Что такое - современный государственный социализм? Что произошло в Венесуэле во время правления государственных социалистов, Чавеса и Мадуро? Почти 17 лет пребывания у власти Чавеса и чавистов - неплохой срок для того, чтобы подвести некоторые итоги. Что же они сделали?
Венесуэла - страна, чрезвычайно зависимая от производства и экспорта нефти. Доля нефти в экспорте составляет около 90%, производство нефти составляет 50% от государственного бюджета и примерно 30% ВВП (1). Венесуэла - это петро-экономика, отчасти напоминающая РФ. Государственная бюрократия держит под контролем ключевые компании-производители нефти, а так же регулирует цены на различные виды товаров и услуг. Иногда она поднимает зарплаты в государственном секторе или увеличивает расхода на образование и медицину. Но это лишь до момента падения цен на нефть. Что происходит когда и если цены на нефть падают?
Официально инфляция в Венесуэле достигает 63%. Но на самом деле, гораздо больше, поскольку многие вынуждены покупать товары на черном рынке (2). А чтобы купить в магазине товары подешевле, приходится стоять в огромных очередях целыми днями. Но и это не всегда помогает - в стране дефицит продуктов питания. Индикатор социального неравенства, коэффициент Джини, даже до последнего кризиса был равен 39, почти как в РФ (отличный пример "равенства"!). Это меньше, чем в неолиберальной Чили (52), но больше, чем в сугубо капиталистической Швейцарии (28.7). Ниже черты бедности в Венесуэле живет около трети населения (для сравнения, в неолиберальной Чили всего 18%).
Но дело не только в современном падении цен на нефть. Главная и поистине грандиозная проблема - падение производства в этом ключевом секторе экономики и неспособность государственный социалистов избавиться от нефтяной зависимости.
Все годы правления Чавеса, роль государства в производстве нефти росла. Активы крупных компаний ExxonMobil и ConocoPhillips были национализированы. Это обернулось "параличом проектов, международными разбирательствами и компенсационными платежами инвесторам... Результат: на момент смерти Чавеса добыча нефти вернулась на уровень в 2,5 млн баррелей в день, что почти на треть меньше того уровня, которого стране удалось достичь ко времени его избрания президентом в 1998 году... При этом нельзя сказать, чтобы у Венесуэлы не хватало запасов нефти: по доказанным запасам страна в 2010 году вышла на первое место в мире, обогнав Саудовскую Аравию. Не лучше обстояла ситуация и с разработкой газовых залежей: находясь на 8-м месте в мире по доказанным запасам природного газа, Венесуэла позорнейшим образом зависит от его импорта из Колумбии, потребляя больше газа, чем производится в стране. При этом соседний Тринидад и Тобаго, например, вышел на шестое место в мире по производству и экспорту сжиженного природного газа (СПГ) — почти 20 млрд кубометров в год. Венесуэла же СПГ вообще не производит". (3)
Есть и еще одна причина падения в нефтяной отрасли, причем она связана с более радикальной оценкой падения производства в ней. "Из-за того что правительство установило предельный уровень прибыльности компаний и фактически изымало «сверхприбыли» в бюджет, в Венесуэле катастрофически упали инвестиции в развитие и поддержание производства, прежде всего в нефтяной отрасли. Добыча нефти в Венесуэле за 10 лет упала в два раза из-за недоинвестирования в разведку и разработку месторождений, сокращения рабочих и инженеров, постоянного вмешательства государства в управление PDVSA и смежниками. Восстановить прежний и даже удерживать нынешний уровень добычи уже невозможно без огромных инвестиций и многолетнего ожидания – ни денег, ни времени у Венесуэлы нет....". Далее тот же исследователь приводит свои данные по экономике Венесуэлы. Страна живет с инфляцией более 60% годовых, тотальным дефицитом товаров и продуктов питания, официальной безработицей выше 10% и падением ВВП более чем на 7%, по прогнозу МВФ на 2015 год. Формальный расчет венесуэльского ВВП представляется сегодня невозможным, но зато мы знаем, что в период 2000–2012 годов ненефтяной ВВП страны стабильно сокращался на 2–3% в год" (4).
Еще один интересный момент заключается в том, что настоящим бенефициаром (выгодоприобретателем) левой политики национализации сегодня является Китай. Это новый и общий момент для всех стран, имевших несчастье пойти по указанному пути, от КНДР и Венесуэлы, до РФ. Когда контролируемая государством экономика приближается к катастрофе, государство, испортившее отношения с западными компаниями, прибегает к помощи китайского бизнеса. Тот изначально готов идти навстречу, но затем постепенно повышает ставки, выставляя все более жесткие условия. Китайский капитал стремится брать под контроль ресурсы и ключевые отрасли экономики страны, которая, естественно, теряет как свою "левизну", так и "национальную независимость". "Китай, который долго давал деньги Венесуэле, теперь отказывается продолжать программу, «не видя надлежащих результатов», но готов предоставить еще $10 млрд «на новых условиях», которые представитель PDVSA назвал в интервью CNBC «уникальными». Есть подозрение, что итогом национализации, которую провел Чавес, станет переход основных активов Венесуэлы (включая нефтяные запасы) в собственность китайцев, которые в отличие от американцев в свое время отобрать эту собственность у себя уже не дадут" (там же).
У нас нет никаких причин поддерживать неолиберальных приватизаторов. Неолиберализм привел во многих странах к огромному росту социального неравенства, к безработице, ухудшению условий труда (прекаризации) и унижению работников. Но стоит помнить слова некогда очень известного русского анархиста Мендела Дайнова. Более 100 лет назад он определял национализацию, огосударствление экономики, как тупиковое направление экономической модернизации : "С поразительной очевидностью обрисовывается полная несостоятельность бюрократии серьезно организовать какие-либо промышленные предприятия и вся невыгодность, вся разорительность централизованного производства. Затраты на постановку дела обыкновенно чрезмерно большие, производстве не урегулировано, продукты отвратительны и качеством гораздо хуже тех же продуктов частных производителей. Но, тогда как, при таких обстоятельствах, частные предприятия обыкновенно прекращаются, государственные, весьма часто и невзирая ни на что, продолжают все-таки свое существование, в котором заинтересована та или иная "особа" чиновничьего мира".
Если существует альтернатива капитализму, то она лежит в совершенно иной плоскости. Не государственный диктат и контроль, а самоуправление трудовых коллективов, автономия, "синдикально-кооперативная федерация" в духе революционного синдикализма или левых эсеров могут стать основанием некапиталистического развития. Подлинные радикальные социальные перемены подразумевают не передачу производства в собственность государственных чиновников, а передачу его в руки самих трудящихся - федерации самоуправляющихся коллективов. Это чрезвычайно сложная задача, в том числе потому, что для ее успешного выполнения радикальная социальная трансформация должна перешагнуть границы одной отдельно взятой страны. Но иного способа выйти за пределы капитализма не существует.
На фото: очередь в магазин в Венесуэле.
