Любой протест в сознании чиновников – спор хозяйствующих субъектов
В Госдуме сейчас маринуется законопроект о повышении безопасности работы транспорта. В частности, возможно, в него войдет норма, предусматривающая уголовное наказание за перекрытие дорог. Делая на эту тему статью для одного СМИ, я пообщался с Андреем Рэмовичем Попченко, начальником отдела нормативного обеспечения транспортной безопасности Министерства транспорта РФ, участвовавшего в разработке законопроекта. Его телега приводится в форме прямой речи. Для понимания, каким видят мир те, кто нами правят.
«Акции эти не обязательно могут быть политического характера. Достаточно вспомнить 98-й год, когда они были инспирированы проблемами хозяйствующих субъектов, если вы помните. Когда шахтеры перекрывали коммуникации, чтобы повлиять на выплату зарплаты. Это вопросы нерадивого менеджмента. Или, скорее, стремление менеджмента решить свои хозяйственные проблемы за счет государственного бюджета. У них не было денег на выплаты зарплат, при этом руководители шахт покупали себе квартиры. При том, тогдашнем первом демократически избранном президенте России, не находили ничего лучшего, как решать эти политические моменты за счет федерального бюджета. Так что не все так просто можно сводить к политическим акциям.
Я всегда стараюсь держаться вне политики, но считайте это защитой интересов пассажиров, которые заплатили деньги и пытаются проехать домой к своей семье, детям или, упаси Бог, больным родителям, на похороны близкого человека. Его права должны быть в меньшей степени защищены, чем того человека, который выходит на транспортную магистраль?
Как показывает практика, административные меры под собой имеют достаточно слабую превентивную функцию. Попытаюсь пояснить эту мысль некой исторической аналогией. При советской власти у нас были нормы, запрещающие распитие спиртных напитков в общественных местах… При советской власти, при всех ее явных недостатках, боялись не столько ответственности по данной статье – поскольку в течение года она гасилась, боялись не столько налагаемого административного штрафа, который составлял максимум 10 рублей – это не те деньги, которые могли бы спасти отца русской демократии. Боялись более эффективного тянувшегося за административной статьей шлейфа – материалы поступали по месту работы, в комиссии по борьбе с пьянством и административными правонарушениями. После этого к человеку применялся ряд санкций, скажем так, неправового характера, но обусловленных правилами внутреннего распорядка, коллективным договором – человек терял место в очереди на жилье, перемещался на неблагоприятное время в графике отпусков – это, а не штраф сдерживало людей.
В настоящее же время административное взыскание не несет за собой никаких по большому счету последствий, кроме этого небольшого денежного штрафа – никто на работу не сообщает, никаких пролонгаций не делает. Воспитательная роль этой санкции нулевая, а предупредительной - вообще никакой. Уголовная же ответственность в определенных условиях порождает довольно серьезные правовые последствия – проблемы с трудоустройством на определенные виды работ, проблемы с въездом в страны Шенгенской зоны, ну и вообще, для обыденного правосознания человек, привлекавшийся к уголовной ответственности, пока еще воспринимается как не очень позитивная личность.
Что касается блокирования транспортных коммуникаций, у нас в последнее время это имело очень ограниченную распространенность, но, как вы помните, оно было связано не с политическими моментами. Опять же, в Пикалево. Та же самая нерадивость, или вполне спланированное мероприятие того же самого градообразующего предприятия. В последнее время с градообразующими предприятиями идет серьезная проблема: это моногорода, и вся социалка, как правило, висит на них. И подобными мероприятиями – нет денег, нет зарплаты, или еще чего-нибудь – как правило, подводится почва, чтобы по максимуму социалку с этого предприятия снять… Я считаю, это необходимо, чтобы именно не допустить перетекания споров хозяйствующих субъектов в политическую плоскость, и самое главное, чтобы не допустить, чтобы люди защищали свои интересы, принося в жертву интересы других людей.
У нас очень серьезная проблема в том, что отношение к транспортной коммуникации как к чьей-то собственности, охраняющейся законом, в обыденном правосознании отсутствует. Люди спокойно пересекают железную дорогу там, где захотят, перелезают через заборы, переезжают через переезды. Все это на Западе даже немыслимо.
Эта норма, за блокирование транспортных магистралей, была известна советскому законодательству, причем уже периода перестройки и гласности. До этого тоже действовала норма, называвшаяся «групповые нарушения общественного порядка, нарушающие работу транспорта». В принципе, ничего нового. Скорее, восстановление хорошо забытого старого. Но в какой мере будет осуществляться правоприменительная практика, пока еще можно говорить только в сослагательном наклонении. Пока закон не вступил в силу, и обсуждать его не совсем корректно – это можно расценить как определенную попытку влияния на законодателей.
Учитывая то, что страна наша бескрайняя, дестабилизация работы транспорта может иметь и роковые последствия – многие живут в регионах Крайнего севера, и вы знаете, что такое сорвать северный завоз. Это просто будет гуманитарная катастрофа для определенной категории людей. Транспорт должен быть как священная корова! Он и так у нас достаточно изношенный, и на пределе возможностей работающий, и если кто-то ему еще и будет создавать проблемы, это отразиться и на нас с вами».
Юсуп Пехлеви
