Несколько дней назад белорусские анархисты получили значительные сроки, явно не соответствующие тяжести предъявленных обвинений. Очевидно, что суд приговорил подсудимых, не признавших свою вину, к таким большим срокам, чтобы запугать тех, кто пытается что-то изменить. Но репрессии в Беларуси это одновременно и признание того, что анархисты стали реально опасны для государства. Что Лукашенко и его приспешники боятся появления последователей анархистов. Боятся молодых людей, которые своим примером демонстрируют, что не все в стране держатся за свою кормушку, готовы молчать и прогибаться. Ничье правление не вечно. Хотя диктаторам и свойственно об этом забывать.
В ближайший месяц осужденные, скорее всего, будут находиться в тех же местах лишения свободы, что и ранее. Сейчас самое время написать им письма, чтобы поддержать после вынесения приговора.
Дедок Николай, 4,5 года усиленного режима
Беларусь, 220050, г. Минск, ул. Володарского, 2, СИЗО-1, Дедку Николаю Александровичу
Францкевич Александр, 3 года усиленного режима
Беларусь, г. Минск, 220050, ул. Володарского 2, СИЗО-1, к. 46, Францкевичу Александру
Олиневич Игорь, 8 лет усиленного режима
В данный момент адрес не известен - Олиневич находится на этапе в колонию.
Публикуем также впечатления публициста Александра Федуты, сидевшем в одной камере с Игорем Олиневичем в СИЗО КГБ.
*** Суд да дело
Я сидел в одной камере с Игорем Олиневичем. После того, как нас осталось пятеро (в четырехместной камере), я был там самым старым. Мне -- 46, следующему за мной, Кириллу И. -- 29 лет. На тумбочке лежали "Сто лет одиночества" и "Жизнь и судьба".
До меня в этой же камере был Лебедько.
Игорь был убежденным анархистом. Мы спорили с ним до хрипоты.
-- Вы, Александр, -- просто какой-то марксист! -- сердился Игорь. "Марксист" было для него ругательством. Сам он читал Кропоткина и Бакунина, был убежден в том, что государство должно не отмереть со временем, а рухнуть. И что настоящие революционеры -- не те, кто пытается модернизировать государство, а те, кто хочет взорвать его. Сейчас, немедленно, не дожидаясь завтрашнего дня -- взорвать!
Высокий, лобастый, он был инженером на "Интеграле". Ему светила карьера -- как всякому профессиональному и умному человеку на предприятии, где властвует иерархия. Хотел бы -- и, не сомневаюсь, карьеры добился бы. А Игорь вместо этого участвовал в ролевых играх, о которых взахлеб рассказывал сокамерникам, штудировал классиков анархистской мысли.
Его выдала Россия. Он сидел в Москве, в кафе, ждал приятеля. А приятель все не шел и не шел. И Игорь, забыв осторожность, позвонил ему. И увидел, как на противоположной стороне дороги двое с одинаково стертыми лицами, в одежде, которая не мешала им бить и вязать, направились к кафе. "Это за мной," -- подумал Игорь. Он вообще, как мне кажется, редко ошибался, оценивая отношения государства и индивидуума...
Ему не предъявили никакого ордера. Скрутили, усадили в машину и весь путь от Москвы до Минска держали в наручниках. День его задержания потом не будет фигурировать ни в каких документах -- так, во всяком случае, говорил он мне.
-- Вы звали людей на Площадь? А что Вы с ними собирались там делать, Александр? -- иронизировал этот наголо бритый парень с маленькой полоской волос на затылке -- эдакий рудимент "ирокеза". -- Что? Песню об орленке петь? На Площадь нужно звать тогда, когда ты готов к штурму. А Вы -- стоять! Мирная акция! Дурь всё это, дурь. Мирной акции быть не может. К штурму власти нужно готовиться.
Вот за эту готовность к штурму мальчишек-анархистов и судили. Нашим, с площади, дали страшные сроки. А этим -- и того больше.
Если правозащитные организации не причислят анархистов к узникам совести, а интерпретируют их поступки как хулиганство -- значит, они встали на сторону белорусского суда. Суда неправедного, в чем я убежден.
P.S. Стужкофрэнды, вы меня убедили. Речь должна идти не об узниках совести, а о политических заключенных.
Добавить комментарий