Это письмо из АЧК-Познань Польши, но глотание предметов также является стандартным видом протеста и в российский тюрьмах. В настоящее время существует достоверная законодательная инициатива в России, которая позволит осудить на некольско лет тюрьмы тех, кто голодает и тех кто глотает предметы, и это то, что даже Сталин вообразить себе не мог.
АЧК-Москва
Ещё одно письмо Артура Коновалика
До тех пор пока будет существовать разделение на заключённых и "нормальных людей", я буду протестовать.
Ниже опубликовано ещё одно письмо от Артура Коновалика, социального заключённого в Жешуве, Польша. Артур уже написал 2 письма, в которых он рассказывал о тюремной жизни в Польше и о подразделениях для особо опасных заключённых, в этот раз мы можем прочитать о членовредительстве в тюрьмах. Мы призываем вас написать Артуру. Тот факт, что он получает много писем поддерживает его. Артур не сдаётся и здесь он описывает большую часть своей жизни в динамике, его жизнь, одну из почти 100 000 жизней, находящихся за тюремной решёткой в Польше.
Пока все не станут свободными, мы все в заключении.
АЧК-Познань.
Artur Konowalik
Zaklad Karny
Zaleska 76
35-322 Rzeszow
Уважаемые дамы и господа,
прежде всего, я хочу поблагодарить всех людей, которые как-либо поддержали меня, публикуя мои письма, переводя их на другие языки. Благодаря этому я получил несколько писем, также и из других стран, я также увидился с одним человком, встреча с которым произошла благодаря этим письмам. Всё это случилось благодаря хорошим людям, которые помогли мне, спасибо вам огромное. В предыдущем письме я писал о подразделении для особо опасных заключённых, где я когда-то находился.
Не столь многое я могу добавить к прошлому письму. Но я бы хотел написать о других формах протеста, которые здесь используется. Я один из тех людей, которые протестовали экстремально, я имею в виду так называемые заглатывание предметов. Многие люди поступали так по различным причинам. Я опишу только свой собственный опыт. Я один из многих заключённых, у которых были подобные переживания в жизни. Так как много времени прошло с тех пор, как я это сделал, я не помню, почему я впервые проглотил металлические предметы, это произошло 10 лет назал; всегда существовало множество причин для протеста, и я действительно не могу вспомнить, за что я боролся в то время. Для начала, я попытаюсь объяснить что это такое. Это разновидность членовредительства, когда вы глотаете различные металлические предметы. Обычно это прутья, сделанные из выпрямленных крюков из коек или пружины также извлечённые из "кроватей". Прутья эти обычно сантиметров 13-18 длиной. Человек, заглатывающий прут, всегда выбирает самый длинный, который возможен, чтобы он не вышел из организма, как это обычно происходит, если прут достаточно короткий. Я проглотил 2 прута длиной 16 сантиметров, и надо сказать это было нелегко. Я сказал тюремщику об этом, это было в тюрьме Пшемысль. Это небольшая тюрьма и в ней было много суматохи из-за этого моего поступка. Меня отправили к врачу, он произвёл частичный осмотр, затем меня отправили на рентген, где они убедились в том, что я не вру. После снимка, я дал согласия на операцию, которая должна был проходить в Краковской тюрьме. Они отправили меня в хирургическое отделение в Кракове. Там я познакомился с людьми со всех уголков страны с различными видами членовредительства, но большинство из них также глотало предметы. Были также и более тяжёлые виды, например такой, как заглатывание рыболовного крючка, застрявавшего в горле. Иногда он проникал так глубоко, что его было сложно достать без вскрытия грудной клетки. Был среди них парень, который выдернул себе глаз. Были те, кто вводил в тело различные ужасные предметы, чаще всего это были заострённые стрежни, вызывающее процессы гниения в тканях. Были те, кто втыкал стекло или карандашный грифель себе в глаза. Некоторые вонзали иголки рядом с сердцем и были те, кто глотал лезвия. Люди занимались членовредительством по разным причинам, это было некоторой формой протеста против чего-либо, форма бунта, форма борьбы против чего-то и кого-то. Были, конечно, и такие люди, который просто спятили и поэтому они занимались подобными вещами, но таких было немного.
Всё то время, что я там находился, люди рассказывали мне истории о неизвестном докторе Д., который не мог выполнить нормально ни одной операции, некоторые даже умирали у него на операционном столе, у него было прозвище "мясник". Операции проходили каждую среду, поэтому я знал, что долго на столе мне лежать не придётся. Я видел ребят после операций и я был в ужасе от способностей Д. зашивать раны. На ранения 12-15 сантиметров в длину накладывались 4 шва, косо, и вообще через жопу. Мне кажется, что людей после аутопсии (вскрытия) зашивают лучше, чем это делал мистер Д. Я боялся идти на оперцию, но выхода у меня не было, я не мог жить с железным прутом в животе. В среду я пришёл и выпил таблетку перед операцией, ту, что заставляет ничего не чувствовать. Д. работал, как машина с самого утра. Я ждал своей очереди, я пошёл в ванную, так как мне сказали обрить живот. Я стоял под душем и пытался отсрочить операцию. И я не был удивлён, когда увидел Д. в перчатках, сказавшего: "поторопись, за тобой ещё очередь". Он промыл мне мозг и я почти сдался. Но затем я переборол страх и пошёл туда, как на бойню. Я лёг на холодный стол, где меня закрепили, в операционной был Д., один анестезиолог и несколько медсестёр, которые говорили со мной так, будто я был куском мяса, которое нужно было отрезать, а не человеком. Они ввели что-то в моё тело, я посмотрел на лампу и затем отключился. А потом, я должен был заснуть, но на самом деле я был в сознании, я был парализован, я не мог пошевелить даже пальцем. Я слышал, как они говорили, слышал звук оборудования, погружающегося в кишки. Я чувствовал бесконечную боль в том месте, где они меня разрезали. Я был в сознании, но сделать ничего не мог. Я не могу это описать. После того, как всё кончилось, меня перевезли в палату напротив, где меня "проснул" Д. Когда я вновь пришёл в сознание и смог снова двигаться и говорить, я высказал Д. всё, что чувствовал. Меня переместили в камеру, где мне стало лучше. Я снял бандаж, потому что я хотел посмотреть на то, как это выглядит. Я был не удивлён, когда увидел всё те же 4 шва. После нескольких дней меня перевели в общее подразделение, после чего меня должны были отправить в Пшемысль. Никому не было там дела до того, что меня привезли только что после операции и что мне нужно было перенести вещи, одеяло, матрассы и всё, что у меня было. Это весело немало. Просто представьте, что вам всё это нужно нести после операции. Я описал её очень хорошо.
Я прибыл в Пшемысль. Сначала меня "немножко" избили. Они могли пиннать меня ногами, так как я был после операции. Но я был так заёбан, что как только я вошёл в камеру, я выпрямил крюки и в тот же день меня перевезли в Краков. Вот почему я опять решил проглотить что-нибудь. История повторилась и я ожидал операции снова. Среда наступила и злобный Д. ожидал меня в своём царстве. Из-за своего неудачного прошлого опыта я попросил анестезиолога сделать более сильный наркоз, потому что они совершали обход в тот момент. Они иногда совершали такие обходы и спрашивали тебя о здоровье и так далее, притворялись, что их заботит здоровье куска мяса. Была среда и меня не прооперировали, меня перевезли в общее отделение и я вернулся в Пшемысль, где я узнал, что дата оперции была перенесена, потому что операция угрожает моей жизни и её проведут втечение ближайших 3 месяцев. Отлично, с металлическими прутьями в животе - 3 месяца. У меня болел живот довольно часто, потому что прутья не идеально лежат в животе всё время, иногда они давят на стенки и тогда очень больно. Позже, я узнал, что операция была отложена на следующий месяц преднамеренно. Я был "буйным, непокорным" заключённым и они хотели мне преподать урок и отучить меня глотить предметы (нехуёвый урок, без сомнения). Я мучался все эти три месяца и наконец они меня отвезли к Д. Мне стало легче, но в то же время меня привело это в ужас. Я снова попросил их сделать нормальную анестезию. Анестезиолог спросил меня: "А Вы больше не будете ничего глотать?" Всё было ясно. Я был уверен, что та хуёвая анестезия не была ошибкой, она должна была "устрашить". Я ответил, что не буду больше ничего глотать, но, конечно же, я не мог сказать себе что так оно и будет. Затем анестезию провели должным образом.
После операции было не очень круто, мой живот из-за чего-то вздулся. Раны гноились и живот болел так, будто готов был разорваться. Спустя несколько дней я сказал им об этом и я быстро оказался на операционном столе, они оперировали на живую; они опустили ножницы прямо в покрытую струпьями рану и начали производить дренаж. Выходил гной и кусочки зелёных хирургических нитей, которыми я был прошит. Заключение было простым, в брюшную полость попала грязь в процессе операции или это была нитка, потому что она выходила маленькими частями. Это всё просто убило меня и я решил, что никогда больше ничего глотать не буду.
Я хотел написать о своём опыте, но у многих людей было что-то подобное. К ним относились не как к людям, а как к материалу, мясу, которое кладут на стол, а кто-то играет в хирурга и режет его. Я смотрю на это с той позиции, что все люди должны восприниматься как люди, как равные, без оценивания его как свободного или заключённого. Я встречался со множественными нарушениями прав человека, наприме в тюрьме в Кельце. После актов членовредительства, психиатр из Кракова, неизвестный Т., после 5-минутного разговора сказал, что у меня расстройство личности и вся эта хуйня случилась потому, что я протестую и бунтую, рискуя своим собственным здоровьем. Он выписал мне какой-то сироп, который, без сомнения, сделал бы меня овощем после длительного применения, я выпил его один раз. Не спрашивайте меня об этом.
После постановки диагноза я остался в Кельце, в отделения для душевнобольных. Большинство из находящихся там действительно были больны, но были и нормальные люди, которые оказались там только потому что они протестовали. Я видел как к эти людям относились тюремщики. Их унижали, оскорбляли, пиннали, очень часто слабых избивали, те, кто обдалбывались психотропами, не контактировали с реальным миром. Люди пили таблетки, после чего часто многие из них были больше похожи на зомби. Над ними смеялись и их унижали больше других. Они не могли сопротивляться, вот почему они становились жертвами. Когда меня обыскали, они нашли нечто нелегальное в моих вещах, тогда пришла начальница двух подразделений. Она меня не знала и она стала сразу называть меня психом, дебилом и так далее. Я не мог молчать и я заорал, что она не имеет никакого права говорить всё это, так как она меня не знает. Я кричал на неё. Когда она увидела, что я оказываю сопротивление, она убежала в другое блок и потом меня забрали на проходную, несколько тюремных надзирателей пришли и отпиннали меня, потом они спросили меня, как я думаю: "из-за чего это?" Конечно, я знал из-за чего. Они сказали, что они из тигров делают котят. Затем они ушли, они хорошенько меня отделали, по тюремному режиму. Я думаю, когда они поняли, что я не сдамся и не позволю им запугать меня, они плюнули на это. После 1,5 месяца я прошёл комиссию, где меня спросили "почему тебя сюда поместили, ты же абсолютно нормальный?", что означало, что я не псих, и я был вновь переведён в Пшемысль, охранники, встретившие меня, были весьма удивлены. Я пробыл в Кельце всего 1,5 месяца, поэтому я не смог разобрался во всём из-за нехватки времени.
В этом и предыдущих письмах я как-то описал систему, которая работает здесь. Она нас не поместит на одном уровне с так называемыми "нормальными людьми". Мы всегда были и будем считаться людьми вне социального круга, теми, кто должен чувствовать себя хуже, чем другие. И до тех пор пока это разделение существует, я буду протестовать. Кто-то может меня не понять, они не могут судить меня, они могут критиковать меня, но в действительности многие люди не смогут противостоять системе, находясь за решёткой, так долго. У меня одна цель - быть активным. Я не хочу лежать на кровати и думать о том, что я бы мог сделать, но побоялся. Я делаю что-то и горжусь этим. Я бы хотел передать привет всем тем, кто мне пишет и поблагодарить их. Я бы хотел получать письма, открытки, я отвечу всем.
Спасибо вам за всё,
Артек.
Часто в комментариях возникает вопрос о том, сможет ли установившееся самоуправление ликвидировать эксплуатацию и собственно капитализм. Приводятся застарелые марксистские утверждения, что без ликвидации эксплуатации, товарного производства, частной собственности невозможно добиться преобразований...
Добавить комментарий