Лишь меньшинство от политической элиты Великобритании хочет выйти из Евросоюза. Референдум был совещательным, и если заявка об уходе будет рассмотрена в Палате Общин, совершенно не очевидно что ее там примут. Даже не факт, что партии консерваторов удастся выбрать нового председателя, который поддерживает Brexit. Если это провалится, то Великобритания не пройдёт даже начального этапа ухода из Евросоюза. В таком случае демократия проиграла бы, но в Великобритании, как и во всех остальных странах, у власти не народ, а представители.
Меня лично удивляет, что охотнее всех британцев выдворяют из Евросоюза именно Туск, Юнкер, Щулц и Рутте. По ходу, этой четверке надоела неохота британцев углублять европейскую интеграцию. Они поняли, что даже в случае провала Brexit, Великобритания уже наполовину вне Евросоюза и будет сопротивляться любым проектам развития объединения. То есть, если Великобритании удастся выйти из Евросоюза, это не будет только заслуга Кэмерона и британцев, но также и этой четверки.
Если Великобритании в итоге удастся договориться об уходе, и будет новый референдум, итог может быть другим уже из-за возрастной поляризации, возрастного разрыва между сторонниками ”stay” и ”leave”. В течение следующей пары лет вторых умрёт в 2-3 раза больше, чем первых. Однако, сложно предсказать, согласятся ли остальные страны Евросоюза принять Великобритании обратно, если она вдруг передумает.
Почему победил Brexit?
Я не ожидал победы Brexit, но я тоже не сильно удивлен. Я в курсе каким образом СМИ острова рассказывают о Евросоюзе, бульварная пресса там больше наезжает на Брюссель, чем она же в Финляндии пугает народа Путиным.
Большинство моих друзей и знакомых в Финляндии были разочарованы результатом, но по-моему ему придают значение, которое ни на чем не основано. Конечно, очень плохо, что именно иммиграция стала одной из крупнейших причин недовольства, и программа правых доминировала в обсуждениях Brexit. Но одни только анти-иммиграционные и ксенофобские настроения никогда не принесли бы успеха сторонникам ухода, играло роль также раздражение огромной бюрократией Евросоюза и платежами членских взносов, и ностальгия по национальному суверенитету. Угадаю, что последние решающие проценты голосовали просто, чтобы наехать на ненавистного премьера, без каких-то других замыслов.
Теперь многие левые пишут, что итоги говорят об отстранении левых от рабочего класса, и что необходимо стремиться к более ”социальной Европе” и более ”демократическому Евросоюзу”.
Но ”более социальная Европа” означает рост дотаций бедным странам, и выплачивают эти дотации налогоплательщики богатых стран (в том числе Великобритании). Тем, кто хочет дальше развивать проект евроинтеграции, следует завоевать поддержку рабочего класса этому проекту. В Финляндии сторонники социал-демократов традиционно отрицательно оценивают даже дотации менее благополучным районам внутри собственной страны. Особенно следует отметить, что сохранение единой валюты требует механизма балансирования излишков, то есть, денежные переводы тем странам, чей торговый баланс внутри Евросоюза является отрицательным.
Что касается демократизации Европы, она требует более глубокой интеграции, что в свою очередь требует роста дотаций и подобных механизмов. И вообще, как правило народ интересуется демократией только тогда, когда им кажется, что система так или иначе провалилась. Демократия в качестве цели сама по себе интересует немногих.
Я не сторонник суверенных национальных государств, но нельзя сказать что это исключительно реакционная правая идея. Под этим проектом социал-демократы всех стран подписались еще 100 лет назад. Для британцев играет роль также обида из-за потери державы. По моим личным ощущениям, во всем мире только в России масштабы этой обиды сравнимы с желанием британцев вернуться в прошлое. В Великобритании нужно лишь взглянуть на безумной системы краны над раковинами, и сразу будет понятно, насколько тяжело донести до англичан, что у них больше никогда не будет империи.
Brexit и иммиграция
Исторически леваки-государственники далеко не всегда поддерживали свободное передвижение людей через государственные границ. Сегодня выступление против него приносит выгоды только правым. Но нельзя спорить с тем, что после расширения Евросоюза иммиграция в Великобританию приобрела беспрецедентные масштабы. Ежегодно на остров приезжали более чем 200 000 человек, в основном из новых стран-участников Евросоюза. Намного больше чем предвидели, когда новым странам открыли доступ к рынку труда. Очевидно, у многих рабочих есть собственный горький опыт роста конкуренции на этом рынке. Особенно это касается людей без высшего образования, поскольку приезжие в начале обычно попадают в сектор низкой квалификации, вне зависимости от их образования. Нет необходимости быть экономистом, чтобы понять, что если в каком-то секторе предложение труда растет быстрее спроса, зарплаты падают, как минимум временно.
Рост предложения труда был точно выгодным для экономики в целом, но одновременно вырос разрыв доходов между бедными и богатыми. Даже если миграция из других стран Евросоюза принесла выгоды даже бедным и малообразованным, распространение ощущения, что экономические плоды миграции распределены неравномерно, не удивляет.
Свободное передвижение является не только основным правом, оно также важно для экономического развития Европы. Но не факт, что рабочий класс коренного населения поддержит это развитие, если он не получает справедливой доли от экономического развития за счет миграции.
Мне очевидно, что единственной перспективой государственнических левых является более демократическая и более социальная Европа. Этот проект также означает дальнейшую интеграцию. Но в богатых северных странах затруднительно завоевать рабочий класс этой программой, так как дальнейшая интеграция означает рост членских взносов.
Но порой это удается, о чем свидетельствует рост поддержки зеленых. Зеленые последовательно выступают за интеграцию во всех странах Евросоюза (за исключением Швеции и Дании), но не факт, что они понимают, что экономическая выгода от интеграции не распределяется всем поровну. Возможно, по этой причине зеленым иногда затруднительно завоевать голоса самых бедных и необразованных слоев населения. Мои знакомые зеленые в Хельсинки обычно в ярости от дотаций бедным и удаленным районам Финляндии. Буду удивлен, если они безоговорочно поддержат увеличение дотаций Румынии или Болгарии.
Если Brexit все-таки случится, что он будет означать на практике?
Думаю, крах лондонской биржи и упадок фунта будут временными. Биржи континента упали больше, то есть, уже на начальном этапе стало понятно, кто больше потеряет от Brexit. Думаю, британцы обойдутся без Евросоюза, как сейчас без Евросоюза обходится Норвегия. Проиграют скорее остальные страны-участники Евросоюза: либо богатые страны должны выплачивать больше взносов, либо бедные получат меньше. Скорее всего, будет и так и так.
По-моему, экономическими составляющими Евросоюза являются свобода торговли и общая валюта. Только первая касается Великобритании, и она никуда не исчезнет, если от нее не избавятся намеренно. Положение правых либералов в английской политике настолько крепкое, что такие шаги вряд ли примут в ближайшее время.
Третьей экономической составляющей Евросоюза могла бы быть регуляция против офшоров и налоговой конкуренции. Однако, пока не удалось предпринять ничего подобного. Теперь, если Великобритания уйдет, ничего подобного никогда не будет, потому что в таком случае в Лондон утечет весь спрятанный капитал Евросоюза и богатые пенсионеры.
”Экономическое чудо” Ирландии в течение прошлого десятилетия удалось во многом благодаря людоедской конкуренции налоговых ставок за счет других стран Евросоюза. Вне Евросоюза у британцев еще намного больше шансов выиграть в таком конкурсе. В долгосрочной перспективе всем правительствам Евросоюза было бы выгодно ограничить налоговую конкуренцию и ”забастовки капиталистов”, но в краткосрочной перспективе уход из Евросоюза может принести Великобритании много пользы.
Касательно борьбы против изменения климата, традиционно Великобритания поддерживала её. Но в условиях развала договоренностей и необходимости соревнования с Евросоюзом, отказ от договоренностей может стать привлекательным. Если Великобритания захочет отказаться от общеевропейской политики борьбы против изменением климата, это также может принести существенную выгоду в краткосрочной перспективе, несмотря на то, что затем проигрывают все.
В случае Brexit, независимость Шотландии является вероятным сценарием, но доля Шотландии в общей экономике острова несущественна. Однако, в плане политических раскладов значение Шотландии намного больше. После ухода социал-демократической Шотландии у левых не будет никакой роли в политике Великобритании.
Специфика Северной Ирландии сильно отличается от шотландской. Уход Северной Ирландии станет возможным только после того, как националисты получат большинство благодаря постепенному демографическому сдвигу в их пользу. Предсказывают, что у католиков будет большинство уже в этом году, но не все католики являются националистами. Последствием победы националистов на местном референдуме была бы гражданская война. В таком случае может произойти что угодно. Что будет, если Ирландия решит защитить националистов от резни? Поддержит ли Евросоюз Ирландию в таком случае? Я верю, или по крайнее мере надеюсь, что националисты понимают опасность подхода к вопросу грубой силой большинства.
Левые государственники больше никогда не выиграют на волне критики Евросоюза
Когда страны Северной Европы голосовали по поводу присоединения к Евросоюзу в девяностых годах, именно левые организовали кампанию против. Не хотели давать пространства правым националистам, в Финляндии лозунгом кампании было ”Нет Евросоюзу – да всему миру!”.
Но с тех пор правые монополизировали евроскептицизм везде, и по-моему это закономерно. Сепаратизмы (также включают движения за уход из Евросоюза) везде являются движениями богатых и привилегированных. Итальянская ”Liga Nord” является представителем богатых северных регионов, в Испании Страна Басков и Каталония являются самыми богатыми областями. Шотландия и Северная Ирландия являются исключениями из тренда, но в Шотландии разница ВВП на человека с Англией является незначительной, а в Северной Ирландии причиной сепаратизма является сектантское разделение населения.
Я не знаю можно ли сделать из Евросоюза еще что-нибудь, кроме того бюрократического монстра, которым он сейчас является, и который поддерживает исключительно интересы бизнеса. Но я также не верю, что возвращение к национальным государствам является альтернативой, несмотря на то, что проект общей валюты провалился до такой степени, что отказ от него может быть необходимостью. Но у государственнических левых нет никаких альтернатив, кроме поддержки интеграционного развития, вне зависимости от того, возможна ли она или нет.
Антти Раутиайнен
Добавить комментарий