Братья Гордины: анархизм и современная действительность

Фрагмент из книги-сборника произведений братьев Гординых "Анархия в мечте" под названием "Анархизм и современная действительность". Это публикация 1917-го года, в которой братья Гордины обличают проницательными и лапидарными художественными метафорами современный буржуазный строй.

Товарищи! Всякий раз, когда собираемся говорить об анархизме, какой-то благоговейный трепет пронизывает нашу душу, приятно, лихорадочно приятно нам сознавать, что говорим об этом возвышенном идеале. Вспоминаются нам древние слова Библии: сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором стоишь, свято.

Вот он перед нами – величественный и ласковый. Вот он пронёсся перед нами ураганом возмущения, вот он веет тихим зефиром кротости. Вот он оглушает нас своим диким рёвом, вон он нежит наше ухо милым голубиным воркованьем.

Великий идеал анархизма!

Ты единственная звезда во мраке нашей ночи. Ты единственное солнце на облачном нашем небе. Ты единственная божественная мелодия в кошачьем-собачьем концерте нашей действительности.

Анархизм и действительность, Пананархия и буржуазный строй – если что-нибудь более противоположное?

Вспоминаются слова поэта:

Вода и камень
Лёд и пламень
Не столь различны меж собой (1).

Анархизм – это всесвобода, всесправедливость, вселюбовь, всекрасота, всеблагоухание, всецветистость, вселазурность, всесолнечность, а буржуазная угнетательская действительность – это всерабство, всетюремность, всеценность, всепетля, всебессердечие, всебезобразие, всегнусность, всемерзость, всепродажность, всегрязность.

Анархия – это Любовь и Надежда, а буржуазная действительность – это Ненависть и Отчаяние.

Анархия – это поцелуй и улыбка ребёнка, а буржуазная наша действительность – скрежет зубовный и хохот сатаны.

Грызутся голодные собаки из-за кости – вот символ буржуазного строя.

Собачий строй, собачьи нравы, собачья жизнь, собачий бог, собачья природа, собачья культура, собачья наука, собачья мораль, собачьи идеалы, собачьи речи, собачий язык (2).

На этом собачьем языке грызня двух собак из-за кости называется Идеалом Свободной конкуренции, Идеалом Борьбы за Существование. А собачьи Дарвины и Спенсеры находят, что она содействует усовершенствованию собачьей природы, изощрению собачьих чувств.

А вот и будка, вот и привязь.

Будка сея – это твоё отечество, - говорит собачья культура, - её ты должен любить и не удаляться от неё, а главное, грызть всякого и каждого, приближающегося к ней.

Привязь – это Закон, она привязывает тебя к государству, к порядку, - говорит собачья наука, - ты не рвись, в подчинении ей истинная свобода, - говорят собачьи Канты и Гегели, - и напрасно так возмущаешься, это не я, государство, тебя привязало, это Незыблемые Законы Природы: сила сцепления верёвочных молекул слишком сильна, - говорит собачья природа, собачья наука.

Буржуазная действительность – собачья действительность. Грызутся мелкособственники, грызутся классы, грызутся народы, грызутся полы, грызутся поколения, грызётся общество с индивидом – грызутся все со всеми.

Ужас и омерзение.

Буржуазная действительность – это изнурение рабочих.

Вот я вижу ваши измождённые лица, они говорит о непосильном труде, молодые лица с морщинами! Нет! это не морщины, это надгробные надписи над буржуазным строем.

Вы сухи, черствы, из вас выжили последние соки, вы завяли как осенние листья. Нет! Вы не листья, вы камни, надгробные камни на могиле буржуазного мира.

Вы загорелые, почернелые, закоптелые. Нет! Это не копоть, это Чёрное Знамя – это Смерть угнетательского мира.

Буржуазная действительность – это вырождение, вымирание женщин. Разбойничьему государству нужно пушечное мясо – нарожай ему детей побольше, уйму, хоть сойди преждевременно в могилу, несчастная женщина! А если буржуазные женщины полениваются: жалко им умереть, то этот пробел, недочёт в доставки солдат должны пополнить пролетарские женщины.

Рождайте детей, мучьтесь, нянчитесь с ними, а я их зарежу, перебью, - говорит государство. Главное, варите нам вкусные обеды, ибо женщины созданы для удовольствия мужчин: удовольствие в еде и удовольствие… - говорит обыватель.

Угнетательская действительность – это замурование женщин в кухне - в рабстве у горшков.

Угнетательская действительность – это истребление слабых национальностей хищническими народами. Истребление и разорение. Всё богатство Англии награблено в Индии. Народы-хищники снаряжают экспедицию для насаждения хищнической культуры, хищнического христианство среди так называемых малокультурных народов: туземцев отправляют в царство небесное, а «христиане» наследуют царство земное. Этот разбой называется распространением европейской «цивилизации» среди «нецивилизованных».

Буржуазная угнетательская действительность – это травля детей и молодёжи – эти мученики буржуазной старопоколенческой дикости, жестокости и глупости.

Вот и смотрят на нас бледные исхудалые личики детей, потухшие глаза их как бы вопрошают: зачем вы губите нашу душу экзаменами, уроками, книжной мертвечиной, предрассудками вашей религии и химерами вашей науки; зачем ваш старый хлам на наших младых плечах; зачем гнилые ваши отбросы в свежих наших душах? Дайте нам жить по-своему и мыслить по-своему!

Буржуазно-угнетательская действительность – это закабаление человека. Рождается он законом (законнорождённый) и умирает законом. Злой дух государства давит его кошмаром уже в его маленькой колыбельке, заносит его в список своих будущих солдат и ложиться тяжёлой плитой над его могилой – его жизни. С первого дыхания государство опутывает его разными законами, установлениями, распоряжениями, решениями. Человек взращивается, вырастает, воспитывается жалким трепещущим рабом, вечно следящим за движением кнута, и все помыслы которого сосредоточенны на одном – как бы обмануть этот кнут?

Буржуазно-угнетательская государственная действительность – это одна тюрьма; все мы заключённые, бессрочные, и все мы в одно и то же время тюремщики. Сами создаём эти тюрьмы для себя, думая, что для других. Сами плетём эту плеть для своей спины, воображая, что для чужой. Сами вяжем эту петлю для собственной шеи, веруя, что для другой.

Вот какова, как прекрасна и мила буржуазная действительность!

Но нет. Погодите. Вот и вам венец буржуазного благоустройства – яхонтовая диадема, украшающая его голову, - гора трупов, черепов и скелетов, мировая бойня.

Как прекрасная разбойничья диадема, башня черепов, на главе исполинского разбойника!

Как величаво горит эта порфира крови на буржуазном деспоте – буржуазном строе!

Но всё это днём, но солнце твоего разума. Ты видишь всю эту панораму, начало и конец, ты её осмысляешь: венец уподобает разбойничьей главе, глава – разбойничьему венцу.

Но ночью. Темно кругом. Алеет лишь кровь. Бушуют волны, ревут:

- Зачем? за что? про что?

Бессонная ночь. Протягиваются к тебе бледные руки мертвецов, утопающих в харкающих кровью валах, хватаются у тебя за ноги, тащат, хватаются за твою шею, давят, душат, - и выпученные глаза твои вопрошают:

- Зачем?

И получают в ответ от таких же вывороченных зрачков:

- Зачем?

А вот поле. Луна обезглавлена и окровавлена. Неистово танцуют безногие трупы, скелеты обнимаются и хохочут, а глазные дыры подмигивают тебе.

- Уж давно ли ты с ума сошёл?! – я спрашиваю самого себя.

И вдруг я падаю ниц – рыдаю; прячу лицо в прах – мне стыдно:

- Как это я ещё с ума не сошёл!

И вправду, я ещё в здравом уме. Ведь я ещё сознаю, знаю, что наша действительность – кошмар; наша действительность – сумасшедший дом, а мы все в смирительных рубашках, называемых «законами».

Ах! всё это уж избито, всем известно, давно сказано.

Но как это ты ещё с ума не сошёл?!

Разве мало изнасиловано женщин – это же твои милые, чистые сёстры!

Разве мало прикрашено кровью седины старцев – это же твои отцы и деды!

Разве мало скошено благоухающих свежих цветов – это же твои братья!

Но блаженны убиенные – не пережившие нашего ужаса.

Блаженны изнасилованные и испустившие дух своей женщины, не опустившиеся до нашего позора –

Жить.

Жить и с ума не сойти!

Стыд, срам и позор!

И хочется тебе порою повеситься, зарезаться, - выколоть себе глаза, лишь бы перестала алеть, мелкая перед тобою, эта кровь, хочется тебе оглохнуть, лишь бы перестали звенеть в ушах твоих вздохи умирающих…

24 000 000 убитых и раненных.

7 000 000 одних убитых.

5 000 000 инвалидов (3).

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сжалься, о ты, тиран сознания – и гасни! гасни и окутай меня мрак, мрак неведения, - тьма небытия.

…………………………………………………………….

1. Точная цитата из 2-й гл. «Евгения Онегина» звучит так:

Они сошлись. Волна и камень.
Стихи и проза, лёд и пламень.
Не столь различны меж собой.

2. Интересно отметить стихотворную параллель этим словам у поэта футуристической школы Ю.Н. Марра в его «Собачьем городе» (1929):

Собака там судья, министры там собаки,
Собачий нрав у всех, собачий жизни строй,
В консерватории собачий вой,
А на полях растут собачьи злаки.

(См.: Марр Ю. Сочинения. 1912-1935: В 2 т. / Сост., подг. текста и коммент. С. Кудрявцева. Т. 2. Поэмы, проза, пьесы, письма к Д.П. Гордееву. М.: Гилея, 2018. С. 150).

3. Называются цифры общих потерь в Первой мировой войне за три года, полученные Институтом изучения причин и последствий мировой войны, который в Копенгагене основал А.Л. Парвус. Прежде В. Гордин приводил их в статье «Революция или война» в газ. «Свободная коммуна. Орган петроградских и кронштадстких анархистов-коммунистов» (№ 1. 1917. 17 (30) сент). со ссылкой на газ. социалистов-революционеров «Дело народа» (№ 135. 1917. 24 авг.).