Из Курдистана в Курдистан: Путешествие к людям, выбравшим самоуправление

Антрополог из Москвы попытался попасть в блокированную со всех сторон автономию сирийских курдов. В пути он встретил коллег и познакомился с политическим и культурным ландшафтом Иракского Курдистана.

Я силился заснуть на поломанной кровати дешeвого хостела в центре Сулеймании. Ещe до рассвета за окном моей душной комнаты раздалось пение муэдзина. На этот раз интерес к социально-экономическим альтернативам капитализму завeл меня действительно далеко: это была моя первая ночь в иракской части Курдистана.   Курдистан – неофициальное название территорий, где курды составляют большинство населения. Это обширные части современных Турции, Ирака, Ирана и Сирии. Курдский народ – довольно пeстрая этнокультурная общность, говорящая на заметно отличающихся друг от друга диалектах курдского языка.

Формирование национального самосознания, которое у многих народов Азии активизировалось в ХХ веке, привело к тому, что сегодня люди, столь несхожие социально и культурно, в разных частях Курдистана считают себя частью единой нации. Это стало важным фактором политической борьбы в регионе. Нередко она имеет форму вооруженного, подчас, кровопролитного конфликта. Курдские организации, борющиеся за национальное самоопределение, вносят весомый вклад в перемены и историческую судьбу четырeх государств.

На севере Ирака сторонники курдской независимости в 1991 году создали автономный регион Курдистан. Он входит в состав Ирака, но де факто не зависит от Багдада. Столица автономного Курдистана — Эрбиль, а второй по величине и значению город — Сулеймания. В Сулеймании курдский диалект сорани оформился как литературный язык. В городе жили и творили многие курдские поэты. Ныне в Сулеймании работают два государственных и два частных университета. Открыто три музея. Считается, что Сулеймания - это культурная столица автономного Курдистана, и там царят наиболее либеральные нравы. Туда-то я и направлялся.

На пороге Курдистана

Рыночная площадь, Сулеймания. Фото автора.Первый сильный мандраж я ощутил, когда самолeт, следующий ночным рейсом Стамбул — Сулеймания оторвался от взлeтной полосы. Я первый раз отправлялся в страну, политический статус которой не определeн и где, к тому же, идeт полномасштабная война. Однако на деле наше прибытие в страну оказалось совершенно обыденным.

Международный аэропорт Сулеймании чем-то схож с автовокзалом подмосковного райцентра. Одно небольшое здание, разделeнное перегородками на несколько помещений. На стене скромный портрет местного политического лидера, председателя Патриотического союза и бывшего президента Ирака Джалала Талабани. Подтверждение визы, паспортный контроль и получение багажа — всe фактически в одном и том же месте. В аэропорту нашлась пара человек, более или менее говорящих по-английски. В моeм паспорте появился штамп Republic of Iraq. Без продления визы иностранцы могут легально находиться в иракском Курдистане не более 30 дней.

Мы надеемся остаться в Сулеймании недолго и двинуться в сирийскую часть Курдистана, которая и есть конечная цель нашего путешествия. Когда в 2011 году в Сирии начались гражданская война, курдская Партия демократического единства (PYD) почти без кровопролития прекратила действие органов государственной власти режима Башара Асада. В соответствии со своей программой активисты начали создавать местные советы и комитеты самоуправления, на прежних государственных землях - сельскохозяйственные и производственные кооперативы. Кроме того, на основе уже существовавших вооружeнных партийных отрядов началось формирование вооружeнных сил. "Отряды народной самообороны" (YPG) были укомплектованы добровольцами и действовали по милиционному принципу.

Новорождeнная автономия получила название Рожава, что с курдского языка переводится "запад" — сирийская часть занимает запад Курдистана. В 2012 году в Рожаве провозгласили "демократическую автономию". С тех пор с Запада в сирийский Курдистан устремились десятки людей, верящих в новое общество и жаждущих принять участие в его строительстве. Спустя совсем недолгое время после своего появления, автономия столкнулась с натиском различных джихадистских групп. Так что вскоре в Рожаву потянулись ещe и люди, желавшие с оружием в руках противостоять наиболее мощной джихадистской группировке современности — ИГИЛ.

Перекрeсток курдской политики

С первого же утра в Сулеймании мы стали пробивать себе пути в сирийский Курдистан: обрывать телефоны и забрасывать письмами электронные ящики всех имевшихся у нас местных контактов, подсказанных европейскими знакомыми.

Здание, где во времена Саддама Хуссейна находился штаб секретных служб. Сейчас здесь располагается национальный музей. Фото автораПопасть в желанную землю нелегко: по всем своим границам Рожава соприкасается с политическими противниками или прямыми врагами. Граница с юга — это линия фронта с ИГИЛ и другими салафитскими формированиями. С севера и запада — Турция: у ее правительства давний конфликт с курдами, и границу с Рожавой закрыли вскоре после того, как там взяли курс на автономию. Границу Рожавы, как с Турцией, так и с автономией иракских курдов, порой не могут пересечь даже гуманитарные конвои международных организаций. А на востоке — у реки Тигр — Рожава граничит с Башуром (башур, по-курдски, - "юг") - южной, иракской, частью Курдистана, где мы и находимся.

Лидирующая политическая сила Рожавы - Партия демократического единства (PYD) - объявила, что будет строить общество на принципах прямой демократии, "коммунальной экономики" и экологической устойчивости. В течение первого же года существования автономии здесь была создана система органов самоуправления. Еe базой стали ассамблеи городских улиц и деревень, выбирающие делегатов в советы более высокого уровня. Отдельно подчeркивается необходимость гендерного равноправия (для Ближнего Востока это особенно актуальный и острый вопрос). А также — равноправия этнического: в Рожаве, кроме курдов проживают арабы, ассирийцы и малочисленные этнические сообщества.

Критики обвиняют Партию демократического единства в том, что под видом самоуправления она строит в Рожаве однопартийный режим. Однако западные активисты и исследователи, такие как  и другие, посетившие регион, рассказывают о том, что радикальная демократизация общества в автономии – реальность.:  

Согласно книге , которую написали трое активистов, побывавших в Северной Сирии в 2014 году, система самоуправления в Рожаве состоит из нескольких уровней. База самоуправления – совет "коммуны" (то есть улицы или квартала). Из этих советов делегаты направляются в районный совет, отвечающий за городской район или за всю деревню в сельской местности. Уровнем выше стоит окружной совет, объединяющий город и его окрестности. Наконец, венчает систему самоуправления – Народный совет Западного Курдистана, в который входят делегаты всех окружных советов Рожавы, а также представители общественных и политических организаций.

В каждом совете избирается два сопредседателя – женщина и мужчина. Как правило, именно их отправляют в совет следующего уровня. Сопредседатели всех окружных советов образуют TEV-DEM – Движение за демократическое общество (Tevgera Civaka Demokratik). Также в каждом совете действуют профильные комитеты: экономический, политический, судебный, женский и другие.

В хитросплетениях курдской политики легко запутаться. Большинство политических сил описывают свою идеологию как "демократическую" и "патриотическую". Однако на деле они исповедуют очень разные принципы и борются друг с другом.

Боец YPG (“отряда народной самообороны”), в Рожаве.Сирийско-курдская Партия демократического союза и иракско-курдская Демократическая партия Курдистана (ДПК), возглавляемая президентом Иракского Курдистана Масудом Барзани — вовсе не друзья. У ДПК свои планы на богатую нефтью Рожаву. Через дочерние структуры партия Барзани хочет установить свою гегемонию в регионе.

Демократическая партия Курдистана и Патриотический союз Курдистана (ПСК) — основные политические силы в автономии иракских курдов. За их плечами долгая история соперничества и даже вооружeнного противостояния. В 1998 году враждующие стороны заключили мир, а затем создали совместное правительство. Впрочем, регион по-прежнему разделeн на две части. Север с Эрбилем — под контролем ДПК. Югом с главным городом Сулейманией правит ПСК. Обе партии имеют свои вооружeнные формирования – "пешмерга".

В итоге, правительство ДПК, то ссылаясь на опасность нападения джихадистов, то обвиняя Рожаву в "недемократичности", то и дело на несколько месяцев перекрывает переход через свои пропускные пункты с сирийским Курдистаном, главный из которых — Семалка, на реке Тигр.

Пилигримы в поисках пути

Ориентироваться в Сулеймании еще сложнее, чем в курдских партиях. В отличие от самого массового и известного курдского диалекта — курманджи, где используется латиница — в Сулеймании и окрестностях говорят и пишут на сорани, в котором принят арабский алфавит. И далеко не на всех уличных и дорожных указателях надпись дублирована латинскими буквами.

Спросить дорогу — тоже трудно. Хотя бы несколько слов по-английски здесь знают единицы. Пару раз нам подсказывали по-английски, иногда — выручало знание азов курдского, но чаще прохожие лишь пожимали плечами. При этом, выглядят местные жители  необычайно живописно. Очень многие мужчины старше тридцати носят традиционный курдский костюм — широкие, похожие на шаровары, брюки, пояс и стархани — распашное одеяние, напоминающее пиджак, но заправляемое в брюки. Молодые зачастую одеты на западный манер.

Женщины — нередко в длинных юбках, хотя и брюки — обычное дело. А вот юбку, не доходящую до колена — не встретишь. Многие носят головные платки, но хиджаб видно реже, чем можно было ожидать. Часто можно видеть женщин, вообще не прикрывающих свои волосы. Более строгие исламские вариации женского костюма, такие как никаб, и вовсе почти редкость. В общем, прогрессивность сулейманийских нравов в сравнении с общим контекстом Ближнего Востока видна даже в одежде еe жителей.

Сулеймания — место, куда стекается большинство едущих в Рожаву. Здесь в безопасности можно ждать возможности проезда на сирийскую сторону. Затем, если она предоставится, проехать на автобусе или авто через контролируемые ДПК территории и пересечь границу. Но после того, как в марте 2016 года Рожава объявила себя "Федерацией Северной Сирии", отношения с соседом резко ухудшились, и граница вплоть до нашего приезда оставалась закрытой.

Поэтому на все запросы о переходе границы в Рожаву мы неизменно получали один и тот же ответ: "Ситуация слишком сложная, пограничные переходы блокированы ДПК — мы ничем не можем помочь".

С момента провозглашения автономии Рожавы небольшой регион с населением 3,5 миллиона человек стал центром притяжения для множества гражданских волонтeров, анархистов и левых. Поэтому на чемоданах в Сулеймании сидели не только мы, но и несколько десятков  молодых европейцев и американцев, стремившихся в сирийский Курдистан. Сулеймания стала для них не коротким перевалочным пунктом, а местом длительного ожидания и поиска путей. Многие были здесь уже не первый месяц.

Первомайская демонстрация в Сулеймании. Среди участников есть и европейские и американские левые активисты. Фото автора.В нашей компании ожидающих пилигримов были совершенно удивительные люди. Марвин (здесь и далее имена изменены) — инженер-анархист из США, выглядит как университетский студент-отличник: худой, в очках и со слегка всклокоченной кудрявой головой. Не так давно он получил степень магистра. "В Америке, когда ты учишься на инженера, тебе рассказывают о блестящих перспективах. Но на деле найти действительно интересную работу непросто. Я чувствую, что в Рожаве смогу принести людям реальную пользу", - рассказывал он.

Марвин намерен прожить в Курдистане, минимум, два года. Он хочет помогать самоуправлению Рожавы монтировать сложное оборудование. В Сулеймании он уже больше месяца. Сначала жил в том же хостеле, что и мы, потом переселился в более дешeвый, — что-то типа общежития для приезжих рабочих. Когда финансы начали поджимать — один из местных левых активистов, Ариф, поселил его у себя дома. Консульство США отказало Марвину в содействии с продлением документов. Через несколько дней он оплатит штраф в 200 долларов за превышение срока пребывания и отправится на автобусе в приграничный турецкий город Силопи, что у пересечения границ Ирака, Турции и Сирии. Затем пересядет на обратный рейс и вновь получит штамп на 30 дней.

Схожая история и с остальными. Все они в Сулеймании уже давно, и на нас это, конечно, навевало грусть. Боб — здоровенный, тучный мужик с бакенбардами, лет 45-50. Родом тоже из США, по профессии — агроном. Ходит в курдском красно-жeлто-зелeном платке и со значками YPG и Рабочей партии Курдистана. Своим густым басом он сообщает нам, что в Рожаву едет поднимать сельское хозяйство на кропоткинских принципах, из которых один из важнейших - кооперация и общественное владение землeй. Несколько других парней хотят вступить в YPG — им лет по 25: немец Клаус — из воинственных уличных антифашистов и чернокожий француз с африканскими корнями Пьер, бывший член иностранного легиона. Пьер любит порассуждать, что Рожаве неплохо бы обеспечить своe благосостояние за счeт активизации экспорта нефти.

Оазис Махмур

Спустя неделю после нашего прибытия в Сулейманию, у нас не осталось надежд попасть в Рожаву: никто не вызвался организовать наш путь. К счастью, возвращаться с пустыми руками в Россию не пришлось. Мы договорились с курдскими товарищами, что нас примут в лагере беженцев Махмур в 60 километрах от Эрбиля, и в 20 – от фронта с ИГ. Тогда я знал о Махмуре только то, что это одно из мест Иракского Курдистана, где активно действует Рабочая партия.

Махмуров, по сути, два. Один – вполне обычный городок со смешанным арабско-курдским населением. После свержения Саддама Хуссейна он перешeл под контроль регионального правительства Курдистана. Другой Махмур, расположившийся в полукилометре от основного городка – это лагерь беженцев из турецкой части Курдистана. Они покинули свои дома в середине 90-х, в разгар войны между правительством Турции и РПК. В 1998 году они пришли сюда – где, как свидетельствовали нам все местные жители, "была только пустыня, кишащая змеями и скорпионами". За 18 лет лагерь превратился в автономное поселение со своей разветвлeнной социальной структурой. А пустынное гиблое место стало оазисом с садами, цветниками, парками и огородами. Здесь живeт 12 тысяч человек.

В 2014 году Махмур оказался в руках наступающего "Исламского государства". Однако гражданское население лагеря успело эвакуироваться, а силы самообороны – отойти на гору Карачох, находящуюся сразу за лагерем. В этот момент отряды Рабочей партии совершили стремительный бросок с гор Кандил к Махмуру и отбили лагерь в течение двух дней. С тех пор поселение окончательно перешло под контроль РПК. Близ Махмура встали лагерем не меньше тысячи вооруженных членов партии, и именно они, а не правительственные войска отныне стали защитниками жителей от посягательств "джихадистов".

Оборона Махмура состоит из трeх частей. Первый контур – кадры РПК, расквартированные близ лагеря и держащие участок фронта против ИГ. Второй – Асайш. Его бойцы постоянно держат при себе оружие. Они контролируют блокпост и охранные вышки, а также траншею, вырытую вокруг лагеря для отражения возможных атак. Наконец, третья часть обороны – всe взрослое население Махмура вне зависимости   от пола. Каждый взрослый житель лагеря по своему желанию проходит военную подготовку, и затем раз в 20 дней получает автомат и выходит на дежурство на границы территории лагеря.

Тем не менее, несмотря на напряженную обстановку в регионе, за две с половиной недели мы лишь дважды видели на улицах Махмура вооружeнных людей. Это были члены Асайш (слово по-курдски значит "безопасность") – добровольной милиции, чья задача вмешиваться в случаях злостных правонарушений и беречь Махмур от посягательств извне. "Мы всe решаем сообща, на собраниях, которые проводятся у нас каждую пятницу в отрядах, и каждый месяц – всеобщие. Если кто-то из руководителей совершает ошибки – он отзывается", - рассказывает Садик, член Айсаш, седой отец семейства, по-видимому, имеющий за плечами опыт конфликта в Турецком Курдистане.

Самоуправление по-курдски

Лагерь Махмур можно назвать оазисом и в ином смысле. РПК, которая с самого начала была основной политической силой в поселении, организовала широкое местное самоуправление, систему взаимопомощи и несколько кооперативов. Размах этих систем поражает жителя российского мегаполиса.

Лагерь разделeн на пять районов, называемых секторами. В каждом из них действует свой совет – меджлис. Районный меджлис решает все внутренние вопросы района – от поддержки неимущих до улаживания семейных конфликтов. В каждом локальном совете есть несколько комитетов: по социальной поддержке, образованию, экологии, улаживанию конфликтов и ряд других. Вопросы, выходящие за рамки сектора или те, которые местная ассамблея не может решить самостоятельно, выносятся в общий меджлис поселения. В него входят делегаты от районных советов и комитетов. Также часть членов избирается напрямую.

Кухня кооперативного кафе в Махмуре. Фото автора.Когда мы подошли к районному совету – довольно неказистому бетонному зданию, окружeнному приятным садиком – во дворике нас встретила группа мужчин среднего возраста, рассевшаяся по расставленным стульям. Перед закрытой дверью стояло множество пар женской обуви: "Женская часть совета проводит своe отдельное заседание", - сообщили нам.

В последующие дни у нас было ещe множество встреч с членами общего меджлиса и разных махмурских комитетов. Комитетов в Махмуре множество – около 30. Они замещают собой исполнительную власть, и регулируют практически всю палитру общественной жизни в Махмуре – каждый в своей сфере: от проблем автомобилистов до вопросов охраны труда, образования, здравоохранения и суда.

В судебную комиссию жители Махмура избирают 11 человек. "Мы не действуем как государственный суд. В случае серьeзных нарушений мы зовeм родственников нарушителя, членов самоуправления его района, людей из комиссий – и стараемся решить проблему через диалог, мы хотим, чтобы провинившийся человек осознал свою ошибку и исправился", - объясняла нам сопредседательница комиссии Зейнап Кара.

По еe словам, главная проблема в Махмуре – домашнее насилие, с которым суд и Асайш – местная структура по охране порядка – ведут напряжeнную борьбу. Как нам сказали, убийство в Махмуре за 18 лет случилось лишь однажды. Убийцу изолировали на два года, пока семьи улаживали конфликт, чтобы не доводить дело до кровной мести, которая всe ещe распространена в курдском обществе.

Что касается места изоляции правонарушителей, коллега Кары по судебной комиссии Юсуф Сидар горячо уверял нас: "Это не тюрьма, это место, где мы можем вынудить человека выслушать нас. Мы беседуем с ним до тех пор, пока он не поймeт свою оплошность".

Перемещаясь между местами расположения махмурских организаций и институтов, мы обращали внимание на обилие небольших магазинчиков, сконцентрированных в центральной части лагеря. Азиз, энергичный мужчина из комитета хозяев магазинов, сообщил, что в Махмуре их 110. Большинство – семейный бизнес, но в некоторых нанимают одного-двух работников.

Иной формой экономической жизни лагеря стали кооперативы. В поселении есть небольшой швейный кооператив, где работает 9 человек, и кооперативный кафетерий – с тремя работницами. Оба предприятия женские – нам сказали, что это первые шаги, чтобы предоставить женщинам экономическую независимость. Кроме того, в Махмуре действует кооперативная теплица. В ней работают и мужчины и женщины – члены экономической комиссии Махмура. Теплицы были созданы при помощи ООН и благотворительного фонда "Кандил", но теперь их работу поддерживают только местные. Выращивают огурцы, помидоры и перец, которые кооператив продаeт по цене на 50% ниже рыночной – всего 500 динаров за килограмм. Выручка идeт на развитие проекта и на покрытие основных нужд работников.

Однако большинство жителей Махмура не имеет постоянного источника заработка. Нормой считается, когда один человек из семьи зарабатывает деньги и содержит еe, а ещe один – участвует в местном самоуправлении. Из тех, кому удаeтся найти работу, большинство выезжает за пределы Махмура – мужчины работают таксистами и строителями по всему Иракскому Курдистану, а женщины – уборщицами в медицинских учреждениях Эрбиля.

Рожава и Россия

Текстильный кооператив в Махмуре. Фото автора.В среде либертарных левых России информация о Рожаве и о том, что там осуществляют социальный проект, во многом близкий анархистским принципам, распространилась осенью 2014 года. Поворотным моментом стала , которая для многих людей антиавторитарных взглядов, как на постсоветском пространстве, так и на Западе, стало поводом по-новому открыть для себя курдское революционное движение.

Для многих российских левых Рожава стала олицетворением антиавторитарных практик, которые до того можно было видеть только в исторических или теоретических работах. Курдское движение разбудило в них чувство причастности, чувство возможности воплотить свои идеалы на деле.

Впрочем, в марксистских кругах России интерес к Рабочей партии Курдистана существовал давно. Некоторые представители этого сообщества установили контакт с российскими курдскими организациями, близкими к РПК, ещe несколько лет назад.

Одним из первых россиян, посетивших Рожаву, стал Александр Рыбин – корреспондент левого интернет-издания "Рабкор". Александр : знакомство с местным бытом и системой самоуправления.

Чуть позже стало известно о Евгении Семeнове –  Отрядов народной самообороны (YPG) - главной военной силы автономии сирийских курдов. Вскоре появился и первый , публикующий статьи и новости о Курдистане.

Спустя год, тема Курдистана неожиданно зазвучала и в новостных сводках официальных российских СМИ. Russia Today снял документальный фильм , посвящeнный бойцам Отрядов самообороны женщин (YPJ) Рожавы. Такой интерес к курдскому движению был связан с усилением молодой автономии, с одной стороны, и с усилением конфликта между Россией и Турцией, с другой.

С этого момента в стенах курдского культурного центра в Москве можно было встретить пропутинских активистов, а некоторые критики Рожавы поспешили заявить о "союзе курдов с Путиным". Куда правдоподобнее, впрочем, выглядит умеренный подход к этому вопросу. Безусловно, курдское движение ведeт определeнную дипломатию с официальной Москвой. Однако нет никаких оснований утверждать, что позиция российского правительства как-либо влияет на политическую линию сторонников РПК или, тем более, на внутреннюю политику Рожавы.

Мы пробыли в Курдистане меньше, чем хотели, и так и не достигли желанной Рожавы. Однако новое общество мы всe же увидели. Махмур стал для нас "Рожавой в миниатюре". Разумеется, у нас не было возможности взглянуть на его систему "изнутри" - мешал языковой барьер, малый срок и то, что наше знакомство с местными социальными структурами, так или иначе, контролировалось принимающей стороной. Но то, к чему стремятся десятки наших махмурских собеседников, и то, чего им уже удалось достичь на ниве вовлечения "обычных людей" в процесс управления общественной жизнью, заслуживает чуткого внимания со стороны тех, кого интересуют проекты социальных преобразований, альтернативы и пути выхода из ближневосточного кризиса.

Опыт Рабочей партии Курдистана свидетельствует о том, что значительные социальные трансформации под влиянием левых сил возможны и в обществах, чья политическая и социальная культура, на первый взгляд, весьма неблагоприятна для любых форм демократии и равенства. Это важный урок для левых в других регионах - в том числе - в России и Восточной Европе.

Невосприимчивость общества к принципам политического и экономического эгалитаризма, наличие серьeзных межнациональных проблем и власть, сконцентрированная в руках авторитарных государственных структур - это повод не для того, чтобы опустить руки, а для того, чтобы вести напряженный поиск и кропотливую работу по внедрению своих идей в массовое сознание и повседневные практики.

Добавить комментарий

CAPTCHA
Нам нужно убедиться, что вы человек, а не робот-спаммер. Внимание: перед тем, как проходить CAPTCHA, мы рекомендуем выйти из ваших учетных записей в Google, Facebook и прочих крупных компаниях. Так вы усложните построение вашего "сетевого профиля".

Авторские колонки

Востсибов

Перед очередными выборами в очередной раз встает вопрос: допустимо ли поучаствовать в этом действе анархисту? Ответ "нет" вроде бы очевиден, однако, как представляется, такой четкий  и однозначный ответ приемлем при наличии необходимого условия. Это условие - наличие достаточно длительной...

2 недели назад
2
Востсибов

Мы привыкли считать, что анархия - это про коллективизм, общие действия, коммуны. При этом также важное место занимает личность, личные права и свободы. При таких противоречивых тенденциях важно определить совместимость этих явлений в будущем общества и их место в жизни социума. Исходя из...

3 недели назад

Свободные новости