Регион Исан на северо-востоке Таиланда по площади примерно равен Англии и Уэльсу, а проживает в нем около 20 миллионов человек. Это самый сельский и бедный район страны. Жители Исана в основном принадлежат к лаосскому этническому меньшинству, и лаосский язык — самый распространенный язык в Исане. Многие жители Исана являются потомками населения, насильственно переселенного тайским (тогда сиамским) государством в XVII веке. С тех пор у большинства исанцев сложились антагонистические отношения с Бангкоком.
Весь Таиланд находится в орбите Бангкока, притяжение которого очень сильно. Мегаполис притягивает рабочую силу и ресурсы, оттягивает мозги остальной части страны, а репрессивное управление и реакционная культура тотальной однородности экспортируются вовне. Таиланд никогда не был колонизован западными державами, поэтому Бангкок и окружающие его равнины стали своего рода имперским ядром, распространившим свое влияние на отдаленные сельские регионы на окраинах, которыми он всегда управлял железной хваткой. Однако сегодня из этих отдаленных районов поднимается новое массовое движение против гегемонии Бангкока. Это движение строится на концепциях децентрализации, самоопределения, экологической справедливости и антииерархии.
Все началось в 2004 году со студенческого коллектива «Дао Дин», радикальной группы экологического образования и действия, основанной на анархистских принципах, из университета Кхонкэн в сельском регионе Исан. «Дао Дин», что означает «звезда и почва», возникла после того, как фермеры Исана, борющиеся с экологическими проблемами, связались с сочувствующими студентами-юристами из университета Кхонкэна и начали проводить с ними встречи.
Однако только после военного переворота 2015 года движение «Дао Дин» начало по-настоящему расцветать. Группа расширила свою деятельность в знак протеста против переворота.
Со временем выходцы из «Дао Дин» основали множество других групп. Некоторые из них были сугубо протестными, другие занимались вопросами образования, а многие включали в себя и то, и другое. Также были основаны местные низовые неправительственные и общественные организации, такие как Юридический центр по правам человека, который борется за права на землю для обедневших фермеров. Из этого движения выросла и политическая «Партия простолюдинов» (The Commoner Party). Все они основаны на одних и тех же принципах, как говорит участник движения Найс: «Мы верим в общество равных. Мы хотим продвигать права человека, права сообществ, антииерархию, политическое и экономическое равенство. Мы верим в самоопределение, люди должны сами выбирать свою политику».
Таким образом, постепенно сформировалась огромная зонтичная сеть, известная как «Новое движение Исана», в которой все группы тесно переплетены друг с другом, сражаясь на разных фронтах за одно общее дело. Эта сеть также стала одной из основных сил, стоящих за массовыми протестами «Тайского демократического движения», организованными большим количеством протестных групп, с которыми связана «Дао Дин».
Найс рассказывает: «Правление Бангкока, безусловно, империалистическое, колонизовавшее все остальные провинции. Они всегда пытались эксплуатировать наши земли. Они используют наши ресурсы и рабочую силу, чтобы приумножить свои собственные богатства в столице и на центральных равнинах. Кроме того, они относятся к нам расистски, смотрят на нас свысока, считают нас глупыми, необразованными крестьянами».
Арестованные члены коллектива «Дао Дин» в полицейском автобусе
Почти столетие Таиланд борется с противоречиями, связанными с сохранением могущественной монархии, пытаясь перейти к парламентской демократии. С момента проведения первых всеобщих выборов в 1933 году в королевстве произошло 13 успешных переворотов, а также множество неудачных попыток. Во многом это объясняется геополитическим статусом Таиланда как союзного Западу буферного государства против коммунизма в XX веке. Тогда НАТО поддерживало череду деспотичных военных диктаторов, которые были полны решимости построить мощное централизованное тайское этногосударство, чтобы бороться с силами беспокойного народа страны.
Исан принял на себя основную тяжесть почти всех протестных движений и репрессий в современной истории Таиланда. В частности, он был оплотом коммунистического (маоистского) повстанческого движения, которое продолжалось в 1960-80-х годах. В 2000-х годах многие жители Исана вышли на улицы Бангкока в составе «Движения красных рубашек» — крупной сети протестующих за сельскую демократию, поддерживающих популистского премьер-министра Таксина Чинавата, который был отстранен от власти в результате военного переворота.
Несмотря на то, что активисты настаивают на отсутствии отдельных лидеров, многие считают лицом «Нового движения Исана» Пая (Джатупата Бунпаттарараксу). Плодовитый организатор, Пай, уроженец Кхонкэна и выходец из «Дао Дин», стал известен во время многочисленных отсидок в тюрьме. «Меня арестовывали столько раз, что не сосчитать», — говорит он. О себе он рассказывает следующее: «Я родился в Кхонкэне и вырос в Чайяпхуме. Мой отец был адвокатом по правам человека для сельских жителей, поэтому я часто бывал в бедных сельских общинах и видел их проблемы и условия. Затем я поступил на юридический факультет университета Кхонкэна, вступил в Дао Дин и занялся активизмом».
Проведя два года в тюрьме, Пай основал известную анархистскую группу UNME, которая организует лагеря политического образования и протесты совместно с «Новым движением Исана». На вопрос, как он заинтересовался анархизмом, Пай отвечает, что когда рос, видел несправедливость в обществе и структурное неравенство. Когда он был студентом, участвующим в «Дао Дин», то начал читать на политические темы, такие как марксизм, социализм, анархизм и т.д.
«Вообще-то я не любитель теории, но думаю, что он [анархизм] хорошо подходит для нашего движения», — говорит Пай, которого очень вдохновляют субкоманданте Маркос и EZLN. «Более того, я не хочу захватывать власть государства, я верю в силу сообществ».
Как рассказывает еще один участник движения, Панг: ««Дао Дин» больше сфокусирован на экологии, а UNME — это более широкая группа политического образования и протеста. Смысл был в том, чтобы иметь группу с конкретным фокусом на теории и политике, а не делать все через «Дао Дин»».
О практике активистов Найс сообщает: «Мы развивали нашу систему шаг за шагом. Например, мы изучали как организационную практику и тактику китайской коммунистической революции, так и гонконгских протестов, разрабатывая и адаптируя их к нашим местным условиям. Но в основе нашей системы лежит коллективная модель. Мы живем коллективно, готовим, едим, принимаем решения коллективно и демократично».
Члены Unme во время образовательного визита в провинцию Лей
Пай и Найс приводят примеры деятельности Unme в Бангкоке и «Дао Дин» в Исане.
Пай:
Unme занимается организацией и просвещением людей. Мы также занимаемся взаимопомощью, как, например, во время наводнения в 2019 году. Мы также организовывали, например, закрытие завода по производству биотоплива, который вредил местному населению, а в 2020 году мы очень активно участвовали в политических протестах в Бангкоке и Кхонкэне. Например, мы совершили огромный марш из сельской местности в Бангкок, чтобы выразить свой протест, потому что наши друзья были в тюрьме. Мы объединились с множеством различных групп и собрали огромное количество людей.
Найс:
Мы проводим народные ассамблеи для сельских жителей. Если в деревне нет чистой воды, мы отправляемся туда, чтобы рассказать людям о том, какие у них есть права, например, право на чистую воду. Затем мы поможем организовать людей для совместной работы, посоветуем им, к каким представителям правительства обращаться, какие законы им следует принимать с осторожностью, а какие можно использовать, и часто поддержим протест. По сути, мы предоставляем свой опыт, образование и самих себя этим сообществам, когда они в этом нуждаются. К примеру, нам удалось приостановить добычу полезных ископаемых в одной из деревень провинции Лей, которая была очень вредна для жителей. Мы также добились отмены планов строительства специальной экономической зоны в Кхонкэне.
Помимо образовательных программ, которые осуществляются в городских районах Исана, обычно такие группы, как UNME и «Дао Дин», внедряют своих членов в местные сообщества, пытаясь решить конкретные социальные и экологические проблемы. В отличие от Коммунистической партии Таиланда прошлого, подавляющее большинство членов групп — выходцы из аналогичных общин Исана, что обеспечивает им более тесную связь с местными жителями и делает их присутствие гораздо менее навязчивым. «Небольшое меньшинство видит в нас нарушителей спокойствия, обычно это укоренившиеся местные власти, например, консервативные деревенские лидеры. Но в последнее время это происходит все реже и реже, поскольку национальное движение протеста растет. Все остальные так приветливы к нам, они открывают нам свои дома, и мы живем с ними, готовим с ними, едим, работаем вместе».
На вопрос о том, сложно ли внедрять анархистские идеи из-за того, что в Таиланде нет истории анархизма, Пай отвечает: «Мы используем анархизм как тактический инструмент, для организации, наша работа заключается в том, чтобы подчеркнуть решения других людей и дать им инструменты для борьбы. Мы обучаем, но таким образом, чтобы объединить их, дать им возможность общаться, думать и развивать свой потенциал для солидарной борьбы за изменение этих угнетающих структур».
Найс рассказывает о важности экологии для их движения: «Исан — район, богатый ресурсами, с сельским населением, и правительство нацелилось на наши земли для добычи, что крайне вредно для местных жителей. Мы все сталкивались с этим, когда росли. Все в Исане знают об этих проблемах и о том, как правительство притесняет народ Исана».
На вопрос о будущем движения Пай отвечает: «Я думаю, что в Таиланде мы политически неразвиты, нам нужно сначала создать демократическое общество, чтобы потом мы могли развиться во что-то другое. Но вы знаете, мы все еще сражемся за самые элементарные вещи, у нас даже нет свободы критиковать монарха. Поэтому мы, анархисты, марксисты и либералы, вместе боремся за основные свободы, чтобы потом бороться за утопическое будущее, когда мы сможем пойти дальше этих основ».
.jpg)
Пай в магистратском суде Кхонкэна
Анархо-активистов Исана часто критикуют за то, что они сотрудничают с более либеральными группами, такими, как Партия простолюдинов, занимающаяся политической деятельностью и стремящаяся попасть в парламент. В этом вопросе Панг солидарен с Паем: «Сейчас у нас тактическое единство, но, конечно, есть вещи, с которыми мы не согласны. Так что мы в союзе за демократию, но если есть что-то, с чем мы не согласны, мы не будем присоединяться к этому. Мы просто хотим иметь контроль над собственной жизнью, «Дао Дин» постоянно общается с местными жителями в Исане, и все они говорят, что хотят децентрализации. Они хотят решать за себя, децентрализации и прямой демократии».
Тактически такой подход, похоже, работает — по крайней мере в том, что касается роста влияния и масштаба проекта. Движение «Новый Исан» опирается на организацию и политическое расширение прав и возможностей обедневших сельских рабочих, зажигая их на борьбу с местными проблемами, что, в свою очередь, приводит их в политическое лоно. В итоге движение становится более крупной прогрессивной силой, способной бросить вызов власти национального правительства.
Последний раз Паю был вынесен приговор в октябре прошлого года. Тогда Северный муниципальный суд Бангкока приговорил 16 активистов к двум месяцам тюремного заключения — причем некоторые из них получили условно-досрочное освобождение, а другие нет — за участие в организации акции протеста 27 ноября 2020 года. Суд признал их виновными в нарушении постановления о чрезвычайном положении, направленного на прекращение распространения COVID-19, закона о публичных собраниях, блокировании общественных мест и незаконном использовании громкой связи. Тринадцать активистов были приговорены к 2 месяцам тюремного заключения с возможностью условно-досрочного освобождения и штрафу в размере 30 200 батов (около 77 000 рублей) каждый. Трое активистов, а именно Джатупат «Пай» Бунпаттараракса, рэпер Танают «Бук» На Аюдхья и адвокат Арнон Нампа, получили по 2 месяца тюрьмы без права на досрочное освобождение и штраф в размере 14 200 батов каждый.
Ильяс Фалькаев
Добавить комментарий