Наш перевод статьи Crimethinc.
В преддверии 18 июня, годовщины поистине исторического карнавала против капитализма, который положил начало движению против капиталистической глобализации 25 лет назад, мы хотим вспомнить акцию «Вернем себе улицы», получившую широкий резонанс как способ позитивной трансформации уличного пространства.
Вечеринка как протест <—> Протест как вечеринка
«Я буду танцевать! - объявила я. - Я буду танцевать до смерти!». Моя плоть горела огнем, мое сердце неистово стучало…Танцевать до смерти – какой славный конец! Эмма Гольдман, «Проживая свою жизнь»
«Мам, я могу пойти на протест?»
«Нет…Прости, но нет».
Она была на нервах. Месяц назад недалеко от нашего дома в здание в форме пентагона врезался самолет.
«Ладно. А на домашний матч можно?»
«Конечно!»
«Но я только перешла в эту школу, так что…я могу пойти одна? Как раз познакомлюсь с кем-нибудь».
«Конечно, дорогая».
Я не могла поверить, что это сработало. Моя школа находилась рядом со станцией метро – разумеется, я собиралась запрыгнуть в поезд и поехать на протест.
«Надеюсь, мы выиграем».
«Я тоже! Я буду ждать тебя в 8».
Когда я вышла на Дюпон-Сёркл, меня уже ждала моя старшая сестра-панк, которая всегда подбивала меня на то, чтобы прогуливать школу для чего-то крутого – я хочу быть как она.
«Так, против чего, кого мы протестуем? Буш? Всемирный банк? Война?», - спросила я, хотя мне было все равно – главное, что мы устроим погром.
«Машины».
«Машины?»
«Да, мы захватываем улицу».
«Что ты имеешь ввиду?»
«Типа с диванами, диджеями и прочим».
«Диджеями?!»
Это не особо прояснило ситуацию, тем более что люди на марше, который нас подхватил, несли плакаты, критикующие все эти поганые институты и упомянутых мной людей. Но стоило нам оказаться на улице 21 и P, группа людей в черных масках, двигаясь явно с каким-то планом и целью, вырвалась из толпы в ближайший переулок, вытаскивая оранжевые конусы с трафаретами танцоров в брюках-клеш внутри ромба дорожного знака. Они расставили конусы вокруг всего квартала. Это не было похоже на другие марши, на которых я была, где смысл был в том, чтобы продолжать двигаться, чтобы аффинити-группа могла выбежать, быстро разбить окна банка или Старбакса и снова исчезнуть в толпе – казалось, в этом случае нам просто нужно было быть здесь.
Кто-то раздавал флайеры с теми самыми танцорами в брюках-клеш на дорожном знаке, сопровождая это словами о том, что улицы не должны принадлежать исключительно автомобилям, что нужно реформировать общественное пространство, и вместо артерии капитала сделать его местом счастья для жизнерадостного коммьюнити.
Другая аффинити-группа быстро нашла подход к сотрудникам местного кафе, которые разрешали нам пользоваться туалетом и обеспечивали водой в течение дня. Это произошло так быстро, что, должно быть, эти договоренности были втихую заключены заранее. У некоторых из них был пирсинг и забавные стрижки.
Пока я смотрела на витрину кофейни, поражаясь всем двигающимся частям машины Руба Голдберга, за мной разразились бурные возгласы, и я развернулась к толпе. С парковки вывезли и перевернули какой-то старый драндулет, приобретенный, похоже, как раз для этого случая, расписанный надписями «Вернем себе улицы!» и «А» в круге. Какой-то гениальный человек нашел шест и засунул его в колесо, и люди начали тащить к этой рухляди диваны, чтобы все могли расположиться, расслабиться и просмаковать торжество разрушения.
«Вернем себе улицы» в Вашингтоне, октябрь 2001 г. Фотография сделана автором статьи, когда той было 14 лет, восстановлена для этой публикации. Обратите внимание на белый фургон справа.
И, вот, вишенка на торте: белый рабочий фургон, стоящий в середине, стал диджейской техно-будкой. БУМ БУМ. Черт, и так громко! Эти биты заряжали все мое тело до пальцев ног. Меня преследует это чувство: потеря контроля, невозможность не двигать телом, необходимость выдохнуть. У меня дома валялся диск Fatboy Slim, но я никогда до этого не слышала техно на такой мощности и среди такого количества людей. Я еще раз осмотрела толпу: она не просто стала больше, она преобразилась. Протестующие с их плакатами и анархисты в черных масках все еще были здесь, но буквально из-под земли выросла куча тусовщиков – в широких джинсах JNCO, масках для плавания, с бусами из конфет и ирокезами.
Я услышала разговор пары рейверов.
«Йо, никогда не был на чем-то подобном».
«Понимаю, бро. Я слышал о незаконных вечеринках, но это, это просто лютая тусовка».
То, как все отличалось от традиционного протеста, оказывало гипнотический эффект, и это было просто захватывающе – этакая девиация типичной техно-вечеринки. Андеграундное буйство магическим образом заливалось золотым – солнце садилось, а вечеринка становилась все больше и больше.
«Что будут делать эти тусовщики, если копы решат это все прикрыть?» - думала я про себя, и вскоре получила ответ. Знакомый вид безликих штурмовиков, выстроившихся по одну сторону квартала, готовясь к нападению. Люди затащили оборудование в диджейский фургон, захлопнули двери и скрылись в переулке. Разумеется, черный блок устремился в сторону полицейских, жаждя стычки, и, к моему удивлению, толпа в конфетных бусах последовала за ним. Они научились этому, когда защищали свои нелегальные вечеринки в складских помещениях? Или же просто были взволнованы идеей добавить новый вид движа в свой репертуар?
«Надеюсь, эти подводные очки рассчитаны на защиту от слезоточивого газа».
Пока я спешила покинуть зону конфликта, чтобы не пропустить свою встречу в 8 вечера, в голове крутился вопрос: кто известил всех этих рейверов и как? Я знала, как анархисты попали сюда – в ночь перед этим панки из Positive Force раздавали нам флаеры с рекламой шествия во время шоу в научном центре Вильсона, огромное DIY («сделай сам» - прим. переводчика) событие для панков. Может, вчера в городе был какой-то рейв, одновременно рекламирующий протест? Панк-рок был моей нишей, но я пришла к осознанию, что и рейверы могли так же участвовать в беспорядках и защищать свои временные автономные зоны. Сколько же еще есть бунтарских сообществ, каждое со своим стилем и саундтрэками, готовых скооперироваться и свергнуть наложенное на нас бремя капиталистической хандры?
Еще архивные фотографии из Вашингтона, движение «Вернем себе улицы» в октябре 2001 г.
Музыка для обманутого поколения
«Без музыки жизнь была бы ошибкой». Фридрих Ницще
Движение «Вернем себе улицы» было основано в Великобритании в 1991 г. для борьбы с автомобильной культурой. Оно было лишь одним из течений волны анти-дорожных протестов, которые разразились по всей стране после того, как правительство Маргарет Тэтчер одобрило проект по строительству сотен новых дорог. В ответ на это в 1990-е была организована целая плеяда забастовок и кампаний, блокирующих строительные объекты и действующих под названиями типа «Земля прежде всего!»
Одно из крупнейших в анти-дорожном движении была кампания против дороги для шоссе M11 в пригороде на северо-востоке Лондона. В течение полутора лет анти-дорожные активисты использовали баррикады, вышки сотовой связи, триподы, дома на деревьях, блокируя и саботируя строительство, чтобы защитить тысячи деревьев и сотни домов от разрушения. Кампания достигла своего пика в декабре 1994 г., когда более тысячи полицейских были направлены на Клермонт-Роуд, чтобы выселить занимающих дома сквоттеров. Пятьсот резидентов и их защитники боролись на протяжении пяти дней, пока на фоне гремело техно.
Клермонт-Роуд
В свой первый год «Вернем себе улицы» занималось организацией лишь маломасштабных выходок, вроде несогласованного нанесения разметки велосипедных дорожек на дорогах. В 1992 г. первая уличная тусовка, которую устроили «Вернем себе улицы», привела к остановке транспортного движения в Лондоне и закончилась арестом нескольких ее участников. После этого организация находилась в спячке, пока британское правительство не предложило «Закон об уголовном правосудии» в 1994 г.
Помимо ограничения традиционных гражданских свобод – к примеру, право хранить молчание было изменено таким образом, что судьи могли делать выводы из молчания подсудимого – «Закон об уголовном правосудии» был прямым посягательством на рейв-культуру. Грубо говоря, законопроект криминализировал собрания десяти и более людей, наслаждающихся «звуками, целиком или преимущественно характеризуемыми как последовательность повторяющихся битов». Вдобавок одна из двенадцати частей законопроекта была полностью посвящена криминализации коллективного незаконного проникновения. Одним махом британское правительство смело под одну гребенку сквоттеров, нью-эйдж путешественников в домах-фургонах, рейверов, анти-дорожных активистов, саботажников охоты и футбольных хулиганов – всех тех, кто наслаждался своим образом жизни и использовал стратегии сопротивления, основанные на коллективном незаконном проникновении.
Песня Prodigy «Their Law» («Их закон») была написана против этого законопроекта.
Официальные коалиции защитников гражданских свобод и звуковых систем (термин «звуковая система» относится к совокупности динамиков, усилителей и микшеров, используемых для воспроизведения громкой танцевальной музыки, а также коллективам, которые занимаются технологическими средствами, необходимыми для организации хорошей вечеринки - прим. переводчика) организовали три массовые демонстрации в Лондоне накануне голосования по законопроекту. Первая произошла 1 мая 1994 г. и собрала 20000 демонстрантов. Через два месяца уже почти вдвое больше людей приняли участие во второй демонстрации. В октябре более 100000 людей боролись и одержали верх над полицейскими, чтобы затем переместить две внушительные звуковые системы в Гайд-парк и танцевать, празднуя победу над законом.
В конце концов «Закон об уголовном правосудии» был издан, но союзы, образованные ему в противовес, не исчезли и не затихли.
Полиция угрожает участвующим в демонстрации против законопроекта «Закона об уголовном правосудии и общественном порядке» в Гайд-парке, октябрь 1994 г.
«14 мая 1995 г. два автомобиля сталкиваются в центре Лондона. Их водители, одержимые наигранной яростью, выходят из своих машин и начинают их крушить. В действительности это была лишь инсценировка. Подержанные автомобили были приобретены специально для этого участниками «Вернем себе улицы». Обломки, оставленные посреди дороги, блокировали движение – Кэмден Хай освободили от машин. Улица заполняется людьми, включаются звуковые системы, работающие на электричестве, производимом постоянным вращением педалей велосипедов. Начинают звучать «повторяющиеся ритмы» рейва, и около трехсот людей бросаются в танец на первой вечеринке [возрожденного движения «Вернем себе улицы»]. Хулия Рамирес Бланко, «Вернем себе улицы! От местного к глобальному тусовочному протесту»
«Вернем себе улицы» движется по автомагистрали М41 с ходулями и отбойными молотками, 13 июля 1996 г.
В то время как около 300 людей приняли участие в майской вечеринке «Вернем себе улицы» в 1995 г., к июльской вечеринке спустя всего два месяца количество участников увеличилось в десять раз – почти 3000 человек вернули себе лондонский район Ислингтон, чтобы отрываться и веселиться. В следующем году движение устроило, наверное, самое блистательное свое наступление – когда более 8000 человек прорвались через ряды полицейских, чтобы девять часов танцевать на лондонской трассе М41.
«Тысячи людей, бегущих по пустому шоссе, огороженному огромными триподами – это то, что врезается тебе в память. Девятиметровые «дамы» на ходулях плыли сквозь толпу и бросали конфетти. На прилавках с едой раздавали бесплатный гуляш и сэндвичи; художники граффити добавляли цвета асфальту; с ограждений вещали поэты; выступали акустические группы и бродячие актеры. В самом разгаре праздника под высокими фигурами мимов, одетых в массивные юбки с каркасами, как у Марии-Антуанетты, люди работали своими отбойными молотками и стучали в ритме техно, чтобы скрыть звук от полицейских, стоящих в нескольких сантиметрах. Они вскапывали поверхность дороги, пока крупные кратеры не заполонили скоростную трассу…чтобы посадить саженцы из садов, сметенных бульдозерами на Клермонт-роуд». Вернем себе улицы действуют на трассе М41, Шепердс Буш
К черту бюллетени – верните себе улицы.
В 1997 г. на рейве против выборов, устроенном на Трафальгарской площади – «К черту бюллетени – верните себе улицы» – все пространство вокруг Национальной галереи превратили в зону для граффити. Группу диджеев обвинили в попытке убийства за то, что они проехали в своем фургоне слишком близко к рядам полицейских, что показало, как же государству не терпится подавить каждое растущее движение.
В начале 1998 г., «Вернем себе улицы» отправились в Женеву на первую встречу «Народного глобального действия» – международной коалиции радикалов и революционеров, откликнувшихся на призыв сапатистов к глобализации другого рода: глобальному сопротивлению капитализму. В Международный день действия «Народного глобального действия» 200 тысяч человек собрались на демонстрацию в Индии против Всемирной торговой организации, 50 тысяч человек прошли в марше во главе с безземельными крестьянами в столице Бразилии, и более тридцати акций «Вернем себе улицы» прошли в городах от Сан-Франциско до Сиднея, Торонто, Лиона и Берлина. В Бирмингеме (Англия) 5000 участников «Вернем себе улицы» внесли свой вклад в День действия, парализовав центр города в знак протеста против ежегодного саммита G8.
«Можно было лицезреть довольно комичные ситуации полицейской некомпетентности, к примеру, как они окружили небольшую звуковую систему (замаскированную под семейный автомобиль) и сопроводили ее в центр вечеринки. Они даже не удосужились спросить, почему «напуганная семья» внутри хотела сбежать, целенаправленно выезжая неверным путем по кольцу в сторону толпы. Когда они осознали свою ошибку, было уже поздно…пульты были под одеялами, мальчики. Что сбило вас со следа? Детское кресло или игрушки?». Сделай или умри, «Долой империю, дорогу весне!»
После успеха первого всемирного дня протеста «Народного глобального действия» так называемое антиглобалистское движение вступило на ринг как боксер-аутсайдер, который под звуки «унтц унтц унтц» готов отправить в нокаут Всемирную торговую организацию, Всемирный банк и Международный валютный фонд – подняв капитализм на дыбы.
Когда новости об успешных действиях в Великобритании пересекли Атлантический океан, панки и анархисты в Северной Америке начали организовывать акции «Вернем себе улицы» – и не только в центральных городах (Вашингтон), но и в городах «ржавого пояса*» - Питтсбурге (Пенсильвания) и более малонаселенных, таких, как Гринсборо (Северная Каролина). Эта модель действия давала возможность молодым людям, которые в основном занимались активизмом в субкультурной среде, задействовать свои связи с субкультурами, чтобы сразу войти в поле подрывного общественного действия. Подточив зубы на таких мероприятиях, участники быстро перешли к противостоянию глобальным капиталистическим саммитам. Движение уверенно набирало обороты до атак 11 сентября 2001 г., которые сменили повестку, но «Вернем себе улицы» продолжало действовать по всему миру еще много лет спустя.
* Под названием «Ржавый пояс» изначально подразумевали часть Среднего Запада и восточного побережья США, в которой с начала промышленного бума и до 1970-х годов были сосредоточены сталелитейное производство и другие отрасли тяжёлой промышленности. Это районы Нью-Йорка, регионы в Пенсильвании, Огайо, Индиане, Мичигане и Иллинойсе и другие. В 1970-х и 1980-х годах производство стали, автомобилей и других отраслей были сокращены, часть из них вывели в другие страны, где трудовые ресурсы стоили дешевле. Заводы останавливались, люди теряли работу, качество жизни снижалось, внешний долг рос.
Брошюра «Вернем себе улицы» 1998 г. дает хорошее представление об эпохе:
Всего одна проблема? Всего лишь против машины?
Все мейнстримовые медиа пытались описать нас именно так, но для участников движения оно значило гораздо больше. Уличная вечеринка отказывалась от поверхностности и бессмысленности, свойственных королевским юбилеям и национальным празднествам, и это лишь одна из недавних инициатив в насыщенной истории борьбы, призванная защитить и вернуть общественное пространство. От Великого крестьянского восстания к противостоянию процессу огораживания общинных земель, от оккупации земель диггерами к послевоенным сквоттерам, сегодняшним бесплатным фестивалям, «лагерям мира» и анти-дорожному движению. Повсюду экстраординарные люди неуклонно провозглашали необходимость не только освобождения народа, но и получения ими возможности думать за себя и самоорганизовываться.
Для города улицы – это общественное достояние, но в руках промышленников и политических воротил улицы стали лишь каналами для торговли и потребления, экономический герой коих, разумеется – автомобиль. Символ и симптом социального и экологического кошмара, созданный государством и капитализмом, автомобиль обещает личную свободу, а на деле гарантирует шум, разрушение и загрязнение для всех. Для движения «Вернем себе улицы» машина должна быть в центре внимания – безумие этой системы очевидно, и оно заставляет задуматься о ложных обещаниях «рынка» и его корпоративных и институциональных исполнителей.
Металлическая река с одной стороны, и бесконечный ряд витрин для нескончаемого потребления с другой – улицы потеряли свое настоящее предназначение – социальное взаимодействие, которое становится экономически невыгодным. Вместо него корпорации породили новое «общество», контролируемое сверху: газеты, радио и телевидение. Это их трактовка реальности. В этом смысле, улицы – это альтернативная, подрывная форма средств массовой информации. Где происходит настоящее, непосредственное и обоюдное общение.
«Вернуть себе улицы» – значит действовать в защиту и во имя общего дела. Снести ограждения, выстроенные для получения прибыли. Уличная вечеринка – далекая от того, чтобы быть просто «анти-автомобильной» — это взрыв нашего подавленного потенциала, праздник наших различий и хор голосов в знак солидарности. Торжество сопротивления!
Время ускользает…
«Мятеж – это вечеринка. Мы наслаждаемся грохотом их поражения».Коммюнике №13: Мы атаковали британское посольство (Автономная деструктивная армия имени Леона Чолгоша)
Самым близким к уличным протестам в духе вышеописанных событий в 2024 г. в США являются тэйковеры и сайдшоу (неформальные мероприятия с демонстрацией автомобильных трюков, которое часто проводится на пустырях или дорожных перекрёстках – прим. переводчика) – автомобильные тусовки, которые, по правде говоря, идут вразрез с ценностями движения «Вернем себе улицы» 1990-х. Однако за искусственными эстетическими требованиями к звуку мотора есть более глубокое различие между этими двумя моделями временного автономного пространственного протеста: уже целое десятилетие анархисты праздновали, анализировали и (в некоторой степени) участвовали в сайдшоу, отказавшись от более широкой, воинственной политики или использования своей силы для распространения неуправляемых ситуаций за пределами своей субкультуры. Что было бы, если бы анархистское увлечение дрифтом пошло по пути, который проделала рейв-музыка Великобритании, в которой группы со звуковыми системами решили использовать свои ресурсы для катализации массовой и всеобщей борьбы с государством?
История «Вернем себе улицы» демонстрирует не только то, что воинственная революционная борьба может приносить радость – о чем не понаслышке знают те, кто выходил на улицы летом 2020 г. – но и то, что навыки и связи, развитые в субкультуре андерграунда (как разведать место, установить генератор, распространить информацию…) – это мощные инструменты для создания других видов временных автономий, не просто подпольных, но открыто конфронтационных.
Хорошая музыка не создает вечеринку. Хорошие вещества не создают вечеринку. Вечеринку создают люди. Когда вечеринка соединяет людей, жаждущих разрушить наложенные на них обществом запреты, продуманный плейлист или экстатический опыт могут открыть иные творческие возможности, освобождение большего уровня. В отличие от того, как завоеватель втыкает свой флаг в землю, чтобы провозгласить территорию своей, громкая музыка может заполонить пространство свободой, делая его чистым холстом для выражения запретного желания. Противозаконных желаний.
Если большинство техно звучит в лицензированных клубах с платой за вход и недешевыми напитками, или, чего хуже – слушается в одиночку на стриминговых платформах – и это больше о том, как капитализм обезличивает потребление искусства, чем о самой сути музыки и субкультуры.
Техно родилось как…
- андеграундное новшество: оно получило свое развитие и выросло в сквотах и на нелегальных вечеринках;
- коллективное занятие: управление звуковыми системами включало в себя коллективное принятие решений, а организация рейвов требовала сотрудничества и объединения между разными звуковыми системами и тусовочными группами;
- прямое действие: техно не только стало саундтрэком британского анти-дорожного движения, но и сыграло важную роль в немецком антифашистском движении 1990-х, мощном голландском сквоттинге в 1980-е и 1990-е, и в других бесчисленных движениях борьбы за автономию и свободу.
Будущее техно…
Зависит от вас.
Список дополнительной литературы смотрите в конце оригинального материала.
Добавить комментарий