Cущность майданов определяется тем, что они имеют многоклассовый состав. Там не только наемные работники, но и представители мелкого и среднего бизнеса, управленцы-манагеры и даже опальные олигархи (таким был Порошенко на киевском майдане). Это не позволяет выработать чисто классовую и либертарно-социалистическую самоуправленческую повестку. На площади присутствуют выходцы из различных общественных классов, которые приходят выразить свое недовольство центральной властью.
Центральная власть в ряде стран Восточной Европы, Арабского мира и Закавказья есть сборище олигархов и чиновников, действующих в связке. Олигархи получают от чиновников (за взятки) монопольное право на те или иные виды деятельности - от авиаперелетов до добычи сырья. Короли угля, стали и транспорта вместе с высшим чиновничеством устанавливают контроль над всеми отраслями экономики, вздувают цены на все виды товаров и услуг (включая коммунальные услуги - именно это случилось в Армении и стало поводом для майдана), пользуясь своим монопольным положением. Так же чиновники и олигархи облагают налогами и различными поборами как трудящееся население, так и мелкий бизнес. Вдобавок, неэффективная экономика монополий не способна к модернизации производства и науки и не заинтересована в ней: из-за отсутствия конкурентов люди все равно купят товары монополий (не смотря на высокие цены и низкое качество), потому что больше купить эти товары не у кого. Для подавления недовольных используется полицейская дубинка и\или армия.
Все вместе ведет к экономическому застою, кризису и росту социального недовольства самых разных общественных слоев, от рабочих, инженеров, программистов, врачей и учителей до владельцев небольших компаний. Все одинаково обижены... все, кроме самых богатых и властных. Но именно указанное обстоятельство создает предпосылки для формирования больших общеклассовых протестов - майданов, заставляет работников и лишенную власти часть бизнеса вместе вырабатывать протестную повестку. Отсюда размытые требования, отсутствие у трудящегося большинства чисто классовой либертарно-социалистической повестки.
Другая сторона вопроса - оторванность больших майданов от производств и от управления городскими районами или отдельными регионами. Здесь вторая важнейшая причина быстрой политизации большинства майданов, развития у них представлений о необходимости замены одних политиков другим (на практике это мало что меняет). Большим столичным майданам\тахрирам и не остается ничего другого, кроме как требовать поменять шило на мыло, или провести "честные выборы" именно потому, что, в отличие от собраний\комитетов трудовых коллективов они не связаны с конкретным производством, и кроме того, они не могут решать проблемы конкретных городских районов.
С территориальными собраниями не всегда так. Например, в столице Аргентины во время политического и экономического кризиса 2001 г появились собрания жителей во всех или почти всех небогатых кварталах Буэнос-Айреса, barrio. Они посылали своих делегатов на собрание представителей всех кварталов - Interbarrial - для выработки общей политики и общих требований. Эти собрания решали различные бытовые проблемы своих районов самостоятельно - от уборки мусора до нелегальных подключений к электросетям, чтобы не платить за коммунальные услуги, и, одновременно, предпринимали совместные демонстрации или меры обороны от бандитов. Но современные майданы - просто большие уличные собрания в столичном городе. Даже в тех случаях, когда появляются внутри майданов региональные группы, они занимаются, прежде всего, помощью приехавшим на центральный майдан землякам и не выступают в роли делегатов регионов (или городских районов), самостоятельно решающих собственные проблемы.
Бессмысленно критиковать современные майданы за то, что они не способны сделать - не способны именно по причине их многоклассовой и атомизированной сущности. Это большие, рыхлые, слабо организованные собрания, внутри которых существует множество отдельных группировок, действующих самостоятельно, однако же большинство участников представляют только самих себя и связаны с остальными лишь присутствием на площади.
Но другого примера прямой демократии и самоорганизации таких масштабов в большинстве современных обществ просто нет. Майданы меняют социальную атмосферу, позволяют людям стать активными, создают массовые практики взаимопомощи, приучают к самостоятельному принятию решений. После них общество делается более активным и тогда разнообразные группы населения, общественные классы, начинают действовать автономно. Самый яркий пример - Турция.
В Турции майдан, проходивший в парке Гези в Стамбуле в 2013 г., разогнала полиция. Тем не менее, искоренить последствия социального пробуждения не удалось (события охватили тогда ряд городов Турции, где появились свои майданы; в общей сложности в них приняли участие около миллиона человек) и они (последствия) ощущаются до сих пор.
Вот самое яркое из них. В мае, в промышленном городе Бурса, четыре завода приняли участие в забастовке: компания Renault, TOFAŞ (совместное предприятие с Fiat), Coşkunuz и Мако (два последних завода - поставщики деталей для автомобилей). В стачке приняли участие 15.000 человек. У работников было три основных требования. "Первое - колдоговор, включающий 60% повышение зарплаты. Второе - не допустить преследования работников, вовлеченных сейчас в борьбу, после забастовки. И, наконец, удаление профсоюзов со всех этих заводов". Для организации забастовки рабочие четырех заводов выбрали общий комитет (фактически, рабочий совет) и отказались от посредничества и контроля профсоюзной бюрократии, которая достала их своими призывами к уступкам (менеджменту) и "ценными указаниями".
В этой точке последствия турецкого майдана создали уже основания для подлинных перемен. Непрофсоюзное классовое движение, основанное на принципах самоуправления (автономии рабочих комитетов) и отказа от бюрократии способно стать ядром будущих социалистических преобразований. Их смысл не в замене одних политиков другими, не в проведении очередных парламентских или президентских выборов, не в национализации (огосударствлении) или приватизации промышленности. Их смысл в социализации (обобществлении) экономики и превращении общества в безгосударственную федерацию самоуправляющихся трудовых коллективов, рабочих советов.
Добавить комментарий