1. Исходный пункт - отрицание. Мы начинаем с вопля, а не слова. На изувечение человеческих жизней капитализмом мы отвечаем воплем горечи, воплем ужаса, воплем гнева, воплем отказа: НЕТ. Чтобы соответствовать воплю, мысль должна быть негативной. Мы хотим не понять мир, а отрицать его. Цель теорий - понять мир, отрицая; не как нечто, оторванное от практики, но как момент практики, как часть борьбы за изменение мира, за превращение его в место, пригодное для жизни людей. Но как, после всего, что случилось, мы можем опять начать думать об изменении мира?
2. Мир, достойный человечества, не может быть создан через государство. На протяжении большей части минувшего века попытки создать мир, достойный человечества, вращались вокруг государства и завоевания государственной власти. Основные противоречия (между реформистами и революционерами) касались того, как завоевать государственную власть, парламентскими или внепарламентскими средствами. История ХХ века доказывает, что вопрос о том, как завоевать государственную власть, не слишком важен. Во всех случаях завоевание государственной власти не смогло осуществить перемены, на которые надеялись борцы. Ни реформистские, ни революционные правительства не сумели радикально изменить мир. Легко обвинять все руководство этих движений в предательстве тех, кем оно руководило. Но такое количество предательств подсказывает, что причина краха радикальных, социалистических или коммунистических правительств лежат куда глубже.
Причина в том, что государство нельзя использовать для осуществления радикального изменения общества, поскольку само государство - это форма общественных отношений, которая встроена в комплекс капиталистических общественных отношений. Реальное существование государства как инстанции, отделенной от общества, означает, что, независимо от содержания проводимой им политики, оно активно участвует в процессе отделения людей от контроля над их собственной жизнью. Попросту говоря, капитализм - это вот что: отделение людей от того, что они делают. Политика, ориентированная на государство, неминуемо воспроизводит в себе тот же самый процесс отделения: ведущих от ведомых, серьезной политической деятельности от фривольной личной. Политика, ориентированная на государство, далека от осуществления радикального изменения в обществе; она ведет ко все большему подчинению оппозиции логике капитализма.
Сегодня мы можем увидеть, что идея о возможности изменить мир через государство была иллюзией. Нам еще посчастливилось дожить до конца этой иллюзии.
3. Единственный путь осуществления радикального изменения сегодня - это не взятие власти, а ее разложение. Революция более настоятельна, чем когда-либо. Ужасы, производимые капиталистической организацией общества, становятся все более и более мощными. Если революция путем завоевания государственной власти оказалась иллюзией, это не означает, что мы должны отбросить вопрос о революции. Но мы должны подумать о ней в иных терминах: не как о взятии власти, а как об ее разложении.
4. Борьба за разложение власти - это борьба за освобождение "силы-для" ("потентиа") от "власти-над" ("потестас"). Даже просто для того, чтобы подумать о возможности изменения общества без взятия власти, нам следует провести разделение между "силой-для" ("потентиа") и "властью-над" ("потестас"). Любая попытка изменить общество включает в себя действие, активность. Действие, в свою очередь, предполагает, что мы способны действовать, силу-для-действия. Мы часто понимаем силу в этом смысле слова, как нечто хорошее, например, когда совместное действие с другими (демонстрация или даже хороший семинар) заставляет нас почувствовать себя сильными. Сила в этом смысле коренится в деятельности: это сила-для-действия. Сила-для-действия всегда социальна, она всегда - часть социального потока деятельности. Наша способность действовать производится действием других и создает условия для будущей деятельности других. Невозможно представить себе деятельность, которая каким-либо образом не увязывалась бы с деятельностью других людей, прошлой, настоящей или будущей.
5. "Сила-для" превращается во "власть-над", когда деятельность нарушается. Превращение "силы-для" во "власть-над" предполагает прерывание социального потока деятельности. Те, кто осуществляют "власть-над", отделяют сделанное (данное) от деятельности других и объявляют его своим. Присвоение (апроприация) сделанного - это в то же время присвоение средств деятельности, а это дает возможность контролировать деятельность действующих. Действующие (люди, понимаемые как активные) отделяются тем самым от сделанного ими, от средств деятельности и от самой деятельности. Как действующие, они отделены от себя самих. Это отделение, служащее основой общества, в котором одни осуществляют власть над другими, достигает своего апогея в капитализме.
Социальный поток деятельности прерывается. "Сила-для" превратилась во "власть-над". Те, кто контролируют деятельность других, предстают теперь как Действующие силы общества, а те, чья деятельность контролируется другими, становятся невидимыми, безликими и безгласными. Сила-для-действия больше не кажется частью социального потока, но существует в форме индивидуальной власти. Для большинства людей сила-для-действия превращается в свою противоположность, бессилие или же, чаще всего, в силу-делать вещи, контролируемые другими. У сильных же сила-для-действия превращается во "власть-над", силу указывать другим, что они должны делать, но тем самым - в зависимость от деятельности других. В нынешнем обществе "сила-для" существует в форме своего собственного отрицания, как "власть-над". "Сила-для" существует в отрицаемой форме. Это не значит, что она прекратила свое существование. Она существует, но как отрицаемая, в непримиримом противоречии со своей собственной формой существования как "власти-над".
6. Нарушение деятельности является нарушением всех сторон существования общества, даже нас самих. Отделение сделанного от деятельности и от действующих означает, что люди связаны друг с другом уже не как действующие, а как собственники (или не-собственники) сделанного (рассматриваемого теперь как вещь, отдельная от деятельности). Отношения между людьми существуют как связи между вещами, и люди существуют не как действующие, а как пассивные носители вещей. Это отделение действующих от деятельности и тем самым - от себя самих по-разному описывалось в литературе - как отчуждение (ранний Маркс), фетишизм (поздний Маркс), реификация (Лукач), дисциплина (Фуко) или идентификация (Адорно),
Все эти обозначения ясно показывают, что "власть-над" не может пониматься как нечто внешнее по отношению к нам, но проникает во все стороны нашего существования. Все эти понятия подчеркивают затвердевание жизни, застопоривание социального потока деятельности, закрытие возможностей. Деятельность превращается в бытие: это сердцевина "власти-над". В то время как деятельность означает и наличие и отсутствие, нарушение деятельности означает только наличие, а отсутствие отбрасывается. Мы остаемся с тем, что есть: идентификация. "Нет" или забыто или третируется как сон. Возможность у нас отбирается. Время гомогенизируется (становится однородным). Будущее теперь - это расширение настоящего, прошлое - подготовка настоящего. Вся деятельность, все движение довольствуется расширением того, что есть. Очень мило мечтать о мире, достойном человечества, но это остается сном: таков ход вещей. Царство "власти-над" - это царство хода вещей, царство идентичности.
7. Мы участвуем в нарушении собственной деятельности, в создании нашего собственного подчинения. Как действующие, отделенные от нашего действия, мы воспроизводим наше подчинение. Как работники, мы создаем капитал, который подчиняет нас себе. Как преподаватели вузов, мы играем активную роль в идентификации общества, в превращении деятельности в бытие. Когда мы даем определения, классифицируем или исчисляем, или когда мы полагаем, что задача науки - понять общество таким, как оно есть, или когда мы претендуем на то, чтобы изучать общество объективно, как будто бы мысль - это отделенный от нас объект, мы активно участвуем в отрицании деятельности, в отделении субъекта от объекта, в разъединении действующего и сделанного.
8. Нет никакой симметрии между "силой-для" и "властью-над". "Власть-над" - это нарушение и отрицание деятельности. Это активное и повторяющееся отрицание социального потока деятьельности, отрицание нас, создающих самих себя посредством социальной деятельности. Думать, что завоевание "власти-над" может привести к освобождению того, что отрицается, - это абсурд. "Сила-для" социальна. Это создание "мы", практика взаимного признания достоинства. Движение "силы-для" против "власти-над" не следует понимать как контр-власть (термин, который предполагает симметрию между властью и контр-властью), но скорее как анти-власть (термин, который, по моему мнению, довершает асимметрию между властью и нашей борьбой).
9. Кажется, что "власть-над" проникла в нас так глубоко, что единственным возможным решением может быть лишь вмешательство внешней силы. Но это вообще не выход. Нетрудно придти к самым пессимистическим заключениям в отношении нынешнего общества. К нам взывают несправедливость, насилие и эксплуатация, а кажется, будто исхода нет. Кажется, что "власть-над" поникла в каждую пору нашей жизни настолько глубоко, что даже в мечтаниях трудно вообразить себе революционные массы. В прошлом глубокое проникновение капиталистического господства побуждало многих искать спасение в духе руководства авангардной партии, но выяснилось, что это вообще не выход, это лишь замена одной "власти-над" другой. Простейший ответ - это пессимистическое разочарование. Изначальный вопль гнева и ужасы капитализма не прекращаются, но мы приучаемся жить с ними. Мы не становимся сторонниками капитализма, но признаем, что с ним ничего нельзя поделать. Разочарование, утрата иллюзий - это впадение в идентификацию, приятие того, что есть, и активное участие в разъединении деятельности и сделанного (данного).
10. Единственный способ разорвать кажущийся замкнутым круг власти - это увидеть, что превращение "силы-для" во "власть-над" - процесс, неминуемо предполагающий существование своей противоположности: фетишизация предполагает анти-фетишизацию. Большинство дискуссий об отчуждении (фетишизме, реификации, дисциплине, идентификации и т.д.) рассматривает его как свершившийся факт. Они рассматривают формы капиталистических социальных отношений как установившиеся на заре капитализма и сохраняющиеся до тех пор, пока капитализм не будет заменен другим способом организации общества. Иными словами, существование оторвано от формирования: формирование капитализма помещается в историческое прошлое, его нынешнее существование предполагается стабильным.
Такой взгляд может привести лишь к глубокому пессимизму. Но если мы будем рассматривать разделение деятельности и сделанного не как свершившийся факт, а как процесс, то мир начинает меняться. Сам факт, что мы говорим об отчуждении, означает, что отчуждение не может быть полным. Если понимать разделение, отчуждение и т.д. как процесс, то это означает, что его ход не предопределен, что превращение "силы-для" во "власть-над" всегда открыто, происходит постоянно. Процесс предполагает движение становления, предполагает, что то, что находится в процессе (отчуждение) есть, и его нет. Отчуждение - это движение против собственного отрицания, против анти-отчуждения. Существование отчуждения предполагает существование анти-отчуждения.
Существование "власти-над" предполагает существование "анти-власти-над" или, иными словами, движение освобождения "силы-для". То, что существует в форме своего отрицания, как отрицаемое бытие, существует реально, несмотря на его отрицание, как отрицание процесса отрицания. Капитализм основан на отрицании "силы-для", человечества, творчества, достоинства: но это не означает, что все это перестает существовать. Как нам продемонстрировали сапатисты, достоинство существует, несмотря на его собственное отрицание. Оно не настаивает на своем, но существует лишь в той форме, в какой может существовать в этом обществе: как борьба против его отрицания.
"Сила-для" также существует: не как остров в океане "власти-над", а в той единственной форме, в которой может существовать: как борьба против ее отрицания. Свобода также существует, не в том виде, как ее представляют либералы, как нечто независимое от социальных противоречий, но тем единственным способом, каким она может существовать в обществе, для которого характерны отношения господства, - как борьба против этого господства. Реальное, материальное существование того, что существует в форме его отрицания, - это основа надежды.
11. Возможность радикального изменения общества зависит от материальной силы того, что существует в виде отрицаемого бытия. Материальная форма отрицаемого может рассматриваться по -разному. Во-первых, она может проявляться как бесконечное число видов борьбы, которые не ставят перед собой целью завоевание "власти-над" другими, но просто утверждают свою собственную "силу-для", свое собственное сопротивление против господства над ними со стороны других. Они могут иметь множество различных форм, начиная с открытого восстания и кончая борьбой за приобретение или в защиту контроля над процессом труда, процессами обеспечения здоровья и образования или даже более фрагментарного, часто молчаливого утверждения своего достоинства дома (со стороны детей или женщин). Борьба за достоинство, за то, что отрицается существующим обществом, также может выступать во многих формах, которые не являются открыто политическими, в литературе, музыке, волшебных сказках. Борьба против негуманности вездесуща, она заложена в самом нашем существовании как людей.
Во-вторых, сила отрицаемого может проявляться в зависимости "власти-над" от того, что она отрицает. То, что "власть-над" может лживо говорить другим, что делать, уже означает, что она зависит от деятельности этих других. Вся история господства может рассматриваться как борьба обладающих властью за освобождение себя от своей зависимости от безвластных. Переход от феодализма е капитализму в этом свете может рассматриваться не только как борьба крепостных за свое освобождение от господ, но и как борьба господ за свое освобождение от их крепостных путем превращения их власти в деньги и, тем самым, в капитал. Точно такое же стремление освободиться от рабочих проявляется во внедрении техники или в массовом превращении производственного капитала в денежный, которое играет столь важную роль в современном капитализме. Как бы то ни было, попытки обладающих властью убежать от действующих напрасны. "Власть-над" никак не может стать чем-либо иным, кроме как превращением "силы-для". Нет способа, с помощью которого обладающие властью смогли бы избавиться от своей зависимости от безвластных.
В-третьих, эта зависимость проявляется в нестабильном положении тех, кто обладает властью, в тенденциях капитала к кризису. Капиталы бегут от труда, заменяя труд машинами и превращая себя в деньги, но это бегство все равно наталкивается на их зависимость от труда (то есть, от их способности превращать человеческую деятельность в абстрактный труд, производящий стоимость) в виде падения норм прибыли. В кризисе проявляется сила того, что отрицается капиталом – не подчиняющаяся ему "сила-для-действия".
12. Революция настоятельно необходима, но не гарантирована, она - вопрос, а не ответ. Ортодоксальные марксистские теории пытались привлечь гарантированность на сторону революции, утверждая, что историческое развитие неизбежно ведет к созданию коммунистического общества. Это - основополагающее заблуждение, потому что в создании общества самоопределения ничего не может быть гарантировано. Гарантии всегда могут быть лишь на стороне господства. Гарантированность можно искать в гомогенизации времени, в замораживании деятельности в бытие. Самоопределение не гарантировано по своей сути. Гибель старой гарантированности следует приветствовать как освобождение. По той же причине, революцию нельзя понимать как ответ - но лишь как вопрос, как опыт обретения достоинства. Мы идем, задавая вопросы.
Все эти аргументы изложены более подробно в моей книге "Изменять мир, не захватывая власть", см.: Change the World without taking Power, Pluto Press, London, 2002 (ISBN 0745318630 for paperbacks and 0745318649 for hardbacks).
Добавить комментарий