Группа "Дети Галереи" сообщает о недавних демонстрациях в Афинах касательно новых антинародных законов, включая события, приведшие к трагическим смертям 3 банковских рабочих и связи этих событий с оппозиционным движением Греции.
Что ж, здесь поговорим о демонстрации, прошедшей 5ого мая и демонстрации, прошедшей день позже, а также обсудим некоторые общие мысли о критической ситуации движения в Греции на данный момент.
Несмотря на период радикального экономического государственного терроризма, усиливающегося с каждым днём, включающего постоянные угрозы неизбежного банкротства государства и следующие из этого жертвы, которые должен будет нести на своих плечах народ, реакция пролетариата на канун голосования, касающегося новых антинародных экономических мер в Греческом парламенте, была действительно впечатляющая. Пожалуй, это была самая масштабная рабочая демонстрация с момента падения диктатуры и даже больше демонстрации 2001 года, которая привела к отзыву запланированной пенсионной реформы. По нашим оценкам, присутствовало более чем 200 тысяч демонстрантов в центре Афин и около 50 тысяч в целом в разных частях страны.
Забастовки были почти во всех отраслях производства. Пролетарская толпа, похожая на ту, что была на улицах в декабре 2008-ого, (названную СМИ "молодёжью в капюшонах") была также вооружена топорами, кувалдами, молотками, коктейлями Молотова, камнями, противогазами, защитными очками и палками. Несмотря на то, что были отдельные случаи, когда бунтующие были освистаны за жестокие атаки на определенные строения, в общем они неплохо вписались в эту пеструю, разноцветную разъяренную реку демонстрантов. Лозунги, исходящие от тех, кто отвергал политическую систему вообще были: "Давайте сожжём Парламентарный публичный дом!", а также с патриотическим оттенком: "МВФ(международный валютный фонд, ООН) пошли прочь!", а также популистские как "Воры!" и "Народ требует, чтобы жулики(имеется ввиду правительство) были отправлены в тюрьму!". Агрессивные лозунги, касающиеся политиков начинают все сильнее доминировать среди прочих.
На демонстрации Общей Греческой Конфедерации Труда(GSEE-ADEDY) люди заполонили место сбора тысячами и лидер Конфедерации был освистан и прогнан, когда он начал говорить. Когда руководство GSEE повторили свою позицию, которую они обозначили еще 11-ого марта, чтобы избежать большинства демонстрации и повтора ситуации, но выйти вперед, лишь немногие пошли за ними.
Демонстрация PAME (Всеобщий Рабочий Боевой Фронт) был также многочислен (более 20ти тысяч) и достиг сперва пл. Синтагма. В их планах было пробыть там некоторое время и двинуться дальше как раз перед началом основной, более масштабной демонстрации. Однако, многие его члены не покинули места, а продолжали выкрикивать разъяренные лозунги в сторону политиков. Согласно комментариям лидера Коммунистической Партии это были провокаторы фашистов (конкретно она обвинила партию LAOS (ультраправая консервативная партия), этот сброд крайне правых убийц, ностальгирующих по хунте), что несли плакаты PAME подстрекая членов Коммунистической Партии на штурм Парламента, дабы дискредитировать их неуважением к Конституции.
Хотя это обвинение имеет достаточную аргументированность, поскольку действительно фашисты действительно присутствовали там, но по правде говоря - по словам очевидцев - лидеры Коммунистической Партии имели проблемы со своими членами и быстро уводили их с площади, чтобы прекратить их агрессивные выкрики в сторону Парламента. Возможно это слишком опрометчиво относиться к этому как к символу постепенного неповиновения народа к незыблемым правилам этой монолитной партии, но кто знает, в наше столь нестабильное время.
70 или больше фашистов, размещенных напротив полицейских обзывали политиков ("Сукины дети!" и т.д), пели национальный гимн и даже кидали камни в здание парламента и, по-видимому, имели наивное намерение прекратить любое развитие насилия, но вскоре были сметены волнами демонстрантов приближающихся к площади.
Вскоре толпы рабочих (электрики, рабочие почты, муниципальные работники и так далее) пытались войти в здание любыми способами, но это не удавалось поскольку сотни полицейских были выстроены вдоль внешнего двора и входа. Другая толпа рабочих разного пола и возраста стояла напротив ментов, находившихся перед Могилой Неизвестного Солдата, обзывала их и угрожала им.
Несмотря на тот факт, что полицейские совершили массивную контратаку со слезоточивым газом и огнетушителями и смогли разъединить толпу, постоянно возникали новые блоки демонстрантов, подходящие к зданию парламента, пока первые, оттесненные полицией, оправлялись от атаки и реорганизовывались на ст. Панепистимиу и Сингроу Эйв. Они начали разносить все что могли и атаковали полицейские отряды, которые располагались на близлежащих улицах.
Хотя большинство больших зданий в центре города были прикрыты жалюзи, демонстранты смогли напасть на некоторые банки и государственные здания. Было массовое разрушение собственности в области Сингроу Эйв, потому что полицейские не смогли мгновенно отреагировать на часть бунтующих в той части города, поскольку им было приказано отдавать приоритет защите Парламента и очищению ст. Панепистимиу и Стадью, два основных проспекта, через которые толпа постоянно возвращался к нему. Роскошные машины, налоговое ведомство и Префектура Афин были подожжены и даже через многие часы эта зона выглядела как участок боевых действий.
Битвы длились почти 3 часа. Невозможно отобразить все, что происходило на улицах. Стоит отметить один инцидент: несколько учителей и прочих рабочих смогли окружить несколько полицейских группы Д - новейшее боевое подразделение полицейских на мотоциклах - и разгромить их, в то время как эти псы орали "Пожалуйста не надо, мы тоже рабочие!"
Демонстранты вылились на ст. Панепистимиу, вновь организовывали блоки, двигающиеся к Парламенту, где также последовали постоянные схватки с полицией. Толпа вновь смешалась. Муниципальные работники средних лет с камнями в руках говорили нам, что эта ситуация им напоминала первые года после падения диктатуры, когда они присутствовали на демонстрациях в 1980 году в день поминовения 20летней женщины, рабочей Канеллопоулу, убитой полицейскими.
Вскоре поступили ужасные новости от иностранных новостных агентств на мобильные телефоны: 3 или 4 человека заживо сгорели в одном из банков!
Было несколько попыток поджечь банки в разных местах, но в большинстве случаев этого не делали, поскольку там находились штрейкбрехеры закрытые там. Лишь здание Марфин Банка на ст. Стэдью было подвержено поджогу. За несколько минут до трагедии, однако, не некие "хулиганы в капюшонах" кричали "подлецы выходите" служащим банка а организованные блоки бастующих, которые кричали и орали на них и призывали покинуть здание.
Учитывая массовость демонстрации и её густоту, суматоху и шум от выкриков лозунгов, очевидно, что определенный процент беспорядка - обычного в таких ситуациях - делает сложным обеспечение достоверными фактами это трагическое происшествие. Что наиболее близко к правде (по словам очевидцев), это то, что этот определенный банк, как раз в центре Афин в день всеобщей забастовки имел 20 банковских служащих, заставленных работать своим боссом, оказавшихся запертыми якобы "ради их собственной безопасности" и в результате 3 или 4 из них умерло от удушья.
Изначально коктейль Молотова был брошен в дыру сделанную в окне прям на первый этаж, однако, когда несколько банковских служащих были вновь увидены на балконах, несколько демонстрантов кричало им, чтобы они немедленно покинули здание и пытались потушить огонь, чтобы спасти их жизни. Что случилось далее и как здание столь незамедлительно оказалось в пламени, остается непонятным.
Серия ужасных событий последовала за попытками демонстрантов спасти тех, кто остался внутри. Пожарные слишком долго пытались вытащить их из здания, но улыбающийся миллиардер банкир, преследованный разъяренной толпой был по-видимому успешно спасен. Через некоторое время Премьер-министр объявит в Парламенте новости, осуждающие "политическую безответственность" тех, кто противостоит новым законам, и обвиняет их в том, что они являются причиной смерти людей, в то время как правительственные "спасительные законы" в противовес - "продляют жизнь".
Фальсификация прошла успешно. Вскоре последовала масштабная операция полицейских: толпы были разъединены и разогнаны, весь центр был заблокирован до поздней ночи. Либертарианский анклав в Эксархии был взят в осаду, анархистский сквот был атакован и многие были арестованы, прибежище иммигрантов было атаковано и разрушено, а сильный дым по всему городу, также как и чувство горечи и оцепенения никак не сходил.
Последствия были очевидны уже на следующий день: хищники масс медиа зарабатывали капитал на трагической смерти, представляя это как "личную трагедию", отделяя её от общего контекста (когда люди были просто отрезаны от социальных отношений) и некоторые дошли до того, что призывали криминализовать любое сопротивление и протест. Правительство получило немного времени, изменив предмет дискуссии и конфликт, а профсоюзы почувствовали расслабление от своих обязательств взывать на забастовку, поскольку новые законы были приняты.
Однако, в столь широком состоянии страха, разочарования и оцепенения, несколько тысяч собралось перед Парламентом на вечерний митинг, созванный профсоюзами и левыми организациями. Народный гнев никуда не пропал, кулаки взлетали вверх, бутылки с водой и трещины нагрева летели в ментов и лозунги против Парламента и полицейского беспредела сотрясали воздух. Пожилая женщина просила людей кричать "Политиков прочь!", парень написал в бутылку и бросил её в полицейских, также присутствовало несколько анархистов, а когда стало темнеть и профсоюзы с левыми организациями ушли, обычные, рядовые граждане продолжали выражать свой гнев.
Атакованные с невиданной жестокостью полицейскими, преследуемые и растаптываемые на пл. Синтагма, в панике но ярости молодые и пожилые люди растворились в близлежащих улицах. Все утихомирилось. Однако не только страх был в их глазах, ненависть была видна еще лучше. Безусловно, они еще скажут своё слово.
Теперь немного общих соображений:
1. Атаки на анархистов и прочих антиавторитариев уже начались и ожидается лишь их усиление. Криминализация всей социально-политической обстановки, особенно касающейся лево-радикальных организаций всегда была использована как лживый маневр государства дабы дискредитировать сопротивление, и нет сомнений что сейчас в столь благоприятных условиях для государства, ввиду трагической гибели людей, это также усилится. Однако ограничение анархистов от социальной борьбы, не заставит сотни тысяч людей, выходивших на демонстрации, и тех кто оставался пассивным и сидел дома, забыть МВФ и "спасительный законопроект", предложенный им правительством. Атаки на наше сопротивление не снизят бедность народа, не дадут им гарантии какого-либо чуть боле светлого будущего. Вскоре государству придется признать сопротивление преступлением, что уже начинает происходить, инциденты 6ого мая явный тому пример.
2. Последуют новые попытки государства переложить вину на определенных политиков, чтобы усмирить людей, чьё недовольство вполне может перерасти в жажду крови. Несколько вопиющих случаев, связанных с коррупцией, будут наказаны, несколько политиков будут принесены в жертву, лишь для того, чтобы утихомирить народ.
3. Постоянно существует какое-то упоминание об "отклонении от конституции", исходящее то от LAOS(ультраправых), то от CP (коммунистов), спектакль взаимных обвинений, разоблачающий несмотря на это правящий класс, увеличивающий его страхи о углублении политического кризиса и углубления правового кризиса. Различные сценарии (партия олигархов, некие хунто-подобные режимы) повторно всплывают, отображая глубокие страхи восстания пролетариата, хотя в действительности используются как способы перенаправления решения вопроса о кризисе с улиц на центральную политическую сцену, дабы привести все к банальному вопросу "кто будет решением?", вместо действительного "Что же будет решением?"
4. Сказав все это, время перейти к более значительным вопросам. Более чем понятно что мерзкая игра в превращение доминирующего чувства страха/вины перед существующим долгом переводится в страх/вину перед сопротивлением и борьбой против государственного терроризма, уже началась. Если классовая борьба обострится, условия станут все больше напоминать самую настоящую гражданскую войну. Вопрос степени жестокости уже стал центральным. Таким же образом как мы оцениваем степень государственного насилия, мы вынуждены оценивать степень пролетарского насилия: движение должно разобраться с правомерностью повстанческой жестокости и её проявлениями в ближайшие сроки. Что же касается анархистской, анти-авторитарной борьбы и её доминирующей мятежной тенденции к фетишизации насилия, энергичному прославлению жестокости длилась слишком долго и осталось абсолютно индифферентным для людей. Жестокость как результат во всех её вариантах (включая вооруженную борьбу) была распространена постоянно в течение нескольких лет, а особенно после Декабрьского восстания определенный процент нигилистических разложений стали очевидными, распространяясь по всей среде борьбы. В периферии этой среды, в её краях, растущее число очень молодых людей стало видимым стимулом нигилистической неограниченной жестокости и разрушения даже если это также включает в себя различные формы существования капитала (формы банковских рабочих, мелкобуржуазные элементы, законопослушные граждане. Подобное вырождение, являющееся следствием бунта и его структуры также как и следствием самого кризиса - очевидно. Определенные осуждения такого поведения и самокритика некоторых действий уже началась в среде протестующих (некоторые анархические группы даже были названы "преступниками") и вполне возможно что организованные анархистские и антиавторитарные группы или сквоты попытаются изолироваться и политически и также действовать автономно в рамках прямого действия: Однако, ситуация более сложная и это исключительно теоретические и практические проблемы возможности движения. Взглянув назад, подобные трагические инциденты со всех их последствиями могли случиться также и в Декабрьском восстании: то что их предотвратило было не только случайность (бензозаправочная станция которая не взорвалась рядом со зданиями подверженными огню в воскресенье 7ого Декабря; случайный счастливый факт того, что большинство наиболее жестоких акций прямого действия проводились ночью, когда большинство зданий пусты), но также создание (хотя слегка ограниченной) публичной пролетарской сферы и обществ связанных борьбой, которые боролись не только посредством насилия, но также через их собственные внутренние возможности, рассуждениями и прочими средствами коммуникации. Такими были в основном сообщества людей существовавшие до событий (студенты, футбольные хулиганы, иммигранты, анархисты), которые объединились в сообщества борьбы вследствие нужд мятежа, что придало насилию в их действиях значимое место. Появятся ли вновь такие сообщества, поскольку не только пролетарское меньшинство вовлечено в борьбу? Будет ли практический пуль самоорганизации на рабочих местах, в соседствах или на улицах чтобы установить форму и суть борьбы и таким образом установить жестокость только в рамках освободительной борьбы?
Непростые вопросы в тяжелые времена, но думаю, мы найдем ответы в борьбе.
Добавить комментарий