Заточка:
В последний раз мы виделись с тобой в Москве, на концерте в 2012 году. Только что закончился твой продолжительный период жизни в Украине, и начался новый – уже в России. Прилив сил, энергии, уличный экшн, охрана концертов, политическая деятельность. «Будто снова 17», — так ты мне описывал себя тогдашнего. Через 2 недели после того разговора ты оказался в бутырской тюрьме. И вот, спустя время, ты на свободе и мы вновь беседуем с тобой. Изменилось ли с тех пор то мироощущение «семнадцатилетнего подростка»?
Алексей:
Наоборот, я даже в тюрьме это чувствовал и, когда вышел, понял, что воля – это Вальгалла для меня. Я так свыкся с реальностью жизни в Бутырке за год и два месяца, что как только вышел оттуда, сразу пришло: «А-а-а, я могу делать, что хочу!» Сначала, конечно, терялся. Потом, наконец, понял, что можно угорать дальше, и да, я до сих пор могу сказать, что чувствую себя на 17 лет.
После твоего выхода из тюрьмы, на тебя накатила волна популярности, с тобой снимаются фильмы и передачи, тебя узнают на улицах, здороваются незнакомые люди. Ты уже решил, как воспользоваться этой новой для себя ролью «медийной» персоны?
Да, меня это немного напрягает. Когда со мной пытаются общаться люди из либеральной тусовки, я думаю: «Блять, что они во мне нашли интересного? Я же скин какой-то стремный, я же сам их всех ненавижу».
А если говорить о наших чуваках, то меня это просто удивляет. Ребят, у вас же есть Ян Маккей, Паук, все эти люди, ну а я чего? Кто я такой?
Особенно когда меня начинают котировать люди из массовой хардкор-среды. Эти люди (моего возраста, я имею в виду) раньше меня не любили. Потому что я портил им всю атмосферу благополучного хардкор-праздника. Мы приходили в Tabula Rasa, где играл хардкор и где нас просили стоять на охране. Наша тусовка — банда Костолома — разительно отличалась от всех остальных посетителей клуба, потому что рожи были у всех не очень лицеприятные. Мы думали только о том, что в любой момент нужно будет разбить ебало тому, кто придет с ремнем Thor Steinar или тому, кто был замечен с бонами.
Воспользоваться? Я просто буду продолжать говорить то же самое, что и говорил всегда. Единственное, чего я не хочу, так это того, чтобы наша молодежь ебанулась и начала резать людей налево и направо. Потому что насилие, а главное – немотивированное насилие – это хуйня какая-то. Когда оно политически мотивировано – это другое дело, потому что мы живем в таком обществе, у нас другого пути нет. А все дураки наши, которые бегают с ножами, палками и хуярят таких же малолетних дураков, как они, — это неправильно. Я смотрю на эти малолетних бонов, и у меня нет ненависти к ним, как, например, к бонам моего возраста. Мне их просто жалко. Жалко, что они такие дураки.
Все чаще становится слышно о неком «духе начала двухтысячных» в России — духе «еще не размороженного общества», появления DIY-музыки, бесконечного насилия, дешевого алкоголя, наркотиков и поколения, чья бурная молодость пришлась именно на это время. Ты считаешь себя носителем этого духа, если, конечно, он вообще, по твоему мнению, существует?
Да, для меня этот дух… Все началось в период с 2003 по 2006 год, когда во мне сформировывалось все мое мироощущение, когда мне все виделось через призму нашего контркультурного угара, что, могу сказать, продолжается и по сей день. У нашей молодежи какой-то другой взгляд на все это. К сожалению, они не застали те времена, когда были совершенно другие банды и другие посылы.
Конечно, причисляю, как и все мои друзья, заставшие то время. Я, кстати, никогда не задумывался по поводу «ДУХА 2003-2006». Интересно.
Что формировало этот дух, по-твоему?
Во-первых, конечно, антифашистское насилие на улицах. Сейчас такого практически нет, а если и есть, то это уже больше развлечение, с несерьезным подходом к нему на уровне локальных тусовок. У нас же нужно было реально чуть ли не организацию создавать, то есть свой моб. Собирать людей с разных концов города и учить их тактике нападения. Это было постоянным времяпрепровождением, это было реальной целью и задачей. Сейчас такого, понятное дело, у молодежи нет. Они крутятся в своих тусовках и пиздятся время от времени во время случайных встреч. Мы же специально искали этих бонов, хотя их было в 2003-2004 годах в Иркутске такое же количество, как и нас, и найти этих 15 человек было очень сложно. (смеется)
Второе – это, конечно, музыка. Как мы ее видели, эту музыку. Мы слушали каких-нибудь «Засрали Солнце», «Unsubs», «Взвод», «Проверочную линейку», «095», «Skygrain» все эти безумные русские хардкор-группы, которые по сути своей просто занимались самодеятельностью, заморачиваясь на американские группы, такие же как и они — стремные. Заморачивались на идейности diy. Блять, я этого слова сейчас вообще нигде не слышу. Существует «Dark Horse», например, но самого слова «diy» оттуда не слышно. Раньше это кричалось нами просто ото всюду. Мы говорили: «Пацаны, давайте закажем кассеты из Питера – 20 штук от «Кармы Мира», к примеру, и 30 штук от «Oldsckoolkids» и подождем, когда они через месяц дойдут до Иркутска?» (смеется)
Давай по музыке – в Иркутске ты играл в двух группах – «Вегатив» и…?
До «Вегатива» я пытался стусоваться с панками чуть более старшего поколения, с группой «Быдлз» и их вокалистом. С ним я хотел сделать группу и у нас этого, конечно же, не получилось, потому что этот чувак был по жизни расслабленным, а я просто ничего не шарил. Потом я познакомился с пацанами, которые рубились по diy-хардкору, кассетам и всем прочим темам, встретил такого человека, как Макс, который реально шарил в музыке и мог собрать банду. Благодаря ему и собрался «Вегатив», где на басу играла моя жена, на барабанах ебашил мой друг, который стал эджером, прочитав журнал «Автоном». Сейчас он специализированный врач и пьет вино.
А Макс – специализированный режиссер монтажа, снимающий шоу на одном из топовых телеканалов.
Да он много чего снимает. В Америке работал. А я чего-то хуй знает вот…
Еще не определился?
Да нет, я еще в 17 лет уже определился. Просто жизнь у меня такая дурацкая, что все еще нет своего места.
У группы «Вегатив» чуть ли не единственной песней НЕ в тему защиты животных была песня «Быть скинхедом», ставшая культовым субкультурным гимном отечественного движения скинхедов-антифашистов начала двухтысячных. Многие политические активисты сейчас пытаются отойти от субкультурной составляющей в своей деятельности, ты же этого делать не собираешься, на каждом шагу популяризируя образ брутального скина – анархиста. Почему важно быть скинхедом?
Во-первых, для меня это не субкультура, а контркульура, второе – я считаю, что человек должен выглядеть стильно (смеется), ну и, в-третьих, скинхед – это такое понятие, подразумевающее, что человек должен определенным образом вести себя в этом обществе. Субкультура скинхеда дает тебе эту поведенческую базу, помогает найти себя. Субкультуры для этого и существуют. Особенно когда субкультура превращается в контркультуру, – ты еще можешь бороться со всем, что вокруг тебя не устраивает.
Тот же самый Жук (Олег «Жук» Смирнов — социальный активист, анархист из Санкт-Петербурга — прим. Заточка) говорит, что все те анархисты, пришедшие в движение через субкультуру в итоге впадают в алко- и наркобезумие, а затем бросают все свои идеи. Я же считаю, что проблема в другом, – в том, что когда человек в это впадает, значит, ему просто не дали понимания того, что все эти идеи действительно важны, и не только для него, но и для всего окружающего общества.
Есть другие принципы, кроме угара. В контркультуре есть такие понятия, как дружба, сплоченный коллектив, уход от одиночества, которое тебя окружает. Самое страшное, что может быть у молодого человека – это одиночество, и от него он, конечно, бежит. А бежит он туда, где есть коллектив, который может его поддержать. А когда у человека весь этот угар в конечном итоге проходит, это означает, что он попросту вырос. Значит, вся эта движуха для него была чем-то возрастным. Как правило, у таких людей есть материальная база, они могут позволить себе хорошую, пиздатую жизнь и уйти в нее из всей этой субкультурщины.
Я этого не могу себе позволить, и никогда не мог. Всю свою жизнь, даже до того, как стал скинхедом, я жил хуево, без особых крутых радостей, которые мог позволить себе за деньги. Сейчас тоже нет особых перспектив. Мои родители не могут купить мне квартиру, сам я тоже этого сделать не могу, потому что не смог до конца заплатить за учебу в институте и для меня закрылись двери в нормальную обеспеченную жизнь, в которую я бы смог уйти из своей скинхед-субкультуры. Все, я остался здесь, да мне и самому, в принципе, туда не хочется.
В том городе, в котором я живу, если ты закроешься от всего и будешь стабильно пахать, ты можешь сделать себе карьеру. Кто-то так и делает, но мне все равно кажется, что все эти люди скатятся обратно к нам. Именно скатятся по жизненной наклонной, и я уже видел таких. Тех, кто внезапно понял, что все, что они делали в этой жизни – это какая-то херня и онанизм. Потому что их наебали. Потому что они не получили этого обещанного счастья.
По поводу ухода из субкультуры добавлю вот еще что: те люди, которые уходят из скинхед или краст субкультур по соображениям большей идейности, на самом деле в итоге создают еще одну субкультуру. У них опять появляется своя определенная тусовка, свой определенный внешний вид, свои понятия, свой сленг, в частности, я могу сказать это о «Вегетарианской силе» (сообщество спортсменов-вегетарианцев, координатором которого и является Олег «Жук» Смирнов – прим. Заточка). Все, кто заходил к ним в зал, рассказывали, как они охуевали с того, насколько у них там «своя атмосфера». А это уже и есть одно из определений субкультуры. Их пока там всего человек 10, но это количество может легко и внезапно перерасти, например, в 200 человек. Это было бы, конечно, заебись, но это будет опять субкультурой, против которой Олег так протестует.
Тот же Олег Жук говорил о том, что сейчас даже идентифицировать себя, как скинхед, становится все сложнее, когда те же самые хипстеры ходят в мартенсах, подкатанных джинсах и даже куртках-бомберах. Понятно, что не хипстеры воруют культуру, просто мода делает свое дело. Что ты можешь сказать по этому поводу?
Бля, ты посмотри на мою рожу. Вот представь, – стоит хипстер в мартенах, подкатах и поло, и если я точно в таком же виде встану рядом с ним, меня можно будет отличить от хипстера?
Давай снова вернемся к музыке. Ты за свою жизнь играл в трех группах, — это «Вегатив», «Working Boys» и …
… И «Ад Каннибалов». Это был такой период времени, когда я плотно общался со своими друзьями-металлистами из общей иркутской тусовки. Они все учились в музыкальном училище, хотели чего-то играть, а у меня как раз было мрачное состояние, складывающееся еще и благодаря прослушиванию кучи всякой музыки, которой они меня тогда снабжали. Я предложил им собрать по угару банду, чтобы играть дэт-метал. У меня оставались еще несколько текстов для «Вегатива», прекратившего свое существование после того, как моя жена, игравшая там, погибла.
Вообще все складывалось очень мрачно в то время. Надо мной уже висело уголовное дело, были какие-то заявления от бонов на меня, тогда я понял, что жить в Иркутске больше не хочу. Предложил парням записаться перед моим отъездом. В итоге с «Ад Каннибалов» мы записали демо – 4 песни. Какой-то человек даже сделал нам что-то вроде клипа, видеонарезку под одну из них.
Это были угарные песни. Одна – на стихи Александра Бренера и Барбары Шурц «Стачка», чисто по рабочему классу, но в виде хэви-метал баллады. Вторая называлась «Джейсон Вурхиз», третья про то, что какой бы общественной деятельностью ты бы ни занимался, в глазах государства ты – экстремист. Она вроде бы так и называется «Ты – экстремист», и ее, по-моему, спиздил Укроп, по крайней мере, весь план этой песни. Четвертая песня была про дворников. И все это в дэт-грайнд обработке с электронными барабанами. У нас был логотип – перевернутая пятиконечная звезда с анархией внутри.
Я до сих пор хочу ебашить политический грайнд с дурацкими текстами про дворников и маньяков из фильмов. Маньяк у меня тоже был политизированный. Если посмотреть все части «Пятницы 13», то это же на самом деле фильм, который отражает ненависть ко всему капитализированному американскому обществу. Все жертвы Джейсона – это типичные представители этого бездуховного класса. На самом деле я всегда так кино смотрю, в каждом дурацком фильме я ищу социальную подоплеку, раскрывающую всю идею фильма. Тупо мочить подростков – это же неинтересно. Мы вот подростков мочили за политические идеи.
Из Иркутска ты поехал в Москву…
Да, я сразу в Москву свалил, потому что там были Пит, Шкобарь и вся бригада. Меня сразу позвали в моб Вани Костолома, и сразу понеслось: тренировки – работа, тренировки – работа, концерты, пиздиловки, все, что я любил и чем занимался в Иркутске. В Москве все это встало на более высокий уровень.
А как ты попал в «Working Boys»?
Практически сразу после переезда. Ко мне подошел их вокалист, сказал, как он заебался петь, сказал, мол, ты бы был куда лучшим вокалистом, чем я. Ну и все. Я приезжаю – там уже и репбаза и состав группы, еще и Ой! ебашат, хули тут думать? Я ездил после работы на стройке в Троицк, там мы репетировали.
Были ли в Working Boys твои тексты?
Нет, все тексты WB написаны создателем группы, ее арт-директором и бывшим вокалистом, все песни, которые вы слышали на концертах и прошлых записях – это все его. И на будущих записях тоже будут его тексты.
Будущих? Есть вариант, что WB опять соберутся?
Это будет либо Working Boys, либо какая-нибудь другая новая группа. Мы сейчас набираем состав музыкантов и готовим проект. Это будет классический RASH-овский Ой!-хардкор. Я просто угорел по группе «Union Made», это такой RASH-Монреаль, и тоже хочу играть такое же. А Литинский говорит мне: «Давай я тексты буду писать?» Почему нет? А название я придумал пиздатое еще в тюрьме. В тюрьме я писал еще и тексты, только мой подельник их куда-то там проебал, придется все писать заново. Может и будет парочка моих текстов. Надо, надо этим всем плотнее заняться, потому что хочется панк рока в жизни.
Да, перед интервью ты говорил, что ты не только исполняешь музыку, ты ее еще и слушаешь. Можешь сейчас поделиться своим личным музыкальным топом из нескольких групп, которые ты слушал, которые на тебя повлияли, которые ты недавно услышал или слушаешь постоянно?
Всю жизнь я слушал и буду слушать: Skygrain, 095, Unsubs, Провлинейка, Till I Die, Засрали Солнце, Turbo Laх, всю эту старую русскую хардкор-сцену, которая и сейчас прекрасно слушается. Новой музыки по всяким подпискам сейчас так много, что я тону во всем этом. Вот Union Made я открыл для себя еще до тюрьмы и те 2 альбома, что они успели записать, я слушаю. Да и все то, что появляется нового на этой канадской сцене, я все это стараюсь запомнить. На российской сцене, что нового? Лично я жду новый альбом Klowns, который обещается в скором времени выйти. Потому что ребята после своей последней выложенной песни стали реально охуенно звучать и играть. А весь новый отечественный хардкор я не слушаю, потому что его слишком стало много.
А как тебе новый, так называемый, «сиротский» хардкор?
Типа «Сельской Молодежи» что ли? Они же все ориентируются на «злой» американский панк-хардкор, ну и как-то не очень это музыкально для меня. Ой! меня интересует куда больше. Например, питерская SHARP-овская сцена. «Nevsky Stompers» — нормально. «Робин Гуд» — отлично, «M-16», конечно распались, но вот обещают вернуться. «Военное Положение» тоже поднялись нормально, я помню первый альбом и знаю последний, это, конечно, небо и земля. Жаль, что Белоруссия и Украина вообще не радует в этом плане. Групп оттуда я не знаю. Их хардкор меня вообще не интересовал никогда, потому что этих людей, играющих хардкор в Украине и Белоруссии, я всерьез не воспринимаю, да я их и не знаю в принципе. Может быть, что-то все-таки есть там и у тех пацанов, которые бегают по улицам и угорают по антифе, но, к сожалению, я пока еще ничего от них не слышал.
«Distemper» меня радуют, даже не смотря на то, что на них ходят полные уебки — студенты, которые заливаются пивом и прочая непотребщина. «Distemper» меня радуют своей позицией, своими хорошенькими песенками, конечно, не совсем по нашей теме, не так сурово, как нам надо, но все-таки.
Так, я же еще и большой поклонник сладжа, но старого, конечно же: «Eyehategod», «Corrupted», «Iron Monkey». Российская сладж-сцена тоже неплохо сейчас развивается. Конечно, нет такого массового угара по всему этому, да и не будет никогда. Эта сцена все-таки на любителя.
А я вот все больше вижу мальчиков и девочек-подростков, любящих сладж.
Да ладно, это все возрастное, вряд ли они готовы убить себя героином.
Литература?
Прочитал вот книгу Литинского «Ударные отряды против Путина» — это сборник статей о правых террористах и биографии боевиков Северного Кавказа. Достаточно познавательная книга. В основном читаю книги по философии, социологии, истории революций. Художественного я почему-то стараюсь не читать, хотя иногда бывает. Вот открыл для себя чеченского писателя Германа Садулаева, он называет себя левым, пишет об истории чеченского народа, о современном обществе в Чечне. Читал у него книгу «Партизанские рассказы», но не дочитал, потому что это было зимой 2011 года, — вспыхнули декабрьские протесты, и эта книга улетела в лицо ОМОНовцу. Вместе с закладкой.
Когда сядешь за свою книгу, материал для которой ты начал собирать как раз в 2011 году? Расскажи о ней поподробнее.
Нужна книга о скинхед-культуре в России, Украине и Белоруссии, потому что за 11-12 лет существования этого движа, мы уже можем об этом кое-что рассказать. Это не будет какой-нибудь «Дать пизды». Мне кажется, это будет похоже на «Философию панка. Больше, чем шум». Я на эту книгу и ориентируюсь, как на некий план. Часть материалов, которые я собирал, к сожалению, утеряны, так как мой компьютер отформатировали после моего ареста, но хорошо, что хотя бы интервью сохранились. Вот фотографии придется искать, а записи, которые я уже к тому времени сделал, придется переписывать заново. Это очень сложная работа на самом деле, за которую тебе не платят и на которую нужно уделять большие куски из своего свободного времени.
Тот материал, что остался, сейчас он мне кажется немного неактуальным. Нужно собрать еще чего-нибудь, более современного. Полгода после тюрьмы я занимался судами, вот они закончились, скоро подумаю и над этим проектом. Просто очень много идей в голове, очень много проектов, которые хотелось бы сделать. Тут не только книга, мы еще и фильм хотим снять с одним моим товарищем.
Отлично, расскажи о своих планах.
Мой друг, который занимается кинематографом и съемками клипов (режиссер Джон Викторович, клипы Teen Erection – «В тот день» и Jenny Woo – «I Refuse to Be a Victim» — его рук дело – прим. Заточка) рассказал мне, что появился некий мужик, который снимает фильм про Западно-Сибирский панк, и скоро его выпустит. А я как раз рассказывал ему про Восточно-Сибирский панк – Иркутский, Улан-Удэнский и так далее. Так и пришло в голову снять фильм об этой сцене. Планируем сделать это летом.
В фильме будет рассказ о группе Оргазм Нострадамуса?
Да, конечно. Я нашел в «Вконтакте» Резана (Леонид «Резан» Резанов – бэк-вокалист группы «Оргазм Нострадамуса» до 1998 года – прим. Заточка), напишу ему. Резан, кстати, женился на бурятке и у него родился сын – тоже маленький бурят. Выглядит Резан сейчас совсем как хиппи, конечно, старый такой уже мужик. Вместе с Резаном сходим на могилу Угла, по пути снимем город Улан Удэ, всю атмосферу «Быдлограда», найдем всех иркутских. Снимем такой фильмец на любителя, все-таки Восточно-Сибирский панк, он куда менее обширней Западно-Сибирского с Янкой и Гражданкой. За месяц за два до поездки будем собирать деньги через интернет на дорогу, еду и водку для тех, кого будем снимать. Поедем – угорим. Что просто так на родину ездить? Так хотя бы кино снимем. Я вообще не люблю бесцельные поездки, чтобы «потусить», надо же что-то самому привезти людям, рассказать что-то и самому чему-нибудь научиться.
Последний вопрос: Возвращаясь к тому, с чего начали – ты говорил о том, что молодежь сегодня не чувствует этого «духа начала двухтысячных». Может быть, тогда ты скажешь, чего им так для этого не хватает?
Я на самом деле еще не расспрашивал их, почему они пришли к нам? Мы-то стали такими потому, что поняли: мы вот такие, а вокруг нас враждебная нам среда. Например, почему я стал стрэйтэджером? Сугубо из практических соображений. Просто, чтобы не спиться в этом безумном, мрачном городе, в котором я жил. Потому что я хотел заниматься панк роком и политикой, а если бы я бухал и употреблял наркотики, я бы отправил себя в ад, и не было бы панк рока, которым я хотел заниматься в Иркутске. В Москве – то же самое. Я стрэйтэджер, потому что слишком много соблазнов вокруг, я все время буду гробить бабки и угорать, а я хочу заниматься делами, реализовывать себя в этом. Да, реализация!
Я не вижу сейчас, знаешь, чего? Вот нас было 5 человек, и все 5 человек чем-то занимались. Кто-то инициатором ФНБ был, кто-то зин писал, кто-то музыку делал, кто-то бегал с арматурой, кто-то рисовал граффити кривые. Все были инициативными ребятами. А сейчас видишь 50 человек, и из них только двое чего-то инициируют. Остальные пишут в «Вконтакте», делают репосты, ходят на концерты и даже на бонов как-то хуево смотрят. Они не хотят им давать пизды. Говорят: «Ну, мы не деремся». Не тренируются. Мы тоже, правда, не тренировались, нахрена нам тренироваться, если у нас арматура была? Эти люди боятся в руки арматуру взять.
Знаешь, чего им не хватает? Мы все понимали, что если мы захотим, у нас будет будущее. Обычное будущее. У большинства из нас оно появилось, но при этом мы делали так, чтобы у нас этого будущего не было. Делали для этого все возможное. Макс, например, потерял в Иркутске хорошую работу, потому что творил всякую хуйню. Я бросил учебу, похерил личную жизнь, расстраиваю все время родителей своим поведением. А эти молодые люди не хотят этого делать, они не хотят преднамеренно херить свою жизнь.
Мне кажется, вот мы его и сформулировали – основной смысл этого «Духа двухтысячных»: Когда ты намеренно херишь свою жизнь на определенные вещи, которые делают тебя более живым. Наверное, так?
Естественно! А как еще-то? Все, чем занимались, все это делало нас живыми, но при этом мы жертвовали своим благополучием и успешно жертвуем, наверное, до сих пор.
Беседовал: Миша Неудачник.
Добавить комментарий