Московский городской суд признал законным арест фигуранта «болотного дела» Михаила Косенко до 6 ноября

24 сентября 2012 года Мосгорсуд оставил под стражей еще одного фигуранта «Болотного дела»  - инвалида II группы Михаила Косенко. Как и четверо других участников «Марша миллионов», обвиняемых в массовых беспорядках, Косенко проведет в СИЗО еще четыре месяца, до 6 ноября.   Заседание было назначено на 11 утра, однако приставы с подсудимым Косенко появились в зале суда лишь около часа.

Подсудимый выглядел подавленным, приставы же демонстрировали повседневное безразличие к происходящему. Оказавшись в зале заседаний, Косенко взялся за прутья клетки и начал расспрашивать своего адвоката о том, как ему правильнее себя вести во время суда. По скамье подсудимого были разбросаны бумаги.  

Появилась председательствующая Наталья Дударь. Миловидная блондинка в судейской мантии с ходу отказала защите в первом же ходатайстве: адвокаты Косенко хотели привлечь Владимира Однопольцева из правозащитного движения «За права человека» в качестве эксперта. Свое решение судья мотивировала тем, что Однопольцев явился без паспорта — документ находится на перерегистрации. На предложение представить вместо паспорта военный билет Дударь, перебив правозащитника, заявила, что у подсудимого и так уже есть два адвоката.   

После этого следователь бодро зачитал с листа рассказ о ходе «болотного дела», количестве допрошенных и задержанных граждан, а также проведенных экспертиз. После этого он сообщил, что закончить расследование к 6 июля «невозможно, так как не готовы результаты экспертиз». Дожидаться их Косенко рекомендуется под стражей; аргументы следователь перечислил стандартные — большая часть их уже звучали во время предыдущих судов, выбиравших меру пресечения для фигурантов дела о массовых беспорядках 6 мая.

Оказавшись на свободе, Косенко может скрыться, «лично или через других лиц уклоняться от уголовной ответственности», уничтожать доказательства и продолжить заниматься преступной деятельностью. Кроме того, подсудимый нигде не работает и не женат, медицинских же оснований не держать его под стражей нет, перечислял аргументы в пользу ареста следователь.

Он попросил у суда приобщить к делу рапорт замруководителя оперативной группы о возможности Косенко скрыться от следствия и заняться преступной деятельностью на свободе, а также медсправку из ФСИН, подтверждающую удовлетворительное состояние здоровья подсудимого. Прокурор сказал, что поддерживает это предложение. Косенко немного помолчал в замешательстве и затем попросил у суда выслушать позицию своих адвокатов и высказаться после них.

— Значит, подсудимый у нас отказался от слова, — безразлично зафиксировала председательствующая.

— Не отказался, он потом скажет, — поправил защитник.

— Я поняла, товарищ адвокат. Обычно защита у нас формирует свое мнение после подзащитного. У вас, видимо, наоборот, — заметила судья.

— Я не помню, чтобы меня кто-нибудь обследовал каким-нибудь образом, и я не понимаю, кто составил эту справку и на основании чего, — вдруг возмутился из-за решетки Косенко. — «Жалоб не предъявляет» — это кто написал? Вообще непонятно. И на каком основании сказано, что жалоб не предъявлял? Я предъявлял жалобы, находясь в СИЗО, и просил, чтобы меня обследовали. Поэтому мне понятно, кто это составил и на основании чего!

Адвокаты, в свою очередь, против приобщения медсправки не возражали. Они возражали лишь против приобщения к материалам дела рапорта о том, что Косенко может скрыться от следствия. Подсудимый, выслушав защитников, предпочел согласиться и смирился с медсправкой неясного происхождения.   Судья передала слово гособвинению. Прокурор предложил оставить Косенко под стражей на 4 месяца, согласившись с аргументами следствия: подсудимый может скрыться или продолжить заниматься преступной деятельностью.  

«Я не понимаю, куда я могу скрыться. Я не понимаю, какие действия могу совершить. Это все очень абстрактно звучит, — снова заговорил из-за решетки Косенко. — Какой преступной деятельностью я могу продолжить заниматься? Это тоже очень абстрактно звучит. Уничтожить доказательства — тоже непонятно. У меня в квартире был обыск. Какие я могу после него уничтожить доказательства?»

Интонации Косенко говорили о полном непонимании им происходящего.   

Наконец, Косенко перешел к проблемам со здоровьем: он инвалид II группы и состоит на учете в психоневрологическом диспансере с 1999 года, после того как получил контузию в армии. На свободе он регулярно получает необходимые медикаменты и наблюдается у врачей. В СИЗО № 4 у него такой возможности нет: там нет врача-психиатра, а сотрудники изолятора сказали, что необходимые рецептурные лекарства ему передавать не будут, даже если их привезут родственники. Врач, проводивший стандартное медицинское обследование после доставления Косенко в СИЗО, вместо вопросов о состоянии здоровья расспрашивал фигуранта «болотного дела» о политических взглядах и о том, зачем он пошел на митинг 6 мая. После этого разговора встречи с врачом Косенко добиться так и не удалось.

«Я обращался за помощью, врач сказала, что она придет, и не пришла. Я себя плохо чувствую, и я не думаю, что дальнейшее ухудшение сможет помочь следствию: что, меня будет проще допрашивать или что?» — тараторил подсудимый. Помолчав, он добавил: «Я не могу выдерживать такое психическое напряжение так долго — 4 месяца или еще больше. Мне это довольно тяжело выносить. Мне некуда бежать».

Адвокаты предложили заменить содержание в СИЗО на любую другую меру пресечения: Косенко можно поместить под домашний арест, выпустить под залог, который внесут родственники (сумма не называлась), отпустить под поручительство правозащитников Льва Пономарева и Людмилы Алексеевой. Доводы следствия адвокатам показались несостоятельными: все они «декларативны», «носят формальный характер» и не подкреплены доказательствами, уже несколько дней с Косенко не проводят никаких следственных действий. Единственное реальное основание, по которому Косенко держат под стражей, — это то, что он стал обвиняемым по «болотному делу». Причем на самом митинге он оказался случайно и ни к каким беспорядкам никого не призывал. Обвинение в том, что Косенко несколько раз ударил омоновца, основаны лишь на показаниях самого сотрудника полиции, заключил защитник.  

После речи защиты судья принялась изучать материалы дела. Перелистывая многочисленные бумаги, она наткнулась на справку о состоянии здоровья подсудимого и огласила перед общественностью его диагноз. Прежде его никто вслух не называл, а сам Косенко лишь указывал, что состоит на учете в психоневрологическом диспансере, не уточняя, какое именно у него заболевание.  

В заключительной речи подсудимый вновь повторил все свои доводы и рассказал, что, по его мнению, очная ставка с омоновцем была сфальсифицирована. Сотрудник полиции моментально опознал Косенко, хотя ранее он утверждал, что не помнит лица нападавшего. Это, по мнению подсудимого, свидетельствует о том, что полицейскому перед очной ставкой показали фотографию Косенко и объяснили, какие показания «правильные».  

Судья терпеливо выслушала подсудимого и удалилась готовить решение. Через два часа она продлила арест фигуранту «болотного дела» на четыре месяца.   

Позиция защиты

Адвокат Валерий Шухардин сообщил суду о том, что нарушена пятая статья европейской Конвенции о защите прав человека, дело рассматривается уже 75 суток, хотя максимальный срок рассмотрения составляет 22 дня, т.е. произошло нарушение права на безотлагательное рассмотрение судом правомерности заключения под стражу, и все это происходит по вине суда, что является фактом для отмены решения о содержании под стражей.

Также Шухардин отметил, что в описании дела нет состава преступления по статье 318 УК, максимально возможная применимая статья под текущее опреджеление - 212 УК.

Сам Михаил выступил с пламенной речью, обвиняющей нынешнюю власть РФ в надуманном приговоре по политическим мотивам. По его мнению никаких массовых беспорядков 6 мая не происходило, никакое имущество не уничтожено, а что действительно было, так это насилие ОМОНа над гражданами во время согласованного митинга.

Суд не счел обоснования адвоката и подсудимого разумными и признал решение Бассманного суда в силе, иными словами Михаил останется под арестом до 6 ноября.

Речь Михаила Косенко

Речь обвиняемого по "Делу 6 мая" Михаила Косенко на кассации 24 сентября 2012 года в Московском Городском Суде. Во время суда Михаил находился в маленькой камере площадью около квадратного метра. Его речь была очень эмоциональна. Он часто срывался на крик, из-за этого некоторые фразы было невозможно различить, мы их опускаем.  

"Я не собираюсь жаловаться, ссылаться на свое здоровье или еще что-либо. Я считаю, что предъявленные обвинения в виде массовых беспорядков мне и другим являются клеветой. Агрессивной стороной был ОМОН. Если смотреть видео, которые показывались на Дожде, то там была такая ситуация; толпа пыталась прорвать оцепление, какая-то часть прорвала, их задержали, а дальше все было спокойно. Все остальные агрессивные действия были со стороны ОМОНа, а не со стороны демонстрантов, потому, что ОМОН постоянно напирал, бросался на людей, хватал их.

Какие обвинения в поджогах имеются ввиду? Какое уничтожение имущества? Имущество там перечисляется следующее: несколько опрокинутых туалетов асфальт, и отобранные у милиции дубинки. Когда массовые беспорядки происходят то бьют витрины, поджигают машины; ничего этого не было, никакого умысла не было. Когда люди хотят уничтожать имущество, они не идут отбирать дубинки у милиции. Обвинение в массовых беспорядках является клеветой на меня и на всех. Мы должны быть освобождены. 

Ни в одной нормальной стране терпеть бы такую власть не стали. Путин и все его друзья, те, кто правит этой страной присвоили себе власть нарушая конституцию. (Они) должны уйти. Никто не виновен из всех задержанных по делу 6 мая. 

А что касается насилия, то ОМОН насилие и применял. Они применяют насилие, а потом жалуются; и я очень много читал показаний людей, участников демонстрации, я прочитал 5 томов и там только 3 участника: двое себя называют потерпевшими, а один просто свидетельствует за то, что он сказал "Ты будешь гореть в аду", его вычислили и вызвали по этому поводу чтобы он дал объяснения. Никакого права винить меня и других участников нет. Мы были правы, мы должны были так сделать. 

Я прошу учесть то, что я не бил Козьмина руками и ногами, это является клеветой. И никаких беспорядков на Болотной площади не было. Были беспорядки только со стороны ОМОНа."

По материалам СМИ.