Для так называемых левых ответ на этот вопрос очевиден. В самом деле, чего еще могли требовать революционные рабочие, как не перехода промышленности в руки государства - национализации?
Но анархисты - не левые. Для них важно не то, как должны были бы действовать рабочие по мнению левых - т.е. сторонников государственного контроля над производством, а то, как обстояли дела в реальности. Без понимания реальности не может быть никакого действия.
В период русской революции самые широкие слои промышленных рабочих выдвигали требование "рабочего контроля". Оно подразумевало создание выборного рабочего комитета - фабзавкома, опирающегося на регулярные собрания трудового коллектива, который вмешивается в процесс управления предприятия, препятствует увольнениям, контролирует финансы фабрики, а в тех случаях, когда начальство не в состоянии обеспечить доставку сырья или сбыт продукции, так же берет на себя эти задачи. Кроме того, фабзавкомы выступали за постепенное обучение работников управлению предприятиями.
Но на практике лишь меньшинство рабочих выступали за немедленную анархистскую или с-р максималистскую социализацию предприятий - за передачу заводов в руки самоуправляющихся трудовых коллективов и их ассоциаций. Большинство работников не обладали для этого нужными знаниями. Кроме того, к несчастью, а может быть и по вине левых и правых партий, в России не сложилось сотрудничество между рядовыми рабочими и специалистами (ИТР), а управлять заводом без поддержки инженерно-технических кадров невозможно. Поэтому лишь около 10% рабочих поддерживали анархистов и максималистов в фабзавкомах и других объединениях промышленных рабочих.
На практике, занимая предприятие, фабзавкомы в 1917- начале 1918 гг в большинстве случаев требовали его передачи в государственное управление. Контроль государства казался им надежнее, чем стихия рынка и произвол отдельно взятого частного хозяина. Весьма часто просьбы о национализации высказывались фабзавкомами сразу после того, как они приходили к управлению предприятием.
Увы, последствия государственного управления оказались чудовищны. За период с 1917 до 1921 гг включительно промышленное производство в России упало в 7 раз. Из 400 тыс рабочих в Питере к 1921 г оставалось лишь около 60-80 тыс человек.
Бюрократия не смогла толком заменить частного бизнесмена. Огромный аппарат министерств и ведомств работал хаотично, тонул в потоках бумаги. Кроме того, государство не обладало достаточным количеством кадров для того, чтобы грамотно управлять тысячами фабрик и заводов. Наконец, со сменой власти в 1917 г, госаппарат часто наполняли совершенно случайные, некомпетентные люди, использовавшие его в целях коррупционного обогащения, единственным достоинством которых было то, что они примкнули к новой партии власти - большевикам.
Нельзя сказать, что рабочие не пытались самостоятельно изменить все это через те же фабзавкомы. Они продолжали попытки самостоятельно наладить производство. Но уже в мае 1918 г, на съезде совнархозов, Ленин призвал покончить с "глупостями" - рассуждениями о рабочем самоуправлении, и благодаря его чуткому руководству было принято решение о том, что отныне фабзавкомы будут избираться только на треть, а две трети их состава станут назначать органы государства. На том, в сущности, рабочее самоуправление на фабриках и закончилось. Став собственником заводов, госаппарат не собирался ни с кем делиться властью.
Ничего удивительного нет в том, что уже летом 1918 г - спустя всего полгода после октябрьской революции! - многие рабочие начинают требовать... приватизации фабрик, их возвращения бывшим владельцам. Это требование широко поддерживается рабочей массой и зафиксировано в документах Собраний Уполномоченных фабрик и заводов - оппозиционного рабочего движения, стремительно набиравшего популярность весной-летом 1918 г. Мы не располагаем сведениями о том, что большинство рабочих или даже большинство уполномоченных поддерживали такие требования. Тем не менее, согласно документам, опубликованных историками Д.Чурковым и Д.Павловым, можно утверждать, что идея приватизации фабрик становится очень популярной.
И дело совсем не в том, что работники стали вдруг идейными либералами. Просто оказалось, что национализированное левыми-у-власти (большевиками) производство совершенно перестало работать. Отсюда требование возвратить его бывшим владельцам: они хоть и капиталисты и вообще, по мнению тогдашних рабочих, "кровопийцы и паразиты", но все же в том, как работает конкретный завод, они, в отличие от товарищей Ленина и Троцкого, разбираются неплохо.
Современный исследователь С. Яров, проанализировав документы рабочих организаций Питера в 1917 - 1923 гг, отмечает: "Наблюдая отношение рабочих к контролю и национализации в 1917— 1918 гг., мы можем отметить даже некое маятниковое движение. Рабочие тех частных предприятий, где были простои и не платили зарплату, стремились быстрее перейти под казенную опеку, но когда останавливались государственные фабрики и заводы, требовали передать управление ими более оборотистому частному дельцу, который сможет наладить производство. Политические мотивы при этом отсутствовали: все эти действия имели технократический характер. Со второй половины 1918 г. споры среди рабочих о национализации (огосударствлении - прим.) поутихли, но инерция маятникового движения сохранилась. В 1921 г., в условиях жесточайшего кризиса, вновь на рабочих собраниях и конференциях стали звучать требования о привлечении частного капитала и частных посредников и о восстановлении частной собственности."
Показательно, что по свидетельствам, собранным Яровым, рабочие революционного Питера ничего не имели против приватизации части фабрик и заводов во времена НЭПа, т.е. против передачи фабрик бывшим владельцам. Например потому, что там обычно платили больше зарплату. Впрочем, это не означает, что работники были лояльны бывшим владельцам и не возмущались теми или иными действиями собственников.
... На примере большевистской России, СССР, стран Восточной Европы, Китая, мы можем видеть в 20-21 столетиях тот же самый маятник, только увеличившийся в размерах.
Капиталистическая система не гармонична. Она систематически порождает кризисы, безработицу, протесты. Иногда это ведет к тому, что работники поддерживают левых - сторонников самой широкой национализации производства - его подчинения государственному аппарату. Но результаты такого хозяйствования обычно не хороши; рано или поздно правительства осознают невозможность управлять экономикой и, под давлением недовольных народных масс, начинают либеральные реформы, приватизируя производство. Первоначально массы бывают склонны поддерживать приватизацию - передачу заводов частным владельцам, но лишь до первого серьезного кризиса и начсала масовых увольнений...
Если не будет реализована программа социализации производства, мы будем вечно наблюдать этот маятник.
Социализация означает переход производств в руки самоуправляющихся трудовых коллективов и их ассоциаций. Но такой переход, как показала русская революция, невозможен без самого широкого и прочного союза работников и технических специалистов и без интенсивного обучения работников знаниям о производстве. Только тогда люди смогут самостоятельно управлять своей хозяйственной жизнью, экономикой. В противном случае мы будет наблюдать все те же разрушительные бессмысленные движения маятника.
Добавить комментарий