Юлия Цветкова: "Я придерживаюсь анархического подхода к обучению"

Художница и феминистка из Комсомольска-на-Амуре стала фигуранткой уголовного дела. Её обвинили в распространении порнографии — за бодипозитивный паблик «Монологи вагины» и проект «Женщина — не кукла». Буквально недавно «Мемориал» признал Юлию Цветкову политзаключённой.
Девушка находится под домашним арестом, но может давать интервью. Портал "Женщина. Тюрьма. Общество" поговорил с Юлей о её общественной деятельности до истории с уголовным преследованием, о её взглядах, о репрессиях в отношении активистов и о том, почему феминизм нужен сегодняшней России.

— В крупных городах — вроде Москвы и Петербурга — оживлённая общественная жизнь. Но чем дальше двигаешься от центра — тем больше препятствий и для тех, кто занимается обычными уличными акциями, и для тех, кто берётся за организацию культурно-просветительских проектов. Каково это — быть активисткой в Комсомольске-на Амуре?

— Если коротко, то быть активисткой в Комсомольске — это быть в одиночестве. У нас в городе нет гражданского общества, есть буквально несколько людей, которые пытаются что-то делать (выходить на акции, снимать видео, привлекать внимание к проблемам). В основном все пытаются уехать туда, где уже есть какая то активность. Это действительно проще, чем делать самому, с нуля. Негатив от общества встречает всё, даже очень нейтральные акции вроде привлечения внимания к проблемам мусора на улицах города (мы в кц делали летом 2018 года). Помимо этого есть давление от администрации и полиции. Я не знаю активистов, которых бы так или иначе не прессовали. Одиночество во всём, со мной за два года моей общественной деятельности перестали общаться все знакомые и приятели. Боятся меня, боятся поддерживать меня. Здесь если тебя арестовывают — все проходит тихо, никто не приедет в полицейский участок, чтобы передать тебе воды, или постоять с пикетом, как делают в Москве и СПБ, никто не приедет из другого города на суд, потому что добираться до города больше двух дней. Нет адвокатов, готовых работать с активистами. Боятся даже защитники. Одиночество ещё в том, что Дальний Восток почти никому не интересен: ни другим городам, ни СМИ. Да, у нас очень маленький масштаб акций и мероприятий, если сравнивать со столицей, но для нас то он большой. Очень сложно бывает объяснить людям, насколько здесь всё тяжело. Сейчас, например, в городе, меня поддерживают человек шесть, остальные или боятся или откровенно против. Чувство, будто я уже в одиночной камере... Мне казалось, что если не искать отговорок, а просто действовать — можно что-то изменить. Сейчас я не уверена. К сожалению мой пример показывает, что мало одного желания и действия, нужно что-то ещё.

Важно оговорить. Когда людям нечем кормить детей, когда нет работы, когда по улицам страшно ходить, людям не до активизма, политики или феминизма. Это и есть проблема регионов. Нищета, безработица, отсутствие перспектив. Люди не объединяются не потому, что они какие-то пассивные, а потому что жизнь очень тяжелая. Активизм — это привилегия.

— Расскажите, пожалуйста, для наших читателей, чем сегодня важны идеи феминизма, и почему появился паблик «Монологи вагины»?

— Чем сегодня важны идеи феминизма? Потому что женщин насилуют и убивают. Потому что жертве насилия говорят «сама виновата». Потому что девочек с раннего детства ограничивают в самовыражении. Потому что до сих пор есть много профессий, куда женщинам вход закрыт. Потому что существует разрыв в заработной плате. Потому что женщина несёт на себя бОльшую часть работы по дому и по воспитанию детей. Потому что женщин мало в политике. Потому что девочек очень рано начинают объективизировать и сексуализировать. Потому что женщин лишают прав распоряжаться своим телом, например решать, рожать детей или нет. Потому что «как девчонка» синоним «плохой». Потому что многие убеждены, что женщина не способна ни на что кроме готовки и уборки. Потому что многие женщины не уверены в себе и не ценят себя. Потому что женщины остаются невидимыми в истории. Потому что в нашей стране существуют убийства чести, калечащие операции на женских половых органах, похищения невест и прочие страшные обряды. Я могу долго продолжать. Для меня феминизм — он про всё, про политику, про культуру, про социум. Женский вопрос не решён даже в самых благополучных странах мира, что уж говорить про нас.

Про паблик «Монологи вагины». Для меня скорее вопрос в том «А почему о вагине у нас говорят так мало?». Для меня создать паблик в какой то момент было очень естественным делом. Очень многое сложилось. Меня, как и многих, в свое время потрясла информация о калечащих операциях на женских половых органах. Позже я стала читать книги о женской сексуальности, узнавать то, что нигде не пишут, и не уставала удивляться тому, как мало мы сами знаем о собственных телах и сколько у нас комплексов. Прочитала пьесу «Монологи вагины» Ив Энцлер. Нашла в соц.сетях паблики, в которых выкладывали художественные изображения вагин, но те паблики уже были не активны. Сначала я расстроилась, а потом подумала «а почему бы не сделать своё?». Начала искать в интернете художественные изображения вагин, и сначала мне казалось, что их не может быть много, но оказалось, что во всем мире это течение искусства очень развито. Много книг, картин, выставок, не так давно открылся первый музей вагин в Лондоне. В общем, материал для паблика нашёлся очень легко и быстро. Дальше я почитала закон о порнографии, посмотрела как устроены другие паблики и начала свой. «Монологи» никогда не были основной деятельностью — скорее отдыхом от написания текстов для других пабликов. Табу на вагину — это вся дискриминация женщин в миниатюре.

Мужские половые органы — это про силу, про гордость, про доминирование. Женские — грязные, постыдные, пассивные. По этому по всему миру и рисуют вагину, как символ женской силы. Ведь нас дискриминируют или нет именно на основании тех половых органов, с которыми мы родились. Лично для меня «Монологи вагины» — про присвоение сексуальности. Патриархальное общество лишает женщину права пользоваться её собственным телом: заниматься сексом так, тогда и с тем, с кем ей хочется, рожать детей или не рожать, выглядеть так как ей хочется… Мне было важно сказать: да, я женщина, да у меня есть вагина, и она моя и только моя. Мне паблик помог справиться с какими-то своими комплексами, знаю по отзывам, что подписчицам тоже. И немаловажно, что я считаю вагину очень красивой, и мне как художнице интересно смотреть как разные женщины воспевают красоту женской сексуальности.

— Как Вам удаётся держаться и сохранять чувство юмора, несмотря на присходящее? Что поддерживает больше всего?

— А кто сказал, что удаётся держаться? :) Иногда полное ощущение, что нет ничего: ни будущего, ни перспектив, ни планов. И никакого просвета нет. Я не только про своё дело говорю, а про ситуацию с правами человека в стране в целом. Я-то уеду, а многие активисты и правозащитники останутся. Мой новоприобретённый пессимизм пугает многих кто меня знает, я раньше только про хорошее говорила. А теперь не всегда вериться что всё к лучшему или что «добро побеждает зло». Поддерживает осознание что для меня всё закончится. и я уеду. Что смогу продолжить правозащитную деятельность на новом уровне. Поддерживают друзья. Помогает писать о том, что со мной происходит. А ещё держаться помогает понимание, что есть те, кому гораздо хуже — как фигуранты дела "Сети", которые вчера уехали на от 6 до 18 лет колонии. Но быть здесь — в смысле под арестом, под тремя делами, под постоянными угрозами физической расправы — это ужасно. Это не приключение, не отдых, не познавательный опыт. Это бьёт по всему: по психике, по здоровью, по личности. Это важно понимать тем, кто бравирует «надо будет — сяду». Никто не должен сидеть за свои убеждения, за картинки или тексты в соц.сетях.

— Странный вопрос: почему феминизм — это важно? Вот если бы Вы участвовали в сетевом споре, и оппонент написал бы — вокруг столько проблем — люди живут за чертой бедности, в продаже нет важнейших лекарств, что бы Вы ответили? Почему нужно заниматься правами женщин?

— Никогда не участвовала в сетевых спорах. Я придерживаюсь анархического подхода к обучению — человек возьмёт только ту информацию, которую сможет усвоить, только тогда, когда будет готов к этому сам. По этому никогда не спорю и не доказываю, особенно в сети — это бессмысленно. Вопрос про то, что нужно заниматься “общечеловеческими правами” поднимается часто. Конечно, есть универсальные права для всех — свобода личности, свобода слова, неприкосновенность. Но ведь не существует некоего «сферического человека в вакууме». Невозможно отрицать, того, что опыт мужчины будет отличать от опыта женщины, опыт лгбт-персоны будет отличаться от опыта гетронормативноего человека, опыт представителя этнического большинства….и так далее. Много лет подряд слово человек приравнивалось к слову «мужчина», и если какой то проблемы не существовало для мужчин — это означало, что её нет ни для кого. По этой причине я убеждена, что интерсекциональная оптика нужна при рассмотрении любого вопроса. Многие реально забывают, что женщины — это не меньшинство, а половина населения земли. И проблемы женщин — это проблемы не какой-то маленькой горстки фанатиков, а это проблемы половины земного шара. Женщины будут героинями почти любой социальной проблемы, при этом их опыт невольно будет отличаться от мужского. Например бедность — это общечеловеческая проблема, но среди уязвимых слоев населения именно женщины становятся жертвами сексуальной эксплуатации. Феминизм не должен быть в подполье, он должен быть везде, где есть девочки и женщины. Мне кажется пока слово «феминизм» у нас боятся произносить — нам есть над чем работать.

Юля Цветкова — интервью порталу "Женщина. Тюрьма. Общество"