстрировать мощь и значимость женщин для движения в целом, дать им возможность участвовать в принятии решений.

В последнее время, я склоняюсь к мысли, что, возможно, временно сепарироваться есть смысл и в Москве. Давление там сейчас очень сильное, движение постоянно оценивает только «бойцов» и не видит вклада других людей. Хотя не очень ясно, по какому признаку сепарироваться — эта проблема касается не только женщин.

В.З : Радикальный и либеральный феминизмы служат продвижению женщин на командные посты. Как изменит общество большее количество женщин в советах директоров и правительствах?

Никак. Какого пола человек, стоящий во главе патриархальной системы, значения не имеет. Как анархо-феминистка, я не просто не поддерживаю эти движения, я считаю их вредными, так как они борются не за свободу женщин мира, а за привилегии женщин из самой богатой прослойки населения, за привилегии женщин-эксплуататорш, угнетающих огромное количество людей всех полов.

С другой стороны — если женщин у власти будет больше искусственно — при помощи квоты или специальных законов — это еще и ухудшит положение обычных женщин, так как станет возможно говорить ,что вон, уже все есть, равенство — нами правят женщины. А положение остальных женщин никак не изменится. Более того, учитывая коррупцию в Украине — тут весьма вероятно, что женщин посадят в кресла парламента мужчины , уже находящиеся при власти, и даже эти самые буржуйки в парламентских креслах принимать никакие решения так и не будут.

Но все же главное, что пол эксплуататора или эксплуататорши не важен, и уж точно не стоит им помогать — ни в приобретении квот, ни в чем другом.

В.З : Можно вспомнить многих женщин, которые заслужили проклятия. Маргарет Тэтчер, Екатерина Великая и т.д. Их было меньше, чем мужчин-политиков. Они боролись за право решать за себя и без вмешательства мужчин. Такова логика любой борьбы за власть. Почему их политика оказалась не лучше мужской?

В принципе, я уже ответила выше. Они боролись за себя. Мужчины тоже. Ни за кого, кроме себя, и тех, кто им ситуативно выгоден, люди борющиеся за власть бороться никогда не будут. Мы же должны бороться за интересы обычных людей, вместе с этими людьми,  против системы, которая нас всех угнетает и порабощает и делает наши жизни жалким существованием, в котором мы не имеем свободы принимать решения, касающиеся нас же. Мы должны вернуть наши жизни и тела обратно в наши руки (каждый в свои, но в общей борьбе).

В.З : «Свободные женщины», Люси Парсонс, Эмма Гольдман не называли себя феминистками. Ты феминистка. Как ты это прокомментируешь?

Насколько мне известно, разные участницы Мухерес Либрес называли себя по-разному. Речь, видимо, идет о высказывании одной из участниц о феминизме, получившее крайне категоричную интерпретацию в популярном в узких кругах тексте в интернете:)

Что касается сути этой мысли — множество женщин-революционерок действительно не называли себя феминистками — в то время название анархо-феминистки еще не было популярно в Европе, а требования либеральных феминисток часто просто противоречат нашим. Зато в Южной Америке уже были группы, которые так себя позиционировали. Но дело ведь не в названии, дело в том, что мы говорим и как действуем. По этому критерию многих из этих женщин (и из их соратников-мужчин) можно назвать сторонниками анархо-феминизма. Но не всех. Патриархальные установки были не менее глубоки, чем сейчас, а идеи свободы для женщин не были развиты и популярны. И я вполне допускаю, что были женщины, которые боролись, но оставались рабынями, обслуживающими мужчин внутри движения, просто не задумываясь об этом и не осознавая, что их роль можно изменить. Думаю, увы, это возможно. Я благодарна первой категории женщин и мужчин, которые сделали возможной борьбу, в том числе в этом направлении сегодня

В.З : Ты считаешь, что патриархат первичен, а капитализм и государство второстепенные преграды?

Конечно, нет. Но я считаю, что это взаимоподдерживающие системы. Капитализм и государство очень грамотно поддерживают существующий порядок вещей, разделяя группы и навязывая мнение, что интерес одной группы эксплуатируемых людей отличается от интереса другой, так как она не испытывает его давление напрямую.  И что какие-то из этих интересов важнее других, что поддерживает в людях мнение, что какие-то люди ценнее и важнее других. Увы, это мнение часто доминирует и в анархическом движении. Мы все должны много рефлексировать, чтоб понять, что наши интересы переплетены и взаимосвязаны гораздо больше, чем может показаться.

В.З : В какой мере твоя среда участвует в общеанархистском движении? Ты считаешь достаточным этот уровень вовлеченности?

Моя среда и есть это движение:) Все участвуют в разной степени, тут померить все очень сложно. Лично я участвую в ряде низовых коллективов, в основном входящих в федерацию либертарных антифашистов «Антифашистська Дия», иногда мы участвуем в мероприятиях с другими анархистскими коллективами, в последнее время с синдикатом много чего делаем.

Если говорить о деятельности, связанной с анархо-фемизмом — на это удается найти достаточно мало времени, увы. В этом году мы собираемся провести второй Good Night Macho Pride, надеемся это будет стартом более активного сотрудничества с другими а-фем коллективами. Также мы помогаем нескольким женщинам, которые нашли в себе силы уйти от насилия в семье, помогаем женщинам вернуться к нормальной социальной жизни после рождения ребенка. Естественно, мы делаем это не молча, говорим о причинах этих социальных проблем, об экономической причине возможности угнетения. Не думаю, что многие представляют нашу деятельность, так как она выглядит на самом деле. Надеюсь такие тексты помогут пролить свет на этот вопрос:)

…

Мира в этом тексте, как мне кажется, путает «сепаратизм» и автономию. Автономия женского движения признается многими движениями, партиями и профсоюзами левее центра. От либералов из Демпартии и тред-юнионистов из АФТ-КПП до самых радикальных анархистов (не всех, кто называет себя «анархистами», а настоящих анархистов и анархисток). Что не тождественно «сепаратистским» тактикам радикальных феминисток.

Отметим, что «Свободные женщины» были частью анархистского и синдикалистского движения (активистки  ФАИ и НКТ) при этом их организация была самостоятельна. И они участвовали в либертарном движении, как внутри трудовых коллективов, так и на фронте. Если бы они были сепаратистками, то сконцентрировались бы на группах «роста самосознания»  и создании «женских сетей» с невнятной целью, как те кто сегодня любит говорить о «сепаратизме». Собственно, «Свободные женщины» были частью анархистского движения и представляли собой опасность для современных им мачо-анархистов, потому что требовали наиболее последовательной реализации анархистской программы. 

Поэтому, наверное, для всего движения было бы полезно, что бы анархо-феминистки активнее участвовали в движении и изменяли его изнутри не забывая о том, что у женщин, как и у других групп пролетариата есть специфические проблемы и интересы. Что, надеемся, и будет происходить.

Источник: http://livasprava.info/content/view/5354