В СССР ходил анекдот: «Если человек умный и честный — то беспартийный. Если честный и партийный — то дурак. Если умный и партийный — то нечестный.» Исследовательница советской и российской элиты Ольга Крыштановская смогла количественно измерить последнюю группу. В частности, она показала, что подавляющее большинство крупных бизнесменов, появившихся в России в начале 90-х, были прямыми выходцами из советской номенклатуры (60,9%), и даже многие из тех, кто никогда не работал в органах власти (39,1%), были выходцами из номенклатурных семей. Так, у 36,8% отцы являлись номенклатурными работниками, а у 18% – матери. На лицо волшебное превращение коммунистов в капиталистов. Но волшебство бывает только в сказках, поэтому в статье на сайте antijob.media разбирается по-существу, как же все это произошло.
Комсомольская экономика
Зарождение капитализма в СССР началось с создания так называемой «комсомольской экономики». Комсомолу (ВЛКСМ) было разрешено создавать при своих организациях центры научно-технического творчества молодежи (ЦНТТМ), молодежные центры и кооперативы. Предприятиям в СССР не разрешалось обналичивать деньги и оплачивать ими труд сторонних работников. ЦНТТМ были посредниками между предприятиями и так называемыми «творческими коллективами», которые могли оказать предприятиям какие-то услуги. Предприятия переводили деньги ЦНТТМ по безналичному расчету, ЦНТТМ оставляли себе за посреднические услуги некоторую сумму (от 18% в 1987 года до 33% в 1990), остальные деньги обналичивались и ими оплачивалась работа (рисунок 1, взят из книги Ольги Крыштановской «Анатомия российской элиты»).
Рисунок 1. Схема распределения денежных средств при заключении договора между государственным предприятием и «творческим коллективом» посредством ЦНТТМ
Именно обналичивание денег являлось источником небывалого обогащения комсомольцев – бизнесменов. Быстро поняв, что ЦНТТМ – это Клондайк, они стали привлекать к «договорной деятельности» всех своих родственников и знакомых для организации фиктивных «временных творческих коллективов», попутно договариваясь с руководством предприятий об «их интересе».
Об успешности такого рода бизнеса свидетельствуют цифры роста объемов заключенных ЦНТТМами договоров. Так, по данным руководителя исследовательской группы «ЦИРКОН» Игоря Задорина, за срок чуть более двух лет 27 ЦНТТМ Москвы заключили договоры на 240 миллионов рублей. Объем выполненных работ в период 1988–1990 годов рос по экспоненте, составляя до 60% ежемесячно. Система ЦНТТМ положила начало обогащению двух групп будущих бизнесменов – руководителей государственных предприятий и руководителей самих ЦНТТМ. Среди них наиболее известные Михаил Ходорковский, возглавлявший ЦНТТМ «Менатеп» при Фрунзенском РК КПСС (его соратниками в тот период были и Леонид Невзлин и Владислав Сурков, ныне лицо, приближенное к Путину), крупный банкир Владимир Преображенский, предприниматели от шоу-бизнеса Борис Зосимов и Сергей Лисовский.
Другой привилегией, которую получили комсомольцы и другие представители номенклатуры было создание совместных предприятий с иностранными фирмами. Причем зачастую иностранным партнером оказывалась фирма, созданная теми же комсомольцами, переправившими деньги в оффшорные зоны. Несоответствие официального и реального курсов рубля к доллару давало значительные прибыли при любых внешнеторговых операциях и приносило сверхдоходы тем, кто данные операции осуществлял.
Для управления этим процессом была создана Ассоциация совместных предприятий, которую возглавил Лев Вайнберг, член консультативного совета при президенте СССР. Первые СП, зарегистрированные Министерством юстиции СССР, имели непосредственную связь с КПСС. Например, 12 миллионов рублей партийных денег через «уполномоченные» организации (главный вычислительный центр ВДНХ СССР, всесоюзное объединение «Внештехника» Госкомитета по науке и технике, ПО «Камаз») были внесены в уставной фонд первого советско-американского совместного предприятия «Диалог». Через шесть месяцев после регистрации СП «Диалог» стало учредителем другого СП – «Перестройка», президентом которого стал Андрей Строев, родственник Егора Строева, тогдашнего секретаря ЦК КПСС. Зарубежными партнерами этих «номенклатурных СП» были советские зарубежные организации.
Другими уполномоченными организациями при создании совместных коммерческих предприятий с участием денег КПСС, ВЛКСМ, ВЦСПС были: в сфере сельского хозяйства – Госагропром СССР и его филиалы; в сфере культуры – Большой театр; в сфере компьютерной техники – ВДНХ СССР и др.
Еще одной привилегией номенклатурного рынка конца 80-х – начала 90-х годов было получение льготных кредитов от государства. Для того, чтобы в тот период получить кредиты под мизерные проценты (а иногда и без всяких процентов), необходимо было принадлежать к номенклатуре или быть ее уполномоченным. Особой привилегией было получение валютного кредита. Дело в том, что в СССР в тот период существовало три официальных курса рубля к доллару США: «государственный», «коммерческий» и «туристический». В то время как коммерческий был равен 10 рублей за доллар, государственный курс оставался на отметке 65 копеек. Именно это обстоятельство и было причиной необычайной выгодности валютного кредита. Известен случай, когда ЦНТТМ «Менатеп», взяв у государства валютный кредит в 1 миллион долларов, продал валюту по коммерческому курсу и возвратил государству кредит в рублях по государственному курсу. В результате этой операции чистая прибыль составила более 9 миллионов рублей!
В первые годы экономической реформы операции с недвижимостью также были привилегией номенклатуры, поскольку больше никто доступа к этому рынку не имел. Население страны проживало в малогабаритных государственных квартирах, государственные предприятия и организации не имели своей недвижимости, а лишь пользовались тем, что им выделяло государство. В годы перестройки лучшая государственная собственность находилась в руках КПСС и продавалась или сдавалась в аренду лишь тем фирмам, которые были созданы при участии номенклатуры.
Номенклатура уже в конце 80-х годов начала приватизацию недвижимости в свою пользу и по символическим ценам. Например, СП «Группа Мост» (впоследствии одна из крупнейших финансово-промышленных групп, возглавил которую Владимир Гусинский) купила несколько зданий в центре Москвы за несколько десятков тысяч рублей, что было ниже рыночной стоимости на два порядка. Поскольку законодательной базы для подобных сделок еще не существовало, предприниматели лоббировали свои интересы в правительстве, и по каждой такой сделке принималось специальное постановление.
Приватизация государства государством
Приватизация государства государством или латентая приватизация – этот термин был введен Ольгой Крыштановской в книге «Анатомия российской элиты», для описания приватизации чиновниками той части государственной собственности, которая находилась в сфере их управления. Скрытая от глаз стороннего наблюдателя приватизация проходила без всякого объявления, под полным контролем государственных управленцев и имела целью приватизировать экономическую инфраструктуру – промышленность, банковскую систему и систему распределения.
В период с 1988 по 1992 годы на месте министерств были созданы концерны, на месте госбанков – коммерческие банки, на месте Госснабов – биржи, СП и крупные торговые дома. Латентный этап приватизации выглядел так: министерство упразднялось, на его обломках создавался государственный концерн, который вскоре акционировался (в том же здании, с той же мебелью и теми же кадрами), министр уходил в отставку, контрольный пакет акций переходил в руки руководства министерства, главой концерна становилось, как правило, второе или третье лицо упраздненного ведомства. Так появился на свет знаменитый «Газпром». Иногда на базе финансового управления министерства создавался коммерческий банк, председателем правления которого становился бывший начальник финансового управления министерства (или его заместитель).
Большая часть крупных коммерческих банков была образована с помощью приватизации отделений бывших советских спецбанков (Промстройбанк, Агропромбанк, Жилсоцбанк). Их собственниками стали бывшие управляющие и основные клиенты. Были созданы и совершенно новые банки: «Менатеп», Кредобанк, Инкомбанк, ОНЭКСИМбанк и др. Их учредителями являлись крупные государственные структуры и , как правило, эти же структуры были их главными клиентами.
Привилегия делать большие деньги давалась только «номенклатурным» банкам, связанным невидимыми нитями с политической элитой общества. Формой доверия государства финансовой структуре было присвоение ей статуса «уполномоченной». Это означало, что государство уполномочивало привилегированные банки осуществлять самые выгодные и высокорентабельные операции: работу с бюджетными средствами, обслуживание счетов спецэкспортеров нефти, распространение «золотых сертификатов», погашение долговых обязательств, реализация государственных краткосрочных облигаций, работу с драгоценными металлами и др.
К этому же периоду приватизации надо отнести и приватизацию ряда рентабельных производств, которая происходила в виде эксперимента, без соответствующей законодательной базы. Одним из первых на коммерческие рельсы становятся: концерн «Бутэк», МНТК «Микрохирургия глаза», автомобильные заводы ВАЗ и КАМАЗ. В одном из интервью известный российский предприниматель Михаил Юрьев рассказывал, как он купил четыре завода в 1988 году и создал свое объединение «Интерпром». Для этого ему необходимо было убедить нескольких членов правительства и людей со Старой площади. Он стал владельцем заводов только потому, что государственные чиновники ему разрешили это сделать.
Другой формой «приватизации до приватизации» было создание коммерческих структур при заводах. В число учредителей таких фирм входило руководство предприятия, а созданное коммерческое предприятие представляло собой выделенный отдел снабжения и сбыта. Предварительно вся продукция завода делилась на имеющую спрос и иную. Низкокачественная и не пользующаяся спросом продукция шла по государственным каналам. Пользующаяся спросом продукция распределялась руководством завода через «фирму». Разница между государственной ценой и рыночной составляла прибыль дирекции. Таким образом, еще не приватизированный завод уже давал прибыль его руководителям.
В качестве примера такого предприятия можно привести «ЛогоВАЗ», основанный в 1989 известным в 90-е годы предпринимателем и политическим деятелем Борисом Березовским (член КПСС с 1975 года). Компания была создана как совместное советско-итальянское предприятие «АвтоВАЗа», и итальянской фирмы «Logo system», занимавшейся промышленной автоматизацией, и соответственно ее деятельностью должна была как раз стать автоматизация цехов «АвтоВАЗа»,. В итоге фирма занималась свободной продажей автомобилей, отозванных из зарубежных автосалонов «АвтоВАЗа». По данным, приведённым в книге Пола Хлебникова «Крёстный отец Кремля», основными акционерами компании «ЛогоВАЗ» были генеральный директор «АвтоВАЗа» Владимир Каданников, финансовый директор «АвтоВАЗа» Николай Глушков, коммерческий директор «АвтоВАЗа» Александр Зибарев и помощник Каданникова по финансовым вопросам Самат Жабоев.
Завершая анализ, приведем общую схему генезиса российской бизнес-элиты.
Рисунок 2. Происхождение бизнес-элиты
На рисунке 2 приведены данные исследования «Трансформация бизнес-элиты России» (2001 года), которые говорят о том. что почти половина (41%) крупных предпринимателей страны имеет номенклатурное происхождение, то есть в различные периоды своей жизни работали в органах советской власти. Однако среди 59% не номенклатурных предпринимателей значительная часть является представителями так называемого класса уполномоченных либо выходцами из номенклатурных семей.
Кто виноват и что делать?
Обычно сами коммунисты, когда речь идет о процессе, описанном выше, говорят о предательстве партийной верхушки, о том что Горбачев и Ко были куплены Западом и выдвигают прочие теории заговора, но здравая логика нам подсказывает что никакого предательства не было. Чиновник по закону должен быть слугой народа, но по факту является его хозяином. А хозяин, что маленькой фирмы, что огромного государства, интересы своих подчиненных берет в расчет, только если они принуждают его к этому. И даже когда он под давлением идет на какие-то уступки, все равно, он делает это, руководствуясь своими интересами: чиновник хочет сохранить власть, а бизнесмен - прибыль.
Партийная номенклатура по сравнению с остальной массой населения имела огромные привилегии, и она вовсе не собиралась расставаться с ними, а естественно хотела их приумножить. Что, надо сказать, ей удалось. Теперь бывшие коммунисты, комсомольцы, чекисты и прочие господа-товарищи во главе с Путиным могут не только беспрепятственно распоряжаться всеми богатствами страны и управлять судьбами миллионов ее граждан, но и хранить все наворованное на «загнивающем» западе, покупать там собственность, учить там своих детей и т.д. и т.п. Поэтому нужно раз и навсегда уяснить: партийная номенклатура, создавая в СССР возможности заниматься бизнесом «для своих», делала это исключительно для себя, а не для «проклятой» Америки.
Кто мог бы остановить коммунистов – бизнесменов? К сожалению, в СССР такой силы не было, и не было ее как раз благодаря самой номенклатуре. Уничтожение ростков народной самоорганизации большевики начали еще во время гражданской войны. Бесчисленные крестьянские восстания против политики продразверстки, по сути прямого грабежа сельского населения, забастовки рабочих и прочие народные восстания Ленин и его сподвижники утопили в крови. Позже уже Сталин и его «соколы» насильно превратили крестьян в наемных работников загнав их в колхозы.
В результате этого более 2 миллионов человек было депортировано, 6 миллионов умерло от голода, сотни тысяч погибли в ссылке. Тем же кто выжил в этой мясорубке и оказался в колхозе запретили его покидать и иметь паспорт. О ситуации дает представление доклад сделанный в 1967 году первым заместителем председателя Совмина СССР Дмитрием Полянским: «По данным Министерства охраны общественного порядка СССР, число лиц, проживающих сейчас в сельской местности и не имеющих права на паспорт, достигает почти 58 млн человек (в возрасте 16 лет и старше); это составляет 37 процентов всех граждан СССР. Отсутствие паспортов у этих граждан создает для них значительные трудности при осуществлении трудовых, семейных и имущественных прав, поступлении на учебу, при получении различного рода почтовых отправлений, приобретении товаров в кредит, прописке в гостиницах и т.п…» Выдача паспортов сельскому населению началась только в 1974 году.
Рабочие, так же как и крестьяне, были привязаны к месту работы. Указом Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» от 26 июня 1940 года им было запрещено увольняться и менять место работы. Сделать это можно было только с разрешения директора, и только в двух случаях: вследствие болезни или инвалидности или при зачислении в высшее или среднее специальное учебное заведение. Данный указ был отменен только в 1957 году.
Народные волнения подавлялись силой не только при Ленине и Сталине, но и позднее, так была задушена забастовка новочеркасских рабочих. Только по официальным данным, частично рассекреченным в конце 1980-х годов, при разгоне демонстрации было убито 26 человек, ещё 87 человек получили ранения. Семерым из «зачинщиков» забастовки были вынесены смертные приговоры, и они были расстреляны, остальные получили длительные сроки лишения свободы.
Как вы понимаете, забастовки в доперестроечном СССР организовывали не профсоюзы. Последние по сути были придатком партии, и занимались лишь распределением детских подарков, путевок и других социальных благ. Кстати, из этих самых профсоюзов была создана «Федерация Независимых Профсоюзов России». Независимы они по иронии судьбы прежде всего от самих работников.
В СССР у человека труда ни в сельской местности, ни в городе не было своих организаций, и вообще до периода перестройки в нашей стране не было общественных объединений, не подконтрольных КПСС. Именно из-за этого в СССР не было силы, способной сопротивляться строительству нового «справедливого» строя – капитализма. После Сталинского террора и многих лет диктатуры чиновников над народом в стране просто не осталось тех, кто мог бы противостоять коммунистам, в одночасье ставших бизнесменами.
Вывод из всего вышесказанного очевиден. Тот, кто скулит по отсутствию «сильной руки» и мечтает о возрождении СССР, как в анекдоте, приведенном в начале статьи - либо честный и партийный, но дурак, либо умный и партийный, но нечестный. России нужно не сильное государство, а сильное общество. И прежде всего нам, наемным работникам, нужно свое движение: независимое от чиновников, независимое от бизнесменов и независимое от двоечников, не выучивших уроки истории.
Разночинец
Добавить комментарий