Последнее, о чём я бы хотел поговорить, - это традиция воинов-псов из племени Шайенов. Перед битвой несколько наиболее смелых из воинов-псов брали подобие поводка из волчьих шкур, вбивали в землю колышек, и привязывали себя к нему поводком. Такой воин обязан был сражаться на этом месте до смерти. Отступить по своему выбору он не мог. Кол можно было вытащить из земли только тогда, когда все члены племени снова были в безопасности. Или когда другой пёс-воин сменял первого на посту.
23: Отчаяние
Пару лет назад мне позвонила моя подруга. Поздно ночью. Она - эко-активистка, работает по вопросам токсичных отходов. Я взял трубку и услышал её голос: “Я больше не могу. Эта работа убивает меня. Она разрывает мне сердце.” Я сказал: “Да, так и будет”. Она спросила: “Господствующая культура ненавидит всё, так ведь?” Я ответил: “Да, это так, даже саму себя.” Она сказала: “Ей движет желание убивать, так?” И я ответил: “Да.” И она сказала: “Если её не остановить, то всё живое на планете будет уничтожено.” Я сказал: “Да. Если не остановить.” И тогда она сказала: “Мы ведь не доживём, чтобы увидеть прекрасный новый мир, да?” Я подумал с минуту, а потом ответил то, что единственное, я считаю, я мог ответить: “Я ждал, когда ты это скажешь.” И причина, по которой я считаю, что только так я и мог ответить, - это что где-то 12 лет назад я переживал аналогичное потрясение, я срывался по нескольку раз в неделю, много плакал. Причина - уничтожение популяций лосося в США. Североамериканского оленя. Большеголового гольца. Осётра. И один из друзей-экологов сказал: “Слушай, Дерик. Почему бы тебе немного не отдохнуть? Проблемы никуда не денутся за это время, не переживай.” А я понимал, что не могу. Я понимал, что если даже массовая гибель популяций животных нас не трогает, то из-за чего тогда мы готовы проливать слёзы? И что значат на самом деле наши слёзы, если такие серьёзные вещи, как глобальное потепление, не вызывают у нас соответствующих эмоций? И я знал, что мне нужно пройти через это, просто пережить. И однажды я позвонил вот этой своей подруге. Шинетт Армстронг, она - экоактивистка из племени Оканога. И я плакал. И когдя она взяла трубку, я сказал ей: “Я больше не могу. Эта работа убивает меня. Она разрывает мне сердце.” Она сказала: “Да, так и будет”. Я спросил: “Господствующая культура ненавидит всё, так ведь?” Она ответила: “Да, это так, даже саму себя.” Я сказал: “Ей движет желание убивать, так?” И она ответила: “Да.” И я сказал: “Если её не остановить, то всё живое на планете будет уничтожено.” Она сказала: “Да. Если не остановить.” И тогда я сказал: “Мы ведь не доживём, чтобы увидеть прекрасный новый мир, да?” И она дала мне самый лучший ответ: “Я ждала, когда ты это скажешь.” И эти слова -самый лучший ответ, потому что он нормализовал моё отчаяние. Она дала мне понять, что отчаяние - это уместная реакция в безнадёжной ситуации. Я хочу понимать, что печаль - это просто печаль. А боль - просто боль. И когда я страдаю, это происходит не из-за печали или боли, а из-за моей склонности бороться с этими чувствами. Я хочу понимать, что я могу чувствовать всё это. И это не убьёт меня.; Существует такая идея, что в безнадёжной ситуации нужно уметь справляться с чувством отчаяния. Но правда заключается в том, что я, будучи человеком, - существо сложноорганизованное. И мне хватает сложной организации моей души, чтобы глубоко-глубоко внутри меня сидело понимание того, что мы в большом-пребольшом дерьме. А жизнь-то на самом деле хороша. А мы в охуительном дерьме! А жизнь прекрасна!
Некоторые наверняка захотят сказать: “Ну, если всё так плохо, убей себя.” И я всегда отвечаю на это: “Да, но мне это так нравится!” Есть отличная ирландская поговорка: “Это у вас частная драка, или любой может присоединиться?” Мне это нравится. Ещё одна мысль: “Если всё настолько плохо, почему бы не расслабиться и не попытаться веселиться?” Признаться, тусовки и веселье меня не очень привлекают. И на самом деле я понимаю, что вот этот вопрос, про веселье, когда всё так плохо, демонстрирует не что иное, как неспособность любить. Потому что если ты любишь, то действуешь в защиту того, кого любишь. Это само собой разумеется. Кстати, вспомнилось. Пару лет назад одна женщина написала мне письмо, в котором интересовалась, насколько сильно влияет на мою сексуальную жизнь моя ненависть по отношению к господствующей культуре. И очень большим искушением было написать: “Ответ на этот вопрос ты никогда не узнаешь.” Я осознаю, что её вопрос по сути проистекает из предположения, что гнев - это как дробовик. Что если человек злится - то он злится на всё вокруг. Но правда заключается в том, что я гневаюсь на то, что меня злит. На то, что меня не злит, я не сержусь. Моя ненависть по отношению к лесорубам или Чарльзу Хёрвитсу (корпоративный рейдер и CEO - прим. пер.) не выплёскивается на близких мне людей. Я считаю, что мы имеем право переживать весь спектр чувств. И самое замечательное в том, что мы можем переживать все эти негативные эмоции и понимать, что они нас не убивают - ;мы можем всё это переживать и наконец понять, что да, это убивает нас. И есть один прекрасный аспект в том, чтобы быть мертвецом: когда ты мёртв, они уже ничего не могут с тобой сделать. А ты всё ещё можешь петь и танцевать и заниматься любовью и бороться с ними как сатана. А они уже ничего поделать не могут.; Ни угрозами, ни обещаниями. Ничем.
24: Евреи, принявшие участие в восстании в Варшавском Гетто, имели более высокий коэффициент выживания, чем те, кто плыл по течению
Самым умным, что придумали нацисты, было то, что они сделали так, что при любых обстоятельствах для евреев не сопротивляться было в их же интересах. Вы лучше получите идентификационную карту или вы хотите сопротивляться и, возможно, быть убитыми? Вы лучше переедете в гетто, или вы хотите сопротивляться и, возможно, быть убитыми? Вы хотите зайти в вагон для перевозки скота, или Вы хотите сопротивляться и, возможно, быть убитыми? Вы хотите принять душ, или вы хотите сопротивляться и, возможно, быть убитыми?
В своей книге “Современность и Холокост”, Зигмунд Бауман замечает, что рационально мыслящие люди готовы смиренно идти прямиком в газовую камеру, если только позволить им верить, что это - душевая. Аналогично, рациональные люди смиренно и тихо маршируют в направлении конца света, если только дать им поверить, что этичное потребление спасёт всех нас. Но я бы хотел отметить один важный момент. Он связан со всей этой телегой про “на каждом этапе непротивление являлось наилучшим рациональным выбором для евреев”. Это очень важно. Евреи, принявшие участие в восстании в Варшавском Гетто в 1943 году, имели более высокий коэффициент выживания, чем те, кто плыл по течению. Евреи, принявшие участие в восстании в Варшавском Гетто в 1943 году, имели более высокий коэффициент выживания, чем те, кто согласился плыл по течению. Евреи, принявшие участие в восстании в Варшавском Гетто в 1943 году, имели более высокий коэффициент выживания, чем те, кто плыл по течению. Задумайтесь: Евреи, принявшие участие в восстании в Варшавском Гетто в 1943 году, имели более высокий коэффициент выживания, чем те, кто плыл по течению. Думайте об этом иногда в течение следующих десяти лет.
25: Надежда
Одной из причин, по которой мама осталась с отцом, было совершенное отсутствие убежищ для женщин-жертв домашнего насилия в США в 50-е и 60-е годы. Но другой важной причиной была ложная надежда, что он изменится. Эти ложные надежды... зачастую не дают нам адекватно воспринимать ситуацию, в которой мы оказываемся, скрывают от нас наши возможности действовать. И мы должны прилагать все необходимые усилия, чтобы уничтожить всякие ложные надежды. Одна из подобных надежд - это что...
Неужели кто-то правда верит, что строители дорог и лесозаготовители перестанут вырубать леса, если мы их просто вежливо попросим? Или что Monsanto откажется от своей политики, если мы вежливо попросим? Кто-нибудь из вас на самом деле всё ещё верит, что с приходом в к власти демократического президента всё будет путём? Не будет. Никогда. Но дело не только в ложных надеждах. А в надежде вообще. Пару лет назад я выступал в Колорадо. И как раз на этой части, когда я критиковал надежду, кто-то из слушателей закричал: “А как ты определяешь сам термин “надежда?” И я типа: “Уау, понятия не имею... годами стебусь над этим, а о чём стебусь, не понимаю.” И я попросил их помочь мне сформулировать определение. И вот что мы придумали: надежда - это желание определённого исхода в будущем, повлиять на который человек не в состоянии. Надежда - это желание определённого исхода в будущем, повлиять на который вы не в состоянии. Именно так это слово используется в обиходе. Я понимаю, что всякий себя уважающий мужчина, не должен ничего обещать. Но я готов пообещать вам прямо сейчас - публично, - что я собираюсь... скажем, съесть что-нибудь завтра.; Я не говорю “надеюсь, я съем что-нибудь завтра.” Я просто намереваюсь сделать это. Мне даже обещать этого не надо. Но так и быть. С другой стороны, когда я в следующий раз окажусь на борту самолёта, я буду надеяться, что он не разобьётся. Потому что как только он поднимется в воздух, я уже не смогу влиять на ситуацию.
Так что давайте проясним: я не надеюсь, что лосось как вид уцелеет на этой Планете. Если им не по нраву, как с ними обращаются, и они решили уйти - я скажу им “прощайте!” и мне останется только скучать по ним. Но если они не хотят исчезнуть - я не позволю главенствующей культуре уничтожить их. Я буду делать всё, что могу, чтобы помочь им уцелеть. На самом деле, задача очень проста. Обычно я этого не говорю, но на этот раз скажу. Знаете, что нужно, чтобы лосось выжил? Нужны простые, нехитрые вещи. Уничтожение плотин, остановка промышленной вырубки леса, остановка промышленного лова рыбы, остановка промышленного сельского хозяйства (потому что сбросы в реки просто ужасны по своим последствиям). Мы должны перестать убивать океанскую жизнь. И необходимо остановить процессы, вызывающие глобальное потепление (читай: остановить всю индустриальную экономику). Всё это крайне нехитрые, по сути своей технические задачи. Конечно, есть пара подводных камней... Но всё же в меру простые задачи. И когда люди спрашивают: “Как же мы можем помочь лососю выжить?” - на самом деле они спрашивают: “Как же мы можем помочь лососю выжить, не уничтожая при этом дамбы, не прекращая промышленную вырубку леса, промышленный лов рыбы,” и т.д. и т.п. И правильный ответ: “Никак.” Ещё разок: я не надеюсь, что лосось уцелеет как вид. Я буду делать всё, что потребуется, чтобы он выжил.
26: Представь, что ты - река
Традиционно все разговоры об апокалипсисе должны заканчиваться на доброй ноте. У меня их целых две. Первая - самое прекрасное, что когда-либо мне удавалось написать. На самом деле, написал это не я. Это написал ручей неподалёку от моего дома. Я долго пытался написать о том, каково это - быть рекой. И потом меня осенило - пойду спрошу у ручья! Зачем пытаться написать это самому, если можно спросить? Это как писать о том, как это - быть женщиной, вместо того, чтобы спросить об этом у женщины. И вот я пошёл к реке - к ручью. И спросил: “Что это значит - быть тобой?” И в этот момент я осознал, что это - фундаментальный вопрос в любых межличностных отношениях. Слишком часто этот вопрос остаётся не заданным. Мы не спрашиваем наших любовников и любовниц, не спрашиваем этого у деревьев, которые живут рядом с нами. У деревьев, которые тоже могли бы быть нашими любовниками и любовницами. Не задаём таких вопросов земле, на которой живём. Друзьям. Родственникам. Родителям. Детям. “Каково это - быть тобой?”
Итак, я задал этот вопрос ручью. А он, оказывается, так долго ждал, пока кто-нибудь наконец спросит его. И он ответил мне за 5 секунд. И я бросился назад в дом, чтобы записать это, пока не забыл. Но тут лес крикнул мне: “Эй! А как же я? Почему ты не спрашиваешь меня, каково это - быть мной?” Представьте, что вы - река. Что вы - туман. Настолько тонкий и мягкий, что кажется, вода и воздух перемешались. Вы - это дождь, который каскадом обрушивается с небес и оставляет в земле множество маленьких кратеров. Вы - земля, которая принимает эту воду, впитывает в себя, вбирает в себя, переносит вглубь себя. Вы - это трещины и пустоты под землёй, где накапливается вода. Теките, падайте, перетекайте, смешивайтесь с другой водой, образовывайте пруды и реки. Медленно-медленно просачивайтесь через трещины на поверхность. Бейте ключом. Вы - это звуки и тишина бегущей или стоячей воды. Вы - смысл слов “сухой” и “мокрый”. Вы - это объединение жидкого и твёрдого. Когда твёрдое течёт, а жидкое затвердевает. Вы - давление земли, которое направляет воду по трещинам. Вы - то давление, которое выталкивает её на поверхность. Вы - это маленький прудик, окружённый камнями. Вы переполняетесь и течёте, находите других таких же, как вы, которые тоже пришли в движение. Вы - это земля, воздух, вода. Объединение осязаемого и неосязаемого. Союз верха и низа. Веса и не-веса. Вы - река, ручей, маленький водопад, где вода превращается в воздух, а воздух - в воду. Вы - туман, спускающийся на землю. Вы - растения, которые пьют этот туман. И вы - черви, которые едят эти растения. Вы; - рыба, которая кормится насекомыми, которые кормятся растениями, которые кормятся землёй, которая кормится рыбой. Вы - рыба, которая становится землёй, потом растением, потом насекомым, потом рыбой, потом вы снова плывёте в речном потоке. Вы - река, которая соединяется с другими реками, чтобы стать новой рекой, которая есть все реки и вместе с тем нечто большее. Вы - река. Вас не останавливают берега, где жидкое превращается в твёрдое. Вы распространяетесь в небеса и в почву. Вода сочится между камней, собирается в лужицы вдоль берегов быстрых рек. Просачивается глубоко под землю. К тем водам, которые спят-пробуждаются-спят-пробуждаются и смешиваются с камнями. Которые тоже есть река. Вы - это река. Вы обручены с горами с тех пор, когда они ещё были молоды. И они отдались вам, а вы - им. Вы - каньоны, которые ведут в сердца гор. С каждым годом всё глубже и глубже. Вы - леса, которые дают мёртвые деревья, чтобы они гнили и распадались, насыщая почву, которая становится лугами, чтобы на них росли растения, которые поедают насекомые, которыми питается рыба, которая потом тоже становится частью лугов. Вы - река, которая питает океан. Вы чувствуете отливы и приливы, они толкают и притягивают вас. Волны наполняют воздух солёными брызгами. Вы - это смешение твёрдого и жидкого. Это то, кто вы есть. То, кем всегда были. Вы - река. Вы жили с вулканами и ледниками. Вы несли на своих водах скопления плавника такого старого, что на нём вырастал новый лес. Вы переживали засухи и наводнения. Вы - река. Вы скучаете по лососю. Скучаете по осетру. По океану, по лугам, лесам. Тоскуете по бобрам, лосям и медведям гризли. Тоскуете по людям. Вы - река. Вы бы хотели, чтобы все они вернулись. Вы хотите вновь ощутить щекотание осётра и мощную пульсацию лосося. Вы хотите нести соль и пищу в океан. Вы хотите питать луга, как когда-то раньше. Хотите отдаваться им. И чтобы они отдавались вам. Как всегда и было.
Представьте, что вы - лес. Вы - древесная кора и пушистый мох, покрывающий деревья. После смерти вы становитесь землёй, которая снова становится деревьями, которые становятся белками, барсуками, которые становятся слизнями, которые снова становятся землёй. Вы - дереьвя. Вы не можете жить без грибов, а они не могут жить без вас. Без вас не может жить огонь, без которого не могут жить жуки, без которых не может жить лес. Вы - ветер, который шепчет в ветках деревьев. И деревья, которые говорят с его помощью. Вы - птицы. Те, которые поют, и те, которые предпочитают молчать. Вы - саламандры.; Землеройки. Сороконожки. Вы - это жуки, которые заснули на цветах до рассвета, а когда солнечные лучи согревают их и они возвращаются домой, вы поедаете их. Вы тоже пережили засухи и наводнения, жару и холод. И вы тоже тоскуете по лососю. По совам. По медведям гризли. Скучаете по рекам. По людям. Вы бы очень хотели, чтобы все они вернулись. Вам нужно, чтобы они вернулись. Или вы умрёте.
27: Псы-воины
Последнее, о чём я бы хотел поговорить, - это традиция воинов-псов из племени Шайенов. Перед битвой несколько наиболее смелых из воинов-псов брали подобие поводка из волчьих шкур, вбивали в землю колышек, и привязывали себя к нему поводком. Такой воин обязан был сражаться на этом месте до смерти. Отступить по своему выбору он не мог. Кол можно было вытащить из земли только тогда, когда все члены племени снова были в безопасности. Или когда другой пёс-воин сменял первого на посту. Настало время. Я уже вбил свой колышек. Я знаю, где я стою. И я не отступлю. Где вобьёте свой колышек? Где решите драться? Назовите ту грань, ту черту, за которую вы уже не побежите. Когда, наконец, вы решите бороться? Встаньте со мной. Давайте бороться вместе. Я один. Вместе нас уже будет двое. Если присоединится ещё двое - уже четверо. Когда присоединятся ещё четверо - нас уже станет восемь. Нас будет восемь воинов, к которым присоединятся другие. И другие. И ещё. И ещё. Хватит убегать. Сражайтесь.
Актуальные для нас вопросы сейчас - что вы умеете делать и как это может помочь земле, на которой вы живёте. Что вы можете? В чём сильнее всего нуждается ваша земля? Как этого достичь? Чем бы вы хотели заниматься? И - пожалуй, самый важный, - на что вы готовы пойти? Часто я слышу вопросы: “Отлично, и что нам делать со всем этим анализом, со всей этой информацией?” Я всегда отвечаю: “Я бы хотел, чтобы вы перестали слушать меня. Я понятия не имею, что значит “жить в устойчивом обществе”, я не живу на вашей земле, я не знаю, как можно устойчиво существовать на вашей земле. Если хотите знать, что делать - спросите у реки, у леса. Они скажут. Спрашивайте, спрашивайте, спрашивайте. Они расскажут, как жить с ними в гармонии. И что это значит - “жить в гармонии”. И единственный важный вопрос - готовы ли вы пойти на это?
Добавить комментарий